***
Сначала, конечно, Дилюк не поверил, что его не просто позвали на тортик, а даже попросили о помощи. И Рангвиндр часто возвращался к этому вечеру в воспоминаниях, чтобы успокоить свою тревогу относительно отношений с братом. Как обычно Кэйя тогда был пьян в стельку. Самый загруженный день, все столики под завязку, и компашка из отчаянных алкоголиков сидела прямо перед носом у бармена, точнее самостоятельно работающего в тот день Дилюка. Венти уже мог только слушать и иногда что-то мычал в столешницу, Кейя как обычно лепетал бессвязные истории то ли со своей работы, то ли из фантазий, а Розария упиралась скучающим взглядом в переливающееся в бокале вино. Дилюк изредка обменивался с монахиней парой фраз на самые отвлеченные темы и искренне надеялся, что они втроем пьяной походкой свалят где-то через пол часика, не заблевав при этом всю дорогу от стойки до ближайшей клумбы. Вдруг капитан кавалерии резко выпрямился, за секунду превратившись из растекшейся по бару бормочущей околесицу лужи в очаровательного мужчину и выразительно произнес довольно внушительный монолог. — Мои хорошие, я совсем забыл! — От резкого возгласа монахиня даже вздрогнула и испуганно перевела взгляд на обнявшего её за плечи Альбериха. Венти смог лишь повернуть голову. — Мне же через две недели исполняется двадцать три! Конечно дата не круглая, но ей же не обязательно быть круглой, чтобы устроить пирушку, верно? — Кэйя воодушевленно бегал взглядом с Розарии на Дилюка, на Венти смотреть было не обязательно, ведь и так понятно, что он пришел бы на бесплатную еду и выпивку. — Вы все, конечно же, приглашены! И, надеюсь, сможете помочь мне с организацией! — На последних словах Кэйя очень хитро зыркнул на монахиню, а потом в упор уставился на Дилюка, даже устремившись ближе к нему всем корпусом и подпирая руками подбородок. — Особенно ты. — В его взгляде не было и намека на пьяную дымку, он смотрел совершенно трезво и четко понимая что и как говорит. — Чем же я могу тебе помочь? — Всё просто! Выпивка и помещение. — Я не дам тебе праздновать на Винокурне! — Пфф. Нужна мне твоя Винокурня! До туда хрен доберешься. Я хочу забронировать таверну на целый вечер. — Дилюк отставил от себя чистую посуду и хмуро уставился на брата, но его вопрос с языка сняла Розария. — Извини, а откуда у тебя деньги на то, чтобы снять на вечер всю таверну, обеспечить всех алкашкой и ещё и, я так понимаю, едой. За вас двоих оболтусов сегодня снова плачу я. Поэтому даже не думай, что я буду готова скинуться на организацию попойки на всю ночь! — На возглас Розарии Кэйя лишь закатил глаза и попытался что-то сказать, но Рангвиндр его опередил. — Да и зачем тебе целая таверна на троих человек? — А с чего ты решил, что нас будет трое? — Альберих очаровательно блеснул улыбкой и снова обнял монахиню. — Я планирую пригласить всю свою команду, а ещё Джинн, Эолу, Лизу, Мику если они смогут освободить вечерочек. Нас будет много. — Розария обреченно потерла глаза и тихо выдохнула — Архонты, ты опят проспорил своей команде попойку, но на это раз решил привязать её к празднику? — Нет, я просто решил устроить себе пирушку, не будь такой скучной, сестрица! И да, для вас особый дресс-код. Постарайтесь быть в чем-то более элегантном и красивом, нежели монашеская ряса и затертая рубашка бармена. — Кэйя, облизнувшись, провел пальцем по красному рубину, вшитому на груди в костюм Розарии, и даже поскользил несколько дальше, за что незамедлительно получил по руке от монахини. Но этот жест вызвал лишь звонкий смех. — Так что, я могу рассчитывать на вашу помощь?***
Конечно же он мог. И на самом деле, вовлеченными в организацию праздника оказалось намного больше человек, нежели только Дилюк и Розария. Они, к слову, сделали меньше всех. Вся таверна была бережно украшена руками Эмбер различными флажочками и надписями «С днем рождения, капитан», а на стенах красовались рисунки Кли. В самом углу стояли несколько больших коробок с подарками от тех, кто решил, что тащить их будет тяжело или не удобно, а столики были передвинуты в две сомкнутые шеренги, образуя тем самым один длинный стол, покрытый белой лоснящейся скатертью с вышивками в виде шапочек, подарочков и прочей атрибутики дня рождения. Всё это просто сверкало любовью и искренность. Рангвиндр даже позволял себе не сдерживать теплую улыбку навеянную счастьем за брата, наконец обретшего верных друзей и соратников. У него появились плечи, на которые можно опереться. По классике жанра первыми, кто пришли, стали Эмбер и Кли. Малышка была в предвкушении и очень хотела успеть подарить братцу Кэйе подарок, ведь через час-полтора её должен был забрать Альбедо. Эмбер сразу ускакала на кухню. Осматривая вошедших, Дилюк понял, что установка «быть в чем-то более элегантном и красивом» досталась не только ему и монахине. На Кли красовалось очень милое желтое платьишко и блестящие новизной черненькие сапожки. Сверху было накинуто неизменно красное пончо. — Здравствуй, дядя Дилюк! — Громко проговорила малышка, когда осталась наедине с Рангвиндром. Она держала в руках огромный пакет и никак не могла найти подходящее место, куда его можно было бы поставить. — Здравствуй, Кли. — Дилюк вышел из-за стойки и направился к девочке, протягивая руку к пакету. — Давай поставлю ко всем подаркам. — Малышка с облегчением отдала пакет взрослому и потянула за завязки на пончо. — Тебе помочь с верхней одеждой, чтоб не растрепались косички? — Кроха громко угукнула, позволяя Дилюку аккуратно снять с себя кофточку через голову. Не сказать, что Рангвиндр был в хороших отношениях с Кли, наоборот, они очень редко встречались и, похоже девчонка была вовсе в нем не заинтересована, но во-первых, это было даже к лучшему, а во-вторых, она всё же была дитём, к коим Дилюк относился более чем хорошо. — Что подаришь Кэйе? — Рангвиндр посадил малышку на большой стул за барной стойкой, а сам направился на своё привычное место. — Налить сок? — Да! Спасибо, бошое! Братику Кэйе я подарю бошого Додоко, которого сама сшила! И несколько маленьких бам-бам бомбочек. — Кли радостно болтала ногами, иногда постукивая по деревянной столешнице, и очень обрадовалась стакану с виноградным соком. — А бам-бам бомбочки настоящие, они прям могут взорваться? — Нет. — Тут малышка немного поникла, хотя Дилюку от этого наоборот стало спокойнее. — После того, как я однажды подарила Кэйе бам-бам бомбочку и она взорвалась прям в фонтане на главной площади, он попросил больше их ему не дарить. По крайней мере такие, которые могут взорваться. А ещё я нарисовала Кэйе рисунок! — Уверен, он очень обрадуется твоему подарку. Дверь в таверну снова распахнулась и на пороге показались Эола и желтоволосый парнишка. Они быстро поздоровались с находящимися в помещении и спросили нужна ли какая-то помощь. Получив отрицательный ответ, гости направились за стол, обсуждая очередную миссию. Все постепенно прибывали, заполняя таверну шумом и веселым настроением. Последними гостями зашли Джинн и Розария. Обе девушки предстали в совершенно несвойственных им нарядах — длинных вечерних платьях. Джинн была настоящим лучом света — золотые серьги блестели вдоль длинной шеи и легонько щекотали оголенные плечи. Кремовое платье с оголенной спиной струилось по прекрасной фигуре до самых каблучков, а образ завершала красивая прическа с низким пучком и парой передних прядей, элегантно спускающихся на лицо. Девушка быстро подошла к Дилюку и приобняла его, от неё пахло свежестью и свободой. — Ты сегодня прекрасно выглядишь! Я была совершенно права, что тебе пойдут бордовые рубашки и не обязательно закутывать себя в официальный жилет! И пиджак на тебе просто очарователен. — Я не сомневался, что тебе понравится. Ты же год назад подбирала мне этот костюм. — Джинн мило хихикнула и направилась вглубь зала, здороваться с остальными. Розария осталась стоять рядом с дверью взволнованно потирая спрятанную за высоким горлом черного платья шею. Она лишь сдержанно кивнула Дилюку и снова уперла взгляд в дверь. Рангвиндр не успел подойти к ней и сделать комплимент обворожительному образу, как вдруг распахнулась дверь и в неё с хохотом ввалились Кэйя и Венти. Вся таверна тут же разразилась восторженным «ура», которое быстро сменилось на «с днём-рож-день-я». Кэйя с обворожительно-счастливой улыбкой направился получать подарки.***
Пиршество было в самом разгаре. Все сразу же очаровались вкусной едой и дорогим одуванчиковым вином. Кэйя даже спустя час после начала празднества продолжал получать подарки от гостей, с трудом успевавших подобраться к нему, окруженному самой близкой компанией друзей, между быстро осушаемыми бокалами вина. Многие уже забили на то, что они находятся на празднике капитана и просто развлекались в своих парах-тройках и мини-компашках. В таверне играла расслабляющая музыка, которая то и дело перебивалась желанием Венти выпендриться своими музыкальными способностями. Когда очередь дарить подарок дошла до Розарии, Кэйя уже был порядком пьян, сидел в обнимку с Эмбер и Джинн, к последней из которых периодически лез целоваться, но под кокетливый хохот девчонок оставался отвергнутым. — Кэйя, можно отвлечь тебя на минутку? — Розария сегодня вела себя максимально отрешенно и сконфуженно. Она будто не понимала как себя вести, что даже проявлялось в её резко ставшем довольно тихим голосе. Это было очень ей несвойственно. — Кэйя! — А, да? О! Розочка, это ты! Я тебя даже не признал! — Альберих с трудом отлип от девушек и начал подниматься, при этом так и не удосужившись оторваться от бокала с выпивкой. — Я поздравляю тебя с днем рождения! И хочу пож… — Ой, как приятно! Спасибо тебе большое! Я очень рад что ты сегодня пришла! — Капитан даже не дослушав фразу кинулся обниматься с монахиней, а после ещё одной порции благодарностей быстро нырнул обратно на своё место. Розария так и осталась держать свёрток в руке, что выглядело очень нелепо со стороны. На её лице смешались возмущение и отвращение, но она всё же приняла вторую попытку вручить подарок Альбериху. Монахиня потрепала капитана по волосам и уже громче сказала: — Ты дашь мне тебя нормально поздравить или нет? Встань, пожалуйста. — Кэйя беспрекословно, но громко цокая языком резко встал и круто повернулся на пятках, от чего только успевший пополниться вином бокал не выдержал амплитуды и опрокинул своё содержимое прямо на платье монахини. Даже со своего места в углу таверны Рангвиндр детально видел, как красные капли впитываются огромным кровяным пятном в черное облегающее платье, неприятно натягивая его в районе чужой груди. Розария вздрогнула и сделала шаг назад от неожиданности, а вот Эмбер громко охнула, привлекая внимание ещё с десятка находящихся рядом человек. — Ой… Ой! Розария, прости пожалуйста, я не… — Кэйя быстро опустил бокал на стол и принялся искать что-то, чем можно было бы исправить недоразумение. Но в Розарии закипала ненависть. Она с силой дернула капитана за руку на себя, вложила в неё маленький свёрток и, развернувшись на каблуках, представлявших из себя аккуратные черные туфли с закрытым мысом и большой шпилькой, быстро направилась на второй этаж, попутно захватывая со стола чей-то платок. Кэйя растерянно потер затылок, но за монахиней не побежал, а лишь смущенно вернулся к Джинн и продолжил разговор менее развязно, чем вел до этого. Дилюк же пристально наблюдал за тем, как красиво переливались атласные ленты шнуровки по бокам платья девушки, стремительно поднимающейся наверх. В помещении всё больше становилось душно. Говорить было не с кем, все увлеченно пили и флиртовали, если появлялась возможность. Виновник торжества занимался и тем и тем, причем с человеком, который в Дилюке вызывал лишь ревность, в не гордость за брата. Поэтому он стал единственным, кто решил проследовать за монахиней. Как Рангвиндр и думал, она оказалась на балконе. Оголенные плечи немного подрагивали от холодного ветра. Со спины умело подчеркнутая фигура Розарии казалась ещё более очаровательной, нежели спереди. Талия, наконец освобожденная от нагромождений монашеского прикида казалась очень хрупкой и через-чур тонкой. Из огромного выреза платья выглядывала набедренная повязка для ножа. Дилюк снял с себя пиджак и накинул на плечи монахини, стараясь не задеть длинные висящие серьги в виде двух полумесяцев. От Розарии сразу же повеяло табаком, чуть позже Рангвиндр заметил у неë сигарету, зажатую между пальцев, на удивление не облаченных в перчатки.Я ускоряю шаг наперекосяк
Мы продолжаем марш, но стрелять нельзя
Нам не хватает так дней календаря
Песни написаны зря
— Тебе очень идет такой образ. — Взаимно. — Хотела произвести впечатление на Кэйю? — Между ними повисла тишина. Розария смотрела куда-то вдаль, поверх высоких стен Мондштандта, Дилюк же ждал ответа, облокотившись на перила и упираясь в каменную плитку улицы под ними. — Почему ушел? Там же разгар праздника… — Не люблю подобные мероприятия. Согласился лишь с целью немного улучшить отношения с Кэйей. — Из этих же соображений просто смотрел как он подкатывает к Джинн? — Пришла пора Дилюка отмалчиваться на вопрос. Он смотрел как падает пепел с сигареты монахини и резко вспомнил о том, какая Джинн сегодня красивая, но не для него. — Прошло больше года. Мы совершенно чужие друг другу люди. Мне не за чем ей мешать. — Неужели ты позволишь ей быть с таким подлецом как Альберих? — Розария выкинула бычок вниз и повернулась к Дилюку. Тот отзеркалил её позу, внимательно всматриваясь в лицо монахини. — Даже если я этого не хочу, она не станет меня слушать. Я выбираю не конфликтовать, ведь от того, что я влезу в их отношения, я получу и от Джинн, и от Кэйи. В этом нет смысла. — Правильное решение. Она не поймет, пока не обожжется. — Розария оперлась спиной о перила балкона и уставилась куда-то в деревянный пол. Дилюк встал прямо напротив неё, чтобы в темноте лучше различать изменения в эмоциях. — Сильно обожглась? — Ресницы девушки встрепенулись, но взгляда она не подняла. — У вас же вроде что-то складывалось? — Получается сегодня я смогла произвести впечатление на тебя? — Розария всё же подняла взгляд своих лиловыз глаз. Сегодня она выглядела неимоверно притягательно. Ровные черные стрелки подчеркивали лисий разрез глаз, бордовая помада увеличивала губы. Синяки от ьессонных ночей были искусно спрятаны, как и через-чур острые скулы от чего монахиня перестала казаться неживой куклой. Она превратилась в очень живую и привлекательную девушку. Сегодня Дилюк впервые заметил, что у Розарии короткая, но очень аккуратная стрижка и вьющиеся длинные локоны спереди. — С чего ты решила? — Ты смотришь на меня иначе. И единственный, кто сделал комплимент, хотя восторженно смотрели многие. — Зато ты чувствуешь себя в этом очень неуверенно. — Не люблю так много внимания к себе. — Одевайся так чаще. — Розария удивленно посмотрела на Рангвиндра. Тот скользил взглядом по её очертаниям, не задерживаясь на чем-то конкретном, он просто изучал её, в легком свете из окошка таверны за своей спиной и далеких фонарях Мондштандтских улиц. На лице монахини появилась смущенная улыбка. Легкая и совершенно невесомая. Её очень захотелось сохранить где-то в памяти. Снизу доносились шумные возгласы пьяных людей и бренчание музыкантов. Розария задумалась о чем-то, но быстро вышла из мыслей и положила руку Дилюку на плечо. — Спасибо! — Рангвиндр сделал шаг ближе к монахине, немного нависая над девушкой. Та первая ухмыльнулась и потянулась вперед, накрывая своими губами, сухие и обветренные губы мужчины.Променяю воздух на сигареты
Ты сегодня очень плохо красиво одета
Помнишь, раньше здесь летали ракеты
А сегодня — пусто, пусто, пусто
Дилюк очень удивился, почувствовав, какая Розария теплая, когда её руки, обвили шею Рангвиндра. Он всегда думал, что монахиня холодна, как труп, но в ней оказывается била жизнь ещё сильнее, чем в нем самом. Дилюк медленно перебирал мягкие губы, не желая углублять поцелуй, упиваясь горьким привкусом сигарет, смешанным с вишневым вкусом помады. Его руки боязливо легли на талию, опасаясь возражений, но вместо них, в поцелуй последовал лишь едва различимый довольный стон. Под грубыми подушечками пальцев ощущалась мягкая кожа девушки через многочисленные отверстия, создаваемые шнуровкой. Монахиня первая не сдержалась и провела языком по чужой губе, нежно прося чего-то большего. Дилюк приоткрыл рот. Руки обоих лихорадочно блуждали по чужим телам. Розария исследовала мощную спину и подтянутый накаченный торс. Рангвиндр довольствовался плоским животом и длинной шеей, щекоча затылок зарывшимися в волосы пальцами и боясь коснуться чужих бедер. Поцелуи уже осыпали всё лицо девушки и плавно перешли на плечи, минуя шею, в силу её закрытости длинным воротником платья. Розария подставлялась под каждый поцелуй и трепыхалась в чужих объятьях, словно пойманная голубка. Дилюк никогда в жизни не подумал бы, что Розария может быть такой нежной и женственной, и что именно такая она может прятаться под толстой броней монашеской рясы. Рангвиндр почувствовал как его легонько оттягивают за волосы и всё же убедил себя оторваться. На плече девушки начал проявлялся засос, а сама она была очень раскрасневшейся и тяжело дышала. — Архонты… Прости пожалуйста. Я увлекся. — Не переживай, на мимолетные увлечения нет смысла обижаться. Тебя там зовут. — Дилюк прислушался. И правда голос, явно принадлежащий Кэйе, вопил его имя. Розария отрешенно улыбалась. — Я быстро. Скоро вернусь. — Не стоит. Увлечения на то и мимолетны, беги. Не хочу искушать себя мыслями о том, что это могло бы хоть что-то значить. — Дилюк снова услышал истошный вопль. Хотелось остаться. Остаться и возразить. Но он ушел. Сбежал вниз по лестнице, пытаясь выдать собственный румянец за вино.***
После дня рождения Кэйи прошло около недели. Розария всячески старалась не появляться в таверне, а сам капитан был уверен, что монахиня на него обижена, хотя и не помнил за что. Дилюк утопал в воспоминаниях, из которых почти пропал воздух и запах свободы, заменяясь горечью сигарет и приторностью вишневой помады. Ещё через пару дней Розария получила от Барбары письмо в аккуратном конверте с печатью Рангвиндров. В нем лежала записка, явно написанная трясущейся рукой, но трезвым умом. «Я буду ждать тебя на Винокурне завтра в восемь вечера. Пожалуйста, оденься как тогда. Это было НЕ мимолетное влечение! Я очень хочу тебя увидеть. — Дилюк Р.» Розария тепло улыбнулась и направилась в свои покои. Надо было придумать, как отстирать от платья огромное пятно одуванчикового вина.Променяю воздух на сигареты
Ты сегодня очень плохо красиво одета
Помнишь, раньше здесь летали ракеты
А сегодня — пусто, пусто, пусто