Никогда не будешь прежним

— Почему ты здесь? — Сам отпустил меня, так еще спрашиваешь? — Блэйду не понравился такой дешевый трюк генерала. Неужели тот не догадается, почему он так легко позволил сбежать мечнику из темницы Дома Кандалов? Этот идиот никогда не мог просто подойти и обсудить что-то, что уж говорить о нынешних временах, когда такой способ и вовсе не в его статусе. Блэйд стоял посреди комнаты, до боли ему знакомой, вплоть до содержимого каждой полки и каждого ящика. Богатые хоромы истинного правителя. Вся комната выполнена в красно-золотых оттенках, все блистает и светится, большая круглая кровать с нависшим над ней балдахином и кучей подушек (кажется, очень мягких) внутри отдавали воспоминаниями уже совсем личными, о которых не принято распространяться. На стене, прилегающей к кровати, расположилось такое же огромное круглое окно, украшенное красной расписной резьбой в традиционном стиле. Встроенные в потолок парочку вентиляторов обдували всю комнату легким ветерком, колышущим занавески и постель. В углу была массивная дверь, ведущая к личной купальне генерала. При взгляде на нее также навевали не самые красивые воспоминания. Прошлый Цзин Юань не любил всю эту роскошь. Нынешний явно изменил свою позицию, по одному взгляду на него это можно было понять. Желание закрыть за золотой оболочкой себя да и только, трус. Им по прежнему не нужны были слова, охотник за Стеллароном и так понял немые просьбы Цзин Юаня. Почему иначе рядом с одним из опаснейших преступников космоса не ставили почти никакой охраны и прочих ловушек? А впрочем, может Блэйд сам себе надумал встречу, ведь даже с самыми замудренными препятствиями ему бы удалось справиться, такие излишества были не нужны. Остатки Инсина в его душе голодают по Цзин Юаню, а мечник особо этого и не скрывает. Просто выделывается. — С твоего побега ты сильно изменился. — Генерал смотрит на ранее пепельные волосы, которые когда-то мог гладить часами. А в принципе, почему сейчас не может? Оба и так уже стояли посередь комнаты как влюбленная парочка, выясняющая свои проблемы десятый раз за день. Удивительно, Блэйд даже не брыкается. — Поражение марой тебе к лицу. — Ухмыляется не из злого умысла, почти так же, как в те времена. — А ты все так же бежишь от своих проблем и пытаешься найти утешение в прошлом, которого уже давно нет. — Цзин Юань умудрился уже распустить его волосы, ну наконец-то охотник отпрянул, а то игра стала не такой интересной. — Я так понимаю, ты теперь не выбираешь слова? Тебе такое подходит. — Цзин Юаню нравился такой Блэйд. А еще ему нравилось, что охотник пошел на такой личный разговор с ним. Обоим хочется что-то сказать друг другу, но оба слишком гордые. Молчание генерала слегка застало Блэйда врасплох, но глава альянса даже перед ним не показывает истинных эмоций. Хотя ему уже хочется, Блэйд слишком хорошо знает это лицо. — Ты помнишь? Помнишь хоть что-нибудь? — Серьезный взгляд Цзин Юаня заинтересовал Блэйда. — Если бы помнил, не стоял тут сейчас перед тобой и не разыгрывал тут драму уровня молодежи, впервые открывшей жанр романтики — Врет, и врет очень нагло. Но это для его же блага. Блэйд — ужасно мощное оружие против Цзин Юаня, он может растоптать его в пыль лишь одной фразой. Генерала, управляющего целым альянсом. Распадется, растает, не выдержит. Не выдержит того, что не один помнит ласковое «А-Юань», сказанное где-то в недрах мастерской, да и вообще во многих местах. Не один помнит о том, как младший сбегал в эту же самую мастерскую от занятий, а «Блэйд» укрывал того в своей комнатушке, не сравнимой с хоромами юнца из зажиточной семьи, но его и так устраивало, главное, что Син-Син рядом. Не один помнит об одной из ночей на праздник нового года звездного календаря, но об этом упоминать не стоит. Все это ноша великого генерала, но явно не убийцы. — Я почему-то и ждал такого ответа, — Нервный смешок, — Дань Фэн скорее всего тоже ничего уже не помнит, ну или прикидывается. А мне бы хотелось хоть раз воссоединиться с вами. — Я не Инсин, Цзин Юань, и никогда уже не стану им — Странно, но почему так неприятно это говорить? Гребаный Инсин, когда-нибудь он прикончит его. Но не хочет. Впервые испытывает нечто живое, и все из-за него же. Что же до Цзин Юаня? Его съедало изнутри. Давящее, вяжущее чувство одновременной ненависти к себе и желание вновь прикоснуться к нему, к которому тянуло все эти года, который был грязным напоминанием о том, что да, было хорошо. А сейчас это напоминание стоит прямо перед ним, протяни руку и коснешься, но он ничего не помнит, Цзин Юань для него — пустое место, ничего не значащий человек. Остатки прошлого выгрызали в его внутренностях дыру, поглощающую самого генерала целиком, а с появлением охотника в его комнате процесс становился только быстрее, страшнее и больнее. Блэйд? Чепуха, лишенная смысла. Перед ним сейчас стоял его Инсин, самый любимый человек, который никогда бы его не покинул просто так, не забыл как страшный сон, ведь так? — Я скучал. И хотел с тобой поговорить, думал, ты помнишь нас. — «А еще я до сих пор люблю Инсина, и, видимо, теперь еще и «Блэйда», промелькнуло в голове Цзин Юаня. — Думал, ты понимаешь, что я к этому не причастен. Я знаю, что у тебя был Инсин, но его уже не вернуть, и тебе, как генералу Лофу, стоит наконец смириться и перестать при виде меня воображать о том, как бы мы прекрасно воссоединились спустя столетия. Даже если бы я помнил что-то, то не вернулся к тебе. У Инсина тогда были свои мотивы сбегать. — Блэйд отчеканил эти слова, хотя сам мало в них верил, рядом с генералом воспоминания Инсина начинают поражать мозг гораздо сильнее, чем обычно. — Ты бы мог остаться, знаешь же что умеешь контролировать мару, здесь бы тебя никто не тронул… — Совсем меня не слушаешь. И не хочешь слышать. Мне бесполезно говорить тебе о том, что я не он. — Блэйд хмурится, понимая что диалог не ведет никуда. Неужели двое влюбленных дураков, встретившись спустя столько лет, так ничего и не скажут друг другу? — Но хоть что-то должно остаться. Ты выглядишь почти так же, ведешь себя похоже, — Дает приблизиться, дает погладить себя по щеке. Черт, Цзин Юань переходит черту, Инсину больно, — Но в чем-то ты действительно прав. В отличии от него, ты бесчестен. И ни разу еще не сказал мне правды. Всей правды. Знал ли точно Цзин Юань о еще сохранившейся и погребенной где-то глубоко внутри личности Инсина, или же пытался сам это себе доказать, даже генерал не может дать точный ответ. Этот глава не так прост, как кажется. И Блэйд затеял с ним ужасную игру, из которой он не выйдет победителем. Второй, к счастью или сожалению, сам это понимает. — Ты не сможешь получить Инсина, потому что он давно уже перед тобой. И радостных чувств это мне не приносит. Если б ты хоть как-то уважал мои просьбы и слушал мои слова, то понял бы. — Театрально вздыхает (насколько может). Тоже играет, понимает, что сейчас лучше отдать победу генералу. Оба осознают, как им будет лучше сейчас. Блэйд утыкается лицом в шею генерала, давая возможность обнять себя. Как наигранно, порождение мары. Цзин Юань опять выиграл и получил желаемое. Будет ли он думать о Блэйде? Возможно только как о способе связаться с Инсином, но будет всячески отрицать это. Говорить, что любит, и все подобное. Кто тут еще бесчестный? — Ты сможешь приходить ко мне хоть иногда? Я больше не дам тебе так просто уйти из моей жизни. — Юань пробурчал куда-то в черную макушку. — Смогу. Если сам позволишь. Говорили они о многом. Цзин Юань во всех красках описывал их совместные воспоминания, Блэйд слушал краем уха, продумывая следующие ходы действий. Но разве мог генерал оставить партнера без туза в рукаве? Кое о чем он умолчал, чего могли знать только они вдвоем. Нельзя же так просто доверять охотнику за Стеллароном, особенно такому. И лишь прощальное «До свидания, А-Юань» возвращает дремлющего генерала с небес на землю. Помнит. И врет. Он победил.

***

О чем все же успел рассказать наш генерал своему Блэйду? Да почти все — как они жили, где было их первое свидание, первый поцелуй, как они сбегали ото всех, наслаждаясь друг другом. Бессовестно было бы оставлять такие чудесные юношеские годы только между этими двумя. Шумные улицы Лофу приветствовали ученика привычной суетой: кто-то настойчиво предлагал заглянуть именно в его лавочку, желая обмануть доверчивых покупателей и продать им обычные, Эоном забытые, вещи подороже, преподнося их как легендарные артефакты, известные всей галактике, на другой стороне улиц дети играли в пилотов ялика, а их родители обсуждали повседневные тяготы жизни, на мостике представитель лисьего народа неловко признавался в любви своей даме сердца, а туристы ходили по оживленному городу с округлыми глазами, удивляясь смешению элегантности и модернизма в красотах города. Цзин Юаню не было до них сейчас дела, его тут ожидают свои мороки. Наконец добравшись до заветного кузнечного магазина Цзин Юань смог выдохнуть (когда-нибудь он точно заставит Инсина переехать ближе к своей резиденции, невозможно каждый раз бежать через весь Лофу), сбежал таки. Почему человек, кующий самое лучшее оружие, расположился на самом отшибе? Чертова Инсинова скромность. — Будущий генерал снова сбежал с занятий истории, потому что я-и-так-все-знаю-зачем-мне-ваша-история-Сяньчжоу? — Сегодня мечник наконец-то был не за работой, и Цзин Юаню не пришлось бы лезть в его мастерскую где «постоянно жарко и воняет железом». Вся лавка состояла из трех частей, которые еще-не-генерал знал наизусть: первая — сама мастерская, где Инсин проводил большую часть времени, и где скрытый от посторонних глаз, Цзин Юань мог делать всякие двусмысленные намеки родному, которых сам же потом через секунду стыдился и отрицал факт их существования. В следующем зале находился прилавок, где кузнец выставлял свои самые дорогие и лучшие экземпляры, а все тот же Цзин Юань, приходя к старшему, постоянно находился за стойкой и, по его же словам, «приманивал покупателей». На втором этаже расположилась маленькая уютная квартирка самого хозяина заведения. Конечно, не хоромы юного генерала, но, по заверению этого самого владельца хором, пара небольших комнатушек была гораздо приятнее дворца. Ловко перепрыгнув через стойку, Цзин Юань оказался на привычном месте подле Инсина и мягко чмокнул в щеку. К слову, по-настоящему они еще не целовались. Юань сам особо не осознавал, что вообще-то эти двое могут именно так. — Мне опять вещают истории, которые Цзинлю мне рассказывала еще в детстве. Только это еще уныло, скучно и без драматургии… — Цзин Юань слегка опустил голову. Будь он котенком или львенком, обязательно бы прижал ушки для пущего эффекта, — Вообще, я тебя зову гулять, а то ты в своей мастерской скоро свою старость встретишь, даже лишний раз увидеть тебя не смогу. — В следующий раз вместо уроков тебе устроим представление с актерами. — Инсин погладил белую макушку Цзин Юаня, — А-Юань, дорогой, я работаю, подождешь до вечера? С радостью бы кинул это все, но не мог… Цзин Юань обрывает мечника на полуслове, меняет табличку с надписью «открыто» на «закрыто» и, довольный своим гениальным планом по выманиванию возлюбленного на улицу, ждет того у двери. — Я тебя освободил на ближайший день. И вообще, может это мой приказ генерала, а ты его ослушался! Инсину самому хотелось, чтобы Юань так сделал. Сам бы ни за что не нарушил свой рабочий график, но с таким женихом уже ничего не страшно. Основным местом их прогулок были набережные комиссии по алхимии. Самое лучшее место, если не хочется оказаться в сильно оживленном городе. Морской воздух и ветер заставлял пушиться волосы, а в нос дул приятный аромат соленой воды. На удивление, такому гиперактивному человеку как Цзин Юань, очень нравился спокойный шум прибоя, возможно, именно поэтому он тащил сюда Инсина при первой же возможности. К тому же, всегда можно было зайти к Дань Фэну, который был лучшим другом и самым близким человеком для обоих членов квинтета. Но сегодня у будущего генерала было слишком взбалмошное настроение, оттого и предпочел быть наедине с мечником. Инсину же было абсолютно неважно где быть, во сколько и в каком состоянии. Главное, чтобы А-Юань был в порядке и по возможности рядом с ним. — …Ну и он снова начал расспрашивать меня про каждый вид сырья и откуда я его закупаю, не дай Эоны из других планет. — Второй день подряд?! Серьезно, больше не пускай этого придурка к себе в лавку, только время и нервы тратит. О, кстати, не хочешь спуститься к пляжу? Можем пособирать янтаря для украшения твоих ножен для клинков, ты вроде говорил, что он тебе нужен. — Получив утвердительный кивок, Цзин Юань еще больше повеселел. Истинные намерения юного генерала были в том, чтобы пополнить его личную коллекцию фотографий Инсина. Он вообще не был фанатом снимков каждую секунду, не считая секунд, проведенных с мечником. У Цзин Юаня были все агрегатные состояния любимого на абсолютно любом фоне, кроме морских просторов. Дикий пляж на фоне достаточно неспокойного моря и вечной облачности никогда бы не вселил чувство уюта в человека. Всякая растительность постепенно захватывала песок, но в некоторых местах одинокие пучки травы выглядели достаточно ущербно. К самому пляжу вела хоть и довольно старенькая, но все еще аккуратная и прочная лестница без изысков и признаков безумного богатства. Каменный овраг кое-где уже осыпался, превратив длинную косу пляжа в прерывистые клочки земли, ограниченные грудами камней. В целом, не самая романтичная картина. Однако Юаню все вполне нравилось. А Инсину нравился Цзин Юань. Догадки ученика оказались правдой. Покопавшись, на берегу действительно можно было найти вполне достойные экземпляры ярко-оранжевых переливающихся окаменелостей. Через некоторое время, насобирав внушительную горсть камней, Цзин Юань снова принялся немного «буянить». — Син-Син, постой, давай я тебя еще раз сфоткаю! — Родной, ты уже обещал, что предыдущая была последняя. — Инсин только и успевал вставать с колен и отрываться от поисков будущих украшений, чтобы угодить Юаню. — Ну хорошо, это точно последняя и самая удачная! Больше не буду тебя доставать, иди сюда. В планах Цзин Юаня была милая фотография, где он приобнимает своего кузнеца, а тот в свою очередь легонько целует того в макушку. Потом ученик очень долго бы смотрел на их снимки и говорил Инсину о том, какие они красивые на них. Но так было в планах, первая часть которого была вполне успешно выполнена, но стоило лишь львенку повернуться к любимому, как тот его целует. По-настоящему. В губы. Впервые. Цзин Юань, кажется, сейчас взорвется. Занятно, что юный генерал очень быстро приспосабливается ко всему. Не прошло и дня, как он, пережив такое страшное, неизведанное и личное событие залетал к Инсину домой с поцелуями «пострашнее». А фотография кстати получилась действительно самой лучшей. А-Юань до сих пор хранит ее у себя в комнате, в тайне от чужих глаз. Вы думали это была вся история? У этих двоих в запасе была вся жизнь, о них можно рассказывать бесконечно. Неужто вам не хочется послушать еще одну? Был канун Нового года. Конечно, год для типичных представителей Лофу сравним с днем для обычного человека, но в знак уважения к маложивущим видам, коих прибавлялось на Сяньчжоу все больше, было решено ввести этот праздник. Молодняку Заоблачного квинтета было только в радость попраздновать всем вместе. Однако это же и означало важность присутствия Цзин Юаня как преемника генерала на всей официальной части, которая длилась почти всю ночь. Довольно прискорбно, учитывая, какие планы возлагал этот юнец на сегодняшний вечер. Наконец-то он осмелился пригласить Инсина к себе домой на ночь, но в то же время это означало и спать в одной кровати, что уже сильно настораживало Юаня, но так же больше всего интересовало. Все таки придется сбегать со всех представлений. Сам Лофу был великолепен. Весь и без того сверкающий праздничный город наполнился еще большими красками и светом фонарей, создавая поистине загадочную и волшебную атмосферу. На улицах велось бесконечное количество мастер-классов и проводилось столько же представлений: от создания собственного фейерверка до различных вариаций танца львов. Были и официальные мероприятия, которые проводились в центре города и отличались своим масштабом и грандиозностью. Конечно же генералу и его приближенным людям были отведены отдельные, самые лучшие места и покидать праздник было, во-первых, очень заметно, а во-вторых, невежественно. Но Цзин Юаня это не останавливало. Видя в толпе своих друзей и его, веселящихся вместе, хотелось побыстрее скинуть тяжелые и мешающие официальные одежды и пойти развлекаться с ними. Очень долго прося Цзинлю (которая тоже занимала почетное место подле генерала) и обещая не пропускать ни одного урока целый месяц, с неохотой юнца все же отпустили на волю. Пусть уж лучше в молодости набесится, чем потом будет без жизненного опыта править. Быстро сменив свой наряд на более практичный, для Цзин Юаня началась более приятная часть вечера, где он наконец мог расслабиться с друзьями. Сказать честно, Заоблачный квинтет был максимально разношерстным коллективом, где уживались абсолютно все типажи людей, но все же впятером они стали некой семьей. Всю ночь они могли пить и веселиться, сплетничать и рассказывать последние новости. Хотелось, чтобы так продолжалось вечно. И все же, что до главного плана Юаня? Он старался не думать об этом, ведь было довольно страшно предлагать любимому такое, но вот уже скоро рассвет, все стали расходиться, времени нет. Спасибо Дань Фэну за то, что тот понял намеки юного генерала о том, чтобы остаться наедине с Инсином и увел с собой Байхэн. Двое влюбленных сидели на террасе какого-то уже закрывшегося кафе и молчали (иногда им действительно были не нужны слова), но сейчас Цзин Юань, положивший голову на плечо мечника, молчал из-за скорого взрыва мыслей в своей голове. — А-Юань, мне уже надо идти, завтра нужно начинать работу, мне бы хоть выспаться. — Цзин Юань резко встрепенулся, в голове только и успевало проноситься: «Нет, постой! Я еще не готов, слишком рано!» — Подожди, не хочешь ко мне? — Вдох-выдох, самое страшное уже позади. — Отсюда до меня ближе, да и темно сейчас все-таки… — Оберегаешь меня как невинную принцессу? — Инсин улыбается и слегка бодает плечом в бок. — Пошли, не стесняйся так. — Черт. Точно догадался. — Вовсе не так! И я между прочим не стесняюсь вообще… Для обычного жителя Лофу резиденция Юаня была… впечатляющей. Как вся квартирка Инсина, площадь которую помножили на десять, а то и на двадцать. Ну, хоть сама комната ученика была не такой большой, как все остальное в этом доме. — Вот там моя личная купальня, можешь пользоваться всем, чем хочешь. Считай, что все это общее, даже не спрашивай. — Хорошо, тогда я скоро приду, если ты не против. — Поцелуй в макушку следом. Цзин Юань точно скоро взорвется. Теперь у него хотя бы есть лишние минут сорок на подумать, что ему делать с его любимым человеком в одной кровати на протяжении ночи и не докатиться до непотребщины (такое сердце генерала уж точно не выдержит). Ну ничего же не будет, если он просто скажет нет? Или он просто расстроит Инсина и все будет очень плохо. Но ведь не должно быть! Инсин его любит, он не будет обижаться. А зачем вообще отказываться, если — чего греха таить — самому хочется. Нет, слишком тревожно, Цзин Юань обязательно что-то сделает не так. Однако если мечник будет его так же всю ночь обнимать-целовать, у львенка крышу снесет. Ну ничего страшного, как-то же люди живут с этим. Точно! Чтобы не бояться, он сам возьмет ситуацию в свои руки! Переживать начнет, если уже возлюбленный откажет, тогда придется придумывать план отступления. Главное — дотерпеть. Прошел час. Все это время Юань обдумывал свой гениальный план по осуществлению идеального вечера. Честно говоря нельзя было утверждать, что генерал вообще никак не осведомлен в этом деле. Все-таки найденная на просторах Лофу различной степени неприличия графомания давала о себе знать. Что еще читать юнцу, у которого только начались первые отношения и который абсолютно не знал, что и как нужно? Капля фантазии и вот ты уже не удовлетворяешь себя, читая очередную сопливую романтику, а он скачет на тебе, не успевая переводить дыхание и целуя тебя. Фантазии. В реальности же Юань тихо и спокойно лежит на чужой груди, спасовав в самый последний момент. Ну ничего, еще наверстает. Вдруг рука с талии резко перемещается на белую взъерошенную макушку, начиная гладить ее. Может все-таки это шанс? Цзин Юань якобы «просыпается» от таких действий и поднимает голову, смотря на Инсина. — М, я тебя разбудил? Прости. — Ну, хоть что-то идет гладко. Пока что. — Может я и не спал? — Цзин Юань улыбается и тянется за поцелуем, параллельно перемещаясь полностью на Инсина. — Тогда я сильно расстроюсь, что ты не можешь уснуть со мной вместе. — Ты зря так, Син-Син, мне вполне нравится спать с тобой. — Цзин Юань словно мурлыкает и ластится, точно львенок. — Может из-за того, что ты хочешь меня? — Юань затормозил, Инсин улыбается, — Родной, я чувствую. А еще ты бы мог просто сказать об этом, а не выдумывать какие-то планы, я слишком хорошо тебя знаю. Следом шел очередной поцелуй, а дальше все было по канону тех самых графоманских романов. Цзин Юань дал себе волю наслаждаться чужими стонами, изучать каждый изгиб тела было лишь одно удовольствие, а слушать умоляющие «А-Юань» и «быстрее» походило на настоящую сбывшуюся мечту. Кажется, Юань влюбился снова. Генерал бы сейчас все отдал, лишь бы сохранить жизнь своих самых близких людей. Как жаль, что эта история с несчастливым концом. Ему впервые страшно. Страшно за всех, кого он все еще любит. Не такое начало правления он себе представлял. Похороны Байхэн прошли совсем недавно, ялик еще даже не успел отлететь, как Инсин начал предлагать совсем не лучшие в настоящее время идеи. — Ты разве не хочешь вернуть ее к жизни? Мы с Дань Фэном на пороге одного из величайших открытий, нашими совместными усилиями мы можем воскресить представительницу лисьего народа впервые! Ты же сам знаешь, она не должна была умирать, мы все исправим. — Инсин, я понимаю вас, но категорически запрещаю это делать. Мне придется заточить вас обоих, а Дань Фэна и вовсе приговорить к перерождению, даже будучи генералом я просто не смогу вас отвести от суда. — Но… — Что «Но», Инсин? Я только что потерял свою лучшую подругу, МЫ потеряли, потерял своего учителя, которая теперь непонятно где и непонятно как, а ты сейчас хочешь подвергнуть двух самых важных людей в моей жизни смертельной опасности, которую я не утаю от народа? Как-то эгоистично с твоей стороны, не считаешь? Главный зал резиденции погряз на несколько секунд в тишине. Оба перегнули палку. Цзин Юань, сидящий за столом и Инсин, ходящий взад-вперед и доказывающий ему что-то напротив, резко осознали, что впервые не могут прийти к соглашению. — Ты же останешься при своем мнении, да? — Первым нарушил тишину мечник. — Я не позволю вам жертвовать своими жизнями. Даже за нашу подругу. — Юань наконец-то спокойно выдохнул. Переубедил-таки. Или нет? — Я тебя понял. Но за Дань Фэна ручаться не могу, сам знаешь… Но я попробую его уговорить. Хотя бы ради тебя. На удивление для Юаня, ближайший месяц дела обстояли спокойно. Лофу оправлялся от битв, генерал был загружен работой, все шло своим чередом. Пока не случилась катастрофа в Чешуйчатом ущелье. А дальше все как в тумане: темница, суд, перерождение, тщетные поиски того, кто даже не оставил никакого письма. Бросил, хотя любил больше жизни, вмиг разрушив свою и чужую судьбы. Все, Цзин Юань, больше никакого «мы», остался ты один. А он ждал, ждал и еще раз ждал. Пока не смирился, что тщетно. Больше он никогда не влюблялся, только если не в него. Ты проиграл.

***

— Блэйд, ты хоть когда-то любил меня? Мягкий сигаретный дым аккуратно вылетал в сторону приоткрытого окна, впервые на Лофу за долгое время было безветренно. Неужели из-за того, что у генерала гости? Как раз этот гость сейчас лежал на груди генерала, уже изрядно исполосованной разного рода появления шрамами. До этого он уже успел слегка поворчать на курящего партнера, на что получил насмешливое: «А кто же меня сам приучил к этому?». Даже сейчас они не поняли друг друга. Блэйд не стал пояснять, что ему не нравится сеанс курения прям в кровати, которая потом вся провоняет табаком. — Если ты хочешь продолжать строить иллюзии нашего счастливого будущего, не задавай этот вопрос. Ты знаешь ответ. — На это Цзин Юань лишь раззадорился. — Ну знаешь, я нравлюсь многим молодым жителям Лофу. И раз тебя ко мне взывает Инсин, может хотя бы в начале наших «отношений» нравился. — Ты сам-то меня любил? Не Инсина, меня. — Неожиданно для генерала спросил Блэйд, не похоже на него, — Я тоже знаю ответ, но хочу послушать. Когда же я еще услышу от генерала грязную правду? — Возможно, я сам не знаю. Это один из немногих вопросов, на которые я не смогу ответить. — Цзин Юань затушил сигарету и прикрыл окно. — Неважно, засыпай. — Все таки не любил. Цзин Юань больше никогда не вернет прошлое.