ты подарил мне то, что хотел отобрать

—каччан, прошу тебя, подожди! Кацуки останавливается у двери комнаты, опираясь о стену. у него кружится голова и двоится в глазах, но задрот никак не хочет отставать. сумка становится тяжелее и тяжелее, хотя там лежит только одежда и бутылка воды. —чего тебе? давай быстрее. Изуку пытается отдышаться. через несколько минут он произносит с паузами: —я хочу помочь! опять. он снова заводит шарманку. Кацуки же просил. он никогда не слушает никого. —твоя помощь мне не нужна точно. спокойной ночи. —но... —я сказал, хватит.—блондин окидывает зеленовласку раздражённым взглядом и продолжает.—не отбирай у других то, что не принадлежит тебе. —они убьют тебя, Каччан, понимаешь?!—Кацуки морщится от громкости сказанного. —не обязательно кричать об этом. я знаю. но его целью был я, а не ты, так что завались. просто отстань от меня. бесишь. хлопает дверь за спиной, Кацуки поворачивает замок. сумка с одеждой и продукты падают на пол из ослабевшего кулака. почувствовав свободу, крылья расправляются, скидывая пиджак на пол. белоснежные. мягкие. и такие смертоносные. они выкачивают из него жизненную силу и питательные вещества. четвёртая фаза через неделю. примерно. он справится. он будет сражаться до последнего вздоха. он не проиграет этому мудаку, что так его подставил. и ему совсем не нужна помощь дэку. Кацуки устало падает на кровать. ему хочется спать. он ставит будильник на ужин, хотя и не уверен, что придёт. наверное, он переел. обеспокоенное лицо задрота его бесит. он вечно суёт нос не в своё дело, и это ничем хорошим не закончится. он так близок к тому, чтобы стать героем, так пусть порадуется. не стоит ему лезть в проблемы других людей. живот вдруг начинает резко и сильно болеть. Кацуки скручивается на кровати, сжимая зубы. основания крыльев начинает покалывать. —чёрт...—он хватает стоящее рядом мусорное ведро, подтягивая его к себе. желудок сжимается, и его тяжело тошнит. Кацуки завязывает пакет и направляется к двери, но не доходит—он падает на коленях перед унитазом. и ведь именно тогда, когда ему надо поесть, чёрт! он оглядывается назад—крылья начинают расти со скоростью, превышающей все предыдущие. он не может пошевелиться, сил нет. "четвёртая фаза уже началась?!" —не выходи...—он старается сдержать рвотные позывы,—чёрт, переваривай! он проигрывает. но должен же быть какой-то выход! нельзя сдаваться! и Кацуки принимает решение бороться. пока у него есть возможность, он сбегает в комнату, чтобы забрать максимум еды, сколько сможет. он буквально запихивает в себя продукты, перебарывая рвотный рефлекс и сжатые зубы. его тошнит сильно, до потемнения в глазах, но лучше перетерпеть сейчас, чем умереть. на глаза наворачиваются слёзы от отвращения и боли. Кацуки оглядывается на крылья, маховые перья которых уже достигли противоположной стены. —давай, чёрт тебя подери, слабак! спину словно обжигает огнём при каждой попытке движения. крылья тянут его к полу под действием собственной тяжести. Кацуки подтягивает их ближе к себе. они излучают тепло. "я должен выжить. кто я, если не герой?" через какое-то время его отпускает, но ненадолго. перед глазами окончательно темнеет, но Кацуки не прекращает попытки есть. подсознательно. он уже не понимает, где он. он не знает, сколько времени прошло, но к тому моменту, когда адская боль прошла, в задёрнутое шторами окно проникали лучи солнца, окрашивающие комнату в оранжево-розовые цвета. рассвело. крылья росли почти двенадцать часов. он жив. Кацуки выдыхает, коротко и облегчённо. он победил. он наклоняется в сторону и падает на пол. крылья тихо шелестят. раздаётся стук в дверь. хватаясь за стены, Кацуки кое-как доходит до двери и приоткрывает её ровно так, чтобы не было видно крыльев. за дверью стоит Изуку. пришёл, как голубь на хлеб. —тебя здесь не ждали. —я знаю... я могу войти?—беспокойство определённо спало с него. —нет. Кацуки делает попытку закрыть дверь, но Изуку выставляет ногу. —пожалуйста- —дэку, иди к чёрту. —каччан, либо ты откроешь дверь, либо мне придётся сделать это силой. сначала Кацуки решает всё же удерживать дверь, но потом передумывает. Изуку должен понять, что он не может спасти всех. он отходит от двери, и Изуку заходит в комнату только затем, чтобы застыть на пороге. —зайди нормально,—всё, что он говорит. он видит слёзы в зелёных глазах, но он не чувствует ничего. —каччан... —да? он делает ошибку, поворачиваясь спиной к Изуку, и чувствует руку на основании крыльев. до него доходит, что крылья больше не реагируют на зеленоволосого. Кацуки усмехается, жёстко, но счастливо. —не работает, да? я говорил: ты не сможешь отобрать то, что не принадлежит тебе. если это всё, зачем ты пришёл, то ты свободен. —нет... я не понимаю...—дэку качает головой. —хорошо, я повторю. вон из моей комнаты. или мне придётся сделать это силой,—он пародирует голос Изуку. —дэку, ты не можешь помочь всем. как видишь, я победил. я жив и чувствую себя живее всех живых. Изуку делает шаг, но Кацуки отталкивает его крылом. его бесит это нежелание принять поражение. —каччан, я...—дэку делает паузу, и его щёки слабо розовеют. Кацуки грубо обрывает его. —я–нет. свободен. он поворачивается к окну, ожидая, пока дэку уйдёт, и выходит на балкон, вдыхая свежий утренний воздух. крылья сами собой расправляются, и ветер наполняет их. он чувствует себя свободным. хочется смеяться в голос, но Кацуки обессилен, и он лишь широко улыбается. его победа сокрушительна. тот преступник хотел отобрать у него жизнь и независимость, а в итоге подарил их, даже с небольшим подарком от судьбы. токийское время—пять часов тридцать шесть минут утра, двадцать шестого июля две тысячи двадцатого года. он победил. *** Айзава встречает его с видимым беспокойством и облегчением. Кацуки разрешает сидящей с ним в одной комнате Полночи дотронуться до перьев, и она отмечает то, что они стали жёстче. —не то, чтобы я сильно расстроилась... но они уже не такие мягкие. возможно, это связано с тем, что крылья достигли пика своего развития. и ты говоришь, что они не реагируют на касания? —угу,—Кацуки кивает. рука Айзавы сжимает его плечо на несколько секунд, прежде чем учитель говорит: —кстати, об этом... мы нашли первоначального владельца причуды. и мне кажется, она была бы не против увидеть тебя. она всю жизнь считала, что её причуда приносит другим лишь страдания и смерть. —а в этот раз она принесла свободу. *** —эй, просыпайся! мы почти прилетели. широко зевнув, Кацуки выбирается из опасно согревающего плена крыльев и выглядывает в окно самолёта. его поражает лазурное, тихое море и светлый-светлый песок на побережье, тропическая изумрудная зелень и безоблачное экваториальное небо. филиппинские курорты не зря носят такую славу. самолёт мягко касается взлётной полосы, и Роди глушит мотор. —спасибо, Роди,—Кацуки коротко улыбается,—я тебе должен. —брось, я всегда рад помочь! с момента последней, четвёртой, фазы прошло несколько недель. и крылья больше не доставляли дискомфорта. хотя летать он пока так и не научился и порой сбивал ими предметы или падал из-за того, что не мог поймать центр тяжести, но он вполне мог назвать их получение плюсом. Кацуки взмахивает крыльями и чувствует, как слегка приподнимается на носочки. приятная прохлада овевает его. перья колышутся на ветру, и он чувствует себя устало, но превосходно. он направляется по деревянному мостику к прозрачной воде, крылья полурасправлены за его спиной. они собирают ветер, и это ощущение ему нравится. на конце мостика сидит девочка, из спины которой растёт лишь одно крыло. её кожа загорелая, и волосы и ресницы резко выделяются своей белизной. она оборачивается, и её глаза отражают шок. —мне... очень жаль. —ничего. я уже привык. Кацуки опускается перед ней на одно колено. он кладёт руки ей на плечи и улыбается тепло и мягко. виновата не она, виноваты люди, которые использовали её, и он сам. —всё хорошо. ты не должна винить себя. ты не виновата. этот полёт на Филиппины—часть его задания, но он может позволить себе немного отдыха. кристально чистая вода так и манит. спустя какое-то время Кацуки, переодевшись в плавки и свободную рубашку, выходит из своего уединённого гостиничного номера на пляж. накатывающие волны и шелест листвы говорят, что всё плохое уже позади. Кацуки удовлетворённо хмыкает. это определённо так.