Незанимательная магия

— Клянусь, пройди мы сейчас ещë хоть с десяток шагов — у меня отвалятся ноги. Дезмонд за правым плечом кряхтит так, будто бы не он здесь полный решимости избавить прежнюю родину от злостного врага молодой полуэльф. Торвальд усмехается лениво. Конечно, как славный воин, он больше привык к дальним переходам, в том числе и ночным, но они идут уже второй день, — ночь — и даже его силы начинают сдавать. Может, Дез не так и не прав в своëм уже часовом дак точно нытье о привале. — И без ног, знаешь ли, Энию спасать тяжело будет! А в одиночку ты не справишься, уж прости, друг, один в поле не воин, хотя ты, конечно, воин, но… Полуэльф продолжает бурчать и, совсем насупившись и уйдя в отчаянные меры показать, какой он несчастный, довольно быстро встречается со спиной резко остановившегося друга, впечатываясь благо что в одежду, а не доспех. Дезмонд ойкает, потирает кончик ушибленного носа и приподнимает бровь, уставившись на Торвальда. Явно не верит, что остановились они отдохнуть. — Готовь свои магические фокусы, сейчас будем костëр разводить. Конечно, всë это дурная затея. В конце концов зло не дремлет: враги могут обнаружить их в чаще леса и воспользоваться эффектом неожиданности. С другой же стороны, совсем усталые и замëрзшие за сон грядущий они ничего поделать не смогут и с тем противником, что знать не знал о их приближении. По итогу Торвальд быстренько набирает хворост в небольшой костерок и, как только пламя разгорается со второй-третьей попытки заклинания, — а это ещë один верный признак, что отдых им всë-таки нужен — усаживается у удачно подвернувшегося дерева, откидываясь на него и пару секунд позволяя себе посидеть с закрытыми глазами. — Если хочешь, я первым буду на страже, отдохни, — говорит Дез, попутно вытаскивая из походной сумки толстенную книгу заклятий, которую не поленился тащить с самой Академии, и усаживаясь рядом на траве, плечом к плечу. Огонь согревает тело и немножко даже душу, отчего всего воина слегка развозит. Он было совсем расслабляется, раз уж Дезмонд, несмотря на многочисленные протесты ранее, позволяет ему первым сомкнуть веки, но сон как назло не идëт. Зато в голову приходят разнообразные глупые мысли от того, что случится, не успей они вообще дойти до Энии, до того, что делать, если сейчас на них выскочит огромный дракон, встречи с которым, по всем слухам и другим сведениям, им точно не избежать. Верный меч, будто почуяв тревогу хозяина, напоминает о себе неприятным ощущением упирающейся в ребро рукояти, и Торвальд, даже не взглянув, аккуратно отцепляет ножны от ремня, укладывая их на бедро. Ладно, встреться им дракон, значит, сражению быть, когда это они умели отступать. Кто испугался — уже побеждëн! Тут других вариантов нет. Да, драконов он в жизни не видел и до какой-то поры всë считал, что это сказочки для совсем непослушных детей, однако что-то в то, что могущественный колдун, захвативший эльфийское королевство, при себе держит огромную огнедышащую ящерицу, верилось без особых проблем. Это же враг! У врагов, как всегда, все преимущества. Это у них из интересностей пара крепких рук, пара острых ушей и какая-то сила далеко в горах. Интересно, что вообще имел в виду мэтр Ирдис, когда упомянул «помощь, что они найдут в горных хребтах»?.. Было бы не плохо, окажись этой помощью целое войско, например! Тогда бы они без проблем свергли этого Безликого и делов-то. Но, зная эльфийский нрав, скорее, придворный чародей имел в виду какой-нибудь странный артефакт или вообще обычный камешек, которому ещë применение найти нужно. Торвальд, размышляя то над одним, то над другим, того не желая, продолжает бодрствовать, и впору бы открыть глаза, смениться, раз сон не идëт… А впрочем, так он и делает. Распахивает веки, моргает часто, снимая наваждение непришедшей дрëмы, и только было открывает рот, как чувствует вдруг: на плечо укладывается чужая голова. Укладывается плавно, медленно, и Торвальд понимает не сразу — Дез уснул. Через мгновение становится наконец различимо тихое сопение над ухом и мерное дыхание, а затем взгляд находит книгу, раскрытую, но сползшую с ладоней на ноги магу-недоучке. Торвальд улыбается, мягко, слегка лукаво. «Я первым буду на страже», «отдохни» — смеëтся он ехидно про себя. Хорошо, что не уснул, а то бы валялись оба под этим дубом и ухом не вели, что там поджидает их с рассветом, который вот-вот должен расцвести на небе розовой полоской. На страницах книги написано что-то про заклинание телепортации и левитации, но, судя по всему, полуэльфу они показались совсем не интересными. Что же, воин надеется, что им и не придëтся пользоваться чем-то подобным. От одного представления, как земля уходит из-под ног и отдаляется или как тело распадается и собирается по кусочкам в другом месте мира, холодок бежит по спине. Или это от случайного порыва ветра, едва не задувшего их костерок? Дез на плече ëжится, неосознанно прижимается ближе, к теплу, и Торвальд даже не думает шевелиться, пускай рука затечëт и будет ныть потом. Он видит: Дезмонд спит спокойно. Он знает: это впервые за очень долгое время. Сначала бесконечные проверки магистров Академии и подготовка к Испытанию, затем раненный Ирдис, новости о захвате Энии, о захвате Алатиэль… Всë это свалилось на голову полуэльфу так неожиданно, что Торвальд порой возносил вопрос к небесам: «за что?». Дезмонд — герой, конечно герой, как Стурм или Ланселот, но не такой ценой. Иногда Торвальд позволяет себе особенно ужасные мысли. О том, что кто-нибудь из них двоих не вернëтся из этого подвига отчаянных, или, того хуже, не вернутся оба. И что тогда? Даже если в итоге Энию освободит кто-то другой, а их имена воспоют в трезвучиях баллад, всë это не отменит напрасной жертвы. Нет, Дез не должен тут умирать и не умрëт, ни за что не умрëт. Даже если вдруг злодея гнать придëтся до самой его родины. Даже если вдруг злодеем окажется вовсе не этот Безликий Деймос, чëрт бы его побрал. Торвальд обещает себе всегда быть рядом с Дезмондом, всегда защищать его спину и подставлять ему плечо. Прямо как сейчас, когда полуэльф преспокойно продолжает спать, совсем не замечая ничего вокруг. Забавно, — думает Торвальд, взгляда скошенного не сводя с прикарнувшего друга, лицо которому прикрыли спавшие на лоб пряди светлых волос, — сколько ещë пройдëт, прежде чем пути наши разойдутся навсегда? Впрочем, вопрос этот тонет в утешениях самого себя, что миг этот настанет совсем не скоро. У них ещë слишком много дел на будущее, а сейчас Дез пускай спит и видит десятый сон, пока его верный воин сторожит каждый первый из них под тусклый отблеск исчезающих с небосвода звëзд.