***
Дома омега быстро разобрал корзину с травами и стал заниматься пирогом. Для этого он достал чернику и творог, а также всё остальное, что понадобится для теста. Когда оно было готово, Чимин из верхнего шкафчика выудил форму для выпечки, влил туда жидкую массу с кусочками ягод, вилкой убрал пузыри воздуха и отправил в разогретую духовку запекаться. Черничный аромат стоял на весь дом и даже за его пределами. На этот запах прибежал Тэхён. Он выглядел обиженным, холодным взглядом окинул друга, затем посмотрел на духовку, где можно было заметить пирог. Младший омега, привлекая к себе внимание, прошёл на середину кухни, а затем с нарочито важным видом сел на стул. Чимин на это лишь цокнул. — И что ты делаешь? — недовольно спросил Ким, принюхиваясь к сладостному аромату. — Пирог, — как ни в чём не бывало ответил Пак, убирая грязную посуду со стола. Брови Тэхёна поползли вверх. Он знал расписание Чимина очень хорошо, и сегодня в планы того не входило приготовление пирога. Ещё бы знать, для кого он так старался. Только омега собирался выяснить всю правду, как его перебил мелодичный голос Чимина: — Я хочу познакомиться с новым соседом, поэтому решил прийти не с пустыми руками. Хотелось показать гостеприимство и расположить к себе. Мы же все тут соседи, вдруг какая-нибудь беда случится, и этот маг будет знать, что мы дружелюбные, поможем чем сможем. Тэхён хмыкнул, хотелось съязвить, но он сдержался, лишь откинулся на спинку стула и больше не продолжал диалог. А Чимину только на руку: Ким слишком болтливый, от него порядком устаёшь. Через тридцать минут он выключил духовку, но сразу вытаскивать пирог не стал, решил дать ему настояться. Вместо этого омега достал свою любимую корзину в форме эллипса с закрывающейся крышкой и положил на дно белое полотенце. Совсем скоро внутри этой корзины на расписной тарелке лежал готовый пирог, и по одному лишь запаху уже можно было сказать, что тот удался. Чимин сменил одежду на более красивую, надев белый свободный топ с рукавами, чёрные шорты и высокие кеды. А затем подхватил корзинку, вышел из дома под тяжёлый взгляд друга, закрыл калитку и направился к новому соседу. Ворота, как ни странно, были открыты. Пак неуверенно ступил на тропинку и осмотрелся по сторонам. Его сердце бушевало, а самому было страшно. Чем ближе Чимин приближался, тем больше понимал, насколько дом, в котором поселился маг, красив. Каменная дорожка заканчивалась широким крыльцом с резными столбами из дуба. Ступеньки плавно переходили в просторную веранду, похожую на балкон. Окна дома были пластиковые, а дверь — железная. Омега коротко постучал и встал, расправив плечи, в ожидании, когда хозяин выйдет. Чимин от волнения кусал губы и поджимал пальцы в конверсах, ладошки его потели. Пак хотел постучать ещё раз, но дверь резко открылась. На пороге стоял высокий, худощавого телосложения парень с чёрными длинными волосами и выглядел весьма недовольным. Увидев непрошенного гостя, маг нахмурился. Чимин попытался натянуть на лицо лучезарную улыбку, но у него получилось лишь слегка приподнять уголки губ. Он протянул корзинку с приоткрытой крышкой вперёд и прокашлялся. — Добрый день. Добро пожаловать в нашу деревню. Я бы хотел с вами познакомиться поближе, показать своё дружелюбие и лицо нашей деревни. На самом деле, мы здесь всем рады. Омега говорил уверенно, с нотками веселья и любви к деревенским жителям. Маг, явно почувствовав ауру Чимина, толкнулся языком в щёку и беззвучно хихикнул. — Как мило с твоей стороны, — он сразу перешёл на «ты», и ему вдруг захотелось побесить омегу и отпугнуть, — но я не нуждаюсь в дружелюбности. Если это всё, то уходи. Чимин моментально растерялся, улыбка с его лица сошла, руки с корзинкой опустились вниз и повисли как плети. — Почему вы такой грубый? — губы подрагивали. — Наверное, потому, что не хочу ни с кем знакомиться? И не нужно меня задабривать, — глаза мага сверкали, а сам он давил в себе ухмылку и смех. Его забавлял этот щенячий вид омеги перед ним. Как же мило дрожали его губы, словно у ребёнка, когда у того забрали любимую игрушку. Пак Чимин разозлился, но забыл учесть одно — во время всплеска эмоций мысли чародея материализуются. А думал он в это время о том, что новый сосед — полный козёл. Вот и случилось то, что сейчас тот стоял с козлиными ушками и маленькими рожками. От этого вида омега победно улыбнулся и хохотнул, однако радость его была недолгой. Маг щелчком пальцев снял базовое магическое заклинание. — Козёл! — зашипел Чимин и заплакал, бросил свою ношу на землю и убежал быстро и без оглядки. А Юнги лишь рассмеялся и, присев на корточки, открыл корзину. В нос сразу ударил нежный аромат черники, от которого желудок вымученно проскулил. Альфа облизнулся: этот очаровательный чародей его явно заинтересовал.***
Чимин бежал сломя ноги. Обида разрывала его изнутри, и он вытирал слёзы, которые не переставали идти. Омега громко стукнул калиткой, с таким же звуком закрыл дверь и упал на кровать, окончательно дав волю слезам. Всё это время в доме находился Тэхён, который ни капельки не удивился такому исходу. Он ведь «знал, что так будет». Ким не стал язвить и нравоучать, вместо этого он сел на край кровати и положил ладонь на спину, успокаивающе поглаживая и приговаривая: «Тише, Чимми, тише». Пак ещё пуще прежнего лил слёзы. — Его зовут Юнги, — констатировал Тэхён. — Я спросил у попавшихся на глаза. Вышел прогуляться. — Нет! — разъярённо выкрикнул Пак. — Его зовут козёл! — Ну пусть так, — согласился Тэхён и вздрогнул от такого уязвлённого друга. Он любил свою булочку с корицей, и никто не смеет обижать его Чимми! — Да, точно козёл. Спустя час истерика прекратилась, щёки были красными, глаза опухшими. Чимин умылся прохладной водой. Теперь он насупился и надул без того пухлые губы — ему в голову пришла одна интересная и имеющая плохие последствия идея. — Давай изведём его, Тэ? — умоляюще глянул на друга, который весь засиял от такого предложения. — Давай! Пусть знает, как обижать других магов. Он, может, и считает, что ты для него всего лишь пустое место, но даже не предполагает, на что ты способен. Чимин коварно улыбнулся и дал пять. Он подорвался с кровати и подбежал к письменному столу, на котором хранилась бумага, и на одном из листов старательно вывел большими буквами «Как извести мага и самому не сойти с ума». Дальше начался мозговой штурм: омеги стали придумывать изощренные способы мести. Всё, что приходило им в голову, они записывали на листке по пунктам, а когда список был готов, Ким и Пак улыбнулись друг другу и спрятали лист в тумбочку.***
День сегодня не задался. Во-первых, на улице было слишком жарко, отчего пребывание там становилось проблематичным и некомфортным. А во-вторых, Юнги заметил недобрый взгляд Чимина в свою сторону. Они пересеклись случайно: альфа решил прогуляться по деревне, посмотреть её, а омега ворковал с соседом через забор. Мину показалось, что тот его чуть не испепелил своим тяжёлым взглядом. Чего-чего, а врагов на новом месте наживать как-то не хотелось. Из-за жары Юнги в скором времени оказался у себя дома, где было прохладно, достал из холодильника баночку мороженого и засел в кресло. Его взгляд зацепился за книжную полку, на которой стоял небольшой череп, названный им Жужиком, и он ухмыльнулся. Вспомнил, как купил его, когда переезжал сюда, решил, что эта штуковина вызовет в людях страх. На самом деле Юнги не такой ужасный, злой чёрный маг, каким его рисуют в воображении. Чёрная магия является самой сильной магией, но он умеет её контролировать и использует только в гуманных целях. Вопрос о переезде в более спокойное место встал где-то три месяца назад. До этого альфа проживал в мегаполисе и работал в магическом агентстве. А уволился из-за того, что директор агентства заверял посетителей, что его команда может совершить несовершаемое — например, воскресить мёртвого человека. Причём за такую помощь следует очень дорого заплатить. Мин терпеть не мог шарлатанство, ему становилось паршиво от того, что на горе других людей наживаются, поэтому в скором времени на столе главного оказалось заявление об увольнении по собственному желанию. Много времени ушло на поиск деревеньки и подходящего домика. Денег у альфы было предостаточно: его романы активно окупались и приносили хороший такой гонорар. Как только Юнги наметил отличный дом с выходом в лес, где он мог бы практиковать свои магические способности, то сразу же заключил с хозяином договор. Альфа даже не стал осматривать жилье и прилегающую к нему территорию. В кратчайшие сроки на счёт уже бывшего хозяина поступила сумма, и через неделю Мин уже получил ключи и заселился. Дом был красивым: стены окрашены в тёмный цвет, минимализм в интерьере — это как раз то, что ему подходило. Юнги не заметил, как уснул. Его разбудил настырный стук в дверь. Ругнувшись себе под нос, альфа побрёл к выходу, но открыв дверь, нахмурил брови, понимая, что никого нет. Мин покрутил головой, но всё также никого не заметил. «Наверное, дети шалят», — отмахнулся он и закрыл дверь обратно. Собрался вернуться в кресло, но опять услышал стук, такой же настойчивый. Юнги подумал, что сейчас попытается отпугнуть детей. Он выдержал паузу, находясь в миллиметрах от ручки двери, и резко распахнул, при этом крича: «Ага, попались!» Но вокруг опять никого: ни за калиткой, ни рядом с домом, нигде. Альфа сжал кулаки и развернулся. Через мгновение стук опять повторился. А это уже выбесило, и он зло вылетел на улицу и крикнул: «Да хватит уже!» Мин уже думал, что сошёл с ума, раз разговаривал с воздухом. В это время в кустах ухахатывался Чимин, который и был причиной стука. Приступ смеха накрыл ещё сильнее, когда он увидел этот потерянный вид мага. Прошло чуть больше минуты, прежде чем омега успокоился. У них вообще-то план, и нужно его придерживаться. Действия Пака были всего лишь отвлекающим манёвром. Основную часть выполнял Тэхён, который сейчас орудовал у Юнги дома. Он был незаметен потому, что действовало заклинание невидимости, но скоро оно завершится, поэтому нужно поскорее закончить. Ким должен подсыпать в еду мага слабительное, дозу сравнительно небольшую, но свидание с унитазом на весь вечер хозяину дома гарантировано. Тэхён вышел через открытое окно. Заклинание перестало действовать, когда они уже отошли от калитки. Оба рассмеялись и дали пять друг другу. Ким сказал, что всё получилось, а Чимин счастливо улыбнулся, и улыбка на его лице сверкала гаденькая. Первый пункт плана выполнен.***
С момента первого акта мести прошла пара дней. Омеги решили подождать немного, мол, пусть отдохнёт перед следующим ударом. Юнги заприметил Пака у одного из домов, тот сидел на лавочке и перешептывался с другими омегами, вероятно, сплетничал. Чимин бросил на него какой-то тёплый взгляд и издал смешок. Альфа понял, что тот адресован вовсе не ему, но он замер. Голос звонкий, чистый и лился как мелодия. Омега вновь стрельнул глазками, и этот взгляд осел где-то глубоко. А у Юнги стрельнуло в районе груди, и он поспешил отойти и перевести дыхание. Даже не заметил, как начал дёргаться глаз. Альфа прогулялся вплоть до конца деревни. Вместе с этим его разум становился яснее, сердце уже не шалило. В памяти вдруг всплыл образ омеги, как тот прикрывал рот ладошкой, скрывая свою улыбку, как зачесывал пряди за уши. Юнги моргнул и в этот раз отчётливо увидел, как развевались белокурые волосы на ветру, и это ещё больше придавало ему красоты. Маг вернулся домой без приключений. Омеги уже было не видно, что даже на руку. Юнги принял душ, переоделся в пижаму и решил завалиться спать. В сон он уплыл буквально сразу, даже не услышав тихий голос за окном, которое у него в режиме проветривания, то есть всегда открыто. — Давай, малыш, не подведи меня, — шептал Чимин и наглаживал крыску в своих руках. — Я, конечно, не живодёр, но голодом пришлось тебя поморить, чтобы ты стал прожорливым и расправился с едой в этом доме. Омега опустил крысу на подоконник и ещё раз погладил. Не ушёл сразу, а стоял и наблюдал за животинкой. Та сначала ходила по подоконнику, принюхивалась, а затем спрыгнула на пол. Чимин довольно улыбнулся, потому что крыса прошмыгнула к холодильнику, дверцу которого он предварительно приоткрыл, пробравшись в дом ранее. Остальное дело за малым. Чимин ушёл прочь, не сдерживая улыбки. Ему теперь предстояло подумать насчёт третьей мести и как её лучше воплотить. А сейчас его ждали травы и приготовление зелий. Пак зашёл за дом, где располагалась его «мастерская». Развёл огонь и поставил котёл, в котором будет вариться зелье. Он добавил нужные ингредиенты, а под конец бросил самый главный — веточки лаванды: этот цветок отлично действует как противоядие от многих ядов. Когда варево было доведено до готовности, маг погасил огонь и накрыл котёл крышкой. Зелью нужно было настояться. Омега отправился в подвал, где у него хранились бутылочки для разлива и крафт-бумага, с собой прихватил десять штук того и того. Расположившись за большим круглым столом, Чимин расставил бутыльки и приклеил к каждому кусочек бумажки с подписью «Противоядие». Зелье начал разливать уже тогда, когда оно остыло; плотно закрыл пробками горлышки и положил в корзину, чтобы отнести обратно в подвал.***
Юнги проснулся не сразу. Он лениво перевернулся на левый бок, потёр глаза, зевнул и только потом приоткрыл веки. Во сне ему показалось, что на его кровати кто-то есть. Альфа перевёл взгляд на вторую половину двухместной кровати и застыл в шоке. На его любимых простынях лежала толстая крыса, вытянув лапки вперёд. Кажется, она спала. Правый глаз начал хаотично дёргаться, а альфа — закипать от злости. Он подскочил с кровати и попытался сосредоточиться. Сию же секунду животинку окутало магическое поле с зелёным свечением. Юнги с помощью заклинания поднял крысу с постели, но та даже носом не повела, продолжая сопеть. Мин пошёл к входной двери, а за ним летел шар. Силой мысли открыл её, опустил крысу на порог и тут же захлопнул дверь обратно. Юнги сорвал постельное бельё и отправил его в стирку, потом на десять раз вымыл руки с мылом. Выйдя из ванны, альфа понял, что его холодильник приоткрыт. Он подошёл к нему и заглянул внутрь… «Да за что?!» — раздалось не только на весь дом, но и за его пределами. Следом прозвучало предложение, полностью состоящее из мата. В холодильнике крыса съела абсолютно всё, оставила лишь крошки. Юнги, громко топая по полу, вмиг оказался на пороге и посмотрел вниз со злостью. Животинка уже пробудилась ото сна, потягивалась лапками и смотрела глазами-бусинками на мага. То ли Мин окончательно сошёл с ума, то ли до сих пор спал, но крыса, кажется, помахала ему лапкой. Альфа присел на корточки и коснулся пальцами серой шёрстки. Гладил животинку, а та лишь кайфовала. — Ну и прожорливый ты, — хрипло посмеялся. Злость его куда-то испарилась. — Теперь нескоро захочешь полакомиться, а мне теперь вот в магазин идти. Крыса подставила круглое пузико, чтобы и его погладили, даже фыркнула от удовольствия. Юнги осторожно поднял животинку на руки и усадил к себе на плечо. Судя по всему, прожорливому зверьку оказалось там комфортно. — Со мной пойдёшь, а то вдруг ещё что-нибудь дома у меня сотворишь. Поход в магазин прошёл спокойно. На удивление крыса даже помогала выбрать продукты: альфа называл то, что хотел бы купить, чтобы продавец достал это с полки, а животинка била лапкой, когда соглашалась с выбором. Домой Юнги возвращался в приподнятом настроении: еда есть, друг — теперь тоже, осталось приготовить спальное место и дать имя. — Запоминай, теперь тебя зовут Мик, — Мин провёл рукой по шерстке вдоль спины. — М-и-к. Крыса зевнула и свернулась клубочком, впадая в сон.***
Приближение Ивана Купалы чувствовалось ощутимее. Магия Юнги иногда всплескивала. Это означало, что в скором времени, а именно в ночь волшебного праздника, ему нужно будет провести обряд для укрепления своих сил и процветания. Чтобы развеяться и позволить мозгу отдохнуть, Мин решил прогуляться до речки, что находилась неподалёку. К ней было несколько подходов, и один из них был самым комфортным и уютным. Именно туда направился маг, и чем ближе он подходил, тем больше в теле ощущался покой. Юнги, скинув хлопковую рубаху и штаны, с разбега прыгнул в прохладную воду. Она окутала его с ног до головы, и постепенно альфа расслабился. Нахождение в воде привело к тому, что, выйдя из неё, Юнги начало клонить в сон. Он расстелил плед на траве, лёг сверху и, подложив руки под голову, тут же провалился в глубокий сон. Послышался шорох листвы и хруст сухих веток. Показалась сначала макушка, а потом и весь человек — это был Чимин. На цыпочках он подошёл к спящему и присел рядом с ним, рассматривая спокойное лицо. Юнги был красив: чёрные смоляные волосы, родинка на подбородке, стройное подтянутое тело и аккуратные ноги. Омега поднёс свою ладонь ко лбу и закрыл глаза, сосредотачиваясь на заклинании. Мгновенно он оказался во сне мага и чего совсем не ожидал, так это увидеть себя же рядом со счастливым Юнги. — Ну хватит! — звонко смеялся омега, уворачиваясь от щекотки. — Ты же знаешь, что я её боюсь. — А меня… — альфа приблизился к лицу, опустив взгляд на пухлые губы, которые Пак мило поджимал. — А меня не боишься? С этими словами Мин накрыл омежьи губы, ощущая сладость туберозы, а потом лёгкую терпкость апельсина. Он целовал медленно, нежно, плавно переходил на вытянутую шею, спускаясь к открытым ключицам. Омега цеплялся пальчиками за широкие плечи и прикусывал нижнюю губу, сдерживая томные вздохи. Юнги целовал даже самые чувствительные места, отчего Пак вздрагивал и выгибал шею. С закрытыми глазами поцелуи ощущались острее, подсознание подбрасывало интимные картинки, и Чимин не сдерживался издавать тихие стоны удовольствия. Маг покусывал кожу на острых ключицах и сквозь ткань одежды зажимал меж пальцев сосок, большим пальцем надавливал. — Х-хватит, — запинаясь, произнёс Чимин, и Юнги отстранился, напоследок поцеловав в румяную щёчку. Омеге потребовалось несколько минут, чтобы привести дыхание в норму. Он ласково улыбнулся, смотря на мага. — Нравлюсь? — с довольной улыбкой спросил Юнги. Чимин смутился. — Нет, — он отвернулся и пробурчал себе под нос, надеясь, что его не услышат: — Очень… Чимин дёрнулся и убрал ладошку со лба мага. По его щекам текли слёзы от увиденного. Неужели тот, кого он пытался извести, влюблён в него? Омеге стало противно от самого себя, и от этого он заплакал сильнее. Юнги начал ворочаться во сне, а Чимин быстро вскочил на ноги и убежал от реки, вытирая поток слёз. Уже будучи дома, он лёг на свою кровать, лицом уткнувшись в подушку, и продолжил плакать. Осознание того, что его, возможно, любят, добивало сильнее.***
Ивaн Kyпaлa — один из самых красивых и романтичных народных праздников, который отмечается в ночь с шестого на седьмое июля. Он знаменует середину лета и чествует момент, когда сила природы достигает своего пика, происходит кульминация цветения и плодородия. Люди верят, что этот день наполнен особым магическим духом, поэтому с летним торжеством связано много загадочных поверий и примет. Основные праздничные ритуалы принято совершать вечером накануне Купалы и в магическую Купалинскую ночь. Чтобы весь год провести в радости и достатке, нужно пройти несколько обрядов, связанных с очищением через огонь, воду и травы. Обязательный пункт Иванова дня — массовое купание. Считается, что вода на Купалу обретает магические свойства. Люди верят, что в самую короткую ночь из озёр и рек выходит вся нечисть, а значит водоемы очищаются и наполняются целебной силой. С наступлением сумерек на берегах рек и на лесных опушках разжигаются костры. Вокруг них водят хороводы, пляшут и играют в игры. По поверьям, костер в Купальскую ночь тоже обретает волшебные свойства, отгоняет нечисть и снимает порчу. Особый интерес в Иванову ночь всегда вызывал сказочный цветок папоротника. Согласно легенде, этот куст расцветает лишь на мгновение ровно в полночь. Из листвы вдруг появляется бутон, похожий на горящий уголь, который потом превращается в огненный цветок. Если успеть его сорвать, можно обрести магическую силу и воплотить в жизнь самые заветные желания. На самом деле, это всего лишь легенда, потому что папоротник никогда не цветёт. Однако этот факт вовсе не мешает людям верить в народные сказания. Впрочем, даже если кто-нибудь и сможет найти цветущий папоротник, то сорвать его не так просто. По древней легенде недобрые силы в этот момент вмешиваются и всячески отвлекают от процесса: громко шумят или зовут разными голосами. Чимин вдали от всех плёл венок из ромашек. На другом же берегу реки веселились жители деревни. Были слышны песни, лилась музыка из инструментов, гогот, шум, и это только начало празднования. Основная часть начнётся ближе к полуночи, когда на лесных опушках разожгутся костры и вокруг них будут водить хороводы, плясать и играть в игры. На омеге аккуратная хлопковая просторная рубаха со славянской вышивкой, свободные синие джинсы. Пак сидел в позе лотоса на мягкой траве и вплетал цветок за цветком в красивый венок. Он бросит его в реку и погадает на суженого, но чуть позже, а пока просто напевал себе под нос народную песню: Ой, Купаленка, Ночка маленька. А я не спала, Золоты ключи брала, Зарю размыкала, Росу отпускала. Роса медовая, Трава шелковая. Месяц увидал Ни слова не сказал. Солнце увидало — Росу подобрало Его голос чистый, как золото, звонкий, как у соловья, лился будто сладкой патокой. Чимин душу отдавал этой песне, веки прикрыл, а потом под конец открыл и пригладил бутоны ромашек. Омега встал на ноги и подошёл к плетённой корзине, в которой лежали другие цветы для венков, взял колокольчики в нежные руки и засмотрелся на их причудливую форму. Большие, красивые фиолетовые цветки, на которых утром ещё были капельки росы. Закружившись с колокольчиками в танце, Чимин запел: Полевых цветов веночек, в утренней росе цветок, Соловья запев свисточек, сок березовый – глоток. Тишины послушать вволю – по тропинке в лес густой, Поболтать с березкой вдоволь про него и про любовь. Омега протянул руки к солнцу, словно преподнося некий дар, а затем прижал ладони к груди. И продолжил танцевать, руки в боки, присел несколько раз, а потом переступил с пятки на носок. А за его действиями наблюдал Юнги, заворожённо переводя взгляд с лица на руки, и не смог не издать вздох восхищения. До чего же Чимин уединён с природой. Она одарила его истинной красотой. Чимин смахнул поступившую влагу с лица и громко ахнул. Сердце его начало отбивать быстрый ритм. Он прирос ногами к почве, не в силах пошевелиться от страха и от осознания того, что его видели. Видели его уязвимость. Но маг считал иначе — его глазах Чимин выглядел настоящим, не тем наглым, которым он видел его в деревне. — Ты прекрасен, — первым оживился Юнги. Голос его звучит совсем не так, как раньше. С хрипотцой, низкий. — Даже очень. Альфа впервые увидел алый румянец на пухлых щеках и смутившийся взгляд. Чимин отвернулся от него, как в том сне. Он попытался сплести злосчастный венок, но руки не слушались, и в конечном итоге просто бросил колокольчики в корзину и… заплакал. От собственной слабости. Мин услышал тихие всхлипывания и подошёл ближе, перехватил ладони, которые спешили закрыть лицо, и с теплотой да нежной улыбкой посмотрел на омегу. Вытер слёзы и огладил большим пальцем пухлую щёчку. — Ну всё, тише. Такому красавцу не идёт плакать, тем более из-за пустяка, — его голос звучал мягко, ласково, не было той грубости, что присутствовала при первой их встрече. Нижняя губа Чимина подрагивала, а сам он замер, не дыша и не моргая. — Т-ты… в-вы… ты не должен был видеть меня таким, — он сник под конец фразы и повернул голову вбок, желая скрыться от этих карих глаз. Но Юнги остановил, коснулся пальцами подбородка и повернул к себе. — Не должен был, но увидел. Если это твоя тайна, то она останется ею до конца. Я никому не расскажу. Будь в этом уверен. Единственное… не отворачивайся от меня. Чимин пристально посмотрел в карие глаза, пытаясь что-то в них прочитать. И прочитал… влюблённость. Они стояли так долго, друг к другу, смотря в глаза. Большой палец был всё ещё на щеке. — Я бы хотел извиниться за свою грубость при нашей первой встрече, — первым отмер Юнги и стал мяться на одном месте, считывая реакцию на чужом лице. Она не заставила себя долго ждать — зелёные глаза распахнулись в удивлении. — Прости, повёл себя некрасиво. Я на самом деле не такой чёрствый человек. Не знаю, что тогда на меня нашло, я вовсе не хотел тебя обидеть. После встречи с тобой меня даже боги наказывали за грубость. Омега слушал, медленно вникая в суть сказанного. Позже ещё и щёчки покраснели от стыда… Ведь причина всех несчастий этого мага — он сам. Чимин не решился сказать правду. Вообще ни на что не решился, потому что язык, кажется, прилип к нёбу. Он лишь кивнул вместо полноценного ответа. А Юнги принял это за «да» и потому чуть улыбнулся уголками губ, а затем схватил его за запястье и куда-то потащил. Чимин на удивление не сопротивлялся, лишь плёлся позади воодушевлённого альфы. Они шли час. Юнги иногда просил омегу смотреть под ноги, потому что там валялись рогатые острые коряги. Пак молча слушался и поглядывал по сторонам, совсем не узнавая эту часть леса, поскольку здесь никогда не был. Альфа остановился возле больших зелёных листьев, которые словно ворота: откроешь — увидишь, что за ними спрятано. Маг отодвинул листья руками, и они попали на поляну, окружённую деревьями, высокими, массивными, с большим количеством листьев, что создавало эффект темноты. Это место было похоже на сказочное. На мелких травках сохранились капельки росы. С северной стороны кора деревьев была покрыта молоденьким мягким изумрудным мхом. А самая главная изюминка поляны — это обитающие тут светлячки. — Смотри, — почти шёпотом произнёс Юнги и слегка потряс ветку дерева. Светлячки тут же взмыли ввысь. Чимин никогда прежде не видел этих маленьких созданий. Его глаза заслезились, когда насекомые кружились в небе так, словно танцуя, и иногда казалось, что они образуют сердце. Он заворожённо наблюдал за действием и боялся, что оно закончится. Этот момент можно было назвать интимным, потому что Чимин чувствовал себя так близко к Юнги. А Мин был рядом, только смотрел он не на светлячков, а на гладкое личико и выпускал свои успокаивающие феромоны. Лабданум окутывал с ног до головы, он был защитным коконом. — Очень красиво, — Чимин шмыгнул, а потом втянул носиком струйку аромата и тело постепенно стало обмякать. Юнги подбежал к нему и обвил рукой талию, держа на весу. — Тише. А тот лишь пьяно улыбнулся и положил маленькие ладошки на широкие плечи, и посмотрел в карие глаза, продолжая незаметно втягивать аромат, и в конечном итоге прильнул щекой к груди, ощущая тепло чужого тела. Альфа сначала опешил, но потом прижал к себе покрепче. Волосы Чимина слегка пахли туберозой, сладость которой оседала на языке. — П-прости, — омега вдруг пришёл в себя и отпрянул от тела. Очень неожиданно. Очень резко. — Мне пора. Пак быстро развернулся в сторону выхода с поляны, но его схватили за запястье и развернули к себе, впечатав в грудь. — Позволь мне ухаживать за тобой, Мин-и? — Юнги вплёл тонкие пальцы в его светлые волосы, массируя голову, отчего тот начал мурлыкать. — Хорошо… — совсем тихо прозвучало из сладких уст. Они простояли так ещё очень долго. Даже не заметили того, как народ постепенно начал праздновать Иван Купала.***
Оказалось, Юнги тот ещё романтик. Он два раза в неделю умудрялся придумывать новые места для свиданий, чтобы они запомнились. Даже удивил омегу своими кулинарными навыками и повторил тот чернично-творожный пирог, и вкусу он ничуть не уступал. Практически каждый день омега у себя на пороге находил новые маленькие подарочки. Зачастую это были редкие цветы, растущие глубоко в лесу, на болотах, нередко — свежие ягоды, что нравились Чимину из-за их целебных свойств и кислинки. Вскоре Юнги подарил ему кролика, объяснив это тем, что этот малыш похож на милого омегу. Кролик Чимину понравился, даже больше — они стали с ним неразлучными друзьями. Он назвал его Милки, потому что эта зверушка любила пить молоко. Юнги одаривал не только материально, но и усыпал чародея ласковыми поцелуями и нежными касаниями, окутывал тёплыми объятиями, и Чимину это так нравилось. Он впервые получал ласку, и она приятной негой разливалась по организму. Омега даже заметил, что рядом с альфой начинает мурлыкать от удовольствия. А ещё его сила укреплялась. В общем, Юнги прекрасен. И Чимин в этом убедился лично.***
Сегодня у них тридцатое свидание по счёту. Чимин стоял возле зеркала и примерял наряды, пытаясь подобрать самый красивый. Но всё не то: один наряд не подходил по цветам, другой — вообще всем. В это момент в дом залетел Тэхён, снося всё на своём пути. — Так, а куда мы намылились? — громко спросил Ким, и Пак вздрогнул от неожиданности. — Хотя, не суть. Что-то я давно не вижу исполнения нашего-твоего плана? Юнги вон ходит, весь светится. — Помолчи хоть чуток, — закатив глаза, проговорил Чимин и добавил: — Больше плана нет. — Как нет? — Тэхён выпучил глаза. — То есть на подброске слабительного, крысы в дом и проникновения в сон всё закончилось? Э, так неинтересно. Чимин хотел было ответить, но за спиной друга увидел Юнги, что уже стоял в проёме. Он всё слышал… Глаза омеги заслезились, нижняя губа задрожала. Он бросился к ушедшему Юнги, на лице которого невозможно было прочитать эмоции. — Ю-юнги… — всхлипнул Пак. — Прости меня. Я… я правда раньше хотел отомстить. Но сейчас… но сейчас я влюбился в тебя. Сейчас мне хорошо с тобой. Прос… — он не успел договорить, как его губы накрыли. Целовали мягко, трепетно, нежность вкладывая. И этот поцелуй вышел совсем другим, словно на новом уровне. Альфа потёрся щекой о щёку, втянул аромат и прикрыл глаза, а потом прошептал самые главные слова: — Я люблю тебя. А для любящего человека неважно, каким ты был раньше и что промышлял. Важно то, какой ты сейчас. А в твоих глазах я вижу бездонную любовь и хочу всегда плескаться в ней. Снова поцелуй. И ещё. И ещё. Им было плевать на то, что на них, возможно, смотрят. Плевать на всё. Они рядом, они поняли друг друга — вот самое главное. А где-то там сидел Тэхён, похожий на ёжика, и вычёркивал из списка друзей имя Пак Чимина.