Отсылка на «Молчание ягнят»

А ведь всё так хорошо начиналось... Точнее, плохо, но с обещанием хорошего конца. Примерно как в «Молчании ягнят». На Рюсэя нацепили маску хоккейного вратаря, как у Ганнибала Лектера, хотя он никогда не кусался. Через тонкие прутья даже язык нельзя просунуть, чтобы лизнуть кого-нибудь. Ну подумаешь в сердцах ударил Рина, разве это повод бросать его в смирительной рубашке в карцер? И когда он был в таком жалком состоянии, что обещал быть паинькой, лишь бы его выпустили, в его камеру зашёл Саэ. Почти как Кларисса Старлинг. На свободе, по ту сторону двери карцера, Рюсэй, конечно же, забыл все свои обещания быть примерным мальчиком. Ему бы держать язык за зубами, чтобы снова не оказаться за решёткой, когда он только оттуда вышел, но он всё равно спросил: — И тебя не волнует, за что меня связали и кинули в одиночную камеру? — Абсолютно, — ответил Саэ, даже не взглянув в его сторону. Он шёл вперёд, к выходу из «Блю Лока», и ни на секунду не сомневался, что Рюсэй следует за ним. — Кажется, я разбил нос твоему младшему брату. — Он это заслужил? — Он мешал мне забить! — искренне возмутился Рюсэй. — Узнаю Рина, — сказал Саэ и наконец повернулся к Рюсэю лицом: — В следующий раз превосходи соперника игрой на поле, а не в мордобое, понятно? — Так точно! Нет никого, кто любил бы честную игру в футболе так же, как я. — Это мы ещё проверим, дьяволёнок, — пообещал Саэ и продолжил свой путь. Как в него не влюбиться? Если бы Рюсэя выпустили в стартовом составе на матче сборной U-20 Японии против «Блю Лока», он забил бы и хет-трик, и все десять голов, чтобы переехать к Саэ. Увы, двух забитых мячей хватило только на его номер. Но в качестве поощрительного приза Саэ позволил провести себя до отеля, где он остановился на время игры. В гостиничном номере стояла шикарная двуспальная кровать, разве что балдахина не хватало. Но главное не это — Саэ подготовился: Рюсэй и сам не понял, как оказался в наморднике, вытянутым, похожим на собачий, и в ошейнике на поводке, конец которого лежал в руке Саэ. Саэ хотел поиграть, вести его, как на поле своими пасами он ведёт нападающего к голу, а Рюсэй вовсе не против. Рюсэй после матча всё ещё был заведённым. Справедливости ради, это его обычное состояние, ему многого не надо, чтобы возбудиться. В конце концов, он молодой здоровый парень, до простатита и эректильной дисфункции ещё лет тридцать как минимум! Но эта чёртова маска... Одни дыры, она не стягивает лица, как хоккейная в карцере, а мешает ещё больше! До Саэ не дотянуться, не поцеловать, не лизнуть, не укусить... Пока он сам того не захочет. Рюсэй готов был скулить от такой несправедливости и потирался уже вставшим членом о бедро Саэ, как будто это могло его разжалобить и заставить передумать. — Будь хорошим мальчиком, дьяволёнок, и тогда, может, я позволю тебе получить желаемое, — сказал Саэ, потянув за цепь, чтобы Рюсэй оторвался от его бедра. — Всё, что прикажешь, Саэ-чан, — мурлыкнул Рюсэй. — На колени. Рюсэй послушно опустился на колени, при этом широко их расставив — яйца скручивало от возбуждения и невозможности кончить. — Отсоси мне, — потребовал Саэ. — Но, Саэ-чан, я не могу, на мне намордник, — расстроился Рюсэй и расслабленной кистью, как собака лапой, махнул возле каркаса. — Покажи, на что ты способен, и тогда я сниму маску. — Ты садист, Саэ-чан, — обиделся Рюсэй. Но тем не менее расстегнул молнию на его брюках и спустил их вниз к лодыжкам, за ними последовало бельё. Член Саэ лишь слегка затвердел, ещё не до конца выпрямился, в отличие от изнывающего члена Рюсэя. Рюсэй обхватил его ладонью и большим пальцем погладил головку, повёл к основанию, накачивая приливающей кровью. Щекой он потёрся о бедро Саэ, попытался высунуть хоть кончик языка, чтобы им коснуться головки. Металлические прутья должны были больно врезаться в член Саэ и его лобок, в бедро, когда Рюсэй попытался повернуть голову и сбоку высунуть язык. — Всё, достаточно, хватит, ты заслужил награду, — потрепал его по голове задыхающийся Саэ и слегка дрожащими пальцами расстегнул застёжку на затылке. — Ах, Саэ-чан, — расплылся в улыбке Рюсэй и уже напрямую, кожа к коже, потёрся щекой о член Саэ. — Распробуй его хорошенько, — Саэ чуть качнул бёдрами, и его член легонько ударил Рюсэя по щеке. — Ты такой нетерпеливый, но мне это нравится. Рюсэй издевался и над собой, над своими уже посиневшими яйцами, когда мучительно медленно облизывал член Саэ со всех сторон, языком проводя вдоль каждой венки, а свободной рукой играясь с его мошонкой. — Поторопись, — Саэ предупреждающе дёрнул за поводок. — Сейчас-сейчас, — пообещал Рюсэй и заглотил сразу же, насколько мог. Одной рукой он додрачивал оставшуюся длину, второй вцепился в бедро Саэ для опоры, так сильно, что потом останутся синяки. — Глубже, — велел Саэ, рукой надавливая ему на затылок. Рюсэй убрал руку с его члена, вцепился ей в другое бедро. Лишь взглядом показал, что Саэ может направлять и полностью контролировать его. — Хах, цвет твоих глаз прекрасно сочетается с моим членом. Отлично выглядишь, — похвалил Саэ, прежде чем толкнуться глубже. Рюсэй хотел ответить «рад стараться», но его рот был занят. Вместо этого вибрация из горла прокатилась по всему члену Саэ. Но тот не кончил ни сейчас, ни через несколько толчков, после которых вынул член изо рта Рюсэя. Рюсэй почти почувствовал себя оскорблённым, что не довёл Саэ до оргазма минетом. Но ненадолго. Саэ снял с него ошейник и вложил в руку тюбик со смазкой. — Растяни меня, — приказал он. Пришлось немного сменить позицию, подвинуться дальше от края кровати. Теперь натруженные колени Рюсэя, почти стёртые ковровым покрытием, упирались в мягкий матрас, как бы отдыхая. Ноги Саэ по-прежнему были раздвинуты перед Рюсэем, но теперь он чуть приподнял таз для лучшего доступа к маленькому стянутому колечку мышц. Рюсэй по-одному просовывал туда пальцы, поворачивал в разные стороны и разводил, как ножницы, мягко массировал нежные стенки. Член Саэ сочился предэякулятом, но и сам Рюсэй был на грани спустить прямо в трусы уже давно. Последней командой Саэ стала пачка презервативов, запущенная в грудь Рюсэю. Он не успел поймать её, пришлось шарить рукой вокруг себя. И когда Рюсэй раскатал латекс по члену, Саэ дал отмашку: — Можно. Рюсэю сорвало тормоза. Саэ никогда не ограничивал его свободы, лишь на время, чтобы поиграться, но и тогда Рюсэй был волен творить что ему вздумается. Сейчас он мог войти сразу на всю длину и задать бешеный темп, чтобы смазка пошло хлюпала, яйца оглушительно громко стучали по коже ягодиц, чтобы Саэ сорвал голос и перепугал всех соседей мыслями о жестоких пытках, чтобы кровать скрипела, билась изголовьем о стену и в итоге сломалась. Или наоборот входить мучительно медленно, по сантиметру в минуту, целовать лицо, шею, грудь, руки Саэ, ласкать руками всё тело, двигаться не спеша, как будто у них есть всё время мира, и кончить только через несколько часов, когда они оба изведут себя этой сладкой истомой. Рюсэй выбрал что-то среднее. Он не мог медлить, ведь член грозил взорваться через секунду после того, как он войдёт в Саэ, но и не мог действовать быстро, чтобы не причинить боль Саэ. Рюсэй несколько торопливо отдавал почести телу Саэ под ним, постепенно набирал темп достаточный для того, чтобы они оба кончили. Никакой поломанной мебели, только одно удовольствие для двоих. — Кончи для меня, — попросил Рюсэй, прикусив мочку Саэ. — Нет-нет, без рук, — добавил он, когда Саэ потянулся к собственному члену. — Чтоб тебя... Тогда двигайся давай! — потребовал Саэ. Рюсэй ухмыльнулся, но двинул бёдрами вперёд, и ещё, и ещё раз, чуть сильнее, и Саэ, всхлипнув, зажмурил глаза и выплеснулся белой струёй себе на грудь. Его мышцы спазматически сжимались вокруг члена Рюсэя, и тот сделал ещё несколько толчков сквозь них, пока наконец сам не кончил. Саэ понадобилось не больше пяти минут, чтобы прийти в себя и перевести дыхание. Даже будучи оттраханным, он поспешил в душ, хотя впереди их ждал второй раунд — Рюсэю было мало. Уже в третий раз за день на глазах Рюсэя Саэ сбегал в душ, у него точно какой-то пунктик на гигиену. ... И после всего этого Саэ вернулся в Испанию к клубным тренировкам, оставив Рюсэя одного. Рюсэй скучал. Ужасно скучал. Он включил испанскую музыку, представляя, что нечто подобное Саэ слышит вокруг себя каждый день. К его удивлению поисковик по запросу выдал не стереотипно весёлую испанскую музыку, а безвкусную попсу, которую никто всерьёз и не слушает, она забудется сразу же, как на радио подвезут порцию новой такой же безвкусной попсы. От любой другой она отличалась разве что лирикой на испанском языке. Но Рюсэй всё равно слушал, не переключал, подвывал немного от тоски, не в такт музыке. Вместо пустоты на душе лучше бы была пустота в яйцах. Может, так бы Рюсэй перестал хандрить. Но нет, после Саэ его никто не привлекал. Было время, когда в «Блю Локе» он чуть ли не каждый вечер находил себе нового партнёра. В его команде были одни бездари, но пару человек в его корпусе всё же нашлось, кто смог запустить взрыв его любовных клеток. На втором этапе отбора было уже повеселее. Особенно запомнилось, как он ночью перед матчем два на два случайно столкнулся в коридоре с рыцарем в розовых доспехах, Кунигами, и отсосал ему в туалетной кабинке. Тот немного построил недотрогу, но быстро согласился, как будто Рюсэй в любом случае не добился бы своего. Как игрок Кунигами не представлял особого интереса, был скучным до мозга костей, Рюсэй никакого опыта от игры с ним не получил. Если только не оправдывать его тем, что он размяк от одного отсоса и не выспался. Но Рюсэй не жалел и не испытывал чувство вины, а член у Кунигами всё же получше его игры будет. Следующим вечером Рюсей трахал уже Рео, эту фиолетовую луковку, обещая, что не сделает больно, если тот не будет сильно сопротивляться. Кажется, тот плакал, пытаясь скрыть свои слёзы, и Рюсэй как джентльмен сделал вид, что ничего не заметил. Захотел бы — сам рассказал, может, Рюсэй бы чем и помог, он же не мудак какой-нибудь. На луковичке всё лица не было, пока он, похоже, не помирился со своим бывшим, Наги. Тогда стал сиять, на человека походить. А у белобрысого морда не кирпичом только когда он смотрит на Рео. Противно, аж тошнит. Но Рюсэй завидовал этим голубкам — глядишь, после «Блю Лока» поженятся и пятерых детишек заведут, а заодно и собаку, и кошку, и черепаху, и попугая, и чёрт знает кого ещё. Ему бы с Саэ так. А теперь даже не подрочить на эти воспоминания — не то. На воспоминания о Саэ дрочить слишком грустно. Даже Кайзер из топ-11 футболистов U-20 всего мира, эта синяя роза, интересовал только как соперник на поле, без желания затащить его в постель. Рюсэй ещё помнил данное обещание: десять голов — и он переедет к Саэ. Чемпионат мира просто под руку подвернулся, это его ступенька на карьерной лестнице и по пути к Саэ. Он забьёт ещё больше, и тогда Саэ до крышки гроба точно останется с ним. Навсегда.