Please, save me

Когда Хёнджин и Феликс вошли в оживленный водный рай под названием аквапарк, их волнение захлестнуло с головой. Направляясь к раздевалкам, Хван, не теряя времени, сбросил одежду, обнажив телосложение, вылепленное часами, проведенными в тренажерном зале. Под школьной формой скрывались такие широкие плечи, кубики пресса и красивая спина. Феликс не мог не восхищаться рельефными мышцами, которые перекатывались по бледной коже Сэма, когда он зачарованно наблюдал за происходящим. Феликс выдохнул, поражённый телом парня. Ли закусил губу, совершенно забыв о правилах приличия. — Ты проделаешь во мне дыру своими глазами, — усмехнулся Хёнджин, заметив напряженный взгляд Феликса. Комментарий застал Феликса врасплох, его щеки вспыхнули от смущения из-за того, что его поймали на столь откровенном разглядывании. Пытаясь избавиться от неловкости, Сэм подтолкнул Феликса локтем, призывая его поторопиться и переодеться, чтобы они могли попасть в воду. Чувствуя себя неловко под восхищенным взглядом Хёнджина, Феликс начал осторожно раздеваться. В отличие от мускулистого телосложения Хвана, телосложение Феликса было стройным до такой степени, что под светлой кожей были видны ребра, что старший находил очень очаровательным и хрупким. Несмотря на собственную неуверенность в своем теле, Феликс выдавил застенчивую улыбку, прежде чем натянуть плавки. — Ещё что-то мне говорил… — прошептал Феликс, замечая на себе пристальный взгляд. Хёнджин услышал что сказал блондин, но не придал виду, дабы не смутить его ещё больше. Как только оба были готовы, они направились к бассейну, брызги и смех других посетителей наполняли воздух чувством радостного предвкушения. Вода блестела под теплыми лучами солнца, приглашая их нырнуть и погрузиться в его освежающие объятия. Феликс и Хёнджин шли по краям обширных и маленьких бассейнов аквапарка, их окутывал ритмичный звук плещущейся воды. Яркие цвета горок и летнее солнце создали яркий фон для их дня приключений. Феликс, его глаза искрились озорством, повернулся к Хёнджину с озорной улыбкой. — Готов нырнуть? — воскликнул он, протягивая руку, чтобы схватить Сэма. Хёнджин, испытывая смесь волнения и нервозности, позволил заразительной энергии Феликса увлечь себя. Когда они прыгнули в освежающую воду, Хван издал пронзительный визг, который разнесся по воздуху, заставив нескольких пловцов поблизости удивленно взглянуть в их сторону. В тот момент, когда их тела коснулись воды, Хёнджина охватила инстинктивная паника, конечности размахивали во все стороны, пока он изо всех сил старался удержаться на плаву. Феликс, со смесью удивления и беспокойства, подплыл к нему, его взгляд был прикован к барахтающемуся телу старшего. — Хён, без паники! Стой спокойно! Замри! — Настаивал Феликс, его голос прорезался сквозь хаос в бассейне. Игнорируя совет Феликса, парень продолжал метаться, его крики о помощи заглушались водой. При комичном повороте событий, Хёнджину каким-то образом удалось опуститься на дно бассейна, его глаза расширились от смеси изумления и смущения. Феликс, не теряя времени, нырнул вниз, чтобы дотянуться до него, и без усилий вытащил его обратно на поверхность. Когда они оба вышли из воды, хватая ртом воздух, Хёнджин обнаружил, что сидит на террасе у бассейна, его сердце бешено колотится в груди. Феликс со смесью веселья и беспокойства опустился на колени рядом с ним. — Зачем ты пригласил меня в аквапарк, если не умеешь плавать? — искренне не понимая, спросил Феликс с легкой насмешкой в голосе. Хёнджин с застенчивой улыбкой признался: — Я просто хотел провести время с тобой, даже если для этого придется выставить себя полным дураком. Ты так обрадовался, когда я предложил аквапарк, я просто не смог тебе сказать, что плавать не умею — Выражение лица Феликса смягчилось, волна понимания захлестнула его. Поднявшись на ноги, он обнял Сэма сзади — жест утешения и принятия, который застал брюнета врасплох. Почувствовав тепло объятий Феликса, Сэм не смог сдержать улыбки, его охватило чувство удовлетворения. Мурашки слегка пробежки по Хвану, от капель воды что стекали с тела Феликса к нему на спину. *** Сэм сидел, скрестив ноги, на прохладных плитках пола аквапарка, наблюдая, как Феликс легко скользит по глубокой части бассейна. Ли то нырял, то делал сальто под водой, как дельфин. Звук плещущейся воды и детский смех наполнили воздух, создавая вокруг них оживленную атмосферу. Хёнджин не мог не восхищаться плавательными навыками Феликса, испытывая смесь благоговения и сожаления о том, что сам он так и не научился плавать. Тогда Феликс подплыл к тому месту, где сидел старший, и протянул ему руку. — Хёнджин-хён, дай мне свою руку. Я научу тебя плавать, — сказал Феликс с ободряющей улыбкой. Старший колебался, чувствуя себя неловко из-за того, что не умеет плавать. — Я уже опозорился перед тобой, — смущённо пробормотал он, — Не хотелось бы ещё и утопить тебя. Феликс продолжал уговаривать его, нежно потянув его за руку, пока Хван не смягчился и не сдался обоянию этого чуда. Глубоко вздохнув, Хёнджин встал и осторожно ступил в воду, но его отсутствие плавучести быстро стало очевидным, когда он начал барахтаться. Он был что-то вроде «рыбы на суше», только «Хёнджин в воде». — Держись, без паники! Двигай ногами медленно и осторожно, — проинструктировал Феликс, держась за руки Хёнджина, когда они начали двигаться по воде. Хван крепко вцепился в руки Феликса, пытаясь имитировать его движения, когда они вместе скользили по воде. Чувство выполненного долга захлестнуло Хёнджина, когда ему удалось ненадолго удержаться на плаву. — Ура, я делаю это! — торжествующе воскликнул Хёнджин, но вскоре запнулся и снова начал тонуть. Феликс разразился смехом, ярким и радостным звуком, который эхом разнесся по бассейну, когда он игриво схватил Сэма за руки, чтобы удержать его на плаву. Несмотря на начальные трудности, Хёнджин обнаружил, что постепенно обретает уверенность с каждым гребком, пока Феликс вел его по воде. Солнечный свет танцевал на поверхности, отбрасывая завораживающую рябь и отражения вокруг них. Сердце Хвана бешено забилось от смеси страха и радостного возбуждения, ощущение невесомости пугало и освобождало одновременно. — Смотри, ты плывёшь сам! — улыбнулся Феликс, отпуская его руки. Но Хёнджин резко вновь вцепился в него, удивив этим блондина — Ты чего? Боишься плавать один? — Нет, просто хочу подержать твои маленькие ручки ещё, — честно ответил Хёнджин. По мере того, как они продолжали практиковаться, движения старшего становились более скоординированными, его тело начинало синхронизироваться с ритмом воды. Терпеливое руководство Феликса и заразительный смех наполнили Хёнджина вновь обретенной решимостью победить свой страх перед водой. С каждым гребком он испытывал чувство освобождения и расширения возможностей, ощущение парения и скольжения по воде, как танцор в грациозном балете. Наконец, после серии взлетов и падений Хёнджину удавалось дольше оставаться на плаву, его уверенность расцветала с каждой успешной попыткой. Феликс сиял от гордости за успехи парня, его ободрение и поддержка не ослабевали на протяжении всего плавания. Вместе они укрепили связь благодаря общему опыту преодоления трудностей и открытию скрытых сильных сторон в себе. В конце, когда Хёнджин вынырнул из воды, мокрый насквозь, но улыбающийся до ушей, Феликс заключил его в медвежьи объятия, их смех смешался со звуками шумного аквапарка. *** Солнце начало медленно опускаться к горизонту, когда парни возвращались домой из аквапарка, на их волосах все еще блестели капельки воды из бассейна. Голоса эхом отдавались между зданиями, когда они вспоминали о своих детских приключениях. В ностальгическом тоне Хёнджин рассказал историю из своего детства, когда он путешествовал с родителями в Африку. Он живо описал яркие цвета тропических птиц, заполнивших небо, их мелодичное щебетание, создающее симфонию природы. Однако приятные воспоминания Хвана омрачились, когда озорной попугай решил подшутить над ним, спикировав и клюнув его в голову. Эта неожиданная встреча вызвала у Хёнджина страх перед птицами, который сохранился до сих пор. Сочувствуя фобии своего друга, Феликс поделился своей детской выходкой с участием бездомной собаки, которую он встретил на пустой улице по дороге в школу. Животное с его неопрятной шерстью и умоляющими глазами задело Феликса за живое, побудив предложить ему единственный перекус, который у него был, — слегка помятый банан, припрятанный в рюкзаке на обеденный перерыв в школе. Феликс и не подозревал, что у бездомной собаки очень разборчивый вкус, поскольку собака отказалась от банана и вместо этого преследовала его всю дорогу до школьных ворот, оскалив зубы в игривой, но немного пугающей манере. Феликс пришлось убегать от злой собаки. Ребят окружали высокие деревья, покачивающиеся на легком ветерке, яркие цветы, распускающиеся во дворах перед домом, и отдаленные звуки детской игры в парке. Золотистые оттенки заходящего солнца окрасили пригородный пейзаж теплым сиянием, отбрасывая длинные тени на тротуар. Подойдя к дому Феликса, они остановились, их разговор подошёл к естественному завершению. С улыбкой Феликс попрощался с Сэмом и направился к входной двери. Хван заключил его в спонтанные объятия, жест любви и общих воспоминаний, созданных сегодня. Угасающий свет дня освещал их лица, запечатлевая этот момент в их памяти, как драгоценный моментальный снимок. На прощание помахав рукой, Хван ушёл в закат, его силуэт растворился во дворах, когда он исчез за углом. *** Солнце излучало теплое сияние, начиная свой закат в очередной день. Когда золотистый свет нежно целовал мощеные улицы, атмосфера была наполнена чувством спокойствия, что резко контрастировало с бурей, назревающей в стенах одного конкретного дома. Мать Феликса неподвижно стояла в прихожей, ее некогда добрые черты лица исказились маской ярости. Воздух потрескивал от напряжения, когда она устремила свой пронзительный взгляд на своего сына, который только что вернулся домой. Феликс, не подозревая о ожидающей его буре, остановился на пороге, и дурное предчувствие поселилось в его сердце. — Привет, мам. — Скажи, Ли Феликс, кто был тот мальчик, которого ты обнял перед тем, как войти? — Голос матери прорезал тишину, как заточенный клинок, в ее глазах горело обвинение. — Кто это был, я требую ответа! Говори Феликс! Сердце Феликса бешено колотилось в груди, когда он пытался сформулировать слова под тяжестью гнева своей матери. — Мама, он просто друг, просто мой друг — пробормотал он, его голос был едва слышен в напряженной атмосфере. Внутри он уже дрожал. Но его слабое объяснение только подлило масла в огонь, бушующий внутри его матери. Ее голос поднялся до оглушительной высоты, когда она выпалила: — Друг? Вы все так говорите! Феликс, ты гей? Я тебя спрашиваю, ты гей? Тебе нравится когда тебя ебут в жопу? — Слова тяжело повисли в воздухе, полные презрения и неверия. Не колеблясь ни секунды, она схватила Феликса за волосы и потащила его по лестнице вверх, в его комнату, её хватка была как сталь. Сильным толчком она втолкнула его внутрь и прорычала: — Ты наказан, жалкий щенок. Подонок! Когда дверь захлопнулась, а в ней прокрутили ключ, Феликс оказался один в душных пределах своей комнаты. По его щекам неудержимо текли слезы, на сердце было тяжело от смеси замешательства, страха и предательства. Тяжесть слов и действий его матери давила на него, подавляя его дух и заставляя чувствовать себя совершенно потерянным в темноте собственного дома. В одиночестве своей комнаты рыдания Феликса эхом отражались от стен — симфония боли и разбитого сердца. Каждая упавшая слеза несла с собой частичку его невинности, разбитой суровой реальностью, с которой он был вынужден столкнуться. И когда тени за окном удлинились, Феликс почувствовал, как на него давит тяжесть неодобрения его матери, тяжелое бремя, которое угрожало раздавить саму его душу. В этот момент отчаяния Феликс обнаружил, что плывет по течению в море эмоций, его некогда беззаботный дух скован цепями суждений и предрассудков. И когда опустилась ночь, он заплакал, его слезы были молчаливым протестом против мира, который повернулся к нему спиной. Он даже позволил себе подумать, что лезвие было реально хорошей идеей. *** Сердце Сэма все еще бешено колотилось от волнения, вызванного тем, что он провел день в аквапарке с Феликсом. Этот милый блондин сводил его с ума. Когда они попрощались друг с другом, Хван направился домой, его разум был полон воспоминаний о волнующих горках и плещущейся воде. Войдя в знакомое тепло своего дома, Хёнджин увидел своих родителей, сидящих на уютной кухне и оживленно беседующих. Его мать обернулась на звук открывающейся двери, ее лицо просияло при виде сына. — Хёнджин, ты вернулся! Как прошел твой день, дорогой? — спросила она с нежной улыбкой, ее глаза были полны материнской любви. Хёнджин сел за кухонный стол, его разум был переполнен признанием, которое уже некоторое время давило ему на сердце. Собравшись с духом, он посмотрел на своих родителей и заговорил: — Мама, папа, я должен вам кое-что сказать. Я… Мне нравятся парни. Я думаю что очень крепко влюбился в одного мальчика… На мгновение воцарилась тишина, во время которой сердце Хёнджина, казалось, забилось громче, чем когда-либо. Его родители переглянулись, в их глазах мелькнула искорка веселья, прежде чем разразиться смехом. Радостные звуки наполнили кухню, окутывая Хёнджина негодованием. Смех отца утих первым, и он сказал сыну, его голос был полон понимания: — Мы давно заметили, сынок. Все эти красивые девушки, которые вертятся вокруг тебя, и все же ты, казалось, никогда не интересовался свиданиями с ними. Нам не потребовалось много времени, чтобы понять это. Мы узнали о твоей ориентации даже раньше тебя. Глаза Хёнджина расширились от удивления, смесь облегчения и благодарности наполнила его существо. Чувство освобождения захлестнуло его, когда он понял, что его родители всегда видели его таким, какой он есть на самом деле, за пределами общественных ожиданий или норм. Со слезами счастья, блестящими в его глазах, Хёнджин встал со стула и заключил своих родителей в сердечные объятия, чувствуя, что их любовь и поддержка окружают его, как щит.