О чем грезят звёзды

Белая чашка с недопитым кофе летит в стену и разбивается, а её осколки градом падают на пол. Темноволосый даже бровью не повел. Привык… Накахара сейчас выглядит не лучшим образом. Черные круги под глазами, а на полу валялись ножницы и срезанные пряди волос. Ноутбук, слава всем Богам, не пострадал, что удивительно. — Чуя, успокойся. Ты когда в последний раз ел? – Рюноскэ был единственным, кто не отворачивался и не избегал голубоглазого в подобные моменты его жизни… Чуя это ценил, ибо давно бы загнулся от голода или разбился бы на своем мотоцикле, на котором предпочитал кататься в такие периоды с огромной скоростью где-то за городом. Что довело его до такого состояния? Кома брата. Сообщила ему об этом мама со словами: «Ты только не переживай». Врачи хоть и обещали, что в скором времени Поль выйдет из нее, ибо состояние у него хорошее. В кому Верлен впал из-за небольшой аварии… Водитель не справился с управлением. — Рю, будь добр, уйди. Я не настроен на разговор, – больно. До ужаса и ломающихся костей больно… Больно это говорить, больно и иметь это в виду, больно смотреть на лицо друга в этот момент, которое не выражало практически ничего, а еще больнее осознавать, что его лицо не выражает ничего чисто из-за того, что он привык. Темноволосый только кивнул и молча забрал ключи от мотоцикла. — Придешь в норму – отдам ключи от мотоцикла, – после этого заявления Рюноскэ не задержался в квартире друга и оставил его в одиночестве. Голова рыжего гудела от количества мыслей. А что если брат не придет в себя? Если он умрет? Рука потянулась к сигаретам, а рыжий уже чисто из привычки поплелся на ватных ногах на балкон. Раньше просторная квартира казалась настолько маленькой, что вот-вот его может раздавить и не пожалеть. Бабушка бы не одобрила то, что он отрезал себе половину волос и накричал на своего друга, а перед этим разбил стакан, но бабушки уже нет. Нет ее пирожков, нет теплой руки, нет больше того радостного голоса, когда-то внук приезжал… Через пару лет ее черты лица сотрутся, как и голос, а в напоминание останутся лишь фотографии и видео. Балкон был уже прокурен до ужаса, а мысли не самого лучшего характера лезли в голову беспрерывно, нескончаемым потоком, будто бушующий водопад, но Накахара прекрасно знал, что не сможет сделать задуманное. У него не хватит духу, он слишком боится смерти… Настолько боится, что хочется взвыть. Когда речь о ней заходит, хочется закрыть уши и убежать куда подальше от тянущегося чувства страха и мыслей, которые контролировать не то что сложно, а невозможно. Было бы неплохо поговорить с психологом, но рыжий воспринял это как слабость со своей стороны, однако если кто-то другой обратится к психиатру, он первый в очереди, кто будет приговаривать с мягкой улыбкой на лице: «Умница! Я тебя понимаю и всегда на твоей стороне». Зажигалка выскользнула с рук, и Чуя тут же потянулся ее поднимать, но случайно наступил… Да так, что она сломалась! Тихо фыркнув себе под нос, голубоглазый запустил одну руку себе в волосы, а другой принялся выбрасывать сломанный предмет. Неуклюжесть подкараулила его именно в этот момент, просто идеально! Больше сказать он не мог или как-то прокомментировать это хотя бы у себя в голове. «Спички вроде бы на кухне. Поль приучил всегда держать при себе их кучей и…» Рыжий закусил губу. Вот черт! Опять все мысли переходят к старшему брату. Чуя с силой сжал уже поломанный предмет, а после выбросил его с такой силой, что казалось, попади эта несчастная зажигалка в человека – убила бы. — Слежу за тобой уже минут десять и все думаю, это я такой незаметный или ты не в состоянии меня сейчас заметить… – Чуя тут же повернулся на звук, а после, завидев соседа, сразу же отвернулся и нахмурил брови. Стыдно. Он тут чуть ли не истерику закатил, а сосед по его словам тут около десяти минут. Стоп, неужели рыжий так долго тупо смотрел в одну точку!? Еще больше стыда прибавилось, а из-за этого уши предательски залило красной краской. С Осаму они общаются уже около двух недель и исключительно через балконы, а ведь по факту у них нет даже номеров друг друга, но обоих это устраивает. Друг с другом можно поговорить практически обо всем и отвлечься от заебавшей… В общем, они нашли друг в друге слушателя, ведь большинство людей просто ждёт своей очереди заговорить о своих проблемах и мыслях. Да, Рюноскэ выслушает и поможет, но Чуя потом в глаза ему смотреть не сможет. Казалось бы, обычная вещь дать слабину и попросить поддержку или помощи у друга. Но для Накахары подобные разговоры интимнее, чем секс в тысячу раз. Занимаются сексом большинство людей с шестнадцати лет, а по наблюдениям рыжеволосого, еще раньше! Но вот понять другого человека… Изучить его душу вдоль и поперёк, влюбиться в его слабости и плохие привычки, достоинства и недостатки, во все его шутки и в него образ, который он не выстроил для нашего «толерантного» общества, может не каждый. На самом деле, львиная доля общества просто лицемеры, которые в лицо улыбаются и говорят что-то вроде «Нет, я конечно не осуждаю…», а после узнаешь от других, что этот самый «толерантный» человек поливал тебя грязью. — Ну и чего ты отвернулся? – похныкал Осаму в своей шутливой манере, а после нахмурился и скрестил руки на груди. — У тебя что-то случилось? – скорее утверждая, чем спрашивая, поговорил Осаму, обводя его цепким и изучающим взглядом, который заставлял вздрогнуть и почувствовать себя крупно провинившимся школьником в кабинете директора. — Ты пришёл раньше нашего времени… – под словом «нашим» Чуя подразумевал время, в которое они обычно встречались… Это стало чем-то, что вошло в привычку, и никто совсем не возражал. — Эй, Чуя, я опоздал, – Дазай ещё чуть нахмурился и щёлкнул пальцами, будто они находились перед лицом Чуи, и взяв телефон, а после процитировал время процитировал время. — Три сорок, а мы встречаемся в три двадцать… Заснул, пока делал презентацию, – неловко прокашлялся шатен себе в руку, а после положил. — В общем, расскажи мне, если тебя что-то беспокоит. Ты главное не бойся! Мне даже и рассказать-то некому, – Накахара, взвесив все за и против, вздохнул и пожал губы. Дазай Осаму – самый комфортный человек, которого рыжий только встречал. Правда, как оказалось, очень болтливый, но как говорят, одно другому не мешает? Немного помолчав, голубоглазый уже хотел было начать, но заметил какую-то черно-белую кофту, которую Дазай старательно старался ему протянуть. — Умалишённый, ты че творишь? – сделав акцент на «умалишённый», поинтересовался рыжий. — Ты лучше забери и накинь на себя. Не могу на тебя в одной футболке смотреть! Самому холодно становится, – как-то без особой жизнерадостности в голосе сказал шатен. Реально что ли серьёзно по душам поговорить решил? Голубоглазый даже как-то растерялся и принял, как оказалось, бомбер. — Там в правом кармане есть зажигалка и мятная жвачка. Продолжай, – небрежно махнул рукой он. — А… Спасибо большое, – уже поджигая сигарету и параллельно натягивая бомбер, отозвался Чуя, а после затянувшись, начал. — Это происходит со многими, но это все равно больно и… - Чуя осёкся, поняв, что нужна хотя бы предыстория. — У меня есть старший брат и… Он попал в аварию и сейчас в коме, врачи пока ничего не говорят о его состоянии, – бинтованный сосед все слушал максимально сосредоточено слушал, а после вздохнул. — Чуя, это нормально, что ты грустишь из-за этого. Эмоции – это хорошо, благодаря им мы можем понимать, что мы живые люди, а на счет твоего брата я уверен, что он сможет прийти в себя… Давай вместе верить в него? – Накахара удивлённо похлопав глазами, тихо отозвался «хорошо». Отказывается так легко получить поддержку от такого человека, как Осаму? И у него-то нет друзей? Рыжий знал, конечно, что люди слепы, но блять не до такой же степени! — Чу, попозируй мне немного, – с мучительно серьёзным лицом заявил шатен, а Накахара застыл. Чего от него хотят? Но услышав смешок, тут же закатил глаза. — Я тебя уже нарисовал, – вот здесь Чуя реально выпал из реальности и, приняв нелепо протянутую через чужой балкон тетрадь, начал пытаться что-то высмотреть.