(х)уютный тамбур

«А давай поедем на поезде? Поностальгируем.»

      Чёрт бы побрал Даню, в чью рыжую голову пришла эта мысль. Чёрт бы побрал его рот, решивший эту мысль озвучить. Чёрт бы побрал Макса, сказавшего ёмкое «а давай». Выкупить все койки в купе? Легко. Да, жаба слегонца душит, но тем не менее, ради комфорта деньгами пожертвовать можно. Лучше лёгкий БДСМ, чем конкретное садо-мазо с чьим-то вонючими ногами около лица. Ноль из десяти, Елена Летучая не рекомендует к посещению данное место, конкретная антисанитария и недружелюбные обитатели не создают приятной атмосферы.       Кашин пожалел об этом только через время, минут через двадцать после начала движения состава, когда интернет пропал чуть ли не полностью, мерцая гордой буквой «Е». «Ебать» показывает. Из развлечений остался только Максим, сон и сохранённые треки, которые, увы, были в дефиците. Зачем скачивать музыку и забивать память на телефоне, если можно слушать её с помощью интернета? Ну-ну, гений, поговори. Вот тебя твои «умные мысли» и догнали, так ещё и вломили, как следует бить таких, как он.       Спать тоже не хотелось. Да даже если бы и хотелось, то раньше Макса ложиться не захочет, так как ближайшие пару дней они проведут раздельно: кто по делам мотаться будет, кто с друзьями время проводить, оставаясь у них с ночёвкой. Как бы Кашин не топил за идею «мне никто под боком не нужен, я и сам себя прекрасно могу занять чем-то», с вхождением в его жизнь паренька из Самарской области, его взгляды кардинально не поменялись, но после его идеи появилось весомое «но», коим и был этот оптимистичный блогер. На фоне Дани он не то, что оптимистом был, так ещё и чуть ли не свет излучал, пока мрачная рожа рядом вновь что-то под нос себе бурчала, ибо в очередной раз ночью мешал спать кофеин, употреблённый накануне.       Неизменным оставался девиз «секс для нищебродов». Тут всё было стабильно уже очень долгое время. Фамилия у него не Поднебесный, конечно, поэтому секса любой ценой (но бесплатно) он не жаждал.       Данила смотрит на Тарасенко, лежащего на соседней койке. Тот явно чем-то занят, причём так, что аж брови нахмурил. Значит, что чем-то серьёзным. Спросить не решается, нарушать тишину не хочет. Пробует занять себя какими-то мобильными игрушками, не требующими интернета, но косынка и судоку надоедают слишком быстро, даже тогда, когда пытаешься чередовать их.       В ячейке слышны лишь тишина и глухие звуки удара пальцев по экрану телефона. Всю эту идиллию прикрывает раздражённых вздох Кашина. Тарасенко отрывается от написания чего-то суперважного, в непонимании приподнимая брови, когда смотрит на Даню, немой вопрос задаёт.       — Я хочу курить. Пойдём, — слезает с полки, в сумки роется около пары минут, находит заветную пачку шоколадного чапмана. Не такой уж фанат конкретно этого вкуса, но мысль «табак есть табак» в такие моменты остепеняет, заставляя смириться.       — Где? У нас, вроде, долгой остановки сейчас не планируется, — но всё равно тоже спускается, наступая ногами на мягкие тапочки, дабы пола напрямую не касаться, лёгким и быстрым движением руки очки поправляет. Долговязый не отвечает ровным счётом ничего, а лишь молча удаляется из купе. Брайн тихо вздыхает, молча отправляясь за мрачной и недовольной фигурой. Знал же, гад, что Максим за ним пойдёт хвостиком в любом случае.       В тамбуре намного лучше слышно стук металлических колёс о такие же металлические рельсы, о стыки между стальными балками, разговоры людей, доносящиеся то ли из соседних купе, то ли откуда около. Среди этого шума слышатся зажигалки, щелчок фитиля и шепот огня, разбавляющие монотонность тамбура, носятся по его старым стенам, как эхо прошлых времен. Огонь свечения сигареты отражается в глазах обоих пассажиров, оставляя багровые следы на их зрачках. В этот момент начинается какой-то хоррор, плохой концовкой в котором является встреча с проводницей и уплата штрафа за курение в неположенном месте. Не такая большая сумма, но лишняя административка мало кому в личном деле нужна.       Курящий парень глубоко вдыхает дым, погружаясь в мир никотинового тумана, который кажется обволакивающим и безмятежным. По крайней мере, казался таким всегда. Сейчас нервы шалят. Пока что играть в какую-то ебанутую версию Сабвей Сёрф нет желания. Значит надо либо курить быстрее, либо постоянно быть готовым к грамотному отступлению.       Оба стоят, оперевшись на стены друг напротив друга. Макс улыбается мягко, наблюдая за тем, как нервный Даня частенько в дверные проёмы поглядывает, боясь увидеть проводницу или кого похуже. Мы часто повторяем действия людей, которые нам нравятся, отражаем их, как зеркало. Тарасенко тоже начинает иногда посматривать туда, откуда может прийти угроза. Два глаза хорошо, а шесть — ещё лучше.       Дым заполняет лёгкие обоих парней, пусть и курил только один из них. Брайн смирился с ролью пассивного курильщика, пусть никто его с собой и не тянул. Данила даже спрашивал, когда те съезжались, комфортно ли будет блогеру от курения тех же электронок прямо в квартире. Возражений не последовало.       Курение с Кашиным было уже слишком давно, чтоб в какой-то момент просто взять и резко бросить. В нулевых, в его тогдашнем возрасте, все курили. Нельзя ж перед старшим по району в грязь лицом упасть, особенно, если ты уже отнюдь не скорлупа какая-то, которой и сигареты-то купить было не на что. Суровые реалии Казани того времени, ничего не попишешь.       Так он курить и начал. Не зашкварник же, не лох. До сих пор лохом не стал. Единственное, что с того времени изменилось, кроме места жительства, возраста и теперь уже наличия активного мыслительного процесса в голове, так это порядевшие компании пацанов. Да, кто-то всё ещё собирался, но собиравшиеся часто просто пили. Поэтому ряды редели ещё быстрее.       Сигарета докурена. Только вот наибольшее удовольствие принесла отнюдь не она. Кашин видел в глазах напротив, в свете лампы тамбура поезда маршрута «Санкт-Петербург — Москва» становящихся ещё темнее, чем они есть, то, чего сам до недавнего времени долго не давал другим в ответ. Искреннюю любовь.