Прах к праху

Огонь. Подобно гигантским змиям смертоносное пламя расползалось алым цветом по лесу, иссушая, сжигая, обугливая, воспламеняя ночное небо. Завораживающее, ужасающее и неостановимое, неизбежное зрелище. Он не знал, как долго стоял, уставившись на раскаленную преисподнюю, поглотившую большую часть его армии, превратив за считанные минуты тысячи солдат в факелы. Их пронзительные, нечеловеческие крики все еще отдавались звенящим эхом в ушах. Но хуже всего — едкий смрад горящей человеческой плоти. Желчь подступила к горлу. Сглотнув, он крепче сжал поводья черного жеребца, силясь унять дрожь в руках. Это конец. Несомненно. Конец всему. И он тому виной. Император будет в ярости. Почему не внял он советам фельдмаршала? Зачем вместо этого доверился чародейке и ее пустым обещаниям? Фрингилья заверила его, что лично сотрет врагов с лица земли своей магией! Магией без запретов и ограничений, которая заставит противника исчерпать все свои силы… И что в итоге?! Некогда непобедимая Нильфгаардская армия предстала опустошенной, изможденной, обескровленной и потерпевшей абсолютное поражение. В этом аду не оставалось никаких шансов поймать княжну. Он подвел Белое Пламя, свою страну, своих людей. Особенно своих людей. Они заплатили самую высокую цену за его глупость. И все из-за пророчества. Пророчества Итлины. О Великое солнце, почему его так сложно осуществить? Если Цирилле предназначено оказаться в Нильфгаарде, то почему ее так сложно туда доставить? Почему бы предназначению не помочь исполнить себя и перестать вставлять ему палки в колеса, сталкивая с десятками могущественных магов? А вдруг допплер был прав? Что если пророчество действительно всего лишь галиматья? И вся эта война, смерти и разрушения случились из-за бреда сумасшедшей, давно умершей эльфки? И в кого его это превратило? Не в героического посланника пророчества, которое спасет мир, но в сбитого с толку маньяка, убивающего невинных и преследующего юных дев? Кагыр моргнул. Закашлялся. Бесчисленные серые хлопья танцевали в воздухе подобно снегу. Только хлопья — не снег, а пепел сожженных деревьев, лесных существ, солдат. Хлопья были повсюду. Даже глаза, рот и легкие наполнились пеплом. И пока он, завороженный, смотрел на мерцающее пламя, все надежды, мечты и амбиции юноши сгорали дотла вместе с его людьми.