Рассвет чародей

Уильям не мог поднять взгляда от земли. Сосредоточиться не помогало и полный контроль над маной. В голове все еще вертелся последний разговор с королем магов. Юлиус тогда сидел в высоком кресле и смотрел на него со всей возможной теплотой, на которую был способен в теле тринадцатилетнего ребенка. Самое ужасное, он даже ни разу не повысил на него голос. В глазах у капитана Золотого рассвета стояли невыплаканные слезы. — Ты не мог этого контролировать и не мог знать, что все так обернется. — Король магов соскочил со стула и, волоча за собой мантию, подошел к нему. — Ты все еще остаешься хорошим капитаном и добрым товарищем. — Добрым товарищем?! — Уильям резко поднял взгляд на наставника и неверище посмотрел на него. — Из-за моей доброты вы чуть не умерли! Все королевство подверглось угрозе. — Все прошло и не будем больше об этом. С того дня прошло около недели, а в голове все еще был туман. Ответа на вопрос «Что делать дальше?» он так и не нашел. Любое его действие сейчас могло еще больше навредить не только Юлиусу, но и другим рыцарям чародеям. Разбирательство с Астой было тому прямым подтверждением. Он удивлялся, что его самого не посадили за решетку. — Долго себя еще жалеть будешь? Уильям резко обернулся, тут же теряя контроль над мировым древом. Ветви, потеряв магическую подпитку, пожухли и потеряли цвет. Сукехиро на это только хмыкнул и потушил сигарету об один из стволов. Его появление, как и всегда, было внезапным. — Сукехиро. — Уильям опустил голову. Смотреть в глаза извечному сопернику и уже-не-другу было невыносимо. — Мне тут птичка донесла, что ты из леса не вылезаешь. Подумал, может ты в отшельники податься решил. Капитан Черных быков прошел мимо него к берегу реки. Он сел на высокий валун, сравнивая их в росте. Уильям не мог понять зачем он пришел сюда, чего хочет добиться своим визитом. Если вызвать чувство вины, то Сукехиро мог бы не приходить, он и так испытывал это чувство на постоянной основе. — На мой взгляд тебе не пойдет. — Сукехиро зажег еще одну сигарету и затянулся. — Вечно же на виду был. В тени все не сиделось. Это слова болью и горечью отозвались где-то в глубине души. Прикрыв глаза, Уильям с силой сжал руки в кулаки. У него не было никакого морального права на ответ. — Так и будешь молчать или все же ответишь хоть что-то? — Ты сделал свой выбор. Я решил не выбирать, и мне теперь жить с этим. — Ванженс только на секунду поднял голову, что бы тут же наткнутся на темный взгляд мечника. — Вот именно! — Сукехиро резко поднялся и в плотную подошел к нему. — Ты жив! Уильям выдохнул, когда Ями с силой поднял его голову, чтобы посмотреть ему в глаза. — Ты жив! Здоров! — Мечник сжал рукой его нижнюю челюсть и начал вертеть его голову. — Так возьми себя в руки и прими ответственность за свой выбор! Так же резко, как подошел, Сукехиро отпустил его. Держать себя с прямой спиной стало уже невозможно и Уильям опустился на землю. Дышать стало тяжело, грудную клетку словно бы сдавило невиданной силой. — Что ты предлагаешь мне делать? — Ванженс надеялся, что этот невозможный человек не услышал у него истеричных нот. — Я откуда знаю? — Сукехиро пожал плечами. — Не на твоем же месте. Но прощение же у тебя есть. Вот и бери дела в руки. — Бери дела в свои руки. Думаешь это так просто? — Уильям поднял голову, что бы посмотреть на капитана быков. — А что из последнего было просто? — Мечник откинул очередной окурок. — Да, над тобой сейчас даже посмеяться нельзя. Боюсь, что до слез доведу. — У тебя есть право меня ненавидеть, но не презирать. — Ну так докажи это. — Сукехиро снова подошел. — И даже не мне. Себе это докажи.