The Stars Align

      Их вполне себе разумное жилище иногда ведёт себя жестоко.       Не то чтобы для Модди, Жирафа или Пугода видеть забитое до смерти дверцей шкафа тело прямо в их коридоре было чем-то сверх нормы, но должно наводить на мысли.       Мысли, что находится тут как минимум небезопасно.       Где гарантии, что завтра ты не проснёшься подвешенным, просто потому что сколоченные доски из концентрированного проклятья так захотели ?       Их нет.       Но Пугоду дом понравился сразу же. Модди понял, что они останутся тут по его взгляду – так он смотрел только на него и Жирафа. Очень по-собственнически. Потом он конечно расхваливал его дешевизну и огромную жилую площадь, тем более, после предыдущих владельцев осталось куча антикварной мебели, которую можно продать. Модди перестал слушать ещё на первом аргументе, больше смотря на нервного агента по продаже недвижимости, было видно, как он хочет избавиться от этого дома. Почему же ?       Модди узнал об этом позже, уже с бумагами на руках и благодарностями, вперемешку с небрежными пожеланиями всего наилучшего. Жираф тогда верно подметил, что они, вероятно, никогда больше не увидят этого парня.       Дом был странным.       Когда они захотели избавиться от некоторой мебели, она просто не двигалась. Даже хлипкий на вид табурет был как будто намертво приклеен к полу, но когда Модди взялся за него, чтобы поменять лампочку, то он легко поддался.       Модди скидывал всё на проклятия, но проверить это ему не удалось – Пугод запретил дырявить мебель.       Впрочем, с этим можно было жить. Пока ты не пытаешься выкинуть или разрушить внутреннее наполнение этого скрипучего захолустья, то всё очень даже просто.       Ещё находкой во время уборки были два обведённых мелом силуэта. Они ложились в них поочерёдно, подошло только Модди, и им пришлось перечерчивать другой под Пугода, обводить ещё один для Жирафа. А под одним из ковров была пентаграмма, выжжена прямо в паркете, залитая кровью. Они убрали ковёр и долго пытались оттереть кровь, но зато у них теперь пентаграмма посреди зала. Красиво.       Модди не мог не замечать постоянно открывающиеся двери, даже когда он надёжно запирал их. Иногда шкафчики захлопывались и открывались по собственной воле. Изначально Модди ругался на полтергейстов, но просидев с доской Уиджи весь вечер, понял, что они тут ни причём. Извинился.       Жираф жалуется на синяки. Говорит, что они – Модди и Пугод – избивают его, пока он спит. Пугод хихикает и спихивает всё на Модди, а Модди думает.       Жираф бранится, когда ему в лицо прилетает дверца шкафа, разбивает нос, и он мстит, с силой бьёт в ответ так, что слышен треск. Ковёр из-под ног выдёргивается, и Жираф, падая, чуть не ломает себе шею.       Пугод слушает жалобы Жирафа, пока оттирает зеркало в их ванной. Каждое утро Пугод видит рисунки кровью, они заставляют его улыбаться. Однажды, он видит очень схематичного себя. Шляпа, палка, палка, палка, палка, палка. Жираф говорит, что зеркало желает ему смерти, как и весь этот чёртов дом.       Модди наконец решается.       Тащит Пугода и Жирафа в свободную комнату, усаживает их перед доской. Пугод шутит про серьёзный разговор, а Жираф говорит, что тот должен будет ему бутылку, Модди отмахивается от него. Плюют на правила проведения сеанса, спрашивают в лоб, существует ли Дом. В ответ молчат, но Модди знает, что за ними следят.       Ждут слишком долго, Пугод собрался уже уходить, скорбить о потраченном времени, но планшетка двигается на «да». Модди довольно улыбается своим догадкам.       С тех пор прошло слишком много времени, Дом стал для них нормой.       Модди смотрит, как Пугод играет в крестики-нолики с Домом кровью по зеркалу каждое утро. Смотрит, как Жираф бьёт в стену и получает сдачи, дверью по коленке. Модди говорит «спасибо» Дому, когда находит кровать застеленной самой по себе.       Но трупы у них бывают не часто. Дом очень серьёзно относился к безопасности и если зайти в него без разрешения, то обратно ты вернёшься мёртвым.       Если вообще вернёшься.       Пугод перешагивает через тело и идёт разбирать пакеты с их покупками. Жираф помогает ему, но потом выходит в веранду на перекур. Модди остаётся рассматривать мертвеца один. Через пробоину в его голове сочится кровь, на шкафу жуткие её подтёки. Обыскивает. У того по карманам напихано золотых монет, больших купюр разных валют и какие-то украшения, видимо, с их хранилища. Модди чешет подбородок, мрачная мысль о том, что Дом намеренно позволил зайти, плутать в поисках чего-то драгоценного, что бы потом убить у самого выхода его очень забавит. Он забирает краденое и относит обратно, оглядывает комнату, смотрит на криво построенные Пугодом башенки из золотых монет до самого потолка, закрывает дверь и шагает на кухню.       Пугода там нет, и Модди валится в кресло.       Ходить по магазинам утомляло, особенно с Пугодом. Модди мысленно записывает в список дел закопать труп, или скормить его кому-нибудь. Как настроение ляжет.       – А почему мужик ещё валяется? – Только пришедший Пугод мешает негодование с любопытством. Модди закрывает глаза, устал.       – Он мне нравится, я его оставлю.       – Фу, Модди! – Слышит, что Пугод улыбается.       – Вечером закопаю, – Модди растягивается с зевком в кресле, кладёт руки за голову.