Эксперимент «счастье»

175 дней до…

      Генри никогда не мог подумать, что наступит этот день. Сегодня они с Александром договорились о встрече. Они уже как неделю не общаются после того разговора у окна в лаборатории. Александр еще раз объяснил Генри, что ему нужно делать и как себя вести. Однако больше уверенности Генри это не придало.       Когда пары закончились, Александр и Генри встретились в общежитии.       Вдвоем они зашли в общую комнату и уселись на кровать Александра. Здание общежития соединялось большим пролетом с университетом. Спальни располагались на трех этажах. Комната Александра и Генри была на втором. Она была обставлена двумя кроватями у стен. У окна был стол Генри. Рабочее место Александра, которое кстати было всегда в беспорядке, было у его кровати. Там же была и тумба.       Александр любил коллекционировать, но он не знал что. Поэтому всю осознанную жизнь собирал мусор. Поднимал различные побрякушки, вещички и т.п.        В общей комнате они и обсудили свои дальнейшие действия:       — Смотри, я нашел отличное место, где можно будет проводить наш эксперимент. — Александр протягивает телефон с фотографией. На ней изображена парковка. Место мрачное и вызывающее только отвращение. Множество перевернутых машин, бензина и грязи. Александр размахивал руками и бурно жестикулировал. Последние недели он сильно заинтересовался этим экспериментом. А в это время Генри до последнего пытается отбросить мысли о возможной попытке насилия по отношению к Александру.       — Почему именно это место? Там же может быть народ. А если тебя увидят? Почему бы нам не взять какой-нибудь гараж или подвал? — вымолвил Генри.       — Будь аккуратен с фразами. Рассуждаешь как маньяк. — усмехнулся Александр. Он похлопал по плечу друга. Тот лишь наигранно пнул его в грудь.       — Надеюсь, на этом и закончится мое превращение в маньяка. — Генри криво улыбнулся и свалился на кровать друга. Он подложил под голову руки и уставился в потолок. — я до сих пор не верю, что буду что-либо подобное промышлять по отношению к тебе.       Александр помрачнел. Он уставился на своего друга. Он мирно полеживал, прикрыв глаза. Его взгляд скользнул по его лицу. Александр отметил изящность позы своего друга. Вдруг Александр привстал с кровати и навис над Генри. Он разместил свои руки по разные стороны от головы Фролова. Белоснежные волосы щекотали острый нос Генри. Фролов приоткрыл рот. Ему всегда было до жути приятно и волнительно находится рядом с Александром, а тут он был слишком близко. Горячее дыхание обожгло Генри.       — Ты никогда не будешь для меня врагом. Я счастлив с тобой, балбес. Тем более, как перед таким устоять? Мм? — он мелодично протянул последние слова. Рука Александра легла на грудь Генри, а лицо стало медленно опускаться. В янтарных глазах вспыхнул огонек. В комнате поднялся градус. По крайней мере, так казалось Генри. Им в моменте стало очень тесно. Александр вяло облизнул нижнюю губу. Ресницы Генри подрагивали. В его голове неосознанно пролетели самые извращенные мысли, от которых он невольно дернулся. Александр флиртовал и игрался. — я бы очень хотел, чтобы меня похитил именно такой маньяк. Соблазнительный и недоступный. — С каждым словом Александра Генри все сильнее выжимался в кровать. Фролов не смел и слова вставить. Руки впились в одеяло, а тело предательски дрожало. — Хотя это скорее всего не про тебя. Ты далеко от хладнокровных и гордых маньяков. Уж прости.       Александр поднялся. Он сел в прежнее положение и с звериным оскалом смотрел на друга, который уже успел вспотеть.       — Балбес, дыши уже. А то подохнешь. — сказал Александр тряхнув его за плечи. — Мне ты нужен живой.       Генри и после не дышал. Спустя секунд пять он поднялся и глубоко вздохнул. Хоть он дышал через раз, обрывки фраз друга до него доходили:       — В моем эксперименте есть ряд важных моментов. Первый — мой сон, мое питание, внешний вид, вообщем, исполнение всех моих потребностей. — он открыл папку. В нее был вложен листок со списком последовательности выполнения действий: что можно делать, что нет. — Ты, Генри Фролов, мой надзиратель. Ты будешь меня наказывать, бить, унижать, ломать, и не выполнять мои просьбы. Поэтому питаться я буду одним куском хлеба и двумя стаканами воды. Но смотри. Нашей целью является не отравить меня, а морить голодом, но так, чтобы не помер я. Поэтому можешь в зависимости от своего настроения менять мой рацион питания.       — Ты так это спокойно говоришь. Будто для тебя это нормально. — Наконец-то Генри пришел в себя и задал волнующий его вопрос.       — Генри, смирись, что мне не избежать этой участи. Тем более я сам не против.       — Но это только пока. — сказал Генри. Они вдвоем сидели на кровати по-турецки. Александр встретился с Генри взглядом.       — Дурачок мой любимый, буду с тобой честен. Я больше волнуюсь за тебя, чтобы ты с ума не сошел, пока эксперимент будет продолжаться. Я счастлив, что ты переживаешь за меня ведь это последнии дни когда ты будешь со мной относиться по доброму, с любовью. Представь, я больше никогда не услышу от тебя, что ты меня любишь, гордишься мной или рад за меня. Думаешь мне не тяжело? Я тоже волнуюсь. Волнуюсь за тебя, но в последнюю очередь за себя, потому что знаю, что обязательно будет человек, который подумает обо мне. — он коснулся лица Генри и тяжело выдохнул — Я очень хочу, чтобы ты меня возненавидел. Я этого хочу Генри. Хочу для чужого счастья. Я сделаю кого-то счастливым! Ведь таков закон равновесия. Если счастье не идет к тебе, иди к счастью сам!       — А ты один из тех, кто уходит от него, только его обретя. — обреченно произнес Фролов. Он обхватил руку Александра и медленно ее опустил. — Ладно, все. Я буду тем, кем ты захочешь. Я постараюсь. Я не отступлю. Я доведу дело до конца.       — Я рад, что работаю в паре с тобой. — он подмигнул Генри, и продолжил осмотр папки. — Продолжим. Спать я буду либо на асфальте, либо на матрасе, если найду, либо в одной из этих заброшенных машин. — он ткнул в перевернутые и разбитые легковушки. Генри уже более уверено смотрел на содержание папки. — Вон там, — он указал на стул у кровати — моя одежда. Она представляет собой черные штаны и обычная кофта. Я сразу решил оставить себе теплую кофту, чтобы в мороз было тепло. А болеть мне не нужно.       — А шапка тебе не нужна? — пошутил Генри.       — Я думал взять, но понял, что лучше без нее. Так интересней выживать. — сказал Александр. Он пару секунд раскладывал листки в папку. Вдруг взгляд Генри зацепился за один из них:       — Что это? — Генри достал бумагу. На ней крупными буквами было написано «ЭТАП СТАНОВЛЕНИЯ ЛИЧНОСТИ».       — О, ты словил спойлер, дружище, — Александр выхватил из Генри листок и сунул его в папку. — это небольшой набросок, как будет меняться моя личность. Здесь расписан каждый день. Я решил оставить пропуски, чтобы для меня все эти месяцы были сюрпризом. Поэтому тебе придется самому придумать, как ты будешь меня пытать. Это не значит, что ты должен меня каждый день бить. Ты можешь говорить какие-то оскорбления, желательно грубые и правдоподобные. — Он чуть подвинулся на кровати и продолжил — Эта папка станет твоим личным дневником. Будешь описывать мое состояние и что ты делал по отношению ко мне. Потом по окончанию эксперимента, мы подведем итог. В какой момент сломалась личность, в какой ты был слишком мягок, и поэтому я стал восстанавливаться.       — Ты прописал только становление своей личности? — спросил Генри, осматривая папку.       — А чью еще нужно? Никто же кроме нас двоих не участвует в эксперименте.       Генри услышал ответ друга. Он нервно сказал:       — А нам не стоит прописать становление моей личности?       Александр помолчал. А потом громко смеясь ответил.       — Дружище, мы же обсуждали. Твоя личность не поменяется. Ты просто будешь играть роль. Поэтому это ни к чему. — Александр продолжил смеяться и поднялся с кровати. Он обошел стул и встал напротив Генри.       — Тааак, — Александр заинтриговано протянул — а теперь практика.       — Что? — В недоумении сказал Генри. Александр подозвал к себе рукой друга.       — Ударь меня.       — Нет       — Ударь меня, Генри Фролов!       — Не сейчас! Ни за что!       — Ударь. — в комнате было тихо. Только Генри сидел на кровати и пыхтел от раздражения. Александр стоял напротив с протянутой рукой. Свет уже не попадал в комнату, и наступил вечер. — Дурочек, у ну сколько можно противиться. Тебе несколько месяцев придется это делать.       Александр стал размахивать рукой и выводить из себя Генри. Лицо старшекурсника осталось непоколебимым. Александр грустно улыбнулся и махнул на друга.       — Ты же сам сказал, что будешь до конца сверееепым и страашным маньяком. — Александр поднял Генри на ноги и стал говорить ему уже прямо в лицо. Яркие глаза Александра горели от предвкушения и азарта. Он сказал горькую правду. Он намеренно делает вызов по отношению к Генри. — Тоесть ты хочешь сказать, что никогда меня не ударишь. Ну если честно я ожидал от тебя такое. Ха, ты еще хотел писать, как меняется твоя личность. — он удержал паузу. — да никак она у тебя не поменяется! Посмотри на себя. Ты ничего не делаешь. Как тут что-то поменяется. Ты мне только эксперимент загубишь.       Александр не хотел обидеть друга. Его целью было вывести его из себя. Однако он слишком увлекся. Такова была натура Александра.       — Генри, ударь уже. Или мы лживые и трусли…       Александр недоговорил… Генри ударил кулаком друга по щеке. Одногруппник не ожидал такого. Удар был грубым и довольно сильным. Александр повалился на пол и ударился об соседнюю кровать. Ненароком студент задел стул. Он упал, а за ним повалились и другие вещи.Тумба с вазой, книги, канцелярия — все упало. Ваза с полевыми цветами разбилась. Ромашки, собранные с поля, слились в одну общую картину на полу. Звук был очень громким. Он раздался по всей комнате… а за ним тишина…       Александр коснулся своей щеки порезанной кровавой рукой. Ее сильно саднило, а суставы ломило из-за удара об кровать. Александр был обескуражен. Он никогда такого не ощущал. Боль. Такое незнакомое чувство. Да, он падал, да он не раз резался об острые предметы, но никогда не чувствовал такую сильную душевную боль. Противоречивые чувства вызвал этот удар. Но ведь именно он попросил ударить его.       Генри очнулся только после громких вздохов Александра. Он вдруг осознал, что совершил.       — Боже, прости меня Александр. Саша! Прости, чем тебе помочь? — Генри хотел подбежать и помочь другу, но тот вытянул кровавую руку вперед, как бы говоря «стой».       — Балбес, ты провалил проверку. — Александр улыбнулся. Генри обескуражено попятился назад. Что только не чувствовали эти оба в эту секунду — Тебе нельзя мне помогать и тем более жалеть. Думаешь, я буду несчастен, если буду знать, что кому-то меня жаль? Нет. С этого дня мне не нужна ничья поддержка. — Александр устало поднял уголок рта и посмотрел с нежностью на друга. Ему было так жаль Генри. Он смотрел в его растерянные глаза и не находил себе места. Теперь после удара он осознал на что идет. И понял, что не отступит никогда.       Вдруг послышался стук в дверь. С обратной стороны послышался грубый голос. Старшекурсники переглянулись. Но не успели они поправить ситуацию, как в комнату зашел Дмитрий Симочкин.       — Ребят, что за громкий звук? С вами все норм? — Дмитрий увидел Александра в крови. Синяк на щеке, рука в порезах, опрокинутые вещи, растерянные красные глаза Генри.       — Епта! Вам нужна помощь? — Дмитрий стоял за порогом комнаты, однако глаза его бегали и цеплялись за каждый предмет комнаты.       — Ему не нужна помощь — сказал Генри. Он подбежал к Александру и усадил его на свою кровать. Генри стал делать вид, что помогает ему оттереть кровь и убрать осколки. — Проваливай, Дмитрий.       — Мне точно стоит уйти? Давайте я осколки соберу, пока администрация не пришла. — Дмитрий хотел двинутся вперед, но грубый голос Генри его остановил:       — Дмитрий, сваливай отсюда!       Немного потупив, Дмитрий сказал:       — эээ Лаадно. Я понял, зовите, если что. — Он уже хотел уйти, но перед закрытием двери, спросил — Александр…все хорошо?       Александр не поднял глаз на Дмитрия. И ответил ему сухое: «да».       Дверь захлопнулась.       Тихо.       Звук соприкосновения стекла с ботинками.       Кажется начался дождь.       Кап.       Кап.       Молчание.       Александр поднял полевые цветы и засунул их в папку. Когда он сел на свою кровать, он больше не шелохнулся. Никто не хотел начинать разговор. Одному было нечего сказать, другой не знал, как это сказать. В этот вечер они больше не разговаривали. Генри смел все следы побоев и разгрома. Александр лег спать чистым. Он сразу оделся в униформу для эксперимента. Папку он разместил на столе Генри. Они молча легли спать, пожелали спокойной ночи, а на утро проснулись другими людьми…