Рубин

       Минхо наблюдал за тем, как Хенджина окружили его однокурсники. И что им только снова потребовалось от клирика? Неужели им мало того, что они все, просто постоянно привлекают его внимание?        А эта улыбка? Разве она настоящая? Хоть кто-нибудь из них видел её? Не этот уважительный изгиб губ, в котором скрыта раздражительность от постоянного внимания. А та самая, что возникает в те короткие моменты, когда он думает, что его никто не видит. Перед этим, так же, должен быть выполнен ряд условий, который сможет в целом дать жизнь этой самой улыбке.        Минхо видел ее однажды и пожелал быть одним единственным, кто будет ее видеть.       — Мой друг, расслабься, — послышался голос старшего. — Получишь в услужение своего ненаглядного клирика.       — В конечном итоге его всегда можно будет упокоить, а потом воскресить, — и некроманты весело переглянулись.       — Живые питомцы интереснее. Они умеют кусаться, — и Минхо потёр свою руку, что была скрыта кожаной перчаткой.       — Кусаться? — То есть, тебя можно кусать без вреда для собственного здоровья? — спросил кто-то из некромантов, а там со смехом увернулся, так как в него полетела кость.       — Нельзя. А теперь верни кость на место, иначе сейчас оживет страж и покойник. Поверь, меня они не тронут, а вот тебе хорошо достанется.       — Какого демона ты снова это сделал?! — возмутился студент, который сразу забыл о веселье, начиная судорожно искать нужную кость.        Теперь уже смеялись остальные студенты, так как найти нужную кость в окружении груды, которую они подготовили на сожжение, было той ещё задачей. Особенно, если об этом узнает Мастер Смерти, профессор Ким. За порчу ценного материала, а для него это было все, что можно было оживить, тот мог действительно убить.        Трупы несколько студентов до сих пор служили на благо Альма матер, в которой некогда учились. В назидание, так сказать.       — Так ты не сказал, кто у нас настолько привилегированная особа, что ты позволил себя даже укусить.       — Чего ты к Минхо пристал? Забыл, что мы как некроманты, можем в целом касаться только некоторых людей чужой направленности. Благословение Госпожи это и дар, и проклятие.       — На да. Переспать с некромантом это как сорвать куш. Родить для него сына и вовсе обогатиться до конца жизни. А то, что для самого некроманта любая близость с резонирующей магией — мучение, не понимают.       — А что ты хотел? — начал выпускник. — Чем сильнее дар, тем менее нам приятно касание жизни. Даже родители, особенно мать, может начать приносить боль касанием. Поэтому мы, как маги смерти, ищем свой якорь, чтобы был кто-то, кто сможет нас удержать на этой стороне и не дать после стать вечным рабом Госпожи.       — Рабом? Ты про охотников?       — Охотники это те, кто добровольно выбрал путь служения. Те кто растворился в своей магии, становятся именно рабами. Единственное человеческое, что к них есть, это фигура. Они черные, безликие, по сути похожи на тени, что обретают физическую форму, когда приходят за должниками по указу Госпожи. Нужно же его как-то схватить.       — А почему проклятие? — спросил один из перваков, который учился здесь скорее из-за своего редкого, даже для некромантов дара, чем из-за уровня своих способностей. — Человек, чье прикосновение не вызывает у тебя боли из-за резонанса. Якорь — это человек, от чьей руки тебе суждено погибнуть.

***

       Минхо наблюдал за тем, как Хенджину было некомфортно в окружении некромантов. Не то чтобы самому магу смерти было все равно, просто искренне считал, что стоит только клирику привыкнуть, как он оценит непринуждённую обстановку за столом.        Потому что прямо сейчас они сидели в отделении от основной части столовой. И, первое время, пока Хван шел за своим некромантом, их провожали взгляды всех студентов, находящихся сейчас в помещении. Стоило им двоим пересечь невидимую границу, как шум прекратился, остановленный заклинанием тишины. В этой части зала играла ненавязчивая музыка и в целом царила непринужденная атмосфера.       — Ешь, — не выдержал Ли, заметив, что его питомец так и не приступил к обеду.       — Я не голоден.       — Голоден, — возразил Хо. — В последние несколько дней ты не ел вообще ничего. Насколько мне известно, клирики пост не держат, так как еда это самый быстрый способ восстановить ману. Что не так?       — Сменили повара. В первый день, когда я понял, что тот использует ингредиенты, которые я не могу есть из-за своего направления магии, — Джин заламывал пальцы, явно испытывая неловкость.       — Смотри на меня, когда разговариваешь со мной, — привлек к себе внимание некро маг. Как только клирик посмотрел прямо в карие глаза, Ли потянулся к нему, чтобы поймать за подбородок и удерживать так мага святой магии. И совсем невесомо поглаживать большим пальцем по щеке. — Продолжай, — мурчаще произнес Хо.       — В общем, я подошёл к повару и сказал о своей проблеме. Она сказала, что это не ее проблемы, у нее пятьсот голодных ртов, а я один, — говорить, смотря прямо в глаза некроманта, было слишком хорошо. Казалось, что тот его гипнотизирует, заставляя забыть о тревогах и проблемах. — Я сказал, что мне обычно готовили отдельно, но она послала меня и тут.        Минхо часто заморгал, словно не понимал то, что только что услышал.       — Что у тебя за диета?       — Не ем животное мясо и морепродукты. Могу есть птицу, рыбу, все овощи, фрукты, — и продолжил, не желая чтобы его отпускали. — Смотри, это куриные рулетики фаршированные сыром с зеленью, приготовленные в сливочном соусе. Знаешь что тут не так? Куриное филе завернуто в бекон. Рис полит овощным соусом. Овощи готовились на говяжьем бульоне. И бульон вместо холодного напитка, который я выпил. Курица и рыба.       — Что ты ел?       — Покупал то, что у нас продается на территории. Выбор небольшой, но до выходных продержаться получится. А там закуплюсь всем необходимым.       — Я разберусь, — холодно произнес некромант и начал было убирать руку, отпуская клирика, но был остановлен мгновенно вцепившимся в него Джином. — Отпусти.        Хенджин медленно разжал пальцы, а потом посмотрел на свою руку, словно не понимая, что именно он сделал. Ли же вернулся к обеду, начиная обдумывать план.

***

       Видя, как Хенджин продолжает питаться тем, что покупает лично, даже несмотря на то, что по сути клирик оплатил себе питание на весь учебный год. Минхо это бесило. Он не терпел несправедливого отношения к тем, кого считал своим.        Все некроманты были собственниками.        Ли от них ничем не отличался, даже несмотря на то, что некромантом он стал, а не родился. Таких как он звали новой кровью, за что очень ценился.        И вот он видит, что его питомец, для которого он все же заказал ошейник с жетончиком. Все должны знать о том, что его жизнь принадлежит ему, некроманту Ли Минхо. И боялись лишний раз трогать его собственность и как-то огорчать.        А пока нужно поставить повара на место, чтобы заявить о себе. Тогда в будущем точно не будет никаких проблем.        Сегодня Хван сидел со своими друзьями. Он знал, что некро маг наблюдает за ним, поэтому на столе лежали ещё две булочки помимо той, что сейчас уплетал за обе щеки клирик.        Вот съедена вторая.        А на третьей, стоило только Хвану несколько раз откусить от неё, случилось то, что заставило Хо подписать повару не смертный приговор. Смерть это слишком легко и просто.        Хенджин резко схватился за горло, а после чего встал, но очень быстро упал. Маг святой магии стремительно бледнел и тяжело дышал, пока его не стало тошнить.       — Целителей, быстро! — тут же среагировал Феликс, а Чанбин стал отодвигать предметы мебели, чтобы расчистить место и не дать остальным студентам приблизиться слишком близко.        Хорошие друзья у питомца.        Минхо, тоже не остался в стороне. Он приблизился к этой троице, одной своей аурой распугивая студентов. Те сами расступались перед некромантом, лишь бы не привлечь к себе его внимание. Сейчас это было опасно.        Взяв булку, которая каким-то чудом осталась цела и не была раздавлена, Хо поднес ее к носу и принюхался. Яда нет. Отравить некроманта невозможно. У них есть как природный иммунитет, так и почувствовать лишнюю добавку. Нужно же знать, какой самоубийца решил привлечь к себе внимание служителя Госпожи.       — С чем она? — холодно потребовал ответа от Феликса Минхо.       — Картофельная булочка с курицей, — бросил артефактор. — Вот ведь руну мне на лоб, где целитель? У него температура подскочила.        Студенты стали переглядываться, а кто-то выбежал в дверь, только догадавшись, что никто не пошел за целителем.        Какие же живые идиоты.        Минхо встал и схватил находящегося рядом с ним студента.       — Призыв делать умеешь?       — Д-да, — заикаясь проговорила девушка.       — Мне нужно особое распоряжение? Вы маги или кто? — и глаза мага опасно сощурились. После этого сразу несколько студентов, почти все, стали читать заклинание призыва.        Скривившись, Минхо отпустил девушку, посмотрев на свою руку в перчатке.       — Чанбин, ты хорошо разбираешься в еде?       — Вроде. Э?       — Жуй и скажи, что ты чувствуешь?        Со нахмурился, но сразу же взял булку и откусил. Прожевал, а потом нахмурился. После этого подцепил начинку пальцем, пробуя только ее.       — Свинина…       — Расступились! — наконец прозвучал голос целителя. — Что тут у нас? А, студент Хван.       — Отравление. Он клирик, — Феликс продолжал удерживать друга на боку.       — Он что, не знает что ему можно есть, а что нельзя? Или решил подстроить отравление, чтобы иметь отгул? Отчаянный, — не спешила начинать свою работу женщина. — И не смотри так на меня! Меня твои глазенки и аура не пугает, некромант. Этот студент любит играть на публику.       — А надо, — и он швырнул в нее булку, которую забрал из рук Чанбина, покрасневшего от сдерживаемого гнева.       — Вы были обязаны предупредить повара, что тут есть студенты, которые имеют определенные типы питания. Этот клирик обязан мне жизнью и я хотел бы, чтобы он мне вернул свой долг будучи живым и здоровым. А он уже неделю не может нормально поесть из-за того, что кто-то забыл о своих прямых рабочих обязанностях.       — Студент Ли!       — Первое предупреждение, — певуче произнес Минхо, смотря на целителя потемневшими от раздражения глазами.       — Свидетельствую! — тут же отозвались Феликс и Чанбин.        После этого некромант резко развернулся, от чего взлетели полы его плаща, и направился на выход.

***

      — Это дочь лекарши, — тихо делился Хан. Главный сплетник и просто человек, который знал про всех и каждого. А если нет, то быстро узнавал. Поэтому и подрабатывал сыщиком, собирая весь необходимый компромат, если тот имелся. — Причем нагуленная, а значит непризнанная. Родной дочери, которая предложила Хвану встречаться, тот отказал. Та оскорбилась, нанесла себе увечья. Мать спасла, но отомстить обидчику пообещала. Помогла уволиться прошлому повару, устроила свою дочь-бастарда на очень хорошую работу. И дала строгий наказ игнорировать все просьбы Хван Хенджина, так как этот избалованный студент просто требует к себе много внимания, — после этого Хан закрыл папку и отдал ее своему заказчику.

***

       Через достаточно короткое время вся Академия стояла на ушах. Произошедшее с Хваном, который пролежал в больничном крыле под постоянным дежурством его друзей или некроманта, привлекли внимание не только студентов, но и всего педагогического состава.        Профессор Ким сам нашел Минхо и сказал, что если тот что-то задумал, то у него должны быть веские основания. В остальных случаях тот не должен пропасть, если не сможет найти доказательства.        Доказательства, спасибо одному информатору, были. Не бесплатно, но они того стоили, так как буквально развязали руки некроманту.        И вот, настал час расплаты, в котором голодные студенты пришли в столовую. А там были повара, которые смотрели на своего шефа, что уничтожал одно блюдо за другим.        Минхо криво усмехнулся, испытывая удовлетворение.        Женщина плакала, испытывала отвращение, но продолжала есть. Потому что стоит ей положить что-то в рот, как ее голод становился сильнее. Внешний вид пищи, а так же ее вкус так же не должны были оставить ее равнодушной. Помои, тлен, испорченная пища, все самые противные на вкус и вид. Да же слизь, опарыши, что-нибудь гнилое. Или к чему она могла испытывать отвращение, но просто вынуждена была хоть что-то съесть. Осталось дождаться ее отчаяния, когда она начнет жрать саму себя.        Послышались знакомые крики. А вот и целитель, главная жертва дня, которая заварила эту кашу.        Встретившись взглядом с Минхо, она сразу поняла, кто именно виновен в происходящем.       — Сними свое колдовство, — немедленно потребовала женщина, начиная колдовать призыв, чтобы пригласить сюда учителя и ректора с директором. — Сейчас же! — рявкнула она.        Минхо скрестил руки на груди.       — Нет, — коротко ответил Ли, под ахи и охи окружающих его студентов. Лишь некроманты переглядывались заинтересованно и с одобрением.        Вызванные профессор Ким, директор и ректор оказались в столовой значительно быстрее, чем когда-то целительница с набором камней телепортации.       — Вы посмотрите, что устроил этот студент, — и женщина махнула в сторону чавкающего и рыдающего повара, что периодически подвывала от испытываемого чувства голода. — Я выдвигаю обвинения против студента Ли Минхо. Использование некромантии против живого человека с целью нанесения вреда в личных целях.       — Причина? — сразу начал Ким и Минхо протянул ему папку с документами, которые, к тому же, были ещё подтверждены особой магической печатью. Профессор не глядя передал далее.        Ректор изучал документы уже более основательно, а после кивнул директору, как бы говоря, что все в порядке. Только после этого уже изучил все документы директор, игнорируя нервно кусающую губы женщину.       — Она ваша дочь?       — Нет! — слишком быстро ответила целитель, а потом почесала свою руку.        Минхо дьявольски улыбнулся, но быстро убрал улыбку под взглядом профессора.       — Лучше говорите правду, так как вы выдвинули обвинения. Поверьте, вам же лучше, если прямо сейчас мы все уладим мирно и быстрее, чем проклятье подействует на вас, — скучающе произнес ректор, пока директор устало выдохнул.        Некроманты предпочитали действовать, а не ждать справедливости. Особенно если подключалось правило номер тридцать семь — некромант может завести друзей, семью, и в его праве охранять их. А там сразу всплывает правило двадцать один — некромант не брезгует никакими средствами. Они всегда идут до конца.        Как было и сейчас.       — Студент Ли, объяснитесь, на Хван Хенджине есть метка вашей собственности? — начал директор, как только формальность была улажена.       — Изготавливается по индивидуальному заказу. Временный тот снимал, говоря, что носить ошейник с моим именем он не будет. Его магия позволяет ему снимать временную печать, — явно недовольно протянул Хо, но глаза выдавали веселье. И мрачное удовлетворение. Особенно когда женщина стала чесаться агрессивнее и чаще.       — Свидетели, когда появился долг жизни были?       — Да, сэр.       — Условия договора сразу заключили?       — Не сразу. Студент Хван старательно избегал меня, пока я его не поймал и не закрепил принудительно. Свидетелей не было, но я сообщил ректору, а студент Хван своим друзьям. Это, намеренно, не скрывалось.       — Тогда на этом все, — и папка была закрыта. — Наймите новых повара и целителя, — вынес вердикт директор.       — ЧТО?! — не своим голосом прокричала женщина.       — Вы, рукав закатайте, — елейно отозвался профессор Ким.        Стоило женщине закатать рукав, как ее глаза тут же закатились и она упала на пол. Никто ей помогать не спешил, наблюдая за тем, как по ее коже пробежался магический паразит. Заразиться таким без проклятия было невозможно, но приятного было мало.        Кого-то стошнило.       — Было же первое предупреждение, — шепнул кто-то в толпе.       — Молчи, дура. У некромантов всего одно предупреждение. Оно же первое и последнее.

***

       Минхо пришел в палату к клирику. Тот продолжал восстанавливаться после сильного отравления, которое довольно болезненно ударило по здоровью парня. Хван мирно спал и его черные волосы были распущены. Впервые за долгое время.        Он помнил момент, когда заставил Джина опуститься на пол и погладил по голове. Хотел потрепать, как питомца, в своей манере показывая, что признает мага церковной магии живым. А тот укусил и сбежал. После этого Хенджин больше ни разу не ходил с распущенными волосами.        Сняв с руки перчатку, Ли потянулся к мягким шелковистым волосам, чтобы погладить по одной пряди. Взять ее, отпустить, а там погладить по голове. С небольшой заминкой погладить по линии челюсти и осторожно прикоснуться к щеке.        Выдохнуть, потому что Хенджин начал ластится к руке. Потирался и прижимался сильнее, а там прижался носом, утыкаясь им в ладонь.        Ли задышал глубже, не моргая смотря на питомца светящимися глазами. Наблюдал, как тот ластится, словно был большим ласковым животным. Точно питомец.        Заставив парня повернуться к нему лицом, некромант смог посмотреть на пухлые губы. На приятные, привлекающие внимание эстетически красивые черты лица. Он словно был олицетворением идеала, с которого нужно писать картины и творить скульптуры, которые останутся в веках.        Хо провел большим пальцем по нижней губе. Невесомо, практически не касаясь. А там, все же нажал сильнее, оттягивая вниз. Отпустил и медленно, словно боясь спугнуть момент, прежде чем поцеловать.        И практически сразу отстраниться, вставая, не понимая самого себя и этого желания. Спонтанная мысль отвлечь Джина поцелуем в первый раз, оказался отличным способом. Потому что знал, что клирик испытывал к нему чувства. Второй был неожиданным и оставил след, после которого Ли то и дело касался своих губ, пытаясь вспомнить то прикосновение.        То, что он смог почувствовать.        Сейчас это наваждение повторилось вновь. Он желал касаться Хенджина. Сделать его своим. Заставить его вспыхнуть искрой, которая горела у него в груди.        Помотав головой из стороны в сторону, некромант достал из кармана небольшую коробочку с заказом. Усмехнувшись, он достал украшение в виде серьги кольца, к которой была прикреплена цепочка, оканчивающая черепом, внутри которого был красный камень. Рубин.        Цвет его крови.        Прикрепив серьгу, которая сразу же срослась, больше не имея никаких замков. Теперь тот точно не снимет его печать.        Убрав прядь волос за ухо, невесомо погладив в последний раз, Ли надел перчатку и покинул палату, оставляя после себя лишь тонкий запах.

***

       Некроманту было интересно. Неожиданно даже для самого себя у него появился азарт ловить Хвана. Первое время он сопротивлялся, фыркал на саму идею.        И вспоминал первый поцелуй, в котором клирик ответил со всем своим желанием. Притягивал ближе, зарывался пальцами в его волосы.        По телу пробежались мурашки и захотелось мурлыкнуть котом.        Одноклассники посматривали на Ли и старались привлечь внимание учителя на себя, если вдруг заинтересуется магом смерти. Что сейчас достаточно громко сломал карандаш.        К счастью, профессор был глуховат.        После всех пар Минхо шел в сторону библиотеки. Ему нужно было взять пару новых книг, а так же вернуть старые. И стоило увидеть объект своих частых дум, как глаза сами собой хищно прищурились, а на губах быстро появилась ухмылка. И так же быстро пропала.        Продолжив идти своей летящей походкой, мягкой поступью, сохраняя окружающую тишину.        Хенджин, заметив его, нахмурился, а там скрылся в нише, не желая сейчас пересекаться с некромантом. Клирик был обижен на мага смерти, что столь жестоко разобрался с двумя женщинами. Тут даже Феликс с Со были на стороне Хо, не раз заявляя, что некромант это не белый и пушистый зверёк. Скорее это клирик, а вот первый является человеком, чьи правила нормы и морали отличаются от остальных живых разумных существ.        Правила магов смерти были записаны на первых страницах их гримуара. И только их они должны были выполнять при любых обстоятельствах, без каких-либо исключений. В противном случае нарушивший их некромант становится отступником, а это значит, что он станет целью каждого живого и неживого существа.        Минхо, не долго думая, заворачивает в нишу, в которой ранее зашёл Хван. Тот расслабленно стоял до этого момента, пока не издал забавный звук.        Мгновение, и вот Хван стоит прижатый к стене.       — Что, понравилось зажимать? — сверкнул глазами Хенджин и попытался оттолкнуть от себя мага смерти.        Попытался.        Потому что в следующий момент он уже возмущённо пыхтел, несколько раз ударив ладонью по крепкому плечу, пока его руки не оказались у него над головой. Удерживаемые крепким хватом руки Ли. Близость некроманта вызывает напряжение, смешанное со сладкой дрожью и ожиданием.        Джин невольно облизал губы, а из груди некроманта вырвалось рычание. Прижимает к стене ближе, даёт ощутить собственный жар тела, потому что они находятся слишком близко.        Горячо.        А в следующий момент наклоняется, чтобы оставить жалящий поцелуй на пульсирующий вене, прикусывая ее своими острыми клыками. Неожиданный стон, заставивший сконцентрировать весь жар и желание внизу живота.        Горячая ладонь скользила по бедру, поднимаясь выше, чтобы обхватить ягодицу и сжать ее. Отстраниться от шеи, чтобы увидеть покрасневшего парня перед собой, чье дыхание было тяжелым, частым. А губы ещё более соблазнительными, манящими, влажные от постоянных облизываний.        Некромант ловит выдох и их губы встречаются в страстном поцелуе. Языки сплетаются в страстном танце, исследуя каждый уголок рта. Поцелуй становится глубже, жаднее. Он прижимает Джина к себе еще сильнее, желая раствориться в нем.        Ловит стоны, когда отпускает, чтобы прикусить верхнюю или нижнюю губу, оттягивая. Жадно запоминал реакцию на поглаживания, дрожь чужого тела. Вслушивался в тихие стоны.        А там отпустил, смотря на отчаянно краснеющего и непонимающего клирика. Который не знал, что ему делать с резко появившейся свободой, с тем, что его больше не окружает аура мага смерти.        Карие глаза, что темнее ночи, сканирующие, изучающие, откровенно раздевающие. В них было видно, насколько сильная буря бушует в самом некроманте.        Ухмылка и Минхо вновь уходит победителем.        Хван отчаянно стонет и сползает по холодной стене на пол.

***

       Минхо было отчаянно мало Хван Хенджина.        На уроках он ловил на себе пристальный и долгий взгляд, ощущая их кожей, всей своей сутью. И игнорировал, чтобы после поймать своего клирика, зажимая его в очередной нише или пустом классе. С каждым разом ласки становились откровеннее, хотелось получить больше и больше. Слушать и пить горячие стоны. Касаться пылающей нежной кожи, ощущать как Хван вытягивается, замирает и дрожит от его прикосновений.        Поцелуи, что стали длиться дольше, откровеннее, более жадными. Голодными.        Вот руки сминали крепкие ягодицы, пока Хван цеплялся за него руками и ногами. Впервые возвышался сам, перебирая пряди жёстких волос, иногда сжимая, чтобы отстранить от себя Хо. Неожиданно живого и страстного, который желал его так отчаянно в моменты, когда их никто не видел.        Жажда некроманта для него одного.

***

       В следующий раз они прятались в какой-то коморке, в которой Хенджина жадно кусали, оставляя следы на тонкой коже. Минхо спускался ниже, вылизывая ключицы, пока руками расстёгивал ремень, а там ширинку и пуговицу. Чтобы следом скользнуть рукой под ткань нижнего белья, начиная поглаживать по органу, с удовлетворением отмечая, как завелся клирик.       — Единый, — на выдохе произнес Хван откидывая голову назад и толкаясь в руку.       — Навряд ли, — промурлыкал в губы Хо, опираясь на руку у головы Джина. — Смотреть на меня, — властно произнес некро маг, прекращая двигать рукой.        Разочарованный стон, после которого Хван схватился за руку Ли. Черные глаза посмотрели прямо в глаза напротив, в которых явно читалось желание.        Минхо возобновил ласку, сразу вслушиваясь в облегченный стон. А там прильнул, чтобы начать целовать, ловя моменты, чтобы пить несдержанные звуки, которые казались слишком громкими. Такими, которые могли привлечь внимание любого, кто захочет пройти мимо.        И это заводило сильнее.        Начать двигать рукой резче, слушая уже скулеж, стоило закрыть пухлые от поцелуев губы. Несдержанно кусать шею, оставляя на ней россыпь засосов, чтобы после ловить взгляд злого и раздражённого Хенджина, которому приходилось одеваться иначе. Больше не было растегнутых на несколько пуговиц рубашек, с соблазнительно торчащими ключицами.        Вылизывать их, опалять горячим дыханием.        Раздвинуть ноги Хенджина своим коленом, а там успеть прижаться к губам, чтобы поймать низкий стон. Отстраниться с улыбкой, запоминая насколько красиво смотрится клирик, на лице которого застыл сладкий момент оргазма. Очаровательный румянец, а там и взъерошенный вид, кричащий о том, чем именно занимался парень.        Достав руку, Хо посмотрел на семя и ухмыльнулся.       — Лижи, — и поднес ее к губам Хвана.        Тот, отчаянно цепляющийся за одежду и за самого некроманта, не сразу понял, что от него хотят. А там несколько раз сморгнул, вставая, постепенно приходя в себя после оргазма.       — Самому попробовать не охота? — спросил клирик, начиная поправлять одежду.       — Либо ты сейчас вылижишь, либо я сейчас вытру руку о тебя. Не спорю, твоя сперма красиво смотрится на черной перчатке, но… — медленно растягивал некромант, наблюдая как Хван очаровательно краснеет, слушая горячий шепот.        Взяв руку Ли, он стал водить своим влажным языком по прохладной, на удивление, коже, собирая белесые капли. А там заигрался, заметив пожирающий взгляд черных глаз, проходясь языком между пальцев. Оставляя влажные дорожки, пока не взял в рот палец, начиная посасывать его, вновь краснее от своей инициативы.        И радуясь, замечая как хищно затрепетали крылья носа.        Тут в дверь постучались и маги замерли.       — Парни, я все понимаю, — послышался знакомый голос артефактора. — Но у меня отработка и мне очень нужны вещи из данной подсобки.        Послышался тихий рык, а там раздраженный цок, после которого некромант поправил одежду на себе, сильнее застегивая плащ.        Хван успел отметить чужое возбуждение, которое натягивало узкие штаны.        Счастливая улыбка появилась сама собой.