Дорога в ад

Дорога в ад. Шуршание разноцветных листьев опавших на землю раздражали Колю. Парень яростно пнул листья под собой, и они разлетелись в разные стороны. Теперь раздражение немного спало. Вообще, Николай ненавидел всё, что связано с осенью. Тёплые шарфы которые колют шею, тяжелое пальто которое приходится носить из-за похолоданий. А так же эти ненавистные тыквы! От неприятных воспоминаний его пробивало на дрожь. Его собственная мать, заставляла бедного, маленького Колю есть отвратительные тыквенные каши! Он до сих пор помнит этот мерзкий привкус застрявший на корне языка. Брр… Лучше не вспоминать. Вдалеке виднелась знакомая панелька в которой он вырос. Серые скучные бетонные стены, от которых веяло русским духом, служили ещё одним напоминаем о его беззаботном детстве. Он жил в одной из таких. Что сейчас что в детстве, эти панельки казались ему серыми и скучными. Подходя к подъезду он открыл дверь в подъезд желтым пластиковым ключом с приклеенным намертво магнитиком к нему. Домофон запищал, и железная дверь поддалась, давая вход в помещение. А вот и родной подъезд… Гоголь вдохнул полной грудью ощущая сырость и запах хлорки. За все это время подъезд никак не изменился. Все те же серые ступеньки покрашены едкой оранжевой краской по бокам. Поднимаясь спокойным шагом он рассматривал стены помещения. Что только на них не было. Граффити, листовки, чьи-то номера, вероятнее всего барыг, но в любом случае Николай не собирался им звонить. В общем, эти «художества» можно рассматривать вечно. Но он тут не для этого. Его родная мама позвала его в гости. И Николай как послушный мальчик без вопросов согласился! Тем более, он давно не видел свою мать. Наконец-то забравшись на пятый этаж он остановился чтобы отдышаться. Его громкое дыхание раздавалось эхом пот всему подъезду. За дверями слышались крики детей, лай собак, и возня на кухне. Столько шума! Когда дыхание выровнялось Коля сделал шаг к деревянной двери и постучался. Сердце бешено билось в груди, готовое выпрыгнуть в любой момент. Топот раздался за дверью, а после и щелчок. Дверь распахнулась. Николай увидел свою маму. На её губах играла мягкая улыбка. Женщина обняла его, крепко сжимая в своих руках. Мягкий родной голос послышался у уха. -Наконец-то пришёл… Приятное тепло разошлось по телу Николая. Сердце вошло в обычный ритм. Парень легонько похлопал по спине матери, и та его отпустила. -Привет мам! Я пройду? Женщина отошла давая проход внутрь квартиры. Николай кивнул и переступил порог. Оглядываясь по сторонам, он понял что прихожая за все время никак изменилась. Желтоватые обои, вешалка и тумба. Все как обычно. Он снял тяжёлое пальто, и колючий шерстяной шарф и повесил на вешалку. Громкий нарастающий свист залил его уши. Женщина вздрогнула от неожиданного свиста. -Чайник закипел! Она сразу же метнулась на кухню, и выключила чайник, останавливая неприятный для ушей свист. Пока Гоголь разувался его мама уже успела налить им двоим горячий чай, и поставить на стол печеньки. Приятный запах чая с лимоном забился в ноздри. Запах поманил Николая на кухню. Он сел за деревянный стол накрытый серой скатертью. На столе была чашка с печеньями, и 2 кружки чая. Он пододвинул кружку с горячей жидкостью к себе. Тепло родного дома окутало его. Он давно сюда не заходил. -Ну что ты, Коленька. Рассказывай как дела? её хриплый голос был наполнен прекрасной нежностью, теплом окутывающим со всех сторон. Хотелось бы просто взять и утонуть в нем. Хотя бы что-то облегчало его жуткую усталость. Парень поднял взгляд с чашки на свою маму. Он задумчиво помолчал. И разрушив тишину он тяжко вздохнул. -Все хорошо. На работу вот устроился. Теперь работаю консультантом в цветочном магазине. Устаю сильно. Женщина понимающе кивнула. Когда-то она также работала и трудилась. Но молодость её давно прошла. Тёплые материнские руки потянулись к щеке Гоголя. Она нежно гладила его щеку любуясь сыном. А тот был даже и не против. В детстве он бы заерзал, и отодвинулся, при этом ещё грозно цокнув в след. -отдыхаешь хотя бы? Я волнуюсь же. Делая глоток горячего чая, приятный жар стал расходиться по телу. Он потянулся за вкусным печеньем, и съел одно. А мама даже не притронулась к чаю, она все смотрела на своего сына. Взгляд у неё был наполнен усталостью, в глазах не единого блеска. А её белые волосы были сухими как солома. Эти изменения были легко заметны. Николай недоуменно подняв бровь осмелился спросить, даже не ответив на заданный вопрос. -Мам? Ты заболела? Просто ты так неважно выглядишь. Она грустно выдохнула, и убрала руку с щеки Николая. Тишина наполнила маленькую кухню. Николай чувствовал как его пульс учащается. Это явно было не к добру. -Да.Заболела. Всего лишь 2 слова, но они заставляли душу Николая метаться из стороны в сторону. Он успокаивал самого себя, что это могла быть обычная простуда, которой болел каждый! Но парень все равно не хотел чтобы его мама болела… -Ну, ты лечись давай! Я могу сходить в аптеку если хочешь! Говоря эти слова он сам вспоминал как лежал под тонной одеял с градусником под мышкой. И это мерзкое ощущение, как будто кошки разодрали горло. Но в такие дни можно было хотя бы школу прогулять! А сейчас болеть это неделя в аду, и ничего больше. Мама грустно покачала головой в ответ. Подняв взгляд женщина долго не решалась дать ответ. Лишь вороны каркали за окном. -Нет дорогой.Я серьезно заболела. Николай не мог найти слов для ответа. Он понял что тут что-то серьёзнее жалкой простуды. Нервно поджав губу он взял маму за руку, крепко сжимая. Та не стала тянуть время. -У меня рак. Эти слова были острыми как лезвие ножа, пронзающие душу. Гоголь широко открыл глаза от шока. По телу пошла дрожь. В груди защипало. Рёбра стали сжимать легкие. От шока Николай не мог и малейшего слова выдавить из себя.