Please, save me

В шумных коридорах школы Хёнджин и Юна сидели единственной свободной старой, деревянной скамье, стоявшей вдоль коридора, купаясь в мягком свете послеполуденного солнца, струившегося через большие окна. Тихое перешептывание проходящих мимо учеников и отдаленные отголоски смеха наполнили воздух, когда они устроились в своем уединенном алькове. С неуверенной улыбкой на губах Юна повернулась к своей подруге, ее глаза были полны любопытства. — Хёнджин, что сказал Феликс, когда ты рассказала ему о своих чувствах? — Хван молчал, опустив голову, слишком сильно погрузился в мысли — Хёнджин, что он ответил? — спросила она, ее голос был полон предвкушения. Взгляд Хёнджина смягчился, когда он вспомнил этот момент уязвимости, когда признался в своих эмоциях мальчику из девятого класса. У Феликса был ошарашенный вид, такой милый… — Он почти ничего не говорил, Юна — ответил Хёнджин, его голос был едва громче шепота. — Я дал ему время, чтобы подумать об этом — Искорка неуверенности танцевала в его глазах, когда он говорил, его сердце трепетало от смеси надежды и трепета. Юна ободряюще положила руку на плечо своего друга, предлагая молчаливую поддержку. Пока они сидели в задумчивой тишине, окружающий мир, казалось, исчез, оставив только их, окутанных пузырем общих секретов и невысказанных мечтаний. Он молчал о том, что признался под покровом ночи, она молчала о своих чувствах к Хвану. Воздух был наполнен чувством предвкушения, каждое мгновение было напряженным из-за возможности того, что может принести завтрашний день. — Знаешь, у меня есть предчувствие, сильное предчувствие, что Феликс не будет чувствовать то же самое, — тихо сказала Юна, ее голос был полон убеждённости и незаметной для Хвана ревности — Я вижу это по тому, как он смотрит на Минхо и на тебя, по тому, как совсем не слушает, когда ты говоришь. В этом есть что-то… Хёнджин, если бы он тебя любил, он бы уже ответил… Искра гаснущей надежды зажглась в глазах Хёнджина, проблеск исчезающей веры пустил корни в его сердце. Его пальцы нервно водили по скамье, его разум был переполнен видениями общего будущего, обещаний, произносимых шепотом, и украденных взглядов. Когда вдалеке прозвенел звонок, возвещая окончание урока, который Шин и Хван успешно пропустили, двое друзей остались на скамейке, на их сердцах стало легче от груза общих секретов и невысказанных признаний. В перемену Феликс и Минхо прогуливались рука об руку, их заразительное хихиканье привлекало внимание окружающих. Несколько учителей косились на них из учительской, из-за их громких голосов. Их смех был подобен яркому пламени, освещавшему тусклый коридор и вызывавшему улыбки на лицах прохожих. Этот смех заметил и Хван. Среди моря школьников Хёнджин сидел с Юной на потертой деревянной скамье, задумчиво нахмурив брови. Его глаза сканировали проходящую толпу, пока не остановились на знакомых фигурах Феликса и Минхо. Легкая улыбка тронула уголки его губ, и он приветственно поднял руку, надеясь привлечь их внимание. Увидев, как Хёнджин машет рукой, лицо Минхо озарилось улыбкой, и он повернулся к Феликсу, в его голосе слышалось возбуждение, когда он предложил им подойти поздороваться. Минхо было очень интересно посмотреть на взаимодействия смушёного Феликса и впервые влюблённого Хёнджина. Но прежде чем Минхо успел сделать шаг в направлении Хенджина, рука Феликса метнулась вперед, крепко схватив друга за запястье. Со смущённым блеском в глазах Феликс повел Минхо в противоположном направлении. У Феликса закружилась голова. Он не мог избавиться от вихря эмоций, охвативших его сердце, и все они были направлены к загадочному Хёнджину, обычному пареньку, который был на два года старше его самого. Как можно признаваться в любви, если они так мало знакомы? Феликс чётко видел перед глазами, как недавно Хёнджин пришел к нему глубокой ночью, в его глазах была такая напряженность, что у Феликса по спине пробежали мурашки. Это было так волшебно, свет фонарей, луна и звёзды, что намеренно тускло светили, создавая атмосферу некого волшебства и магии. Хёнджин говорил о любви, об эмоциях, о которых Феликс читал только в старых романах или видел в фильмах. Сердце Феликса бешено колотилось, разум пылал от вопросов и неуверенности. Но что же он на самом деле чувствовал к Хёнджину? Было ли это просто восхищение, или это было что-то более глубокое? Феликс ругал Хвана в голове, за то, что неожиданно признался, за то, что так легко машет рукой без капли стеснения. Но это же и заставляло Феликса восхищаться старшим. *** В шумном кафетерии школы воздух был наполнен звоном столовых приборов и болтовней студентов. Среди моря лиц Хёнджин заметил Феликса, невысокого, красивого мальчика с копной непослушных волос, которые, казалось, всегда выделялись также, как и веснушки. Наверно таким волшебным был только он, во всей школе, в городе, да во всём мире. Не раздумывая ни секунды, Хёнджин повысил голос, окликая Феликса, который внезапно напрягся, но вел себя так, как будто ничего не слышал. Решительными шагами Феликс быстро покинул шумную столовую, оставив Хёнджина стоять там, озадаченного и сбитого с толку уже во второй раз за день. За столом сидела Юна и раздражённо постукивал пальцем по столу. Эта ситуация начинала её раздражать. Хёнджин, обычно веселый и доступный студент, не мог избавиться от беспокойства, которое грызло его после встречи с Феликсом. Инцидент прокрутился в его голове, как заезженная пластинка, оставив его озадаченным и противоречивым по поводу реакции Феликса. На следующей перемене Хёнджин задержался в коридоре, погруженный в свои мысли, когда Феликс проходил мимо, низко опустив голову, избегая зрительного контакта. Напряжение между ними было ощутимым, и было ясно, что Феликс несет на своих плечах что-то тяжелое. Неужели Хван сделал что-то, что оттолкнуло Феликса? *** В шумном городе — Сеуле солнце начало клониться к закату, окрашивая небо в розовые и фиолетовые тона, когда ученики высыпали из школьных ворот, смех и болтовня наполняли воздух. Среди них был Хёнджин, молодой человек с сердцем, полным смятения, его разум был затуманен вопросами о его новом друге и первой в жизни любви — Феликсе. Прошло несколько дней с тех пор, как Феликс начал избегать его, и груз неуверенности тяжелым грузом лег на его плечи. Полный решимости искать ответы, Хёнджин пробирался по извилистым улочкам, его шаги эхом отдавались от тротуара, когда он приближался к знакомому подъезду квартиры Минхо. На сколько Хёнджин знал, Минхо — самый близкий для Феликса человек, значит и знать о нём он должен абсолютно всё. Когда он постучал в дверь, его охватило дурное предчувствие, неуверенность в том, что он обнаружит. Может сейчас Ли скажет что Сэм вообще противен Феликсу.? Дверь со скрипом открылась, показывая теплую улыбку Минхо, когда он приветствовал своего друга внутри. Уютная квартира Минхо была украшена фотографиями и безделушками, которые говорили о воспоминаниях, связанных с жизнью друзей. Хван рассматривал фотографии двоих Ли, а Минхо побметил их с Феликсом общую заинтересованность. Сидя на диване, Хёнджин набрался смелости высказать свои опасения, его слова тяжело повисли в воздухе. — Минхо, у тебя есть какие-нибудь идеи, почему Феликс избегает меня? — Голос Хёнджина кажется слегка дрожал от неуверенности и ярого смущения, его глаза искали проблеск понимания во взгляде Минхо. Минхо, мудрая и проницательная душа, провел рукой по волосам, прежде чем встретиться взглядом с Хёнджином. — Подумай об этом, Хёнджин. Ты признался ему в своей любви так внезапно, несмотря на то, что знали друг друга так недолго, — слова Минхо задели за живое Хёнджин, осознание озарило его, как внезапная вспышка света. — Феликсу нужно время, чтобы справиться со своими эмоциями, сам подумай, ему ведь никогда не признавались в любви. К тому же ты ещё и парень, вот это комбо. Да у него в голове ураган! — сердце Хёнджин сжалось от сожаления. Он действовал импульсивно, движимый переполняющими его чувствами, не задумываясь о том, какое влияние это окажет на Феликса. Чувство вины захлестнуло его, смешиваясь с болью от тоски по пониманию его друга. Нежный совет Минхо нашел отклик у Хёнджин — дать Феликсу пространство, дать ему время разобраться в сложностях своего сердца. С благодарным кивком Хёнджин поднялся на ноги, вновь обретенная решимость засветилась в его глазах. — Спасибо, Минхо. — в его голосе звучала решимость, молчаливое обещание уважать путь самопознания Феликса. С тяжелым сердцем, переполненным вновь обретенным пониманием, Хёнджин попрощался с Минхо, его шаги легки, но отягощены тяжестью невысказанных слов. Огни города мерцали, когда он возвращался домой, каждый шаг свидетельствовал об узах чувств, которые выходили за рамки невысказанных слов. Чувства переплетались, образуя какой-то узел. Когда он шел по знакомым улицам Сеула, воспоминания о смехе и общих мечтах с Феликсом проносились в его голове, горько-сладкой симфонией отзываясь в глубинах его души. Ночь окутала его своими объятиями, звезды над головой нашептывали истории о невысказанных истинах и скрытых желаниях. — Я дам тебе столько времени, сколько потребуется. Я и не думал, что так задену тебя и твои чувства, прости. — он говорил это, смотря в небо. Ночь была довольно прохладной, от каждого слова из-за рта шёл пар, обещая донести слова по воздуху до Феликса.