Быть девушкой Цукишимы Кея

Абсолютно разные в своих полярностях вы как-то умудряетесь уживаться вместе. Айсберг, титан, небоскрёб — ласковые прозвища тобой генерируются Кею каждые пару дней, чередуешь их, сочетаешь между собой, но стоит блеснуть опасно стеклу в его оправе, как ты с хохотом уносишься по школьному коридору. И каждый раз забываешься, что с высоты своего роста он прекрасно видит твою мелькающую макушку и то, как ты, уверенная в своих способностях ниндзя, якобы тайно прячешься за каким-либо шкафчиком. Почти слышно, как Цукишима закатывает глаза, ведёт светлой бровью стервозно и со вздохом идёт тебя притворно искать, пока ты, затаив дыхание, хихикаешь в ладонь. — Тебя видно. — тон его сух и скучен, но ты взрываешься смехом. Звон колокольчиков в твоем голосе Цукишиме греет душу, мила ему твоя улыбка, пусть и скуп в своих эмоциях и на слова. Тот, кто не улыбнётся попусту, и ты, громкая хохотушка. Пусть и облачён Цукишима в броню, ты всё равно знаешь, кто скрывается за маской непроницаемости. Сойдясь в контрасте своём как черное и белое, как огонь и лёд, как север и юг, вы сумели не обжечься, не оттолкнуться, а стать сильнее в этом союзе. Покоясь на плече Кея, ты кидаешь на него полные нежности пытливые взгляды, а его руки скользят тебе на талию, и в объятиях он не обделен деликатностью и лаской. И пусть мозолисты его ладони, под рубашкой твою ужом скользя, они стараются быть для тебя нежнее хлопка. В вашем тандеме ты катастрофа, тогда как Цукишима — тотальное здравомыслие. — Ты же сейчас несерьёзно? — Кей задирает голову, под деревом храбрится, невозмутимостью пышет, но нервозность за тебя пробирает его не на шутку. Его девушка ловкой мартышкой карабкается на дерево за отчаянно мяукающим котёнком. Воинственно сверкая коленками, царапая их об кору дерева, ты с пыхтением взбираешься выше. Цукишима уже предвидит примерный исход твоей храбрости. — Понял. Ты серьёзно. — выдох такой обречённый, что слышно даже тебе со своей высоты. Грузно сползает под своим весом сумка с крепкого плеча, брошена на траву сиротливо — твой рыцарь мчит к тебе под дерево так быстро, словно супергерой. Твои глаза размером с блюдца, внезапно растерявшая всю браваду, пищишь громче спасенного котенка. Паники больше, чем настоящей угрозы. — Цукишима! — крупные бусины слез блестят в твоих глазах, испугом дрожит голос, а Кей снимает тебя с дерева и жмёт к груди в успокаивающем объятии. И его сердце в таком ритме спокойном бьется, слышишь пульс умеренный, хотя и его щеки горят, выдавая юношеское волнение. — Глупая, ну куда ты полезла? — поцелуи в макушку окутывают в кокон из тепла и покоя, трепещет сердце твоё смущённо, и дорожки слез на щеках испаряются от жара проступающего румянца. Извечно твои разбитые коленки, царапины и синяки бережно обрабатываются. Цукишима даже взял за привычку носить с собой для тебя маленькую аптечку с нарисованными утятами. Перевязываются даже самые маленькие раны, а ты, затаив дыхание, наблюдаешь, как длинные пальцы избранника так деликатны и старательно нежны в своих касаниях к твоей коже. Непохожестью своей гармонично дополняя друг друга, вы даже как-то подзабыли, как тяжело было словить этот тонкий баланс изначально. В тот судьбоносный день случилась великая битва двух умов. Причина раздора не яблоко, а мяч, что прикатился ласково тебе под ноги. — Мелюзга, подбрось мяч. — блондин ростом с Эйфелеву башню как-то уж слишком неотразим в своей уверенности и джентельменстве. Мысленно ставишь ему три балла из десяти, никому не советуешь, а всё потому, что во взгляде его слишком много спеси. — Ты кого это так назвал? — глаза твои заиграли огнём, нехорошо сузились, да и уточняешь ты очень вредно и скрипуче. Ответ знаешь на опережение, но девичья твоя натура подбивает на каверзу. — Тебя. — Слышь, ты, жираф… Око за око, зуб за зуб. Цукишима кидает на тебя презрительный взгляд, но в твоём же взгляде презрения в два раза больше. Не на ту нарвался, Цукишима. Ты не даёшь себя в обиду, ты сама кого угодно обидишь. Искра. Буря. И вместо безумия только жестко брошенный блондину прямо в руки мяч, который, к твоему вящему неудовольствию, подхватывают издевательски легко. А ты вложила всю силу в бросок, так старалась! — Бешеная.— насмешка в уголке губ Цукишимы отдаётся тебе ударом в сердце и бешеным желанием нахамить. На всякий случай лицо ты его запомнила, внесла в свой черный список мысленный, но, будто бы назло, Цукишимы в твоей жизни становится всё больше и больше. Напряжение между вами буквально искрит в течение многих месяцев. Взаимная неприязнь, грубые высказывания — у Цукишимы порой венка на лбу от твоей наглости пульсирует, а его хамство у тебя отключает дар речи. Долго длилось ваше противостояние. Ровно до того дня, пока вы не столкнулись у полки в библиотеке. — Тц. — в коротком слове и в унисон выражено ваше обоюдное нежелание в диалог. Цукишима деловито отводит взгляд на книги, а ты, демонстративно закатывая глаза, выуживаешь наугад первый попавшийся учебник. Агрессивно листаешь пособие, проскакиваешь мимо нужного параграфа, имитируя бурную деятельность. Лишь бы не сойтись с ним снова взглядами. Цукишима нарушает гнетущую тишину первым. Словно разряд молнии, словно первая весенняя гроза — его попытка в небрежный диалог. — О, ого. Читать умеешь? Не думал даже о тебе в таком ключе. — О, ого. А в каком ключе ты обо мне тогда думал? — парируешь резко, внезапно вызывая у Кея легкую оторопь. Растерянности в нём буквально на секунду, а дальше сверкает на его лице улыбка уж слишком самоуверенная. — Тебе рассказать или показать? — шепот слов и тихая усмешка слишком подозрительны, побуждают поднять растерянный взгляд на Кея. Манипуляция чистой воды, по его выражению лица прекрасно видно, что он только этого и ждал. Желудок от проникновенного взгляда делает двойное сальто, и ухает куда-то вниз сердце. Учебник сжимая до белых костяшек пальцев, ты смущённо моргаешь, а Цукишима в своих действиях уверен. Прёт, нахал, как танк, впечатывая тебя в книжные полки. — Я лучше покажу. — обжигает жаром интимный шёпот на ухо, и вдоль позвоночника вдарила тебя острая волна сладких мурашек. Пальцы тонкие приподнимают твой подбородок, и, прежде чем утонуть во внезапно поцелуе, ты тонешь в золоте глаз Цукишимы. Мысли плавятся как асфальт в солнцепёк, и тает как туман твоё желание возмутиться и оттолкнуть. Вместо этого ты льнешь послушно в ответ, разрешая горячим губам смять твои в требовательном поцелуе. Удушливое напряжение, что копилось между вами последние месяцы, выливается в долгий и сладкий поцелуй. Смущению места нет, есть только целенаправленность действий. Кей целуется жадно, но нет спешки в его действиях. Как гурман смакует каждое мгновение, поцелуй затягивается, но отступать Кей будто не намерен. Тот, кто никогда не нарушал правил, тогда совершил преступление против тебя, своровав у тебя сладкое дыхание, первый поцелуй и сердце. Никто не знает, но Цукишима наедине податлив и мягче обычного. Ворчание его для тебя давно выглядит не как защитный механизм, а как мурчание гигантского кота. Перебираешь короткие светлые волосы, придавленная им на диване после подготовки к контрольной, а Цукишима спит. Очки сползли набок, рот приоткрыт от усталости, длинные руки опутали тебя в трепетном объятии. Очки свои, кстати, Цукишима тебе не доверяет. Учитывая то, что ты его персональная катастрофа и уже разок разбила ему стекло в шутливой схватке, Кей сделал себе выводы. Цукишима поддаётся тебе в видеоиграх, но беспощадно строг, когда дело касается твоих оценок, потому стараешься увиливать от него в дни, когда заваливаешь контрольную. Цукишима говорит, что он не ревнив, но взгляд, что пробирает тебя до мозга костей, и эта давящая мрачная аура, когда ты заболталась чуть больше положенного с кем-то другим — верный показатель, что нужно взять Кея за руку. Цукишима – грозный воин, непоколебимый в своих принципах. Не гнётся под напором, не даёт себе слабину, но только с тобой он признаёт, что уязвим в делах сердечных. Признание в любви Цукишиме далось как признание своего поражения. Было скупо, сухо, но искренность слов его была в сияющем взгляде, полном надежды. Цукишима не крышесносящее чувство и фейерверки в голове. Цукишима — крепкий фундамент и надёжное плечо, что никогда не подведёт.