and i spin for you like your favorite records used to

На дворе так холодно. Тина подрагивала всю дорогу домой от холодного ветра, пока наконец на забежала в подъезд. Только когда она открыла дверь своей квартиры, её обдало теплом, и она позволила своим мышцам расслабиться. Тина вешает пальто у двери и кладёт сумочку на стол. Баги здесь нет, чтобы поприветствовать её, что, на самом деле, не является чем-то удивительным. Иногда она бывает действительно поглощена своими расследованиями. Конечно же, она находит Баги с растрёпанными волосами, сгорбившуюся за компьютером в компании бумаг. Она отвлекается от работы, только когда входит Тина, и на её лице появляется очаровательная улыбка. Тина подходит ближе и обнимает девушку за плечи, наклоняясь вперед, чтобы зарыться лицом в её длинные волосы. От Баги пахнет медовой дыней и дождём. — Привет, — шепчет Тина Баги запрокидывает голову, чтобы посмотреть на неё. — И тебе привет. Как прошла работа? — Ух. Мы можем поговорить об этом завтра? Достаточно Кукуручо на сегодня. — Согласна. И с этой фразой Баги поворачивается так, чтобы снова оказаться лицом к монитору, и её пальцы снова начинают стучать по клавишам. — Баги, — хныкает Тина. — Мм? — Её глаза уже остекленели, пока она обратно погружалась в свою информацию. Щёлканье по клавишам ускоряется. Тина стонет. — Ну же, Баги. Когда ты в последний раз брала перерыв? — Только что. Когда я говорила с тобой. — А до этого? Набор текста прекращается. — Ну, по крайней мере, я пила воду, — она кивает в сторону своего стола. Но затем сжимает губы, когда понимает, что вся поверхность завалена бумагами, а бутылки с водой нигде не видно. — Или я пыталась. Вроде как... — О, Баги... Тина выпрямляется и опускает руки. — Всё в порядке. Я принесу воды. И что-нибудь на ужин. У нас ещё остались макароны с сыром? — Да, в прошлый раз я поставила кастрюлю в холодильник. Спасибо, Тина. Честно говоря, Тина терпеть не может эти макароны с сыром. Всë, от сырых макарон до отвратительной, комковатой, оранжевой мерзости, которая должна была называться сыром, заставляло её содрогаться при одной мысли об этом. Она больше предпочтëт съесть личинок. Но Баги их любит. И сейчас Тина думает, что любит это месиво на плите не меньше. Поэтому она, тихонько напевая, просто помешивает макароны в кастрюле и ничего не говорит. Через несколько минут рядом с ней появляется Баги в плотном шерстяном свитере и фланелевых пижамных штанах. — Чем-то вкусно пахнет, — шепчет девушка, целуя Тину в макушку. Тина практически чувствует то, как её щёки розовеют. Баги использует эту короткую паузу как возможность стащить кусочек макарон прямо из кастрюли. Потрясённая Тина выпускает ложку из рук, и та тут же исчезает в оранжевой жиже. Баги пытается снова сунуть руку в кастрюлю за добавкой (или, может быть, чтобы спасти несчастную ложку), но на этот раз Тина видит её попытку. Она хватает Баги за запястье и поворачивает так, что они оказываются лицом друг к другу. Дрожь пробегает по её телу, и не только от того, насколько холодная кожа у Баги по сравнению с еë собственной. Просто безумие, что от таких мелочей у неё до сих пор учащается пульс и кровь приливает к щекам, даже учитывая то, что они встречаются уже несколько месяцев. Она не знает, сможет ли её бедное сердце выдержать этот «медовый месяц» в их отношениях. У Баги действительно красивые руки. Большие мозолистые ладони, куда больше, чем у Тины, с длинными тонкими пальцами. Ногти обкусаны настолько, насколько это возможно. Повинуясь внезапному порыву, Тина наклоняется, чтобы запечатлеть поцелуй на костяшках её пальцев. И тут ей в голову приходит ещё одна глупая идея. — Можно пригласить Вас на танец? — спрашивает она, надеясь, что её голос звучит романтично и горячо, а не просто нервно. — Ну конечно. Тина уверена, что Баги насмешливо ухмыляется, говоря это. Какая дурочка. — Миледи. Тина, взволнованная до чёртиков, позволяет себя закружить, её блузка распахивается, а сердце бешено колотится. Затем она поворачивается обратно, почти теряя равновесие, и её руки находят своё место на талии Баги. К сожалению, её голова едва доставала Баги до плеч. — Это несправедливо, ты так выше меня, — обижается она. Баги что-то мурлычет, обвивая руками шею Тины. — По-моему, на самом деле, это прекрасная несправедливость. Оскорблённая, Тина нарочито сильно топает ногой. Баги спотыкается. — Каральо, — ругается она. — Тина! Ты дурочка. У неё, очевидно, закончились танцевальные движения, поэтому дальше они просто продолжают медленно покачиваться. В кухонное окно падает луч лунного света, и глаза Баги блестят. Забытые макароны продолжают закипать. Птицы за окном молчали. Как будто во всём мире остались только Баги и Тина, танцующие посреди прекрасной ночи. — Да, — и у неё перехватывает дыхание. — Но ты же любишь меня. Верно? Улыбка Баги сейчас кажется настолько, настолько мягкой. — Да. Да, люблю.