чоп суи по-американски

.."в современной статистике смертей самоубийство почти во всех странах занимает тревожное третье место - вслед за смертью в результате болезни и несчастного случая (под которым главным образом подразумеваются ДТП). Ежегодно себя убивают 30000 американцев, 25000 японцев, 20000 французов, 60000 россиян, а число тех, кто пытается себя убить, в 7-8 раз выше. И это при том, что статистика самоубийств всегда занижена, в нее попадают лишь явные случаи. На самом же деле самоубийц гораздо больше - по оценке некоторых социологов, чуть ли не вдвое. По официальной статистике почти полмиллиона землян каждый год сами ставят точку в своей жизни.." Г. Чхартишвили. "Писатель и самоубийство" *** я очнулся на кровати, в комнате с желтоватыми стенами. я огляделся вокруг и ничегошеньки не мог вспомнить - всё было как в тумане. мутный взгляд отказывался фокусироваться, а голова кружилась и раскалывалась. внезапно, на кровати напротив моей, на мои глаза попалась фигура. человеческая фигура. по мере того, как мой мозг прояснялся я увидел у этого человека темные длинные волосы и такие же длинные конечности. я сразу понял - на кровати сидел ларри, и, соответственно, я нахожусь в его комнате. — хах, ларри, я кажется понял, почему у нас нету обозначения цвета шнурков для самовыпилов с участием транспорта - их всех записывают как несчастные случаи, если нет предсмертной записки.. — я схватился за голову - ощущения совсем как у отца утром после похмелья, — ой бля-я-я... но ларри мало того, что ничего мне не отвечал, так ещё и таращился на меня глазами по пять копеек, как будто призрака увидел. и тут что-то в моей голове щёлкнуло - так ведь у этого цыгана в квартире везде развешаны картины да национальные платки, ну и зачем ему две койки в его спальне? я попытался привстать с постели, что бы осмотреть комнату, но тут же с грохотом пизданулся на пол - ноги просто отказывались ходить. тут же в палату с криками залетела женщина в белом халате и голубой шапочке. тут-то я понял, где нахожусь. *** спустя неопределённое количество времени, чисто по ощущениям варьируещееся от 15 минут до 3 часов, я окончательно осознал, что случилось, пускай и совсем не помню, что произошло в тот злополучный вечер помимо моего рывка под колёса. да и напротив меня сидел совсем не лауретиу, как я думал. как только я наконец прозрел, я увидел, что на соседней койке сидит тощая девчонка. и когда я говорю тощая, я имею ввиду именно это - каждое её движение отдавалось мне с болью в теле, ибо мне казалось, что она напрягает все мышцы лица, чисто для того что бы смыкать и размыкать глазницы. у неё огромный лоб и вытянутая форма лица со впалыми щеками, и одновременно с этим контрастируют пухлые губы и большие зелёные глаза. а тело её можно описать одним словом - скелетон. у неё длинные прямые волосы, но они были очень редкими и выпадали прямо-таки прядками, как можно было заметить по окружению её койки. она всё пялилась на меня вообще не стесняясь, но, что уж скрывать, я пялился на неё в ответ не менее открыто. наконец, она заговорила: — видимо, настолько много больных сейчас, что даже раздельных палат для парня и девушки выделить не могут, — я словно мог ощутить боль в скулах, когда она говорила. мне было физически больно видеть настолько истощенного человека. — не бойся, я тебя трогать не собираюсь, — я хотел её успокоить, но когда понял, что это звучало просто грубо, было уже поздно. — взаимно. недолгое молчание. обработка... инициализация... комната наполнилась постепенно нарастающим хохотом со стороны обоих из нас. — а я помню тебя. ты был на собрании, да? — произнесла девушка, шатко вставая с кровати на ноги - спички. она покачивалась и одной рукой опиралась о стенку. — собрание?.. — задумался я на секунду, — аа, фонд помощи людям в трудной жизненной ситуации? фплвтжс получается. — ха-ха, — уставший смешок вырвался из её уст. ей будто не хватало энергии даже на поддержание диалога, — да. ты новеньким пришёл, так стеснялся. я тогда ещё подумала, что ты милым там был, без этого шрама, — свободной ладонью она обвела своё лицо, демонстрируя тем самым расположение... погодите, чего? недолгое молчание. обработка... инициализация... ошибка. мои глаза моментально округлились. сначала из-за комплимента, потом из-за последней фразы. я неловко улыбнулся и переспросил: — какого шрама?.. — ну-у, меня только привезли сюда, когда ты уже лежал тут какое-то время. ты спал тогда постоянно, замотанный в повязки. я тебя прозвала мумией и рисовала всякое на твоих бинтах... я резко подскочил с кровати, как умалишённый. — "мне. нужно. зеркало," — твердо настаивал мой внутренний голос, и я был с ним согласен. ноги до сих пор были вялыми, так что я шёл вдоль стены, опираясь на неё одной рукой, как это делала девушка напротив. мои руки были перебинтованы, а ключица, видимо, сломана. зеркало оказалось на двери. я подошёл к нему и чуть ли не вскрикнул - огромный шрам пересекал моё заметно исхудавшее лицо начиная от правой линии челюсти, через губу до носа, проходя через глаз и бровь вплоть до виска. без глаза я не остался, но зрачок левого вытек на радужку, создавая эффект этакого "кошачьего глаза". мне хотелось кричать, бить стены кулаками и ногами, наконец таки проснуться и взглянуть на своё прошлое лицо - неидеальное, конопатое, может быть даже детское и женственное, но я не хотел видеть себя "такого". девочка приковыляла к зеркалу. она оказалась даже выше меня, хоть и была сильно сгорбленной. ничего не говорила - стояла позади меня, пырилась на мой мерзкий рыльник через отражение в зеркале сочувственными глазами. мне это легче не делало - она не понимает, наверняка не понимает, какого это чувствовать себя уродом всю жизнь, стесняться людей, бояться осуждения, ненавидеть себя, ненавидеть окружающих из-за себя, а затем становится ещё более ухудшенной и страшной версией себя. — сколько ты тут уже лежишь? — спросил я, сдерживая хныканье и поворачиваясь к стене. глаза заблестели, покраснели, наполняясь слезами. ненавидел я и это покалывание в носу, предвещавшее кроме слёз ещё и кровотечение. — порядка двух недель.. — ответила она приглушённо, словно считывала моё настроение насквозь. я чувствовал её пепелящий взгляд на своём затылке. — отлично. просто супер. мне пора идти, — чувства переполняли меня. выбежать через дверь я не мог, а вот сигануть из окна - вполне. незнакомка опешила, не понимая смысла моих слов - видимо, совсем уже не соображала от истощения. но мне оно и не нужно было, что бы она что-то понимала - я вижу её в последний раз. "начатое нужно доводить до конца," — ведь так всегда говорит мой отец? по-крайней мере говорил. я подбежал к окну - ноги еле шевелились. оно было заперто на ключ, которого, естественно, поблизости не оказалось. — вот же блядство.. — проворчал я вслух и вскочил прямо на подоконник. с силой я дёрнул ручку раза три и, в конце концов, выломал раму вместе с замком. — ты что творишь?! — худышка как будто вышла из транса, — пожалуйста, не надо этого делать, всё не так уж и печально! — она выглядела обеспокоенно и взволнованно. её голос слегка ломался. — какое вообще тебе дело до ранее незнакомого человека? люди приходят и уходят, а тебе нужно и самой лечиться, — совсем не думал я о смысле своих слов тогда - всю жизнь ни о чём не думаю. она явно не знала что ответить, а я, воспользовавшись случаем, прыгнул. хоть высоты второго этажа совсем не хватало даже для того, что бы сломать мне ноги, острую боль в коленях и ступнях, отдающую затем в рёбра и сломанную ключицу я, всё же, почувствовал. сдержав выкрик и прикусив губу, я побежал к забору, слёзы, всё же, потекли из моих глаз, а вместе с ними то-ли сопля, то-ли кровь тоже побежала из моего носа. вспоминая детство, я начал перелезать через ограждение, закидывая ноги на металлические холодные прутья и подтягиваясь на свободной руке. я просчитался - мышцы сильно ослабели спустя недели лежания без движения и я упал с забора. не высоко, но внезапно всё заболело - каждая мышца заныла так, будто я провёл часа 2 на силовых тренировках, а сломанные кости будто хрустнули. перебинтованной рукой я схватился за плечо и застонал от боли. к этому моменту врачи уже выбежали из корпуса и начали оттаскивать меня, пока я брыкался и пытался рвануть обратно, будто смогу на этот раз. моя соседка по палате смотрела на всё из окна, как я видел краем глаза. видимо, она и позвала лекарей на помощь. *** пока я сидел и размазывал какую-то вонючую дрянь по своему лицу с окровавленной ваткой в носу, эшли кэмпбелл - именно так звали эту деву, - поясняла мне за то, что с ней случилось и как она тут вообще оказалась. точнее сказать, я-то понял что с ней не так ещё как только увидел её - тут вариантов немного, когда человек выглядит таким образом, а версию с тем, что она голодающий африканский ребёнок я откинул почти сразу. она страдала нервной анорексией уже около 2-ух лет - мучила себя изнурительными тренировками, голодовками, низкокалорийными планами питания. я мог только посочувствовать ей, — "бывают же дурные люди!" — за время её рассказа я усвоил для себя несколько вещей: во-первых - никогда не верить одноклассникам - троллям когда они начинают нести бред про чувства к тебе. во-вторых - не давать "безпятиминутбойфрендам" обнажённые фотографии и интим. и, в итоге - не садится на жёсткие сомнительные диеты. не сказать, чтобы я собирался что-то из этого делать - как факт, я наоборот хотел набрать вес и с превеликим удовольствием погиб бы гордым девственником в добровольном целибате. — а ты хочешь выздороветь? — спросил я, сидя на своей койке. я не в обиде на неё за то, что она позвала врачей - во всяком случае я бы всё равно не смог перелезть через ограду. — хочу. очень хочу, но боюсь набрать. боюсь, что вернусь обратно туда, откуда начинала. быть красивой для меня стало превыше здоровья, хоть мне и стыдно это признавать, — у неё красивый нежный голос - как у светских дам из старых фильмов, пускай он и звучал хрипловато. я не знал, что ей ответить. слова застряли в моей голове - я никогда не сталкивался с анорексией и анорексиками и понятия не имею, что говорить, что бы не сделать хуже. — а никто не приходил ко мне? отец мой? — спросил я у эш, пока она рисовала что-то в своём блокноте. она посмотрела на меня а затем сказала: — приходил. приходил твой отчим и брат. я моментально опешил: какой ещё отчим и брат? отродясь не было у меня никаких братов, а отец только один. — в смысле? у меня только один папа есть. — опекун твой. что-то говорил про имущество и наследство, про то, что ты переезжаешь и.. — она сглотнула и посмотрела куда-то в сторону, — и что-то про самоубийство какого-то генри. пазл в моей голове сложился. странно, но я думал, что моя реакция будет другой - что я снова побегу прыгать из окна или расшибусь головой об угол тумбочки, но я не чувствовал ничего. совсем ничего - никаких эмоций, будто он и не отец мне совсем, — "видимо, успокоительные ударили в голову.." что-то похожее я чувствовал, когда погибла моя мать - я просто не мог принять факт того, что она мертва. не проронил ни слезинки, когда услышал заветные три слова: "матери больше нет." эшли совсем как прочитала мысли из моей головы и сразу же спросила: — это твой папа, да? извини, наверное мне не надо было тебе это говорить.. — она замялась и виновато уставилась в пол. — всё в порядке.. а что за опекун и брат? — у меня была одна догадка - единственная версия. — ну-у.. рыжий мужичок с сыном очкариком зашли и говорят: "шалом! ну таки шо, где сал фишеґ? это мой сынок тепеґь таки." я в голос засмеялся - она очень смешно имитировала еврейский акцент. всё же, мои догадки подтвердились - моим опекуном стал барух - всё же, они с моим отцом хорошо дружили, да и мы с тоддом тоже хорошие знакомые. до недавнего времени он в принципе был единственным моим товарищем, другом детства. я не могу сказать, что я чувствую - то-ли я счастлив от того, что я наконец-то не буду чувствовать себя одиноко и отчуждённо, живя в квартире с одним алкоголиком, то-ли мне грустно от того, что последний мой родственник тоже погиб и я окончательно осиротел. в палату вошла медсестра и вывела меня на лфк, оставив кэмпбелл одну в комнате. *** я возвращался в палату. всё тело ломило от внезапной лечебной физкультуры спустя столько времени без движения. от врачей я узнал, что лежал в палате уже 3 недели, карл, 3 недели! за это время у меня успела зажить большая часть ссадин и порезов, полученых в аварии - всё же не повезло мне нарваться на водителя, что соблюдал пдд даже находясь на безлюдной трассе за городом. но когда я вошёл в комнату меня ждал сюрприз - эшли в ней не оказалось, но зато рядом с моей кроватью сидели барух и тодд с цветами и связкой апельсинов. — здравствуй, сал. я не знаю, сообщили ли тебе, — начал глава семейства магариллов, вытирая пот со лба. — здравствуйте, мистер магарилл. я всё уже узнал, — я не хотел снова выслушивать речь про своего покойного отца - мне казалось, что я уже не хочу оплакивать его и вообще думать о нём. да, когда-то он был примерным семьянином, любил меня и мать, но всё в прошлом. он погряз в своей трагедии и не смог из неё выбраться, тем самым заставляя окружающих страдать. — что-ж, тогда ты должен знать ещё и про то, что сейчас ведётся следствие по делу - труп не был обнаружен. так же, на месте не нашлось документов на имя генри. ранее ты был главным подозреваемым, однако обвинения были сняты когда были допрошены дикисяну, — магарилл тяжело вздохнул и задумался, — наверное, это всё, что произошло за месяц твоей комы. таки.. добро пожаловать в нашу семью! барух протянул мне руку для рукопожатия, я вяло дал свою в ответ - только успел забыть о своём страхе перед прикосновениями, так уже меня кто-то трогает. тодд же всё это время молчал и думал о своём, глядя куда-то за мою спину, но, в конце концов тоже пожал мою ладонь. — собирайся, сал. тебя выписывают. *** мне выдали кучу справок и бумаг, а также счета за лечение. теперь мне нужно будет по 3 раза в неделю на протяжении месяца посещать лфк и не сильно физически нагружать себя. отстой. я приехал в апартаменты, в те самые, где живут магариллы. с этим местом у меня связано множество счастливых воспоминаний из детства: первый раунд игры в mortal kombat, первое прослушивание pink floyd на громком проигрывателе, первый раз, когда мы с тоддом собрали радио и вслушивались в программы с низким качеством звука. вообщем, вообще всё. мне выделили отдельную комнатушку, которую обычно все отводят под гардеробные или кладовку - селить в комнату к тодду уже нет места. но я, впрочем, не сильно против — "хотя бы личное пространство есть, хотя бы такое." в моей комнате было все необходимое - шкаф, в который уже перевезли все вещи из старого дома, стол с полками над ним, рюкзак с учебниками, кровать. около стола стояла моя электрогитара — "интересно, не потерял ли я навык спустя 3 недели без репетиций?" я взял в руки гладкий гриф, и поставил в положение на своё колено, начиная наигрывать на глухой, неподключенной гитаре. — "руки всё же помнят," — подумал я, когда смог вспомнить мелодию, что изучал уже практически месяц назад. — "делать мне сейчас нечего - я банально даже не знаю, какую тему мы сейчас проходим в школе. в последний раз, когда я так напропускал занятий меня поставили на учёт, а оценки по семестрам оставляли желать лучшего - еле-еле наскребал на удовлетворительно. общаться с одноклассниками я не хочу, и они, скорее всего, тоже, так что завтра приду в школу, а там уж посмотрим," — подумал я, и отставил инструмент на пол. я разлёгся на постели, подогнув руки под голову. — "и всё же интересно куда подевался труп моего отца? если его не нашли, значит, он может быть жив?" — тут в голову пришли очень печальные мысли, — "какова вероятность того, что он просто сбежал и бросил меня? вдруг, я был просто балластом для него?" — на глаза накатили слёзы - в какой раз я буду рыдать за последние... не важно. в моей голове столько вопросов и диссонансов, что я просто разрывался одновременно от любопытства и тревоги. я зажмурил глаза, чтобы не разрыдаться на месте - стены в этих апартаментах ну просто картонные, а желания показаться нытиком магариллам у меня было мало. даже спустя столько лет дружбы с тоддом, я понятия не имел как он отреагирует на что-либо, он слишком предсказуемый и непредсказуемый одновременно, это меня путает и заставляет доверять ему меньше. в своих размышлениях я незаметно провалился в сон, хотя я бы не сказал что было уже поздно - небо только начинало темнеть, но это и к лучшему - накручивать самого себя я не хочу, точно не сегодня. *** — доброе утро, сал, — я услышал у себя над ухом и моментально вскочил с постели. я никогда не спал крепко и всегда просыпался от малейшего шума. над моей кроватью возвышался младший магарилл в домашней футболке и штанах, держа зубную щётку в руках. — доброе, — судорожно прохрипел я. — собирайся в школу. вот тебе новая щётка, паста в ванной. я приготовлю нам глазунью, ок? — он протянул мне зубную щётку, и я взял её в свои руки. тодд вышел из моей комнаты, а я медленно опустил свой взгляд вниз, потирая переносицу. как ни странно, он слишком спокойно отнёсся к моим новообретённым лицевым дефектам. ему действительно наплевать или он просто не хочет меня смущать? даже тогда в больнице они слишком бесстрастно отреагировали на моё уродство. — "есть ли вероятность того, что всем на самом деле так же наплевать?" когда я задумался о больнице, я сразу же вспомнил свою соседку по комнате: — "интересно, как там дела у эшли? её же не было в палате, когда туда пришли тодд со своим отцом. надо будет навестить, когда я в следующий раз пойду на лфк.." я подтянулся и, пошатываясь, вышел в сторону ванной комнаты. я посмотрел на лохматое чудище в зеркале и окончательно решил, что больше никого пускать в комнату до собственного пробуждения не буду. в привычно ледяном душе меня внезапно охватила паника, — "мои одноклассники.. если они увидят что у меня с лицом? что будет? меня и так недолюбливают - со мной буквально никто не общается, а тут ведь только больше поводов для буллинга." и снова мысли об отце, — "он убил себя из-за меня. а что скажут другие? что вообще думают окружающие об этом? вдруг они всё знают?" а ведь ларри тоже живёт в этом доме, — "почему он вчера не зашёл? почему не позвонил мне? я же давал ему свой номер, ведь так? вдруг он не хочет со мной общаться из-за того, что всё узнал?" я присел на корточки, параллельно вяло продолжая чистить зубы. херово, самое утро, а я уже себя накрутил. я рывком переключил температуру воды на кипяток, чтобы привести себя в чувства, но забыл, что кроме душевных существуют ещё и физические страдания. я с ором вылетел из душевой кабины, поскальзываясь на мокром кафеле и падая на живот. я сел на задницу, ойкая и потирая ушибленные рёбра и колени - там точно будут синяки. — сал, ты там жив? — да, всё ок, просто подскользнулся, — простонал я от боли. *** я шёл по школьному коридору, разодевшись во всё чёрное. честно, я хотел таким образом привлекать как можно меньше внимания к себе, но вышло наоборот - на меня пялились все кому не лень, а особенно шушукались насчёт моей маски одноклассники - да-да, я натянул медицинскую маску, а глаз и так скрывала отросшая чёлка. я ненавидел остальных за ебучее осуждение, оно читалось во всём: в их взглядах, поведении, разговорах, в ехидных смешках девок и шуток в след от парней. я не хотел жить в этом социуме, точно не с таким лицом, точно не с таким ростом, точно не с таким телом. я зашёл в класс со звонком и моментально занял место на последней парте, передо мной неожиданно сидел тревис - ебучая мразь с недостатком внимания, лицевыми дефектами, многочисленными физическими уродствами и абсолютно точно какими-то отклонениями в психическом развитии - бесконечный сосуд из патологической безосновательной ненависти ко всем в округе. — "слава богу удалось избежать мне встречи с ним на перемене, а то мало ли что." начался урок физики. одна учительница на всю школу - и та на голову отбитая. просто класс. кто ж знал, что первой её жертвой трагически слягу я. — фишер! вас месяц не было на учёбе, а вы всё крутитесь-вертитесь на уроке как на вентиле, а на деле ничего вы не знаете! — её старушечий голос выводил меня из себя и создавал желание разгладить ей её морщинестое лицо. мысленно карая себя за такие желания я слушал и дальше эту гемагогию, — если у вас не выйдет как минимум удовлетворительная оценка по моему предмету, я задам вопрос о вашем переводе или отчислении. я громко вздохнул и грохнулся обратно за парту. хуево, я не хочу стать лишним грузом уже для магариллов, не хочу больше кого-либо разочаровывать. в моем тексте черным по белому красовалась большая буква "e", а это значило, что вечером у меня будет много работы. *** — ну, мальчики, рассказывайте как в школе дела, — спросил барух, уже вернувшийся с работы. на столе стояло какое-то традиционное еврейское блюдо, похожее на шарики зелёного цвета внутри. я взял несколько штук на пробу и это явно не пришлось мне по вкусу. но, что уж поделать, я же не хочу расстраивать магариллов. — да всё в порядке, пап. скоро контрольные работы будут проводить, говорят, в этом году снова усложняют программу для перехода на лицейскую ступень. —"вот чёрт, мне кажется я не сдам," — шипел мой внутренний голос. я опустил взгляд в пол и сжал край футболки в кулак. — сал, всё хорошо? может нужна помощь? ты ведь много пропустил, — спросил меня барух, видимо у меня уже прямо таки на лице написано о моём положении. — всё нормально, я справлюсь. не хочу нагружать вас лишней работой, — я снова солгал. не хочу быть балластом для других, не хочу казаться тупее остальных. — тут по-соседству живёт парень, занимающийся репетиторством по математическим предметам. я могу попросить его тебе помочь, в этом плане нет никаких проблем, — он очень обнадеживающе смотрел на меня. я вздохнул - от помощи отказываться было глупо и неуместно, в ином случае мне бы пришлось просить о помощи тодда, но это уж совсем наглость, так что я молча кивнул головой. всё же, меня одолевал некий страх опозориться перед кем-то, даже перед незнакомцем. — хорошо, тогда мы вместе зайдём к нему после ужина. *** я практически ничего не съел, ибо такая еда была уж слишком экзотичной для меня. мы с барухом уже стояли у двери в квартиру студентов, откуда доносился ор громкой музыки и крики пьяных людей. я уже сомневался в своём порыве смелости - чувак сейчас явно не в настроении преподавать какому-то школьнику физику. магарилл громко вздохнул, причесал рыжие усы и, постучавшись, вошёл внутрь, пока я остался стоять столбом снаружи. минута, две, три, и вот из-за двери появляется мистер магарилл с парнем на инвалидном кресле. честно, он был совсем не похож на учителя - светлые космы были на макушке заплетены в гульку, на висках - в косички с цветными прядями, а нижние слои волос водопадом спадали до подбородка, часть бороды на котором была заплетена в хвостик. он носил модный, явно не дешёвый скейтерский шмот, а на ногах были какие-то дорогущие кроссовки. всё это время, откровенно пялясь на него, я и не услышал что мне говорил барух, только почувствовал воодушевляющие хлопки по плечу и немного огорчённый и бездушный взгляд молодого мужчины напротив, который абсолютно-точно сейчас не в настроении ебаться с моими проблемами. — так, чел, давай занятие завтра после обеда? ты сможешь подойти в 301? — спросил меня парень, устало потирая переносицу. он был явно подвыпившим и слабо соображал. — да, конечно, — без раздумий ответил я, хотя желания после школы идти на дополнительные уроки у меня было немного. — ну вот и договорились, — он шустро развернулся на коляске даже не дослушав меня и заехал обратно в шумную квартиру даже не попрощавшись, хотя грубым или невоспитанным он мне не показался. будь рядом со мной сейчас мама, она бы обязательно потрепала меня по волосам, взлохматив непослушные кудри ещё сильнее и со всей нежностью сказала: —"ты обязательно со всем справишься несмотря ни на что," — со всей уверенностью толкнув меня вперед. — "..но она сейчас гниёт где-то в семи метрах под землей, а через её бледный труп прорастает мицелий."