Счастливая рука

- Лу, как же я соскучился! - Карл обнял своего альфу, вжался лицом в тонкую смуглую шею, жадно вдыхая запах. Луиджи пах разогретыми на солнце соснами и морем, и Карлу до сих пор трудно было понять, сколько в этом запахе от природы, а сколько - от беспокойной жизни корсара, бороздящего морские просторы. - Я тоже, Карл, я тоже, - Луиджи обнял Карла в ответ, жадно вминаясь тонкими беспокойными пальцами в плечи, в мягкие бока, и сейчас, чувствуя его прикосновения, Карл Тротта-ур Форшенбах нисколько не сожалел о своей пухлой фигуре, что вкупе с труднопроизносимой фамилией вызывала град насмешек. - И всё-таки, - губы Карла дрогнули в лукавой усмешке, - я сильно сомневаюсь, что в море тебе пришлось скучать! - О, ты прав. Видел бы ты, как от нас удирало это дриксенское корыто! Гуси перья на ходу теряли, честное слово! - Ты связался с гусями?! - с восторгом и ужасом переспросил Карл. - Почему бы нет? Они тоже плавают в море и знают его законы. Что сумел взять - твоё, ну а что не уберег... Вообрази, у них трюм был битком набит отличнейшим шадди! Из Багряных Земель плыли, не иначе! Но когда я вычищал их трюм, - Луиджи чуть отстранился, с нежностью глядя на Карла, - я думал о тебе. - В самом деле? - нарочито хлопнул ресницами Карл. - О, неужели ты мне не веришь, булочка моя? - Луиджи чмокнул его в губы, даря горячий и все еще соленый поцелуй. - Конечно, я думал о тебе. Но, увы, на этом корабле не было ничего, что могло бы тебе понравиться. Пожалуй, стоит в следующий раз заняться марикьяре. У них на кораблях много занятных вещиц помимо груза! - Марикьяре - это серьезно, - Карл покачал головой. - Не надо слишком рисковать из-за меня, Лу. - Брось, ты же знаешь, я рассчитываю свои силы! - Луиджи уткнулся лицом в льняные локоны, обрамлявшие пухлое лицо. - Но я люблю разнообразие. Гусей пока лучше на время оставить в покое. Их и так уже ощипали - лучше некуда. Ты слышал? У них адмирала украли! - Кто? - ошарашенно выдохнул Карл. Луиджи фыркнул. - Бешеный, кто же еще! Взял на абордаж и просто на руках Кальдмеера на свой корабль утащил! И знаешь, я сильно удивлюсь, если Кальдмеер будет рваться обратно! - Как же красиво! - мечтательно вздохнул Карл. - Ну, я им не завидую, - подмигнул Луиджи. - Я тоже украл любовь всей своей жизни, пусть сразу этого и не понял! Карл вздохнул снова. Так странно было сейчас вспоминать об этом. Вспоминать себя прежнего - потомка баронского рода без гроша в кармане, решившего отправиться в Олларию, чтобы стать учеником аптекаря - единственная возможность хоть как-то помочь себе, матушке и ветшающему на глазах дому. Даже на обычный корабль не смог сесть, пришлось довольствоваться маленьким грузовым суденышком, везущим в Олларию торкскую пушнину. Капитан взял сущие гроши - а именно столько Карл и мог заплатить. И уж точно никак не рассчитывал, что на скромное суденышко налетят корсары. С невысоким, но крайне решительным и привлекательным предводителем. - Тогда тебе не повезло, - мягко усмехнулся Карл. - Ну почему же? На самом деле, Луиджи вообще не ожидал, что на корабле есть еще и пассажиры, и сжавшийся в комок в каком-то темном углу побледневший от страха омега не то чтобы привлек его внимание. Вот только добыча оказалась меньше, чем он надеялся, а делил ее Луиджи всегда честно. Так что белые лисы и соболя ушли довольной команде, а сам капитан Фариани остался ни с чем, но не растерялся, быстро сжав рукой пухлое плечо вздрогнувшего омеги. - Я не в убытке! Вы получили меха, но я тоже получил кое-что мягкое и теплое, а? Команда захохотала, а на Луиджи с ужасом и мольбой уставились светло-синие глаза, и дрогнуло под ладонью плечо - и в самом деле, теплое, мягкое... - Мне досталось самое лучшее, что только можно пожелать, Карл. - Знаешь, - задумчиво произнес Карл, - я впервые подумал, может, это и к лучшему, что мы так бедны, ведь если бы моя матушка смогла собрать выкуп... - Я и тогда бы тебя не отдал, булочка. И не надейся, - Луиджи жадно припал губами к пухлой шее, прихватил нежную кожу, то ли целуя, то ли подновляя и так не думавшую блекнуть метку. - Ай! Лу, я и так помню, что я твой, - рассмеялся Карл. - Пойдем ужинать. Сегодня гусь в клюквенном соусе и твой любимый яблочный штрудель по семейному рецепту Тротта-ур-Форшенбахов! - Ты меня балуешь, - игриво рыкнул Луиджи. Кал вдруг лукаво прищурился. - А сколько ужинов я еще должен приготовить, чтобы выкупить себя, не припомнишь? - О, много, мой дорогой, - протянул Карл. - Очень много. Хотя бы до первого выхода в море наших внуков. - Лу! - Карл залился румянцем уже весь, до кончиков ушей, и Луиджи не удержался от искушения поцеловать ярко розовеющую мочку, прежде чем сдаться любимому омеге, повлекшему его в сторону столовой. Сейчас аппетитные ароматы ужина затмевал нежнейший теплый запах сдобы со странной почти цветочной ноткой. Именно этот запах и означал для Луиджи Фариани возвращение домой. К теплу, к любви, к счастью. Помнится, отец часто говорил, что у Фариани всегда была счастливая рука. Даже, казалось бы, самая незавидная добыча непременно принесет удачу. Луиджи смог получить то, что оказалось много ценнее пушнины, кэналлийских вин и багряноземельского шадди. И хотя Карл Тротта-ур-Форшенбах никогда не пытал удачу на неверных морских волнах - разве его добыча меньше?