Я никому не расскажу...

В голове гудит настолько, что будь Ричард автоматоном, то сразу же вскипел бы и пришел в тотальную негодность. Как, просто как он может относиться к этим глупым железякам словно они не запрограммированные неписи, а вполне себе нормальные люди. Ему не понять, да, конечно, Ричи же у нас маленький глупый ребенок, не понимает всего этого восхищения чудо-технике. Бесит. Все бесит. Бедный камушек полетел вверх, словно фанера над Парижем, не выдержав гнева молодого студента, что обижено сунув руки в карманы, плелся по узкой улочке и что-то яростно бормотал под нос. — «Потерпи, Ричи, вырастешь, поймёшь, на какой работе ещё столько заплатят?» Да в рот я ебал такую работу. — Ричард просто ненавидел все это, даже не так, его порой пугало осознание того, что вокруг него лишь запрограммированные пустышки, без личного мнения, без души в конце концов. Слишком правильные, слишком нежные, сделай что не так, так они сразу ломаются… Люди так себя не ведут… Не ведут… Внутри все тут же сжалось, надоело… Надоело… Схватившись за сердце, парень медленно опустился на корточки, какого черта… Почему… Почему он не может сбежать от сюда. «Ты где?» — назойливый звук пришедшего уведомления буквально вытащил Ричарда из мимолётного приступа, заставив того резко встать и достать этот злосчастный мобильник. «Домой иду.» — Из-за вспотевших рук телефон чуть было не выскальзывал из слабой хватки, но как бы то ни было, отчитаться перед «любимыми» родственничками все-таки нужно. «Еда в холодильнике. Вернёмся поздно, очередная проверка» — Это сообщение заставило Ричарда лишь обречённо поднять брови, и словно ни в чем ни бывало бросить мобильник в даль рюкзака, продолжив свою дорогу. Но стоило ему сделать очередной шаг, как вдруг он услышал знакомый голос, его он бы ни спутал ни с чем, такой живой, такой… Настоящий? Ричард не был романтиком до глубины души, но его голос он описал бы самыми сопливыми эпитетами что знал, не стесняясь в выражениях и наплевав на то, что это вообще не в его характере. Хотя кому до него есть дело? Ведь он был единственным человеком, настоящим… Да, даже уборщики по сравнению с ним казались деловыми автоматонами… Ричард остановился, наблюдая за тем, как его одногруппник куда-то активно спешил, попутно поглядывая в свой телефон. Захотелось подойти, остановить, потрогать… — О, Ричард! — Патлатый остановился, словно никуда и не спешил, словно шел именно к нему, активно жестикулируя, он начал приближаться к брюнету. От чего Ричард на миг испугался и отошёл на шаг. — Куда идёшь? — Тебе какое дело? — Скрестив руки, отмахнулся брюнет, осматривая с ног до головы клетчатого. А может… — Да просто странно что ты гуляешь в таком районе… — Ло усмехнулся, явно неврничая от недовольного взгляда Ричарда. — Я иду домой. Ты думал что я в подвале живу? Неприятно, когда тебя сравнивают с крысой. — Поправляя лямку рюкзака, Ричард было хотел отправиться дальше, отмахивая все свои глупые идеи. — Стой, подожди, я не это имел ввиду! — Шатен резко схватил Ричарда за руку, пытаясь того остановить. Но поняв что это не совсем уместно быстро отпустил, но было уже поздно, брюнета будто бы кипятком ошпарило, мозг перестал подавать признаки жизни, не контролируя своего хозяина. — Что, боишься что я сдам тебя и твоего благоверного родителям? — Нахмурились, он поднял голову и посмотрел клетчатом у прямо в глаза… Слишком красивые, до тошноты светлые и горящие… — Э… Я не… — Парень замешкался. Да, он предполагал, что однокурсник мог сдать его уборщикам, но почему же не сделал этого раньше? — За мной. — Ещё раз поправив лямку рюкзака, Ричард повел ошеломленного парня за собой. — Без вопросов. Патлатый кивнул, не смея перечить и широким шагом пошел за своим одногруппником. Идти оказалось не так уж и далеко: пункт назначения в виде небольшого двухэтажного домика, что уже давно прожил свои лучшие годы: краска, что раньше ярким пятном украшала металлический забор уже давным давно облезла, а высаженная по всему участку растительность под жестоким давлением осенних холодов пожелтела, превращая некогда красивый цветущий дворик в старый заброшенный сад, до которого никому не было дела. Да ведь так и есть, родители Ричарда целыми днями задерживались на работе, а юноша не горел желанием наводить быт и красоту в доме, который буквально сводил его с ума. — Да где эти ебучие ключи… — Впервые вижу что бы кто-то здесь ругался матом. — Нервно усмехнулся Ло, оглядываясь вокруг. М-да, это местечко явно не вызывало доверия… — Да тут блять и не так заговоришь… — Наконец найдя огромную связку ключей, Ричард одним махом распахнул деревянную дверь, открывая своему, пожалуй, первому гостю, вход в дом. На удивление, обстановка внутри кардинально отличалась от наружной. Если глядя на дом, просто проходя мимо, хотелось тут час ускорить шаг и не чувствовать этой зловещей пустоты, исходящей от каждого уголка дома, то вот зайдя в него, уходить не хотелось никогда. Хотя Ричи так не считал, и увидев восхищение в глазах одногруппника лишь нервно усмехнувшись, начал лениво стягивать с себя обувь. К чему так же призвал своего «гостя», ведь в отсутствие родителей, драить полы приходилось парню. И почему люди, которые каждый день копаются в автоматонах так и не придумали роботов-поломоек? Бросив надоедливый рюкзак куда-то в глубь коридора, Ричард повел гостя, что все это время не понимал, что одногруппник от него хочет, на второй этаж, в свою небольшую комнатушку. И только когда Ричард молча упал на офисное кресло, стоящее посреди комнаты, Ло решил подать голос: — Итак… Зачем мы здесь? — Ты же не хочешь что бы я рассказал своим родителям о том, что ты со своим благоверным автоматоном по подвалам ночами шастаете. — Ричард скучающе облокотился о собственную руку, вновь осматривая клетчатого с ног до головы, оценивая его по каким-то своим неведомым параметрам. Во взгляде мироходца ясно читалось что он точно бы не хотел этого… Только вот… Что Ричард предложит за молчание? Этот едкий и вспыльчивый паренёк казался совершенно ненадежным человеком, ох, да вспомнить все его выходки покажется что прямо сейчас это очередной «пранк» и прямо сейчас в комнату ворвутся уборщики и тут же скрутят патлатого… Но вот то, что произнес брюнет заставило мироходца обомлеть… — Переспи со мной. Один раз. … — Ч-что… — Лололошку будто бы током прошибло… Какого хрена? Увидев реакцию одногруппника, Ричард раздражённо цокнул, нехотя встав с кресла он вышел из комнаты, оставив очкарика ошарашенно стоять посреди комнаты… Мда… Та ещё тугосеря… Вернулся брюнет уже с двумя бутылками, что весело позванивали, сталкиваясь друг с другом. — Если страшно пей, могу ещё пакет на голову надеть. — Ричард протянул клетчатому какое-то сомнительное пойло. Вот уж уморительная ситуация… Оставив свою бутылку на столе, кареглазый потянулся куда-то в глубь прикроватной тумбочки, громко шурша содержимым. — Стой, подожди, тоесть ты и я… А… — Парню никак в голову не могло прийти осознание того, что сейчас вообще происходит и почему его до сих пор никто не скрутил и не отправил в подвал… Пока они направлялись к дому Ричарда Ло уже успел в голове прокрутить миллиарды исходов событий, но что бы все дошло до этого… Да он даже никогда об этом не думал! — Только не говори что ты девственник… Да ебанный стыд, во что я ввязываюсь вообще… Вот именно… Что блять происходит? Казалось, у Лололошки вот вот взорвется мозг, он всё ещё стоял посреди комнаты, будто бы его ноги прибили к полу самыми толстенными гвоздями. И без этого раздраженный Ричард уже не мог терпеть, сгорая от стыда он подошёл в плотную к мироходцу и сквозь зубы процедил: — Так ты согласен или нет? — с каждым звуком его уши краснели настолько, что только дотронься до них, так сразу получишь ожог какой нибудь третьей степени. А что оставалось бедному мироходцу, он только нелепо закивал, словно глупая болванка, что заставило Ричарда ещё больше раскраснеться, то ли от всей нелепости ситуации, то ли от дикого смущения… — Ну наконец-то… — Закатив глаза, Ричард толкнул клетчатого на кровать, и тут он замешкался… А как начать то… Боже мой, почему в такие моменты он становится ебучей размазней? Или может он заразился этим от своего гостя-тугодума? — Ч-чего сидишь? Я в мамочки не нанимался, сам раздеться сможешь. Ни о какой страсти и речи быть не может, дикое смущение, нелепость ситуации… Да и обстановка никак не располагала. Не в силах больше терпеть это гадкое напряжение, Ричард откупорил бутылку и прямо с горла начал пить горькую дрянь, и хрен поймёшь что это было, то ли отцовское пиво, то ли та бодяга, которую его родителям подарили на работе… Один хрен отвратительное пойло. Но как никак алкоголь он на то и алкоголь, что бы туманить разум и развязывать руки, поэтому не выпив даже половины Ричард отбросил былое смущение и в нетерпении набросился на нерасторопного гостя. — Сука, да кто шьёт такую одежду, руки нахрен бы ему поотрывал. — Пытаясь стянуть с очкастого огромный худак прошипел брюнет. Хотелось к чертям разорвать все эти тряпки, но по своей природе Ричард был не особо рукастым парнем, да что уж говорить, он стороной обходил зал, а на пары по физкультуре вообще огромный болт клал. Поэтому когда Лололошка все-таки решился не сидеть без дела, а так же помочь своему оппоненту раздеться, был удивлен его довольно худощавому телосложению. Проводя мозолистыми руками по его телу он буквально чувствовал каждое выпирающее ребро, от чего по спине проходил холодок… Как его ещё ветром не сдуло? — Не отвлекайся, идиот. — Ричард вывел парня из очередного транса удобно усевшись на его коленях и атакуя губы смазанными, пьяными поцелуями. У него уже давно сорвало крышу, во-первых: Ричард совершенно не умел пить, а во-вторых, прикосновения человека сводили его с ума. Сам по себе он никому не давал себя касаться, да даже собственных родителей он бранил по чем мог, когда те смели хоть как-то его тронуть, что уж тут говорить о ненавистных ему железяках. Несмотря на это он желал, нет он жаждил ощущать тепло чужой кожи, прикасающейся у его собственной, слышать стук сердца, настоящего, горячего… Нахрен ему этот секс если он прямо сейчас может прильнуть к широкой груди мироходца и лежать, слушая ритмичные толчки живого сердца, что активно разгоняет кровь по телу… Но назад пути уже нет, он не привык давать заднюю. Поэтому отпрянув от мироходца, он выпил ещё для храбрости и потянулся к ширинке, у которой, в отличие от сердца не было никакой жизни… Ну да, на что ему ещё надеяться? Ему же поди по нраву какие нибудь грудастые девушки, нежели такие как он… — Да блять… — Ричард поник и уткнулся лицом в живот мироходца… Он просто не может так, нахера это ему вообще… — Ричард… — Лололошка испуганно посмотрел на парня, он не понимал вообще что нужно делать в такой ситуации, поэтому молча наблюдал за душевным терзаниями брюнета. Парень не ответил, и, медленно встав, тут же упал на кровать. Захотелось расплакаться. Что за жизнь то блять такая… Даже нормально перепихнуться нельзя… — Все в порядке? — Да нихуя блять не в порядке! Ты блять видел что творится за окном?! Сука… Чем же тебя привлекли эти железки ржавые? Чем вас всех так они привлекают?! — Ричард не сдерживался. Он попросту устал сдерживаться. Ему надоело вечно держать при себе эту нелепую маску. Устал… И просто разревелся… Голубоглазый решил тактично промолчать. Он попросту не знал как можно было ответить на этот вопрос, да и смысла отвечать нет, он видел, что у парня сейчас тяжелейший нервный срыв. — Вы все просто свихнулись на них… Отец, мать… Они уже неделю не появляются дома из-за того что ты, идиот, постоянно ломаешь протоколы. — Он опустил руки на глаза, сдерживая поступающие слёзы. — А я, а как же я… Про меня просто все забыли… Оголенная грудь вздергивалась с каждым сдерживаемым всхлипом а по тонким рукам прошёлся приступ тремора. От такого вида в груди мироходца все тут же сжалось, появилось странное желание просто взять и сжать в объятиях это бедное худенькие тельце, никому не нужное и всеми забытое… Только он потянулся к брюнету как услышал яростное: — Не трогай меня! Уходи! Я никому не расскажу! … Но уходить категорически не хотелось…