Первый Окделл

Четыре крохотных непятачка деловито втягивали воздух. Это очень интересно - вокруг так много запахов! Пахло вереском, желудями, скалами, холодной водой горных ручьев... Но, конечно, самый главный - запах папы-Невепря. Папа всегда рядом, ходит с ними по каждой надорской тропинке, велит не отходить далеко, чтобы не теряться. И малыши-невепрята дружно топали по следам отца, глядя вокруг любопытными детскими глазенками. Они только недавно появились на свет, а мир вокруг, кажется, такой большой... Но ничего, они обойдут его весь! И вдруг невепрята насторожились. Непятачки защекотал один из немногих знакомых запахов. Пахло человеком. И не простым, а тем, кого, как говорил папа, надо защищать. Человек сидел под высоким деревом, ветки которого украшало что-то красное и вкусно пахнущее. Самый маленький невепренок невольно облизнулся. Вот бы попробовать! Но это вкусное так высоко, не достать! Однако, сейчас даже растущая на дереве вкуснятина занимала невепрят меньше, чем человек под деревом. Тот сидел, опустив голову, длинные русые волосы свесились закрывая лицо, и к знакомому запаху примешивалась горчинка грусти. И папа-Невепрь тоже ее почуял - коротко приветственно хрюкнул и шагнул к человеку. Младший невепренок шагнул было за ним, но старший братец ухватил его за хвостик. - Нельзя всем сразу! Мы потом подойдем. - Верно, - согласился средний. - пусть большие поговорят. Младший согласно хрюкнул. Пусть поговорят. Подождать - не скучно, ведь папа рядом, и можно пока посмотреть на это круглое и красное на ветках, наверное, такое вкусное, как же достать? Человек тем временем, поднял голову, и в его серых глазах забрезжила улыбка, не добравшаяся пока до губ. - Невепрь, друг мой... - Здравствуй, Герман, - в рычаще-гремящем голосе Невепря сейчас звучала та же нежность, с которой он обращался к своим невепрятам. - Что случилось? Я вижу, ты опечален? - Ты знаешь, что случилось, друг мой, - вздохнул Герман. - Волей императора у Надорэа отнимают то, чем они жили всегда. Их гордость, их веру, даже их имя! Я задумался, не сослужила ли мне моя обида дурную службу, ведь теперь правителей Надора станут называть Окделл! - Герман невесело усмехнулся. - Властители дубовой лощины! Звучное имя для потомков Лита! Хотя, даже потомком Лита мне нельзя назваться теперь из опасения прогневить Создателя! Как мог император променять Абвениев на того, кому не дали даже имени?! Невепрь снова сочувственно хрюкнул, подошел на шаг ближе. От поступи тяжелых копыт вздрогнули ветки дерева, и красные плоды на них закачались - вот-вот упадут. Невепрята взволнованно завертели хвостиками. - Не печалься, Герман, - прогудел Невепрь, и его непятачок слегка коснулся плеча человека. - Ты потомок Лита, его плоть и кровь. Я чую это. И этого не изменить никакими словами, которые придумывают люди. Ты - властитель Надора, и Надор знает тебя каждым своим камнем. Так будет всегда, и неважно, как назовут тебя люди - Надорэа или Окделл. - Окделл... - человек покачал головой. - Окделл - хорошее имя, - ободряюще хрюкнул Невепрь. - И хорошее место. Как раз возле Литовой рощи. И те, кто там живет, служит Литу. Всегда служили. Ты взял это имя, и люди знают, что на самом деле ты не предал Лита. Лит тоже это знает. - В самом деле? - в сумрачных серых глазах блеснула надежда. - Служить Литу можно и тайно, Герман. Лит любит тишину. А дубы не выдадут. Они умеют молчать о том, что нужно, но их шепот донесет до Лита людские слова, - Невепрь снова ткнулся в плечо человека непятачком. - Лит не оставит Надор. Не оставит тебя, даже если ты станешь Германом Окделлом! Ведь я сам тоже изменился. Я был быком, потом псом... Теперь я Невепрь, но разве от этого наша дружба меняется? - Нет, конечно, нет! - человек тряхнул головой. - Ты прав, Невепрь. Может быть, мой выбор оказался удачнее, чем я думал. Может быть, имя Окделл прославится не менее Надорэа. - Еще бы! - подхватил Невепрь. - А я буду охранять тебя. Я и мои невепрята. Невепрята встрепенулись. Папа заговорил о них, значит, наверное, можно подойти? Они двинулись вперед, замечая, как светлеет лицо человека, как проступает на его губах уже настоящая улыбка. - Надо же, - прошептал он. - Они такие маленькие, но... Литтены! Новые литтены! Невепрята гордо подняли непятачки. И папа рядом довольно крутанул хвостом. - Да, мои маленькие новые литтены! Ты видишь, Надор не пропадет. Его есть кому беречь. Потомкам Лита и его верным литтенам. Твоя земля под надежной защитой Герман Окделл. - Ты прав, Невепрь, - теперь при звуке имени Окделл на лице Германа не было грусти. В устах литтена это звучало правильно. Гордо. Что ж, пусть будет так. - Да, мы будем беречь, - старший невепренок решил, что пора уже тоже что-нибудь сказать. - Мы и папа! Нежный всхрюк вызвал на лице Германа новую улыбку, и серые глаза потеплели, точно скалы наконец пригрело летним солнцем. - Спасибо вам, благородные юные литтены! - человек поднялся. - Я заранее благодарен вам. И хочу сделать вам подарок. Самый младший невепренок взволнованно взвизгнул, увидев, как человек легко дотягивается до высоких веток, и срывает с них круглое, красное, вкусно пахнущее. Одно другое, а потом еще и еще! - Вот, угощайтесь. Вам понравятся надорские яблоки! Понравятся? Ну еще бы! Невепрята едва сдержались, чтобы не броситься к вкусному со всех ног. Подходили чинно, по очереди, осторожно брали вкусное, сочное, которым, оказывается, так весело хрустеть! - Вкусно! - Очень вкусно! - Сладко! - И кисленько! - весело перехрюкивались невепрята. Вот прожевать самый вкусный, самый хрустящий кусочек, а потом не забыть дружно сказать, как научил папа: - Спасибо! Большое спасибо! И папа одобрительно хрюкнет, а человек снова улыбнется, и уже не будет таким грустным. Потому что папа прав - неважно, как тебя зовут, важно, кто ты на самом деле! Ведь у тебя есть целый Надор. И Невепрь. И они, невепрята. А уж с ними Надор точно не пропадет!