С Рождеством, Бесцветики

Великий отсчёт деньков Вселенского Чёрного Полотна знаменовал наступление первого дня последнего месяца в году, а следовательно и скорого наступления головокружительного и воистину удивительного праздника – Рождества! Каждый год Эрику и Хансу обещают чудо. Оно и случается – Радужное общество на денёчек на два про них забывают. Хоть и нет никакого Санты, что мог бы их наградить подарками за хорошее поведение, мальчишки знали, что они большие и вполне заслужили поощрения, ведь им уже по... — Десять лет! — Эрик и Ханс Радужному обществу объявили ничто иное, как это, в свой очередной день рождения три месяца тому назад. А Радужное общество одарило именинников отчуждёнными улыбками и воодушевлёнными поздравлениями. Эх, Радужное общество. Высшее из асех возможных. То, что не умеет пользоваться блёстками, так что выбирает сыпать их везде целое ведро. Сами-то Ханс и Эрик с таинственного общества бесцветных. Мама с папой их взялись за голову и решили начать жизнь с чистого листа, не подозревая, что сами-то чистым листом и были. Скитающихся бесцветных все хотят раскрасить в свой цвет, будь то блёсточно-радужный, будь то чёрный, серебристый или ещё какие во Вселенском Полотне устоялись. Редко когда бесцветные вместе держатся. Так редко, что каждый бесцветный сам себе маленькое общество. Однако несмотря на это, Чёрное Полотно Вселенной каждому дало своё место. Каждый был рожден для своего, живёт для своего, и умирает с гордостью о содеянном своём и только своём. И все эти несозданные друг для друга общества, как бы отрицать это ни хотелось, объединял невидимый паровоз, именуемый Локомотивом Созвездий. Никто его никогда не видел, но он был куда более настоящим, чем сам Санта Клаус! Раз в год, в Рождественскую ночь, чудо праздника отправлялось в долгий путь по всем-всем звёздным обществам, после чего засыпало ровно первого января до следующего года. — Скоро Рождество! Не хотели бы к нам присоединиться? — любезно предлагал кто-то из Радужных. Цветной и радужный, что так и норовил бесцветиков-близнецов раскрасить. Можно их понять. Переизбыток блёсток нужно куда-то девать. Не пережёвывать же его в сто семнадцатый раз между своими сородичами. Или пережёвывать? — Спасибо, но мы не хотим, — вежливо отказался Эрик. — Почему нет? — Разочаровался Радужный очень и очень быстро, — Это ваше первое Рождество в Радужном обществе. В прошлый раз Локомотив Созвездий даже сделал вас Рождественским чудом на целую ночь! Что же не так? — Нам не очень нравится в вашем обществе, — сдержанно признался Ханс. Радужный усмехнулся: — Зачем же вы тогда сюда явились, бесцветики? Бросьте, весёлый праздник уж куда лучше гордого одиночества. Может, попробуете хоть разок? Эрик и Ханс лишь покачали головой. — Ой, ну ладно, — нехотя вымолвил Радужный, — Если вдруг чего надумаете – всегда будем рады вас видеть. Этот Радужный улизнул к собратьям, а на смену ему донимать пришёл другой. — Вы почему отказываетесь праздновать с нами? — начал он расспрашивать. — Нам здесь не нравится. Мы хотим уйти, — хором ответили Эрик и Ханс. — У Радужного общества так не бывает, — Надоедливый Радужный вскинул бровь, озадаченный и возмущённый, — Зачем же вы в него вступили, если не хотите уважать его ценности? — Мы... — Не хочу слышать оправданий, — Радужный широко улыбнулся, после чего продолжил, — Ожидаю видеть вас обоих на торжестве. Безоговорочно. У вас есть время на размышления, было ли правильным решение меняться ради нас. — Мы не выбирали перенимать ваших блёсток! — в унисон закричали близнецы, но их уже никто не слышал. Радужный ушёл, поставив Хансу и Эрику оскорбляющий чувства ультиматум. — И мы не стали бы меняться ради вас... — смятённо промямлил Эрик в дополнение, — Не хочу становиться Радужным. Ханс, давай не будем меняться. Давай останемся такими же! — Мы и останемся, — уверенно ответил Ханс, — Мы сбежим от общества сего, и нам не нужно будет превращаться в губку из блёсток. А если сбежим сейчас – то и их Рождество праздновать не станем. — Уже сейчас?! Ханс, но Локомотив Созвездий возит исключительно в Рождественскую ночь! Мы не можем переубедить его! — ...Ну да, мы хоть и не сможем угнать Локомотив, мы сможем найти к нему путь без посторонней помощи. Ханс сложил ладони лодочкой и ужаснул брата, ведь... — Откуда у тебя Рождественское чудо?! Ещё и так много?! — Локомотив Созвездий самую малость окрасил нас в свою краску. Мы владеем частичкой его невидимой магии. Хоть мы её не видим, мы можем её почувствовать. — Ты прав! А значит ли это всё... что у меня тоже есть чуть-чуть? — Ещё как! Эрик повторил за Хансом, сложив ладони лодочкой. — И вправду есть!! — восхитился Эрик и рассмеялся. — А хочешь, чтобы чудо выросло? — Хочу! — Дай сюда руки. Ханс взял Эрика за ладошки, после чего начал объяснять с великой надеждой в голосе: — Помимо той магии, что у нас уже есть, мы украдём ещё немного. И нам даже не нужен для этого Локомотив Созвездий. Она сама к нам перейдёт, эта магия. Мы взрастим Рождественское чудо, чтобы нас пропустили на поезд! Невидимый поезд, но такой чудодейственный. — А сколько магии будет достаточно? — Столько, сколько сможет сделать нас счастливыми. Ханс отпустил ладонм завороженного Эрика, что задал маленький встречный вопрос: — А разве те капельки, что у нас уже есть, не могут сослужить нашей радостью? — ...Лично мне маловато, — сдавленно и даже немного пристыженно ответил Ханс. — Значит, мы пойдём на воровство, чтобы поймать в ладошку это счастье? — Я бы и не на такое пошёл. — Ясно. Не могу тебя винить. Абсолютно космическую тишину, возникшую между братьями, прервал Ханс, поделившийся ещё одной важной деталью: — Чтобы чудо росло быстрее, оно будет расти во мне, а не в нас по половинке на каждого. Когда настанет час, оно позаботится о том, чтобы нас обоих настигла та судьба, которую мы пожелаем. Ты, главное, зря время не трать. У тебя его достаточно на размышления, чего бы ты сам хотел. В том числе, куда мы с тобой отправимся. «У вас есть время на размышления, было ли верным решение меняться ради нас.» «У тебя есть время на размышления, чего бы ты сам хотел.» «У тебя есть время на размышления, куда ты отправишься с Хансом. Навсегда.» «У тебя есть время на размышления.» — Наверное, мне ради этого стоит сделать круг по Вселенскому Полотну. Взглянуть на всё ещё разок. — А ты к Рождеству успеешь вернуться? Ханс с опаской окинул Эрика, что стал наполняться решимостью, взглядом. — Пообещай, что твоё желание не помешает тебе вернуться, — попросил Ханс, грустнея на глазах. — Я постараюсь. Эрик улыбнулся, а Ханс кинулся в объятия к брату. Невесомость никогда не была для них помехой. Когда объятие разорвалось, Эрик помахал Хансу на прощание и начал грести в противоположную от брата сторону, всё отдаляясь и отдаляясь. Нельзя сказать, что Эрик Ханса осуждал. Возможно, это была зависть, ведь Ханс всегда знал, чего хочет, оттого и определил, сколько счастья ему требуется. Наверное, это и была зависть, ведь Эрик сам ни малейшего понятия не имел, сколько Рождественского чуда сделают счастливым его самого, а потому и потребовал считанных капель. Сам не знал, чего желал. Сам не знал, на что бы пошёл ради счастья своего и счастья Ханса. Потому он сейчас и гребёт сквозь Вселенское Полотно. Сквозь космос, который сие разнообразие обществ успело разведать и приостановилось. А разнообразие обществ то, из которых придётся выбирать. Эрик не понимал, как они, такие вот космолюдишки, появились и кем были созданы. Рождественским чудом? Вполне возможно. Но кто тогда пожелал зарождения до чёртиков одинокой цивилизации? Где-то вдали от них с Хансом всегда виднелся хотя бы один представитель какого-либо общества. Сородичи всегда старались держаться вместе. Эрик подплывал всё ближе к Чёрному обществу – самому ненавистному среди всех, даже Вселенским Полотном. За что их загнобили? Некоторые из Чёрного общества начали жестикулировать, умоляя Эрика продолжать путь и не задерживаться. Остаётся лишь гадать, попал ли он в страну загубленных потенциалов или говорящих на понятном языке слишком отчуждённо. А возможно, сразу всё. Наверное, красоту чёрного цвета ещё никто понять не пробовал. Эрик тоже не станет. Если он ищет счастье, то ответы будет искать лишь на свои собственные вопросы. Побудет как Ханс. В конце концов, время у него не безграничное. Следующее общество всплыло у Эрика на пути, казалось, после суток странствий. Белое общество. Тоже в своём роде Бесцветное. Чистое, дисциплинированное, кажется, лишённое права на индивидуальность. Нуждается ли в этом Эрик? Вовсе нет. Он хочет быть свободным Бесцветным. Какое общество бы ни встречал Эрик на пути; Серебристое, что комплексовало из-за того, что не было копией Белого, нарциссичные Золотые, ищущие подтверждение собственной непревзойдённости тут и там; у всех было одно неоспоримое сходство – все они были лучше Радужного. Эрик был в этом более, чем уверен, и хотел бы знать, почему. Может, потому что Эрик ненавидит яркие цвета? Или может, Эрик угрюмый вредина, который бы искоренио всё счастье и искренность голыми руками? Не-е-ет. До Эрика вскоре дошло, что он был далёк от правды. Радужному обществу не хватало спокойствия. Возможно, это даже значило меньшек обилие приторного оптимизма. В своей мере спокойствием могли похвастаться все общества. Но не Радужное. Вот чего хочет Эрик на самом деле. Непрерывного спокойствия. То, с которым прямо сейчас невесомость уносила его от Ханса. Эрик даже не шевелился. Ему открывался всё более широкий обзор на гигантское, пылающее разными оттенками скопление обществ, на фоне которого Эрик – просто пылинка. Пылинка, что закрыла глаза, и лишь чьё ритмичное биение сердца отличало её от живого. К слову, это всегда можно исправить. Бок о бок Ханс в ожидании Эрика заботливо растил в себе Рождественское чудо. «Когда Эрик вернётся, мы вместе умчим на Локомотиве Созвездий и оставим позади всё-всё-всё!» Каждый раз эта мысль наполняла сердце Ханса приятными волнением вплоть до Сочельника. А в Сочельник-то что? Где же Эрик? Локомотив Созвездий уже подъехал. Не может же Ханс уехать один! Или может? Может быть, эта поездка поможет Хансу отыскать брата? Усевшись на крыше невидимого поезда, Ханс тронулся в путь по галактике разнообразных обществ с камнем вины на душе. Его глаза метались из стороны в сторону в поисках знакомого облика Эрика. Белые, Серебристые, Чёрные, пятые, десятые, кто его приютил? Кто Эрика приютил? Где его искать? А-а-а-а, теперь ясно, кто. На конечной станции за пределами изведанного космолюдишками Вселенского Полотна, Ханс увидел непробудно спящего Эрика и его любящее сердце, неряшливо вырванное из груди по зову Рождественского чуда. Оно помогло. Вот-вот оба брата получат то, чего хотели. — Эрик..? Я приехал. К тебе. Думаю, дальше уже некуда. Как Ханс и Эрик в обнимку прервали своё участие в хаосе разнообразных обществ, так и их сердца, что отдали должное отчалившему Локомотиву Созвездий и расплескали всю внутреннюю магию успокоившихся Ханса и Эрика. Это конечная станция. Ваши желания исполнены. С Рождеством, Бесцветики.