Assassin's Creed. Resistance

Санкт-Петербург, Российская империя. 19 сентября 1894 года, 10:54       Утро для Петра Ильинского началось неважно. Мужчина через силу старался открыть глаза, попутно ворочаясь в своей мягкой постели. Во рту было сухо, хотелось пить, но желание полежать ещё брало верх. Однако когда мочевой пузырь начал намекать своему хозяину о том, что его нужно опустошить, Петр Ефимович через силу встал и сделал свои дела. Он проклинал себя за то, что напился вчера вместе со своим другом-патологоанатомом, хоть и делал он это довольно редко. Благо, сегодня было воскресенье, а поэтому Ильинскому не нужно было идти на работу.       Закончив дела в уборной, мужчина налил воду в небольшой тазик и принялся умываться. Он поднял голову в сторону зеркала и увидел там опухшее лицо с местами небритой щетиной и растрепанными волосами, висящими поверх лба. Петр Ефимович мокрой рукой убрал их в сторону и прошелся расческой по ним.       Не успел он закончить водные процедуры, как вдруг в его комнату резко ворвался негромкий, но звонкий стук в дверь. Петр Ефимович, убирая ещё сухое полотенце в сторону, пробурчал: - Войдите.       В спальню зашла низкая женщина около пожилого возраста в черно-белом платье с белоснежным платком на голове. В её руках был темно-серый поднос неизвестного металла, а на нем - стопка водки и несколько консервированных огурчиков. Женщина поприветствовала его: - Доброе утро, Петр Ефимович! - Доброе, Прасковья Семёновна, - тихо, но отчетливо ответил Ильинский. Он перевел свой взгляд на поднос. - Что это? - Это опохмелиться, Петр Ефимович. Вы сегодня ночью явились пьяным вдрызг. Я сразу поняла, что Тарас Иванович вас снова напоил своим самогоном! - Но вы же знаете, что я редко с ним пью! - возразил Ильинский. - Зато напиваетесь так, что гуляки с Сенной площади - просто благородные девицы, по сравнению с вами. Давайте, выпейте, закусите, а потом я вам завтрак наложу.       Петр Ефимович опрокинул стопку, зажмурился. Крепкий алкоголь обжег язык, а затем горящей волной пробежался по горлу и желудку. Чтобы избавиться от горечи мужчина бросил в рот нарезанный дольками огурец, и его сладко-кислый вкус мгновенно перебил водку.       Ильинский ненавидел этот напиток, поскольку считал его омерзительным пойлом, который пьют только рабочие, извозчики и крестьяне в кабаках на окраинах Петербурга. Но он ценил в водке одно свойство - его быстрое проникновение в организм, отчего тот становился бодрее.       Ильинский, завершив процедуру, поблагодарил Прасковью Семёновну. Он решил поинтересоваться у неё: - Когда я пришел домой? - Примерно в три часа ночи. Я в это время спала. Вы ввались в квартиру, пытаясь снять обувь. Чуть вешалки не сломали. Бубнили что-то себе под нос про женитьбу, семью, детей.       Петр Ефимович от этих слов чувствовал себя стыдно. Алкоголь - удивительная штука. Он способен раскрывать истинное лицо человека, а также его мысли и взгляды. В тот вечер, в каморке Тараса Придыбайло, он жаловался ему на отсутствие семьи и рассказывал о том, как бы любил и заботился о своей жене и детях, если бы не его работа.       Петр Ильинский работал в Третьем делопроизводстве Департамента полиции Санкт-Петербурга. Это подразделение было известно тем, что оно занималось политическим сыском не только в столице, но и на всей территории Российской империи. В ведении этого отдела входили такие обязанности, как слежка за деятельностью политических партий и организаций, управление внутренней и заграничной агентурой, охрана императора и высших чиновников и негласный надзор полиции. Петр Ефимович в этом ведомстве занимал руководящую должность - глава Третьего делопроизводства.       Такую должность Ильинский получил в раннем для чиновников возрасте - в 32 года. Это назначение было подарком от Императора Александра III за продуктивность и за "верность в службе Отечеству". Под продуктивностью Император понимал преследование демократов, коммунистов и националистов, а также аресты некоторых политических и общественных деятелей, таких как Виктор Чернов, Михаил Гоц, Юлий Мартов и другие.       Несмотря на трудную работу, Ильинский ужасно гордился своей службой стране и лично Государю. Департамент полиции для него был вторым домом, а вот служебная квартира, доставшаяся ему в довесок с должностью, хоть и была уютной, но он не получал того чувства "гнезда", где его, кроме горничной, никто не ждет. Именно это становится частой причиной визитов к Придыбайло и его вишневой наливке. - Простите, что доставил вам неприятности, Прасковья Семеновна. - Все в порядке, Петр Ефимович. Я уже привыкла к этому и все понимаю. Давайте, одевайтесь, завтрак уже на столе. - улыбнулась горничная.       Ильинский накинул на себя махровый халат и спустился на первый этаж, в столовую, где его уже ожидала еда. На белой скатерти его ожидала горячая яичница с холодными, нарезанными кусками ветчины, бережно посыпанные мелким укропом. Рядом с тарелкой стояла чашка с чаем на блюдечке, над которой витал почти невидимый пар, и сахарница. Ильинский, скрытно радуясь своему завтраку, улыбнулся шире, когда увидел небольшую горку булочек на пирожковой тарелке. Сладкое было слабостью Петра Ефимовича, особенно из лавки Филиппова, пекарного мастера.       Петр Ильинский сел за стол и принялся есть. Еда, приготовленная руками Прасковьи Семеновны, окончательно пробудила мужчину и привела его в нормальное состояние. Горничная подошла к столу. Петр Ефимович, прожевывая кусок ветчины, спросил у неё: - Сегодня приносили почту? Или какие-нибудь газеты? - Да, сейчас вам принесу. - Прасковья Семеновна "пчелкой" понеслась в прихожую, откуда возвратилась с темно-желтым свертком бумаги. - Спасибо большое.       Горничная удалилась на кухню, а мужчина, отложив в вилку в сторону, развернул газету и стал её читать. В "Петербургском листке" писали мало чего серьезного - о новых постановках в Мариинском театре, об инцидентах на дорогах, о городе и других событиях, происходящих в городе. Однако среди некрологов и колонок о погоде Ильинский нашел заметку, в котором обер-прокурор Святейшего Синода Константин Победоносцев рассуждал о болезни Императора и желал ему скорейшего выздоровления. Читая это, Петр Ефимович мысленно желал ему восстановления.       Вообще, Ильинский уже который месяц читает о состоянии Государя и не может понять как так случилось. Он видел Царя вживую - высокого, крупного, статного, в парадном, темно-зеленом мундире с золотыми аксельбантами. Александр III ассоциировался у Петра Ефимовича с медведем - грозным, опасным животным. А теперь он только лежит и не выходит на публику, вместо него это делает его сын, Николай, но без особого энтузиазма. По нему было видно, что ему правление неинтересно.       Закончив читать газету, Петр Ефимович приступил к поеданию булочек. Не успел он откусить от одной из них кусочек, как в дверь раздался стук. К ней подлетела Прасковья Семёновна и открыла её. Из-за порога высвечивался причесанный мужчина среднего роста в черно-белом костюме. Ильинский встал и подошел к совей горничной и незнакомцу. Последний звонким голосом обратился к ним: - Добрый день! Позвольте узнать, здесь проживает господин Ильинский? - Это я, - указал на себя мужчина. - А вы, собственно говоря, кто и по какому поводу пришли сюда? - Я здесь от имени Его Императорского Величества! - гордо отметил посетитель. - Он приказал мне, чтобы я доставил вас во дворец. Его Величество хочет видеть вас. - О Господи, - ахнула горничная. - А не сказал зачем? - Этого я, к сожалению, не знаю. - покачал головой посланник. - Мне приказали только привезти господина Ильинского во дворец. - Подождите меня тогда 5 минут, я переоденусь. - Как скажете, господин Ильинский! - улыбнулся посланник.       Ровно через пять минут Петр Ефимович был одет в повседневный костюм, состоящий из черных пиджака и брюк с низом в виде белой рубашки и черного галстука. Эти вещи он надевал по праздникам и особым случаем, которым являлся и визит к Царю. И если с утра он выглядел как усталый от жизни чиновник, то теперь он сиял от почтения со стороны Его Высочества.       Ильинский, перед тем как сесть в карету, поручил Прасковье Семеновне прикупить продуктов к ужину, на что горничная послушно кивнула. Посланник сел за вожжи, а Петр Ефимович присел на мягкое кожаное сиденье. Раздался хлест, и лошадь тронулась с места, выезжая о двора. Прасковья Семеновна перекрестила уезжающую повозку, а затем зашла обратно в квартиру.       Петр Ефимович жил на Малой Садовой, в закрытом дворе, отчего каждый раз, выезжая куда-нибудь, он проезжал небольшую арку, откуда потом попадал на главную улицу Санкт-Петербурга - на Невский проспект.       Десятки домов сопровождали всех, кто проезжал по Невскому. Сотни телег и повозок текли по артериям этого славного города. Нет, даже не так - Города, с заглавной буквы. Именно так считал Ильинский - Петербург не заслуживает такого пренебрежительного отношения к себе. Это мозг и сердце Империи, сюда стекались люди вне зависимости от национальности и религии, в Город встраивались все - от нищих крестьян до богатых купцов и дворян, от православных до язычников.       И встречал Петербург как подобает. Широкие улицы с невысокими, но красиво вырезанными, словно из камня, зданиями, будь то обычные канцелярии, будь то церкви и дворцы. Петр Ефимович смотрел по сторонам и вовсю созерцал строениями. Вот, по левую руку, от него находился Казанский собор. Своей колоннадой он будто хотел обнять каждого, кто проезжал мимо него, несмотря на всю серьезность строения. Дальше, справа, среди домов укрылась ничем непримечательная белая церковь. Ильинский знал, что там молятся лютеране. Она такая маленькая, скромная по сравнению с теми зданиями, что стояли на Невском. Но там было спокойно и тихо, за что Петр Ефимович и ценил лютеран.       Ильинский так и продолжал смотреть по сторонам до тех пор, пока он не подъехал к зданию Адмиралтейства. Здесь рядом стоял Зимний дворец - петербургская резиденция Императора и его семьи. Со стороны могло показаться, что он сделан из шоколада, ведь дворец был выкрашен в дубовый цвет. Петру Ефимовичу нравилось это сравнение - опять же из-за его страсти к сладкому.       Карета подъехала к позолоченным воротам Зимнего дворца. Золотой двуглавый орел с короной встречал Ильинского, расправляя крылья, тем самым, встречая дорогого гостя к Императору. У Петра Ефимовича слегка подергивали руки и ноги. Он волновался перед визитом к Александру III - это была его первая встреча с главой государства. Кучер, остановившись у главного входа, притянул вожжи к себе и остановил лошадей. Ильинский поблагодарил его, и направился к двери. Не успел он дотронутся до неё, как она отворилась, и оттуда показался седой мужчина в черно-белом костюме. Таком же, как и у кучера. - Господин Ильинский, добро пожаловать во дворец. Следуйте за мной.       Петр Ефимович послушно последовал за дворецким. Войдя внутрь, сыщик, задирая голову вверх, рассматривал убранство дома семьи Романовых. Лестницы и колонны были сделаны из белого мрамора, а зелёные стены украшала отделка золотого цвета. Шагая вслед за дворецким, Ильинский восхищался количеством золота на стенах, зеркалах, картинах и даже хрустальных люстрах. Однако времени на созерцание красотой Зимнего дворца у Петра Ефимовича не было, да и атмосфера не соответствовала.       По залам и коридорам ходили лакеи, упаковывая вещи в сундуки и чемоданы. Некоторые из них и вовсе паковали картины. Среди слуг носились ещё и женщины в платьях. Петр Ефимович не мог понять кто это. Как ему пояснил дворецкий в костюме, это были жена Царя Мария Федоровна и его дочери, Ксения и Ольга. Они координировали лакеев, какие вещи нужно положить, а какие - оставить. Ильинский промычал в знак ясности и дальше молча следовал за ним.       Спустя ещё пару минут они подошли к одной из спален, в которой лежал болеющий Император. Возле двери стоял невысокий, почти лысый мужчина с растопыренными ушами. Он чуть сгорбившись читал через маленькие очки документы в своих руках. Услышав приближающихся людей, мужчина поднял взгляд и выпрямился. Ильинский, удивившись, спросил его: - Константин Петрович? Здравствуйте. Не ожидал вас увидеть тут. - Я всегда присутствую возле Его Высочества, Петр Ефимович. Чему вы тут удивляетесь? - Самим фактом неожиданности вашего появления для себя, Константин Петрович. Как ваши дела в Синоде? - вежливо поинтересовался Ильинский. - Все относительно спокойно, но среди моих подчиненных ходят крамольные слухи, что Его Высочество вот-вот умрет. Вы же так не считаете, Петр Ефимович?       Константин Победоносцев смотрел своими маленькими, черными глазами на Ильинского так остро, что Петр Ефимович чувствовал при нем себя очень некомфортно. Он знал на что способен обер-прокурор Святейшего Синода, если перечить ему, церкви или, не дай Бог, Его Императорскому Величеству. Ильинский помнил, что сделал Победоносцев с Михаилом Лорис-Меликовым и его проектом конституции после убийства Александра II - и проект, и карьеру чиновника он просто закопал.       Учитывая все это, Петр Ефимович ответил ему: - Нет. Нет, конечно, нет. Я каждый день мысленно молюсь за здравие Государя. - Это хорошо. - улыбнулся Победоносцев. - Но лучше, конечно же, ходить в церковь. В доме Божьем Господь отчетливее слышит просьбы и молитвы своих детей.       Ильинский хотел переключиться на другую тему, но Константин Петрович сам вернулся к визиту сыщика: - Собственно, почему я здесь. Вам рассказали зачем вас сюда привезли? - Мне сказали, что Его Высочество хочет меня видеть. Это как-то связано с его болезнью? - Косвенно - да. Он хочет вам поручить дело государственной важности. Вот зачем вас вызвали к нему. - Что ж, - вздохнул Ильинский. - Тогда... Он готов меня принять? - Нас. - поправил Победоносцев. - Он поручил это дело нам обоим. Впрочем, давайте вы сами все спросите у него.       Дворецкий кивнул головой и открыл дверь в спальню Александра III. Петр Ефимович и Константин Петрович медленно вошли в неё и увидели его - Царя. Он лежал под одеялом, бледный и осунувшийся. Его борода напоминала по виду солому. До того, как Царь открыл глаза, он выглядел измученным и усталым, но когда в спальню вошли Ильинский и Победоносцев, Александр III мгновенно засиял и улыбнулся гостям. - А вот и вы, Петр Ефимович! Рад вас видеть! - Добрый день, Государь Император! - поприветствовал и поклонился сыщик. - Как ваше самочувствие? - Да как видите, хреновое, - не постеснялся слов Царь. - Думал, хорошо поохочусь, так нет, почки приказали лежать. И ещё доктор диагностировал нефрит, так что через пару дней я уеду в Крым.       Теперь Петру Ефимовичу стало понятно, почему семья Императора собирала вещи. Осталось лишь узнать причину его вызова к Императору. - Ваше Высочество, позвольте поинтересоваться? - Позволяю. - Зачем я вам понадобился? Случилось что-то серьёзное?       Лицо Александра III после вопросов стало серьёзным. - Да, случилось. Но прежде чем я вам расскажу, я хочу спросить вас - что вы знаете о "Народной воле"? - Ильинский опешил от вопроса, но ответил: - Я знаю, что это группа террористов, которая смертельно ранила вашего отца. - Дальше. - Всех её членов очень быстро нашли и арестовали, а Игнатий Гриневицкий, убийца царя Александра II, умер вместе с ним. - Я вижу, вы осведомлены об этих событиях. Это хорошо. Ну а теперь к главному. - голос Императора стал немного угрюмее. - Петр Ефимович, а вы что-нибудь слышали о такой организации как Братство ассасинов?       Ильинский глотнул. - Впервые слышу, Ваше Высочество. - Гм, жаль. А ведь эти люди сотрудничали вместе с "Народной волей". Именно по приказу ассасинов Гриневицкий убил моего отца. И ещё эти черти убили несколько министров и сановников. А теперь... - голос его стал тише. Он повернул голову к Победоносцеву и обратился к нему: - Константин Петрович, покажите ему.       Мужчина достал из кармана своего пиджака маленький дротик, похожий на иглу. Петр Ефимович взял его в свою руку и принялся разглядывать. Тем временем, Император продолжал рассказ: - Я потратил 13 лет, чтобы извести этих выродков с Русской земли. А у них хватило наглости явиться в мой дом, причинить вред моей прислуге, напугать мою семью и украсть Императорский скипетр! - чуть ли не крикнул на последнем слове Александр III, но его остановил кашель и боль в почках. Победоносцев приблизился к Царю и попытался успокоить его: - Ваше Высочество, вам нельзя нервничать. Вспомните, что говорил вам доктор. - К черту доктора, Константин Петрович! Я не успокоюсь, пока этих ассасинов не перевешают на фонарных столбах! - Тише, тише, Ваше Высочество! - продолжал охлаждать пыл Императора Победоносцев.       Петр Ефимович нервно себя чувствовал от реакции Государя на эту таинственную организацию. Но она была достаточна ясна ему, чтобы смекнуть что нужно сделать. Но сначала Ильинский решил поинтересоваться насчет Скипетра: - Неужели царскую реликвию и вправду украли? - Нет, нет, слава Богу, нет. - голос Александра III спокойнее. - Охрана успела отогнать ассасина, Скипетр цел и лежит на месте. Но это я расцениваю как оскорбление Императорскому дому в частности и государству в целом. Вы понимаете к чему я клоню, Петр Ефимович? - Да, я понимаю, Ваше Высочество. - кивнул Ильинский. - Найти и придать суду Братство ассасинов. - Хорошо. Очень хорошо. - удовлетворительно сказал Император. - Константин Петрович введет вас в курс дела подробнее, а пока, Константин Петрович, - обратился Царь к Победоносцеву. - Выйдите пожалуйста из комнаты. - Но... - Выйдите. Пожалуйста. Из комнаты.       Мужчина послушно кивнул и направился к выходу, тихо закрывая за собой дверь. Ильинский наблюдал взглядом за уходом Победоносцева, а затем вновь повернулся к Александру III. Тот подозвал его к себе: - Подойдите поближе, Петр Ефимович.       Петр Ефимович подошел к постели и наклонился к голове Императора. Государь чуть ли не шепотом начал говорить: - Это строго между нами, Петр Ефимович. Я хочу вам дать понять одно - этот приказ распространяется и на Николая. - О чем вы? - Давайте на чистоту: мне осталось недолго жить. Я ценю заботу и поддержку от своих родных и подданых, но все же я предпочитаю смотреть правде в глаза. Я рано или поздно умру, а ассасины продолжат жить. Я беспокоюсь за свою семью и особенно за Ники - он неопытен в государственном управлении, а значит будет легкой добычей для них. Поэтому я прошу вас: старайтесь оберегать мою семью от ассасинов и напоминать им о Братстве. Считайте это моей последней волей, Петр Ефимович.       Ильинский пристально смотрел на Царя внимал его каждое слово. Он чувствовал в них тревогу, страх и волнение. Было ясно, что он боялся за семью и страну. Хоть это и не соответствовало образу грозного государя в голове сыщика, но Петр Ефимович осознавал всю серьезность его намерений. Ильинский кивнул и понимающе сказал: - Я сделаю все, что будет в моих силах.       Александр III слабо улыбнулся. - Благодарю вас. Не смею больше вас задерживать.       Петр Ефимович поклонился напоследок и покинул спальню. Недалеко от двери стоял Константин Петрович с охапкой бумаг в руках. Закрыв за собой, к сыщику моментально подлетел Победоносцев. - Что он вам сказал, Петр Ефимович? - Не могу вам изложить, Константин Петрович. Это строго между мной и Его Высочеством.       Победоносцев вздохнул, но не расстроился. - Я вас понял. Возьмите эти бумаги. Здесь вся информация о проникновении ассасина во дворец.       Ильинский взял в руки документы и пробежался глазами по ним. В них было сказано, что неизвестный проник прошлой ночью примерно в 3 часа ночи. Некоторые охранники были усыплены дротиками со снотворным. Неизвестный проник в хранилище с царскими драгоценностями, но его заметила охрана и он бежал. Убиты два человека. Ильинский, анализируя прочитанное, скептически хмыкнул. Константин Петрович заметил это и спросил: - Ну что? Есть какие-нибудь зацепки? - Да. Вы не знаете куда увезли трупы охранников? - В Императорскую медицинскую академию. Вы собираетесь смотреть трупы? - Именно. Я собираюсь начать с них.