Наше первое свидание это худший день в году

В нашем мире не существует среднего. Мы или любим, или ненавидим. Но что делать, когда эти чувства переплетаются и перемешиваются в бесконечной петле? Наше первое свидание стало для меня точкой невозврата. Ты просто слишком сильно вошла в мою жизнь, разбив все мои представления о том, как должно быть. Ты – катастрофа, порождающая страсть и ненависть одновременно. Я хочу убить тебя, но каждый раз, когда встречаю твой взгляд, понимаю, что не смогу этого сделать. Так что остается только молча ненавидеть твои губы и в то же время любить глаза, в которых мерцает искра бесконечной противоречивости. Ты всегда была доброй и нежной, но в последнее время ты стала вести себя деструктивно, как будто ты обижалась на меня за то, что я уже не тот человек, которым была раньше. Смерть моей младшей сестры изменила меня, и мне нужно было время, чтобы осознать это и исцелиться. Но нет, ты продолжаешь вести себя как ребенок, лишенный конфеты. Ты не понимаешь моих чувств. Наши отношения стали натянутыми, и я не могу не чувствовать вину за то, что не могу дать тебе то, чего ты хочешь. Я хочу сказать тебе, что мне тоже больно, но слова не выходят. Я надеялась, что ты поймёшь и уделишь мне необходимое время. Ошибаюсь. Когда я ещё раз заглянула в холодильник, моё сердце упало при виде пустых полок. Ты поглотила всё, оставляя меня ни с чем. Был ли это твой способ отомстить мне за мой характер в последнее время, молчаливое послание, призывающее меня умереть с голоду? Не смотря на моё разочарование, я вновь не могла не чувствовать к тебе смесь ненависти и любви. Когда-то ты была ангелом в моих глазах, но что-то внутри тебя сломалось, превратив тебя в демона из ада. Я виню себя в твоей трансформации, полагая, что она произошла из-за моего собственного несчастного состояния. Но когда-же ты поймёшь что я тоже человек и изо всех сил пытаюсь выжить? Я не просила твоей поддержки, всё что я жаждала — это понимание и любовь с твоей стороны. Блять. Мои мысли прервал звук что очень меня привлёк. Это «Сектор Газа», доносившийся из нашей комнаты. С каких это пор ты начала слушать русскую музыку? Впрочем это не имело сейчас никакого значения. Следуя за шумом, я вошла в нашу спальню и обнаружила, что музыка играет на всю громкость. Как же раздражает! Это был действительно безошибочно узнаваемый шум громко ревущих русских песен. Отвратительно. И вот ты подпрыгиваешь на нашей кровати, как кенгуру, и подпевала будто-бы каким-то опьяневшим голосом. Это действительно действовало мне на нервы. Это правда безмерно злило; у нас были особые правила, которым нужно было всегда следовать. В конце концов мои правила. Ты умудряешься нарушать и те и те, поскольку у нас была договоренность чтобы ты не включала музыку слишком громко, не говоря уже о том, чтобы прыгать на кровати. Такое поведение было совершенно неприемлемым. По крайней мере, так думала я. Раздраженная, но собранная, я решила, что пришло время спокойной обсудить наши отношения. Когда музыка остановилась, таким образом переключаясь на новую и снова запела словами заполняя комнату энергией, я уже собиралась заговорить, но тут ты меня резко хватаешь за руку чуть сжимая её своей, как будто приглашая на танец. — Танцуй, детка! Нет. Это было невыносимо. Я уже была готова накричать на тебя от отчаянья. Как я была зла. Но когда ты прижала меня к своим бедрам всё ещё стоя на кровати, я неожиданно почувствовала, что меня втягивает в твой глупый танец. Появилось резкое желание кружится по комнате, смеяться и отпускать все наши разочарования как будто иногда нарушение правил, может привести к моментом чистой радости и связи, но что-то во мне внутри остановило. Негативные чувства вовсе не собирались меня отпускать. Стоя там, едва способная выбраться из твоих "объятий", я посмотрела в твои бездонные, голубые глаза и почувствовала, как меня накрывает волна эмоций. Теперь ты была другой, незнакомкой в знакомой форме моей жены. Где ты, Перрисса, любящая, поддерживающая, нежная и никому не желавшая зла? Я тоскую по тем временам, хотя в глубине души знала, что должна жить настоящим, а не прошлым. Но гнев, смешанный с болью, отказался выпустить меня из своей власти. Я могла смириться со смертью сестры или с новой личностью, которую приняла моя жена. Как сильно мне хотелось выбить тебе зубы, чтобы больше не видеть улыбку, которая высмеивала мою боль. Ты разразилась истерическим смехом, и смятение затуманило мой разум. Перрс, тебе действительно нужна психологическая помощь. Это больше не ты. Музыка продолжала играть, но наши сердца были не в ладу друг с другом. Я потерялась в вихре воспоминаний и сожалений, не способная найти твердую почву среди хаоса внутри себя. Как любовь могла так быстро превратиться в обиду? Как боль могла перерасти в ненависть? И всё же под этим всем теплился проблеск надежды — надежды на понимание, на прощение, на искупление. Может быть, мы однажды сможем вернутся друг к другу; возможно однажды мы сможем исцелится от ран, которые постепенно разлучают нас. Но на данный момент, когда на заднем плане музыка уже выключилась и наши взгляды встретились ещё раз, всё, что я смогла сделать, это глубоко вздохнуть и снова попробовать заговорить с тобой. — Перрис, нам надо поговорить о наших отношениях, — я стояла с колотящимся в груди сердцем, всё таки решила серьезно поговорить с тобой, но когда я начала диалог пытаясь смягчить тон и деликатно подойти к теме, ты меня перебиваешь: — Ага, кстати у меня для тебя подарок, — ты это произносишь с озорной улыбкой. Я не могла не расстроится из-за твоего поведения, как будто ты вообще избегаешь разговора. Воспоминания нахлынули на ту ночь на дискотеке, когда ты слишком много выпила и вела себя беспорядочно, разбивая окна и устраивая сцену. Мы вместе оказались в СИЗО, но даже тогда, я не имела на тебя зла, Перрис. Я любила тебя всем сердцем. Но теперь всё было по-другому. Мы оба выросли, но ты, как казалось, всё ещё застряла в подростковом образе жизни. Осталась всё той же восьмиклассницей. Прежде чем я успела сказать что-то ещё, ты достаёшь из ящика тумбочки букет криво срезанных, розовых георгин и с той же лукавой ухмылкой преподносишь их мне. Моё сердце вновь падает, когда я поняла, что значат для меня эти цветы. Моя младшая сестра дала мне семена на смертном одре и попросила посадить их, чтобы выросшие из этих семян цветочки напоминали мне о ней, а после скончалась на моих глазах. Это были её последние слова. Я обещала что посажу, правда она этого уже не услышала. Было поздно. Я сдержала обещание. И вот, моя любовь срезала их со стеблей и вручала мне, как будто это была какая-то шутка. На моих глазах навернулись слёзы, но годы воспитания от родителей которые растили из меня выносливую и не ноющую девушку научили меня не плакать при других. Вместо этого я почувствовала как меня захлестнула волна пустоты, когда я посмотрела на твоё самодовольное выражение лица. — Они тебе нравятся? — спрашиваешь ты явно издеваясь надо мной. Не дожидаясь ответа ты продолжаешь выводить меня, — я знала что тебе понравится, милая Черрис! Прекрати! Прекрати! Прекрати! Обида резко переросла в ярость, когда я посмотрела на твою довольную рожу. В этот момент что-то внутри меня оборвалось. Я больше не могу сдерживать свой гнев. Но этот гнев был смешан с глубоким чувством предательства, с ощущением, что вот вот меня ждёт нервный срыв. Мои руки когда-то безвольно висевшие по бокам, сжались в кулаки. Ты даже не обратила на меня внимания и ухмыльнулась, явно довольная своей местью. Я не могла поверить что это сделала именно ты! Я никогда не ожидала такого от тебя, как ты могла! Я с детства знала тебя как маленькую, ранимую, беззащитную девочку. А теперь посмотри на себя? Мне всё это надоело. Сильным взмахом руки я наношу тебе мощную пощечину, оставляя после себя ярко-красный след. Ты сразу замолкаешь и смотришь на меня ошарашенным взглядом, и в то же время так.. невинно.. Бесит! Ещё один удар, но уже он приходится по другой твоей щеке. Кажется, он оказался ещё сильнее и жгучее прошлого, я это поняла по почти насыщенному красному цвету который постепенно проявлялся на твоей нежной коже. Кажется, годы обучения самбо мне пошли на пользу. — Что ты делаешь? Прекрати! — вот она, Перрис которую я знаю, уже не такая смелая, стоит только её запугать силой, как сразу становится каким-то беззащитным маленьким котёнком которую так и хочется пожалеть, но на этот раз я больше не испытывала жалости к тебе, дорогая, всё таки заслуженно. Толкаю тебя на пол и ты падаешь на задницу после чего сразу заливаешься горькими слезами. — Черрис, я же плачу, прекрати, прошу! — ты пытаешься меня разжалобить, ты быстро сдалась, но я не остановлюсь и буду теперь я причинять тебе боль пока месть полностью не наполнит моё сердце. — Правильно делаешь, что плачешь! Теперь моя очередь, я отыграюсь на твоей роже, как и ты на моих нервах, — я говорила это спокойным голосом, хотя звучало даже как угроза. Может быть. Не знаю. Я вновь замахиваюсь, но уже кулаком и ты зажмуриваешься от страха, приготовилась к новой порции страданий. Удар. От нового болезненного ощущения из-за кулака который я тебе вмазала прямо в нос, ты верещишь и извиваешься так, будто я из тебя сейчас изгоняю демона. Меня это не остановливает, но всё же решаюсь дать тебе времени отдышаться. Я сдираю с твоей от природы блондинистой головы твои любимые розовые банты и тяну на себя волосы от чего ты сильно жмуришься. — Нравиться? — усмехаюсь я. Кажется, ты пытаешься помотать головой таким образом показывая что тебе не нравится, но не получается из-за того что я держу твои волосы своими руками, пока ты пытаешься всё таки своими освободившимися тоненькими рученками ударить меня, но как погляжу, тебе сил как-то не особо хватает на действительно мощный удар. — Черрис, ты монстр.. Я смеюсь. Смеюсь также как и ты смеялась над моим горем несколько минут назад. В этой ситуации монстр только ты. Я смотрю на тебя, как ты пытаешься сопротивляться, но твои усилия бесполезны. Я ощущаю власть над тобой, над твоей болью, над твоими страданиями. Я наслаждаюсь этим моментом, когда ты беззащитна передо мной, перед моей силой. Ты плачешь, и я слышу музыку твоей боли. Я погружаюсь в твои слезы, наслаждаюсь каждой каплей, которая течет по твоим щекам. Ты молишь об окончании, но я не тороплюсь. Я хочу ощутить каждую волну твоего страдания, каждую дрожь твоего тела. И я знаю, что моя власть над тобой только усиливается с каждой секундой, когда ты беззащитна передо мной. Я наслаждаюсь этим моментом и не тороплюсь его окончить. Я беру тебя за руку и смотрю самодовольным взглядом на тебя постепенно выворачивая и сильно сжимая её пока у тебя уже красные от слёз глаза вновь не становятся по пять копеек, ты кажется, поняла что я собираюсь делать. — Нет-нет-нет! — пока я продолжаю действовать над твоей несчастной рукой, ты молишь о пощаде. Я отвожу от тебя взгляд, фиксируясь на твоей жалкой, маленькой ручке которая была не в силах выбраться из моих цепких лап и не могу не чувствовать как меня захлёстывает волна сожаления, хотя гнев всё таки продолжал овладевать мной. Мне жаль, что ты связалась со мной. Ты наверное, сожалеешь о нашей с тобой встрече, но это ты забрела в магазин моих родителей и начала ко мне привязываться. Ты сама навлекла это на себя. Однако, если бы не эта судьбаносная встреча, я бы никогда не поверила в Бога и уж тем более не поблагодарила бы его за то, что он нас свёл. Мы прошли через все трудности вместе. Я люблю тебя, и я так привязалась к тебе. Если мы расстанемся, не думаю, что я смогла бы когда-либо полюбить кого-то другого также глубоко. Не знаю, чтобы я делала без тебя, но одно знаю точно — я бы винила себя за наш конец отношений. Слёзы грозились покатиться по моим впалым щекам, когда воспоминания о детстве нахлынули на меня с ног до головы. Помню, как мы гуляли по заброшенным железнодоржным путям в лесу и сочиняли глупые детские песенки. Помню, как ты пыталась защитить меня от насмешек в школе по поводу моей внешности, но в итоге над тобой самой стали издеваться. Твои нежные слова.. воодушевлявшие моё сердце; Я помню всё. Как получилось так, что я люблю и одновременно ненавижу тебя? Это парадокс, ускользающий из полного понимания. Кажется, мы вместе ненавидим друг друга, но любим ещё сильнее, не в силах противостоять магнитному притяжению между нами. Несмотря на наши разногласия и конфликты в последнее время, существует неоспоримая связь, которая продолжает сближать нас, словно две противоборствующие силы, сцепившиеся в вечной борьбе. Наша история любви, возможно, не является обычной и лёгкой, но она наша — необычное путешествие, наполненное страстью и болью, от которого никто из нас не сможет сбежать. Я не знаю что нас ждёт впереди, точнее мы вместе не знаем этого, но одно остаётся ясным: я не могу представить себе жизнь без тебя рядом с собой. Не могу! Не могу! Не могу! Как же мне плохо об этом думать, я просто сделаю это и вся моя душевная боль исчезнет. Она заметила мой резкий серьезный настрой. — Нет-нет-нет, пожалуйста, я же тебя люблю, Черрис! Хруст. Громкий, пронзительный, девичий крик наполнил воздух, разрывая тишину и частично мою душу. Это был крик, наполненный болью и отчаяньем, эхом разносящийся не то, чтобы по всей комнате, но и по всей квартире впрочем будто бы молящий о пощаде. Я вижу твоё бедное, несчастное лицо которое как будто выражало агонию и твои глаза широко открытые от шока, боли и предательства. На кончиках глаз виднелись новые слезинки. Я вижу всю твою боль, запечетленную в каждой черте твоего лица и чувствую её, исходящую из тебя через болезненные крики. Как трудно должно быть переносить такие ужасные ощущения; но теперь не знаю, жалею ли я тебя или нет. В твоём взгляде, на удивление, я замечаю что-то ещё — проблеск понимания, прорезвший боль, как яркая звезда в черном небе. Я могу ошибаться, но если это так, то я очень рада этому. — Бо-ольн-о-х-о-х-о, — ты смеялась над моим плачевным состоянием, а теперь, сжимая свою вывихнутую руку, ты осознаёшь глубину моих страданий? Надеюсь на это. — Ты наверное считаешь, что твоя боль теперь сильнее, — начала мягко я отпуская твою уже опухшую, чуть посиневшую руку, — но поверь мне, боль которую причинила мне ты намного сильнее, чем это кажется. Я просто хочу чтобы до тебя дошло, что мне неприятно, я тоже человек, но ты продолжаешь вести себя очень глупо и эгоистично. Глядя на тебя со смесью боли, понимания и стыда в глазах, я надеюсь, что ты осознаешь серьезность своих действий. Ты не смогла из себя выдавить ни слова, ты выглядела слегка напуганной, не оставляя мне выбора, кроме того, как слезть с тебя и выйти из комнаты прочь. Так я и сделала. Встав, повернулась к выходу из спальни, остановившись на мгновенье, прежде чем задать на мой взгляд глупый, никчёмный вопрос: — Тебя в детстве вообще хорошо воспитывали? Знаешь, раз тебя такой вырастили, то я займусь твоим воспитанием, а если до тебя вообще так и не дойдёт — я просто сбагрю тебя твоим родителям и всё, — твердо заявила я. Про родителей я пошутила чтобы немного напугать её зная что она верит всему подряд, но может быть я так и сделаю если уж невмоготу будет. Мне тоже было больно, но это было то, что нужно сделать — и ради неё, и ради меня — несмотря на её давние проблемы с родителями. — Не-ет! Не отдавай меня им! Не бросай меня, Черрс! Они снова меня бить будут! Неужели ты доверишь меня в их злые ру-уки? — ты захныкала, изо всех сил пытаясь подняться с пола, крепко сжимая и без того уже слишком набухшую руку покрытую большим посинением. — я буду женой твоей мечты, обещаю! — А я не делаю тебе больно? Не бью? — я попыталась выдавить из себя насмешливую улыбку сквозь сильную боль в сердце. — Ну.. По крайней мере, ты делаешь это по какой-то причине, — стыдливо призналась ты, избегая зрительного контакта и глядя в угол комнаты. — Значит, ты признаешь, что то, что ты сделала, было неправильно? — я возвращаюсь, и сажусь рядом с тобой опять, и теперь в моих глазах не было ни гнева, ни обиды когда смотрю на тебя. Ты неуверенно киваешь и вытираешь свои слезы с глаз неповрежденной рукой. — Девочка моя, — нежно беру тебя на руки, — мы сейчас едем в травмпункт. И не волнуйся, родителям я тебя не верну, это была злая шутка. Ты крепко обнимаешь меня за шею и искренне улыбаешься, когда мы вместе вышли из комнаты. Простила ли тебя я? Я ещё не уверенна; однако твои действия надолго запомнятся мне. Но одно можно сказать наверняка: смесь ненависти и любви внутри меня навсегда останется неизменной.