Незаконченное дело

***

Впервые Джон увидел призрак Шерлока на похоронах. Он отчаянно хочет ускользнуть со службы, и когда он видит спину высокой фигуры (которую ни с чем нельзя спутать: пальто, волосы), выходящей за дверь, он преследует призрака. Он оглядывает улицу, но его нигде не видно. На главной улице, проходящей рядом с церковью, интенсивное движение. Его хромота вернулась, и она так же болезненна, как и тогда, когда он приехал в Лондон двумя годами ранее. Поэтому вместо того, чтобы проскочить между машинами, он ждёт, пока не появится просвет, и осматривает противоположную сторону в поисках тёмного пальто и кудрявой головы. Он долго смотрит на это зрелище, когда кто-то не хлопает его по плечу, и он невольно поворачивается. − Всё в порядке, − говорит Майк. − Я знаю, тебе это тяжело. Он ценит это чувство, но разочарован тем, что призрак ушёл. Это было бы так похоже на Шерлока − прийти на собственные похороны. Так похоже на него − ускользнуть до того, как всё закончится. Так похоже на Джона − позволить ему уйти. По собственному опыту Джон знает, что нет единого стечения обстоятельств, которое могло бы подтолкнуть человека к самоубийству, нет людей с большей или меньшей вероятностью желающих покончить с собой. Но смерть Шерлока беспокоит его, несмотря на то, что его горе продолжается. Всегда были люди, которые плохо отзывались о детективе, даже высмеивали его. Джон никогда не видел, чтобы Шерлок уделял им время. Даже его слова «Я фальшивка» звучали фальшиво. Но если не унижение от того, что его разоблачили как мошенника, заставило его прыгнуть с крыши Бартса, то что же тогда заставило? Может быть, это было не то, что думали другие люди. Может быть, это был Джон. Он мог поверить, что Джон сомневается в нем, и этого было достаточно, чтобы повергнуть его в отчаяние. Это то, о чём Джон думает посреди ночи, когда лежит без сна в своей постели, уставившись в потолок. В такие моменты он представляет себе Шерлока тенью на краю тьмы, с печальным лицом в толпе людей, мимо которых Джон проходит каждый день. Ты разочаровываешь меня, Джон. Сны начинаются вскоре после похорон. Они идут по тёмному коридору, и Шерлок поднимает руку, давая ему знак замолчать. Джон бесшумно подходит к нему и, затаив дыхание, ждёт, что он скажет. Шерлок поворачивается к нему, его лицо серебрится в лучах бледного света. Не говоря ни слова, он наклоняется к Джону, будто хочет прошептать ему что-то на ухо. Но не раздаётся ни звука. Джон поворачивается и видит. Глаза Шерлока закрыты. Он собирается поцеловать Джона. Джон протягивает руку, чтобы коснуться его лица. Прежде чем его пальцы касаются, Джон просыпается. Он устал за эти дни так, как никогда не уставал, даже после Афганистана. Он плохо спит, а когда наконец засыпает, то замечает, как Белстафф исчезает за углом. Он бежит, но, огибая каждый угол, отстает, теряя призрака в клубящемся тумане. Из-за снов он устаёт больше обычного. Наверное, ему стоит поговорить об этом с Эллой. Но он знает, что она предложит (дневник сновидений, Джон!), и это не поможет. В ожидании поезда он тупо смотрит на рельсы, едва осознавая, что его окружает. Металлический скрежет тормозящих колес, когда поезд замедляет ход, подъезжая к станции, царапает его подсознание, как ногти царапают классную доску. В этот момент он замечает мелькнувшее тёмное пальто на противоположной платформе. Теперь поезд остановился, и люди выходят, другие ждут посадки. Он всматривается в пространство между вагонами, но не видит другой стороны, где стояла фигура. Задыхаясь, он пытается набрать воздуха в лёгкие, чтобы успокоиться. Он не садится в поезд, он ждёт. Когда поезд тронется, он сможет увидеть. Поезд отправляется. На другой стороне две женщины ждут поезд, который прибывает с противоположного направления. Ни на одной из них нет длинного тёмного пальто. Он садится на следующий поезд и прибывает на работу в плохом настроении. Призрак приходит к нему − в переулке, на лестничной клетке, в его постели. На мгновение их взгляды встречаются, они почти целуются, а затем он внезапно возвращается к реальности. Он открывает дверь дома 221Б, задаваясь вопросом, как он может продолжать здесь жить. Миссис Хадсон поняла бы, если бы он уехал, и, возможно, ему удалось бы избавиться от этих снов, если бы он не приходил каждый день домой, в квартиру, полную напоминаний о Шерлоке. Майкрофт должен был послать людей собрать вещи Шерлока, но до сих пор этого не сделал. И Джон не знает, куда бы он пошёл, чтобы призрак Шерлока не последовал за ним. Когда он приходит в Бартс, а ему иногда приходится это делать, он не может оторвать взгляда от крыши. Там, на парапете, он видит стоящую фигуру. Тёмная, похожая на ворона, она поднимает крылья, чтобы взлететь. Не своди с меня глаз. У него кружится голова, он отводит взгляд, закрывает глаза, чтобы не упасть. Ладно, прекрати сейчас же. Не... умирай... Кто-то хватает его за руку. − Вы в порядке? Он резко вдыхает, открывает глаза. − Простите. Совсем чуть-чуть... на мгновение... Но я в порядке. − Одарив самаритянина улыбкой, он выдыхает. − Спасибо. Сейчас я в порядке. Раньше ему снились серые, затенённые пейзажи, где двигались и иногда разговаривали неузнаваемые люди. А иногда ему снился Афганистан, и он испытывал ужас, пытаясь спасти друга, когда всё катилось к чертям собачьим. Эти сны другие, рассказывает он Элле. Они яркие, будто грань между бодрствованием и сном размыта, позволяя ему погрузиться в какой-то мир, похожий на реальную жизнь. Пока это не происходит. Иногда он видит только фалды пальто, исчезающие в толпе. В других случаях он отчётливо видит Шерлока, и ему разрешается подойти достаточно близко, чтобы заговорить с ним. − Что вы ему говорите? − спрашивает она. Он качает головой. − Я ничего не говорю. − Но вы хотите, − настаивает она. − Есть вещи, которые вы хотите сказать. − Я не могу. Он не может рассказать ей о выражении глаз Шерлока. Самодовольном, удивлённом. И печальном. Ни один из них никогда не разговаривает. Джон тянется к нему, и Шерлок наклоняется к нему. Их губы так и не соприкасаются. Как только они соприкасаются, Джон оказывается один − в своей постели или на железнодорожной платформе, в тёмном переулке или на лестничной клетке дома 221Б. Его губы трепещут от почти поцелуя. Он не говорит ничего из этого Элле. − Я нашёл новую квартиру, − вот что он говорит вместо этого. Что ему нужно, так это новая жизнь. И вот он снова здесь, в унылой комнатушке, ковыляет, будто на дворе январь 2010 года. Время отмоталось назад, и Джон снова ждёт, что что-то произойдёт. Однажды он замечает Шерлока в «Теско», толкающего тележку, полную молока. Шерлок никогда не останавливался, чтобы купить молоко, так что он, очевидно, видит сон. Или галлюцинации. Он разворачивается и идёт прямо домой. Гарри навещает его через полгода. Беглый взгляд, который она на него бросает, по-видимому, убеждает её в том, что ей нужно почаще навещать своего младшего брата. Честно говоря, дела у него идут немного лучше, чем раньше. Он уже не пьёт так много, но это только потому, что, когда он ложится спать пьяным, ему ничего не снится. В отсутствие новой жизни сны стали единственной приемлемой заменой реальности. Он функционирует: он встаёт, едет на работу на поезде, ведёт себя как нормальный человек. Люди перестают спрашивать его, всё ли с ним в порядке. Он притворяется, что всё в порядке. Притворство всё упрощает. Это видимость, он предпочитает фантазировать. Гарри не обманешь. − Ты ужасно выглядишь, − говорит она. − Что бы ты ни делал, тебе нужно остановиться. Он сердито смотрит на неё. − Я ничего не делаю. − Хорошо, − говорит она. − Тогда ты должен что-то делать. − Ты только что сказала, что я должен остановиться. Что я должен делать? − Перестань избегать проблемы. Этот придурок разбил тебе сердце. Ты заслуживаешь лучшего. − Гарри, мы не собирались... − Видишь? Это проблема. Ты выбрал не того человека, в которого мог влюбиться. Он был бессердечным ублюдком. − Я не... − Это я, Джон. − Она пристально смотрит на него. − Я знаю тебя. Ты всегда влюбляешься в невозможного, а потом встречаешься с кучей девушек, чтобы забыть его. Девушки − это не выход. Тебе нужен достойный парень, такой, который не бросится со здания и не бросит тебя в таком состоянии. Шерлок мёртв, а ты жив. Вроде как жив. − Мы не были вместе, − начинает он, но затем передумывает. − Мне не нужен парень. Что ему нужно, так это чтобы Шерлок перестал быть мёртвым. Чтобы он перестал материализовываться в «Теско», или на другой стороне улицы, или в проезжающем кэбе. Ему нужно, чтобы Шерлок был настоящим. Просьба об этом − не слишком веский аргумент в пользу его здравомыслия. Он был на кладбище всего один раз. В тот раз он попросил Шерлока не умирать. Но он не не жив. Возможно, он застрял в подвешенном состоянии, ожидая, что Джон что-нибудь скажет, сделает, перестанет быть занудой. Если бы это зависело от него, Шерлок был бы здесь, живой. Он не может этого допустить. И, очевидно, у него тоже не может быть нормальной жизни. Они оба в подвешенном состоянии. Иди к чёрту, шепчет он. Иди к чёрту, иди к чёрту... Он держится за поручень, наблюдая за Джоном с лёгкой улыбкой на губах. Вздрогнув, он просыпается и видит, что женщина на сиденье напротив хмурится. Шерлока нигде не видно. Я не это имел в виду. Пожалуйста, вернись. Вернись ко мне... Он просыпается в темноте, уверенный, что услышал какой-то звук. В комнате кто-то есть. Лежа неподвижно, он нащупывает свой пистолет. С тех пор как он переехал в эту квартиру, он старался держать его под рукой. Люди постоянно совершают кражи со взломом, бог знает почему. Отчаявшиеся люди охотятся за всем, что они могут превратить в наличные, а наличные могут превратить в наркотики. Пистолета нет там, где он всегда его держит. Затаив дыхание, он слушает. Звук, который он слышит, раздаётся не за дверью, а в комнате. Шуршит постельное белье. В темноте его глаза напрягаются, чтобы что-то разглядеть. Фигура, сидящая на краю его кровати. И он знает, кто это. − Шерлок, − выдыхает он. Он видит улыбку, палец, прижатый к губам. Ш-ш-ш... − Пожалуйста, будь настоящим, − шепчет он. − Пожалуйста, не... будь мёртвым. Он смотрит на Джона, его бледные черты отчётливо видны в свете, пробивающемся сквозь шторы. «Печальный», − думает Джон. Шерлок наклоняется, чтобы поцеловать его. Джон не может дышать. За мгновение до того, как их губы встречаются, он резко просыпается. На мгновение ему кажется, что он упал с кровати. Нет, он запутался в простынях, пытаясь освободиться. И никакого Шерлока, сидящего на кровати, нет. Сердце всё ещё колотится, он, спотыкаясь, идёт в туалет, его рвёт, снова и снова, и в конце концов он засыпает на полу. Утром его пистолет оказывается там, где он всегда его держит. Звонит миссис Хадсон, и он чувствует себя виноватым, что не видел её с тех пор, как съехал. У него нет желания возвращаться в дом 221Б, но, возможно, это поможет ему изгнать призрака. Он оглядывает лестницу, пока она ведёт его внутрь. − Я приготовила чай и печенье, которое вы любите, − говорит она. Он моргает, заставляет себя улыбнуться и следует за ней в квартиру. Она сидит напротив него, поставив перед собой тарелку с песочным печеньем, и болтает без умолку. − Я упаковала всё научное оборудование в коробки, потому что его было трудно убирать. Что касается остального, я не знаю. Его брат сказал, что пришлёт кого-нибудь, чтобы всё это убрать, но он до сих пор этого не сделал. Он по-прежнему платит за квартиру. Я вытираю пыль и убираюсь с пылесосом − вы знаете, как губительна пыль для мебели и ковров − но я просто оставляю его вещи там, где он их оставил. − А вы... − начинает он, затем передумывает. − Когда вы там, наверху, среди всех его вещей, вам, должно быть, кажется, что он всё ещё там. Она улыбается и похлопывает его по руке. − Как будто он только что получил сообщение и сбежал, получив какую-то подсказку? Я действительно думаю о нём, когда нахожусь там. Трудно не думать. Люди, которых мы любим, на самом деле никогда не покидают нас. − Её лицо наполняется печалью. − У вас не всё хорошо, милый, не так ли? У него перехватывает горло. Даже если бы он мог рассказать об этом, ему нечего было бы сказать. Её глаза наполняются слезами. − Я понимаю. Тяжело терять того, кто так наполнял твою жизнь. Он мог быть бесчувственным, выводить меня из себя так, что я могла закричать, но... он всегда знал, когда мне нужно было обнять его. Он берёт её за руку. − Миссис Хадсон, вы верите в привидения? Позже, когда он едет на поезде домой, он думает над её ответом. Призрак − это незаконченное дело. У него проблемы со сном, и это, несомненно, способствует галлюцинациям. Ему не нужны лекарства, он просто хочет понять. Специалист по сну кивает, уже определяя симптомы. − Не ешьте в течение трёх часов перед сном. Сократите вечернее время, которое вы проводите у экрана. Не употребляйте алкоголь и снотворное. И больше занимайтесь спортом в течение дня. Вам не обязательно посещать тренажерный зал или что-то в этом роде. Просто прогуляйтесь. Он не рассказывает ей о своих ночных блужданиях по Лондону. Снова весна. Элла говорит, что он добился определённых успехов. Иногда он думает, что с ним всё будет в порядке; когда-нибудь он всё ещё будет горевать, но это уже не будет так больно. Он пытался понять, какие незаконченные дела Шерлок оставил позади, и как закончить их самому. Может быть, ему стоит признать, что он зол, и позволить своему горю перерасти в печаль. Возможно, Элла права, Джон всегда хотел сказать это, хотел спросить, но у него не хватало смелости. Слишком поздно говорить об этом, но он может признаться самому себе, что любил Шерлока. То, что могло бы означать любовь к Шерлоку, так и останется незаконченным делом, вопросом «что, если», на который он никогда не получит ответа, спросит он об этом или нет. Сегодня хороший день для прогулки по парку. Деревья начинают просыпаться. В лёгком воздухе до него доносятся звуки скрипичной музыки. Кажется, это что-то из того, что когда-то играл Шерлок. Да, он почти уверен, хотя, хоть убей, не может вспомнить, как это называется. Он оглядывается в поисках скрипача. Иногда под статуей играют уличные музыканты. Или, может быть, это IPad. Он сурово напоминает себе: есть и другие люди, которые играют на скрипке, и неудивительно, что некоторые из них играют ту же музыку. Он продолжает идти; дважды обходит парк. Он не находит источник звука. Иногда музыка звучит громче, а иногда он едва слышит её. Но он всё равно слышит. Возможно, он сходит с ума. Гарри пыталась свести его с несколькими мужчинами. Джон встречается с ними, чтобы выпить кофе. Они разговаривают, Джон улыбается и пытается вести себя как нормальный человек. И тут он видит тёмную фигуру на другой стороне улицы, которая исчезает в дверном проёме, садится в кэб или растворяется в толпе. И ему нужно уходить. Он тянется к этому поцелую, мечтая. Это всё, чем это когда-либо будет, сон. Шерлок мёртв. − Я встретил кое-кого, − говорит он Гарри. − Самое время. − Какой бы график ни был у Гарри, Джон явно не торопился. − Какой он? − Она. − Он может повесить трубку, если она не захочет порадоваться за него. − Джон. − Глубокий вздох. − У вас ничего не получится. − Гарри. Ты ведь знаешь, что значит «бисексуал», не так ли? − Твоё сердце никогда не будет принадлежать женщине. − В ответ на его молчание она говорит: − Хорошо. Я надеюсь, ты счастлив. Просто... подожди немного. Не делай ничего... постоянного. − В ответ на его продолжающееся молчание она спрашивает: − Ты купил кольцо, не так ли? − Я двигаюсь дальше, − отвечает он. − Я люблю её. Если он будет продолжать это повторять, возможно, он в это поверит. Встреча с Мэри принесла облегчение. Он начал думать, что единственным человеком, которого он когда-либо любил, был Шерлок Холмс. Не самое лучшее будущее − любить мертвеца. Мэри милая, забавная и очень умная. Она заставляет его смеяться, и когда он с ней, он почти забывает о призраке, который по-прежнему подстерегает его по ночам, а затем растворяется в темноте. Он почти не обращает внимания на дневное видение, которое исчезает прежде, чем он успевает до него добраться. Иногда он приходит к ней домой, но не хочет оставаться на ночь. Она озадачена, он не может этого объяснить. Было бы неловко проснуться с криком: «Шерлок!» Ожидать поцелуя, которого так и не последовало, и, проснувшись, обнаружить, что Мэри говорит ему, что это всего лишь сон. Ему за сорок. Ему нужно преодолеть это, и Мэри − лучшее, что случилось с ним после Шерлока. Возможно, это его последний шанс на счастье. Кольцо у него уже неделю. Когда он открывает коробочку и смотрит на него, он говорит себе, что любит её, что хочет провести с ней остаток своей жизни. Призрак перестанет приходить к нему, если он отвергнет это должным образом. До сих пор он только поощрял это. Он никогда не говорил того, что должен был сказать. Он идёт к могиле, представляя гроб, лежащий в шести футах под его ногами. Шерлок мёртв, и только воображение Джона продолжает возвращать его к жизни/ − Прости, − говорит он. − Я должен был сказать тебе, когда ты был здесь, живой. Я любил тебя, Шерлок. И я виню себя в том, что ты мёртв. Возможно, если бы я сказал, ты бы не... − Он горько смеётся. − Но ты всегда поступал так, как хотел, не так ли? Я злился из-за этого, думая, что мог бы спасти тебя. Но этому никогда не суждено было случиться, не так ли? Все эти сны, эти видения, которые продолжают преследовать меня − это не ты преследуешь меня. Я сожалею об этом. Я всегда буду любить тебя, но тебе нужно остаться здесь, под этим камнем. Я не могу прожить остаток своей жизни так, будто ты за следующим углом. Как будто ты вернёшься. Я никогда тебя не забуду, но я должен тебя отпустить. Ты можешь это понять? − Он расправляет плечи, выдыхает, собираясь с духом перед тем, что он должен сказать. − Итак. Это оно. Прощай, Шерлок. Он бросает последний взгляд на чёрный мрамор, видя только отражение измученного солдата, тень человека, который бежал по переулкам и крышам, следуя зову сердца. Когда он поворачивается и уходит, то сопротивляется знакомому желанию оглянуться на развевающееся за углом пальто. Он свободен. Сон не снится уже неделю. Это угнетает его, и ему трудно думать о том, что это значит. Он ходит по улицам, садится в поезд метро, проходит через парк, всегда глядя прямо перед собой, а ноги сами идут вперёд. Он хромает, и у него начинается борьба за власть. Он знает, что боль ненастоящая (а Шерлок мёртв), но это его раздражает. Разум важнее материи, говорит он себе. С кольцом в кармане он встречает Мэри в «Лэндмарке», где наконец-то сможет жить дальше, подальше от своего прошлого, до конца своей жизни. Где Шерлок перестанет преследовать его и станет просто воспоминанием. Он нервничает. Подобрать нужные слова оказалось гораздо сложнее, чем он думал. Пока он путается в словах, она ободряюще улыбается, отпускает какую-то шутку, и он немного расслабляется. Как только он собирается с мыслями, возвращается назойливый официант, что-то бормоча о шампанском. − Нет, извините. Не сейчас, пожалуйста, − говорит он. Официант продолжает говорить. Мэри хихикает, и всё идёт не так, как он планировал. Он поднимает взгляд на источник своего раздражения. Его первая реакция − боль. Он не сдвигается с места; призрак всё ещё может вызвать слёзы на его глазах. Его руки дрожат. Его вторая реакция − гнев. Он не сможет двигаться дальше, пока продолжает видеть Шерлока, куда бы тот ни пошёл, видеть его во сне каждую ночь, тянуться к нему, видеть, как он наклоняется к Джону. Представляя себе поцелуй. Нет. Нет. Он сказал «прощай», но, должно быть, не это имел в виду. Шерлок никогда не принимал «нет» в качестве ответа. И вот он снова здесь, ревнивый призрак, который тянет Джона назад, не позволяя ему жить другой жизнью. Есть только один способ положить этому конец. Сжав руку в кулак, он отстраняется и пускает её в полёт. На краткий миг он чувствует, что его зрение затуманивается, будто в него попали. Когда его глаза снова фокусируются, призрак всё ещё там. Что-то изменилось, но он не останавливается, чтобы понять, что это значит. В ярости он хватает призрака за лацканы пиджака, толкает его, и они падают вместе, ударяясь об пол с таким грохотом, будто ломаются кости. Обхватив руками шею призрака, он начинает душить его. Живой. Не призрак. Не мертвец. Живой. Он выдыхает: − Джон. Под пальцами Джона пульсирует кровь. На его губе кровь, на руке Джона кровь. У призраков не бывает крови. − О боже, − шепчет он. − Это ты. Шерлок неуверенно улыбается ему. − Ну, если коротко... Ошеломлённый, он отступает. − Не умер. − Шерлок всё ещё неуверенно улыбается. Джон поворачивается и убегает. Он не помнит, как они ехали домой в кэбе. Мэри что-то говорила, и всё, что он мог делать, это качать головой. Сейчас она лежит рядом с ним, спит, и это кажется неправильным. Предполагалось, что она − лучшее, что с ним случилось. Возможность двигаться дальше. Будущее, жизнь, в которой ему не будут сниться повторяющиеся сны. Где он будет любить её, потому что она подарила ему это будущее. Где он перестанет любить мёртвого человека. Шерлок Холмс жив. Стоя в туалете, он смотрит на себя, обдумывая эту идею. Он не знает, почему и как это произошло, но впервые за два года он чувствует себя полностью проснувшимся. На костяшках его пальцев запеклась кровь. Я ударил призрака. И у него текла кровь. Ночные прогулки для него не в новинку. Это не помогает ему заснуть, ничего не даёт, только выматывает его, лишает способности делать то, что от него ожидают. Но он привык к этому, и хотя прошло уже несколько недель с тех пор, как он искал призрак Шерлока, это единственный известный ему способ продолжать. Он заученно переставляет ноги и мечтает о жизни с Шерлоком Холмсом. Дойдя до Бейкер-стрит, он останавливается под окнами дома 221Б и смотрит на свет, пробивающийся сквозь шторы. Он остается там, представляя Шерлока, растянувшегося на диване или проводящего эксперимент за кухонным столом. Ты разговаривал со мной, когда меня не было дома. Я разговариваю с тобой уже два года. Ключ, который подходит к замку, всё ещё у него в кармане. Оказавшись за входной дверью, он останавливается, закрыв глаза, и прислушивается. Наверху он слышит, как скрипят половицы под беспокойными ногами, шагающими взад-вперёд. Шерлок никогда не страдал бессонницей, не совсем. Просто у него были ужасные привычки ко сну. По ночам он либо мерил комнату шагами, либо терял сознание. Дверь за ним закрывается, и её щелчок эхом разносится по лестничной клетке. Шаги прекращаются. Он представляет, как Шерлок слушает, ожидая увидеть. Он поднимается по лестнице, размышляя, какие улики упускает. Его походка, тяжесть шагов − он выдаёт себя, и Шерлок догадывается, что привело его сюда. Когда он добирается до лестничной площадки, дверь открыта, и Шерлок стоит там в халате и смотрит на него. Он пытается улыбнуться, но вид Шерлока такой знакомый и мучительный, что слёзы льются из его глаз, а застарелое горе сжимает горло. Какое-то время он не может вымолвить ни слова, вспоминая всё, что потерял, и что из этого можно было бы вернуть. Обретя наконец дар речи, он спрашивает: − Могу я войти? Шерлок кивает. Джон видит кровь на месте разбитой губы и ещё на брови. Он смотрит на свои костяшки пальцев, дотрагивается до засохшей крови. Он переступает порог. − Ты действительно здесь. Ты жив. Шерлок улыбается, но ничего не говорит. − Прости, что я тебя ударил. − Он подходит к нему так близко, что можно дотронуться. Неуверенно протягивает руку, его пальцы касаются разбитой губы. − Прости. Шерлок прочищает горло. − Я и не подозревал. Я думал, ты будешь рад меня видеть. Я не подумал, что ты можешь рассердиться. − Нет, − говорит Джон. − Я на тебя не сержусь. − Тем не менее, − Шерлок проводит языком по губам. − Мне жаль. Я мог бы объяснить, почему я это сделал, но, возможно, сейчас неподходящий момент для этого, − он улыбается немного грустно. − Ну. Что есть, то есть. У тебя есть право злиться. Это был не гнев, разве что на самого себя. И сейчас это не гнев. Шерлок мог бы сказать ему, но не сказал. У него были на то свои причины, и Джон мог бы разозлиться из-за этого, но он этого не делает. Эмоция, которую он испытывает − это страх. Тот же страх, который не давал ему сказать об этом раньше. И если он не скажет этого сейчас, то всегда будет слишком поздно. − Что, − он жестом указывает между ними, − что мы такое? Шерлок моргает. Он проводит языком по губе, слегка потирая ранку. − Это зависит от того, чего ты хочешь, Джон. Джон качает головой. − Чего ты хочешь? Шерлок мгновение изучает его, будто Джон стал кем-то, кого он не узнаёт. Один взгляд, возможно, когда-то сказал Шерлоку Холмсу всё, что ему нужно было знать о Джоне Ватсоне. Теперь он не уверен. И он тоже боится. Джон видит это по его глазам. − Я видел тебя с Мэри сегодня вечером, до того, как ты увидел меня. Ты выглядел... счастливым. Что ж, усы просто ужасны. Я не возьму свои слова обратно. Но я был рад, что ты нашёл кого-то. − Ты был рад? Шерлок ничего не говорит. Он закрывает глаза и качает головой. − Шерлок, ты тоже заслуживаешь счастья. − А я заслуживаю? − Как ты можешь даже спрашивать об этом? Он отходит от Джона. − Давным-давно я встретил человека, который заставил меня испытывать разные чувства. В то время я на самом деле не хотела испытывать такие чувства, поэтому я сказал ему... − Ему? Он вздыхает. − Да, ему. Продолжай в том же духе, Джон. − Я просто никогда.... Ты никогда не говорил. − Это не имеет значения. Мы любим тех, кого любим. − Ты был влюблён? − Я так думал. Как оказалось, я был прав. Я действительно любил его. Но я не хотел быть влюбленным. Я подумал, что это выставит меня дураком, поэтому сказал ему, что польщён, но женат на своей работе. Джон молчит. − И всё было так, как было, − продолжает Шерлок. − Я исключил возможность любви. И он... исключил возможность моего появления. − А может, и нет. − Джон произносит это тихо, глядя в лицо, которое видел тысячу раз. − Некоторых людей трудно исключить. Шерлок пристально смотрит на него. − Ты спрашиваешь меня, чего я хочу, что сделало бы меня счастливым. У меня есть только один ответ, и он такой же, как и всегда, с того дня, как я встретил тебя. − Шерлок... − Я ничего не требую, − быстро говорит он. − Я знаю, что это моя вина, но я не хочу позволить тебе ускользнуть. Я хочу, чтобы ты снова появился в моей жизни. Джон подходит к нему и берёт за руки. − В твоей жизни, как? Я ударил тебя. Я пытался задушить тебя. − Он поднимает руку к лицу Шерлока, дотрагивается до следов, оставленных его кулаком, чувствует слёзы на его щеках. Шерлок качает головой. − Я тоже причинил тебе боль. Джон тихо смеётся. − Ты снился мне, когда ты был мёртв. Я продолжал видеть тебя, куда бы я ни пошёл. Ты внезапно появлялся, как сегодня вечером, и я никогда не знал, было это на самом деле или нет. Это казалось настоящим. Я хотел, чтобы это было по-настоящему. Но в тех снах я никогда не хотел ударить тебя. Я хотел обнять тебя, прижать к себе... поцеловать. Я хотел сказать то, что было уже слишком поздно говорить − что я люблю тебя. Глаза Шерлока расширяются, он слегка задыхается. − Джон... − Дай мне закончить. В каждом из этих снов, как только я шёл за тобой, как только я пытался прикоснуться к тебе, ты исчезал. Каждый раз. Я даже сходил к тебе на могилу и сказал, что больше не собираюсь тебя искать, что я иду дальше. Вот почему, когда я увидел, что ты стоишь там и притворяешься официантом, я так разозлился − потому что ты собирался снова исчезнуть, если я попытаюсь прикоснуться к тебе. Шерлок молча наблюдает за ним, в его глазах стоят слёзы. Джон поднимает руку, дотрагивается до синяка. − И вместо этого я ударил тебя. И чары рассеялись. Ты остался. Ты стал настоящим. Шерлок делает шаг в его объятия и наклоняет голову к Джону. − Ты всё ещё хочешь поцеловать меня? − Да, − шепчет он. − Ты ведь не исчезнешь, если я это сделаю, правда? В ответ Шерлок прижимается губами к губам Джона. Джон чувствует вкус крови. Слёзы наполняют его глаза, и ему приходится отстраниться, закрывая лицо руками. − Я больше никогда не хочу причинять тебе боль. Обещаю, я этого не сделаю. Шерлок целует его слёзы. − И я больше не покину тебя. − Прости, − говорит он Мэри. − Я никогда не думал... Он бросает взгляд на дверь, на свой собранный чемодан. Уезжать таким образом − совсем не то, что он представлял себе двадцать четыре часа назад, когда надевал костюм, подбирая слова, которые использовал бы, чтобы попросить Мэри стать его женой. − Ну, я уверена, что меньше всего ты ожидал увидеть Шерлока Холмса живым. − Она явно расстроена неожиданным поворотом событий, но находит в себе силы улыбнуться. − Должна сказать, он выбрал идеальное время. Только представь, если бы он вернулся через шесть месяцев, как раз к свадьбе. Он нащупывает в кармане кольцо, которое она только что вернула ему. − Прости, − повторяет он. Она вздыхает, в последний раз заключает его в объятия и легонько целует. − И ты меня прости. Джон теперь живёт не с призраком, а с человеком, который оставляет кухню в запустении, не разговаривает целыми днями, и иногда ему снятся кошмары, когда он прижимается к Джону в их постели, щупает его сердцебиение, считает его пальцы, чтобы убедиться, что Джон реален. Что бы ни пришлось пережить Шерлоку во время его отсутствия, ему, должно быть, снился Джон, пока Джон снился ему. Когда он видит раны на спине Шерлока, он злится. Он думает о ранах, которых не видит, об одиноких бдениях, которые, должно быть, проводил Шерлок, о людях, которые хотели его убить, о тех случаях, когда ему едва не удалось скрыться. − Ты должен был позволить мне пойти с тобой, − говорит он. Шерлок качает головой. − Я не смог бы жить в мире, где ты был мёртв, и я мог бы предотвратить это. − Как ты думаешь, что я чувствовал? Ты оставил меня в мире, где ты был мёртв. Возможно, Джон никогда не простит его за это. Но его гнев проходит, и он понимает, что, если бы они поменялись местами, он бы тоже не рискнул потерять Шерлока. Есть люди, которых ты продолжаешь любить, даже когда они причиняют тебе боль. Это не кажется неправильным. Они молча занимаются любовью, лежат в потных объятиях. − Не покидай меня, − шепчет Шерлок. − Никогда, − шепчет он в ответ. Шерлок спит, постоянно прикасаясь к Джону. Джон спит, и ему ничего не снится. Расследований нет, но Шерлок не стреляет в стены и не поджигает кухню. Джон знает, насколько это необычно; он также понимает, что это значит. Шерлок идет за Джоном на кухню и наблюдает, как тот заваривает чай − вряд ли это интересное занятие для наблюдения. Он стоит у двери квартиры, когда Джон спускается за почтой. Джон оставляет дверь туалета открытой, когда принимает душ; в первый раз Шерлок ждёт его снаружи. После этого он ждёт внутри, сидя на крышке унитаза. Когда Джон предлагает ему присоединиться к нему в душе, он не колеблется. − Бедняжка, − вздыхает миссис Хадсон. − Он, должно быть, так беспокоился о вас. − Она смотрит на Джона и ободряюще улыбается. − Ну, он же не призрак, правда? Они неразлучны. В долгосрочной перспективе это может стать проблемой. На данный момент всё заживает. Для них обоих. Когда они, наконец, выходят из квартиры, то идут вместе. Бродить с Шерлоком по магазинам «Теско» − это новый опыт. Он читает этикетки и сравнивает их, зачитывает вслух названия всех химических веществ, прежде чем отказаться от товара. Тележка наполнена печеньем, джемом и чаем, которых хватит на несколько недель зимней спячки. Шерлок выглядывает из-за угла, притягивает Джона к себе, когда люди улыбаются ему, и ведет себя как человек, который не понимает, что он больше не под прикрытием. Джон целует его в отделе консервов и обещает приготовить на ужин блюдо с горошком. В первый раз, когда Шерлок выходит из дома один, он пишет Джону сообщение, когда доходит до угла. «Я на углу. ШХ». Прежде чем Джон успевает решить, что это значит и как ответить, он слышит, как хлопает входная дверь, и Шерлок поднимается по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Шерлок стоит в дверях, тяжело дыша, вид у него неуверенный. − Я подумал, что ты мог бы пойти со мной. Джон с облегчением надевает куртку и обувается. − Я думал, ты никогда не попросишь. Когда они идут по улице, Джон держит его за руку. − Через некоторое время будет легче, − говорит он. − Для нас обоих. − Это просто, − отвечает Шерлок, выглядя так, словно не может понять, в чём дело. − Я скучаю по тебе, когда тебя нет со мной. Джон думает, что это больше, чем просто скучать друг по другу. Это из-за многих моментов, когда он не уверен, что это реально. Майкрофт заходит, почти ничего не говорит, сердито смотрит на Джона. Шерлок игнорирует его, заходит в спальню и закрывает дверь. − Я в порядке, − говорит Джон. − Спасибо, что не спрашивали. − Это само собой разумеется, − отвечает Майкрофт. Он не обратился к Джону с речью «Мне придётся убить вас, если вы причините ему боль». Поставив чашку с чаем, он встаёт, кивает Джону и благодарит его. − За что? − За то, что вы тот, кто ему нужен. Когда он уходит, Шерлок выходит из спальни. Джон стоит у раковины и моет посуду. Шерлок подходит к нему сзади и прислоняется к нему. − Так будет всегда? Джон закрывает кран и ставит кружки на сушилку. Две кружки, две ложки. Две руки обхватывают его за талию, ладони покоятся на груди. − Это будет... таким, каким мы хотим, чтобы это было. − Он поворачивается, улыбаясь, и берёт в ладони лицо, которое всегда искал. Шерлок закрывает глаза, и Джон целует его. − Это, − шепчет Шерлок. − Ты.