***
Дилюк с интересом осматривал человека перед собой. Который старательно отводил взгляд, чем вызывал недоумение, он вроде бы уже не в своём волчьем обличии. Опустив взгляд вниз, он чуть не хлопнул себя по лбу, понимая что все пол часа был голым. Не то чтобы его это смущало, но люди довольно остро реагировали на наготу. Взяв первую попавшуюся тряпку, оказавшейся скатертью, он обернул её вокруг таза, скрывая всё самое причинное. Это сбавило напряжение и неловкость, но от человека пахло страхом, хоть и хорошо спрятанным. Как начать разговор? Представиться? Сказать что с ним ничего не собираются делать? Откуда у тех людей, которые кинули человека посреди леса, волчий горн? Вопросов было куча, а что делать не понятно. Нужно было слушать внимательно отца и Аделинду, которые рассказывали о людях и как с ними себя вести. А не сбегать и играть с другими волками. Ещё больше путаницы вызывало то, что Дилюк понять не мог, кто перед ним, женщина или мужчина. Рост высокий, резкие скулы, и сильные плечи говорили о том что перед ним мужчина. Но тонкая талия, и довольно таки широкие бёдра, вместе с пухлыми губами и длинными ресницами сбивали ощущение. Да и по запаху не определишь, слишком спокойный и нейтральный. Ну не юбку же задирать. Так что да, Дилюк в тупике. Да и что с ним теперь делать, он не знал, отправить домой? Ну судя по тому, при каких обстоятельствах они встретились, человек вряд-ли туда хотел. Оставить тут? Его явно боялись, и хотели оказаться подальше. Отправить в ближайший город или деревню? Вариант, но сначало нужно хотя бы понять где этот город или деревня находиться. Он сам тут только месяца три, не успел ещё изучить территорию. Бок и спину закололо, та схватка с другим оборотнем, сильно по нему ударила. Ну ничего, будет что рассказать отцу и Аделинде. Но сначало человек. – Ты в порядке? – решился таки он спросить. Человек дернулся, неловко взмахнул руками и чуть не повалился на постель из шкур. Эту ночь он спал тут, ведь в домике была лишь одна комната. И постелью тут служили кучка шкур перед камином. Сам Дилюк провёл ночь на улице, следя за территорией. – Ммм. – издал человек неуверенное мычание, по которому он определить чужой пол не мог, заторможено моргая. – Отлично. – и сново молчание, – Как тебя зовут? – решил попытать удачу ещё раз Дилюк. – Кэйа. – по голосу явно мужчина. – А Я Дилюк. – улыбнулся он, видя как бледнеет его гость. Ой, точно, клыки. Будет трудно. Захотелось завыть. Но вряд-ли Кэйа оценит.***
Вынести что-то из их дальнейшего разговора, он ничего не смог. Ведь Кэйа зажимался и отвечал односложно, боясь его разозлить. Ну кое-что он всё равно узнал. В родном городе Кэйи, была традиция приносить молодых людей, чаще всего девушек, Дилюк поморщился, в жертвоприношение оборотню. Которой, как понял Дилюк, был прошлым хозяином этой территории и которого он укокошил. Что он с ними делал не понятно, хотя выяснить пытались, но храбрецов больше никто не видел. И так получилось, что Кэйа стал агнецом по настоянию своего отца, довольно уважаемого человека в своём городе. Но который жутко ненавидел своего сына. Он не только выдвинул кандидатуру Кэйи, но и помог устроить засаду. После чего его бросили в лесу, призвав при помощи горна Дилюка, который они получили от оборотня, но он оказался на этот момент мёртв, при помощи лап молодого оборотня. Который и пришёл на зов и помог Кэйе. Дальнейший разговор прервало урчание живота Кэйи, и Дилюку пришлось срочно думать о том, как накормить человека. Потому-что он, последние несколько месяцев, питался только в своей волчей ипостаси, то есть охотился и ел сырое мясо. Которое естественно, не могло подойти Кэйе.***
– Отправиться в другой город? – потеряно протянул Кэйа, перебирая ягоды, которые насобирал Дилюк. Кэйа рядом с Дилюком, находился уже неделю. За которую не разу не пытался выйти на улицу. Ноги ужасно болели, кровоточили, хорошо что не загноились. В ту ночь дойти до сюда, он смог только чудом. Потому-что в дальнейшим, мог только мучаться от боли. Дилюк помог ему сделать мазь и компресс, кормил его и помогал перемешаться по дому. Чем вызывал смущение и стыд. – Да, Я выяснил что тут рядом, есть два города, Сумеру и Ли Юэ. – сказал Дилюк, наблюдая за тонкими, ловкими пальцами. Невольно замечая, почти черные синяки от верёвок. Он отвёл взгляд. – И как там? – спросил Кэйа, продолжая перебирать ягоды. Земляника к землянике, голубика к голубике. Было ещё два яблочка, на удивления больших и сочных, наверняка сладких. Рядом с озером находились две тушки, которые Дилюк подготовит для дальнейшей готовки. – Сумеру находеться южнее, там жарко, рядом находиться пустыня. – рассказывал Дилюк, перехватывая полные, тяжеловатые для состояния Кэйи, миски. – Шумно, красочно, и пахнет пряно. Кэйа, наблюдал как Дилюк, ставит миски с ягодами на полки, рядом с окном. Наблюдает за широкой, сильной спиной. – Ли Юэ тоже полон жизни, там пахнет свежестью, рыбой, морем – поворачиваясь к Кэйе говорит он, ловя любопытный, задумчивый взгляд. – Там постоянная торговля, много представлений. Не моргая, смотря на Кэйю, он говорил, вступая в игру. Оба не отводили взгляда, изучали, видели цвет, каждый оттенок радужек. – Зачем? – выдохнул Кэйа. Дилюк вздрогнул, но не моргнул и не отвёл взгляд. – Что зачем? – грудным голосом спросил Дилюк. – Зачем помогаешь? – сказал Кэйа. – Что ты с этого получишь? – Я просто хочу помочь, – подходя ближе, сказал Дилюк, опускаясь на колени рядом с ним. – Я животное, а не чудовище. Кэйа вздрогнул от чужой близости, моргнул и отвернулся. Признавая своё поражение. – Спасибо. – тихо выдохнул он.***
Кэйа неприязненно поморщился, чувствуя себя грязным, конечно обтирание помогало, но всё равно это не сравниться с полноценным мытьём. К тому же рядом с домиком, обнаружилась баня, маленькая, но всё равно баня. В которой, воспользоваться, не было возможности из-за боли в ногах. Это жутко его раздражало. Туника, в которой он был, давно была снята и отправлена на тряпки. Эту вещь он ненавидел, так что было не жалко. Взамен Дилюк выдал ему свои вещи, которые были ему коротковаты, но и большими в объеме. Ткань была приятной на ощупь, и явно дорогой. Дилюк не был похож на кого-то обычного, на простолюдина. Скорее на сына из богатой, скорее всего аристократической семьи. Чересчур открытого и невоспитанного, но всё же. В нём это выдавало абсолютно всё, от осанки до речи, он был несведущ в быте, по большей части. Хотя возможно это было из-за его обортнеческой натуры. Кто же он? И если он Господин знатного рода, почему находиться тут? Возиться с ним? Тема ухода Кэйи больше не поднималась. Хотя каждый ждал этого разговора.***
Дилюк растопил баню и набрал в чан воды. Ему надоело мыться в озере, конечно холода он не ощущал, да и ловить заинтересованные взгляды из окна было приятно, но всё равно, казалось что это как-то неполноценно. Да и видеть как морщится Кэйа тоже нервировало. Кэйа идею поддержал, захотел помочь, но после того как он чуть не свалился в озеро, оба решили не рисковать. Так что Кэйа остался на берегу озера, а Дилюк продолжил работу. Дальше встал вопрос кто моется первым, и каждый настаивал и уступал другому. Дилюк эту битву проиграл. Вымывшись, он помог переместиться Кэйе. Ждя и прислушиваясь за дверью. Влетев туда при звуке падения и ругани. Неудачно встав, Кэйа перевернул ведро с холодной водой и сам упал, но ничего себе не повредил. Проверив его и получив в ответ водой в лицо и возмущённый взгляд, Дилюк выскочил за дверь, стараясь не думать о гладкой и бархатной коже, и мягких бедрах.***
– Откуда ты сюда пришёл? – спросил Кэйа. Растянувшись на шкурах, перед камином, смотря на огонь, медленно сгорающие поленья. Прямо сейчас как никогда, было понятно что наступила осень. С их встречи прошло два месяца. За которые травмы ещё не сошли. Что на самом деле пугало. Дилюк отвлёкся от книги. У него было много книг. Которые он с удовольствием давал ему. – Ты сам говорил что сюда пришёл из другого края. – объяснял Кэйа, переворачиваясь на спину, из-за чего рубашка сползла с плеча. Открывая покатое плечо, с маленькой родинкой. Через белую ткань, можно было увидеть очертания тела, живот с мягким очертанием мышц, аккуратно очерченную грудь, с двумя затвердевшими сосками, скорее всего от холодного ветра. Который мог гулять сквозь щели, которые старательно латались. – Зачем? Почему ты покинул родные края? Говорил он, в такт треску поленьев, и тихой ночи. Луна скрывалась за тучами. Дилюк отложил книгу, встал со стула. Устроился рядом с Кэйей, он лег на бок, подперев рукой голову. – Я из Монштада, он находится за Ли Юэ. Там обитают разные существа и виды. Вампиры, оборотни, ведьмы, – вдруг усмехнулся он, кого-то вспомнив. – Я жил там, с отцом. Но у оборотней есть одна традиция, не каждая стая ей следует, но большая часть: Как только оборотень достигает совершеннолетия, он должен отправиться путешествовать, познать мир. Научиться выживать, почувствовать на себе путь одиноких волков и создать себе репутацию, среди себе подобных. – тихо вещал он, чувствуя запах огня и золы, лилий, начавшегося дождя. Слыша как белка рядом с их домом быстро нырнула к себе в укрытие, как юный оленёнок бежит рядом с матерью, ищя укрытие. – Вот оно как. – выдохнул Кэйа. – А какие ещё традиции у вас есть? – Их много, обычно мы живём стаями, кровной семьёй, редко когда бывает что две стаи, не связанные браком или кровностью, становяться одной. – рассказывал он, – Мы свободно превращаемся из волков в людей, и полнолуние никак на нас не влияет, как думают люди. – красные глаза смотрели на чужой живот, хотелось опустить на него руку и оставить так лежать, время от времени поглаживая пупок.– Женщины у нас стоят на равне, часто, даже ставят выше мужчин. Именно они дают жизнь и мы это уважаем. – Кэйа слушал его, размореный и сонный. – А у тебя, были традиции кроме, этого?– внезапно спросил Дилюк, поморщивщись от одной идеи жертвоприношения. Кэйа удивлённо моргнул и задумался. – У меня в городе, есть традиция, дарить возлюбленным украшение, не важно кому, мужчине или женщине. – сказал он, – Просто нужно подарить украшение, как признак твоих чувств. Таким образом, моему двоюродному брату, призналась одна девица. Брат после этого ходил весь рассеянный и затарможенный. – Брат? – удивлённо моргнул Дилюк. Нахмурившись он спросил, – Если у тебя есть брат, как он допустил то, что тебя отдали на растерзание? – Он бы не смог их остановить, ведь он сбежал с той девицей. Никто из семьи не принял её, хотели разлучить, но они сбежали. – тихо говорил Кэйа, слушая звук огня, вглядываясь в чужое лицо. – Они предлагали сбежать и мне, Дайнслейф не хотел меня оставлять, но мне было пятнадцать, и мне было страшно, так что Я остался. – предугадывая вопрос, ответил он. Они замолчали, слушая треск огня и капли дождя. – Ну кто же знал, что Я попаду в лапы страшного волка. – кокетливо рассмеялся Кэйа, над своим не смешным положением. – Очень злого и голодного. – поддержал он шутку, оскалившись, показывая клыки. Кэйа засмотрелся, и медленно потянулся к чужому лицу, давая понять чего он хочет. В десяток сантиметров руки застыли, ожидая разрешения. Внимательно и задумчиво, Дилюк осмотрел его, после чего раскрыл рот и подался вперёд, нависая сверху, закрывая их двоих от мира непослушными волосами. Руки, аккуратно и нежно дотронулись до зубов, клыков, которых было восемь, два больших клыка там где и у людей, разве что больше, и рядом с ними, по направлению к внешним зубам, более мелкие клычки. Он прошёлся пальцем по большому клыку, после чего по маленькому. Ощупав их он перешёл на нижний ряд зубов. Положив палец на острие мелкого клыка, он слегка надавил, и удивлённо вздохнул, когда Дилюк повернул голову, сбрасывая палец на более гладкие зубы, слегка его прикусывая. После чего отпуская, всё это время смотря ему в глаза. – Не стоит так делать. – рычаще сказал он. – Это может вызвать опасность. Гулко сглотнув, Кэйа кивнул, чувствую как на живот опускает рука. Он с удивлением понимает, что она полностью скрыла за собой его живот. Он знал что у Дилюка большие ладони, но не думал, что настолько. Большой палец прошёлся круговым движением, по животу, "упав" в пупок. После чего рука пропала, а её владелец встал и вернулся к книге. Сердце бешено билось, внизу живота тянуло, причиняя приятную боль.***
Кэйа отводил взгляд, стараясь не смотреть вниз, на Дилюка, устроившегося у него в ногах. Ставящего плошку с мазью, пахнущую травами, рядом. Он чувствует как широкая ладонь, до жути сильная, обхватывает его лодыжку. Обхватывая её полностью, крепко, но бережно сжимая, ставя на колено оборотня. Который аккуратно массирует и мажет кожу мазью. Легко обводит косточку по кругу, нажимает на перекат голени в стопу. Кэйа тихо вздыхает, но волчий слух улавливает. Дилюк проводит по, уже, пожелтевшим следам от верёвок. Вздох на этот раз был глубже и ниже, выдающий лёгкую боль. Закончив он обматывает лодыжку бинтом, стараясь затягивать не слишком туго. После чего опускает чужую ногу. Поднимает голову, и встречается взглядом с глазами Кэйи, склонившегося к нему в какой-то момент, собравшими все оттенки голубого и синего. С длинным веером ресниц, носом пуговкой и темным румянцем. С плеча Кэйи падает одинокая, синяя прядка, которая щекочет Дилюку щеку и шею. От прядки пахнет всё также слабо, но приятно, запах казавшимся не премечательным раньше, стал более многогранным. Стоило к нему привыкнуть, распробовать и запах стал глубже, приятнее. Лилии, талая вода и лёгкий, колкий запах мороза. Грудь завибрировала, но рычание так и не прозвучало. Кэйа резко выпрямился, прижался к спинке стула и отвёл взгляд. Дилюк нервно и недовольно вздохнул. Но опустил голову, беря другую ногу, обрабатывая уже её. В конце прижимаясь губами к голой коленке. Чувствуя дрожь и удивлённый вздох. Слова благодарности потонули в ночи.***
– А правда, что у оборотней есть промежуточная форма? – спросил Кэйа, высунувшись из окна, наблюдая как оборотень рубит дрова. И щеголяющий голым торсом. – Да. – ответил Дилюк, опустив топор на полено, раскалывая его пополам. – И что она из себя представляет? – сложив руки и опустив на них лицо, спросил Кэйа, любуясь перекатом мышц. – Выглядим мы как люди, разве что хвост и уши появляются, да и кажется, мы просто становимся больше. – хмурясь говорил он, вспоминая все изменения в промежуточной форме, напрягая плечи и пресс, ненавязчиво красуясь, видя чужой интерес. – Уши и хвост? – подавшись вперёд, чуть ли не по пояс высовываясь переспрашивает он. – Ага. – говорит он, подходя ближе, готовый ловить неугомонного человека. – Покажешь? – выдыхает он. – Покажу, но позже. – усмехается он, видя излишнюю наигранность в обиде. – Ну и ладно. – выдыхает он, обратно влезая в окно. Дилюк дальше продолжил рубить дрова и складывать их. Кэйа всё так же смотрел на него, как любопытная кошка. – Чем ты раньше занимался, до того как попал ко мне? – спросил Дилюк. – Когда чем, читал, рисовал, получалось кстати не очень. – зевая говорил Кэйа, погода скакала, в один день пекло как летом, в другой же лило и холодало до ужаса. – Любил танцевать, это у меня получалось больше всего. Иногда возился с детьми, если конечно со мной кто-то не запрещал водиться. – горько скривил он губы. – Носился с мечом, по настоянию отца, но он быстро передумал и запретил мне заниматься. – греясь на солнце, говорил он. – А ты? Чем ты занимался? – Хм, создавал переполох. – оскалился Дилюк, – Забраться на дерево, украсть у соседей яблоки, сбежать в лес, притащить подбитое животное, всё обо мне. – Кэйа захихикал, – Вязаться в драку мог, занимался с мечом, читал, развлекался на ярмарках с подругой. – вспоминал с теплом он. – Выслушивал нотации отца. – Был катастрофой. – подвёл итоги Кэйа. – Огромных размеров. – согласился он.***
Дилюк бежал, перебирая лапами, врезался в деревья, гонялся за животными. Рыча и воя на луну, но в мыслях всплывал образ с синими, кобальтовыми волосами. Широкими бедрами и длинными ногами. Он влетел в оленя всем телом, отбрасывая его в дерево. Подскакивая к нему и придушивая, перекусывая горло. Чувствуя как сладкая кровь наполняет пасть, хвост метался в возбуждении. Полная луна что-то пела, неслышемо, почти непонятно, но заставляла его сходить с ума. Он вгрызался в нежную шею оленя, отрывал куски пожирая их. А перед глазами всплывали тонкие лодыжки, пухлые губы. Которые хотелось испачкать в крови. Только чьей? Очередной зверюшки, подношения? Или в крови самого Кэйи, с прокусаной, пухлой губой, лежащего под ним? Он вскрыл брюхо оленю, поедая печень и сердце. Чавкая и рыча. До чего безобразная сцена. Кэйа бы испугался? Застыл бы в ужасе и жалости к животинке? Попытался сбежать? Но до сих пор заживающие ноги ему бы не позволили бы этого, он бы с лёгкостью его поймал, придавил, заставил бы хныкать, кричать. А может Кэйа испытал такой же голод, желание насытиться ещё теплым мясом, бьющимся сердцем, напиться кровью, словно сладким мёдом? Он бы принял его подарок, знак ухаживания, притащи он ему оленя? Больше, сильнее, быстрее этого, которого он поедал. Увидел бы его силу, способность прокормить их и будущих щенков. Он весь завибрировал при рычании. Позволил бы Кэйа, в этом случае его покрыть, укусить за холку, забраться сверху и трахая его, повязать? Наполнить себя спермой, опорочить, испортить, разорвать его и собрать воедино. Он закончил поедать плоть, облизнулся и осмотрелся вокруг, в желании утолить голод и жажду. Ему недостаточно, ему нужно ещё. Больше. Вой раздался по всему лесу, пугая живность, мелкую и большую. Понимая что голод у него другой и избавиться от него нужно другим способом.***
Кэйа свободно передвигался по дому, маринуя зайчатину в ягодах. Печь теплела, в ней весело разгоралось пламя. На печи поднималось тесто. Чувствовать свободу передвижения, было необычно, но приятно. Нет боли и скованности. Занимаясь делами, Кэйа прислушивался и выглядывал в окно. Ожидая увидеть фигуру человека или волка. В последнее время, Дилюк через день, оборачивался волком и пропадал в лесу, притаскивая на себе дичь, большую и малую. Куда всё это девать они не знали, да и хранить становилось негде. В один момент Кэйа предложил продать часть мяса в городе, в ответ получив рык и гневный взгляд. После этого он такое не предлагал. Но мясо лежало и портилось. Тухло, так что приходилось выбрасывать, хотя было жалко. А Дилюк всё таскал и таскал, следил горящим взглядом как Кэйа ест, ходил за ним и бывало прижимал его и обнюхивал. Прижимался лицом к шее и глубоко вдыхал. У Кэйи ноги дрожали, сердце сходило с ума. Живот скручивало, внизу что-то бухалось, горячее и тяжёлое. Из горла выбивались вздохи, грудь сжимало. Кэйа не дурак, понимал что значит эта реакция и чего хотел Дилюк. Но было страшно. Серьёзно ли это? Сколько продлиться? Эти чувства искренние или он путает их с благодарностью? Дилюк правда хочет этого, или просто долго ни с кем не был?***
– В город? – хмурясь спросил Дилюк. – Да, хочу поглядеть что там. – сказал Кэйа, стараясь не смотреть на него, видя чужое недовольство. – Просто осмотреться? – спросил он, ловя взгляд Кэйи. Мрачно скалясь, хотя хотел просто улыбнуться. Из него всегда был плохой актёр, отец всегда смеялся с его попыток врать. – Да. – Для чего? – выдохнул он, чувствуя как Кэйа нервничает. – Просто из любопытства. – отводя взгляд, выдохнул Кэйа. – Правда? – обхватывая чужие щеки, смотря в глаза, спросил Дилюк. – Прекрати. – прошипел Кэйа, хватая чужую руку. – Ответь. На. Вопрос. – отчеканил Дилюк. – Больно. – выдохнул Кэйа, дергаясь в хватке. – Это не ответ. – не этому его учили, но выдержка давала трещину. Дилюк не человек, он оборотень, и мораль у него другая. Дилюк уже ощущал и чувствовал что Кэйа его, полностью. Он жил с ним, делил пищу, быт. Принимал его волчью натуру. Тоже его хотел, Дилюк это чувствовал, видел, во взгляде, действиях, запахе. И такое внезапное желание сбежать. А это был именно побег, точнее попытка, его взбесила. Ведь всё было хорошо. Разве что они не делили постель, но он же ждал терпеливо и понятливо. Хотя чисто по закону оборотней, мог уже давным давно взять то что хотел. – Кэйа, почему ты хочешь сбежать? – выдохнул он ему в лицо. – Я не.. – хотел оправдаться он. Но ему не дали, впились в губы, похищая вскрик и стон. Жаркий язык проник в рот, вылизывая его, крадя воздух и звуки. Кэйю толкали куда-то, пока он не врезался поясницей в стол. Понимая что его пытаются на него опрокинуть, придавить, разложить. Внизу снова всё скрутило. Дилюк рычал в поцелуй, слизывал всё до чего доберётся. Но не кусал, старался не задеть клыками, одной рукой сжимая мягкое бедро, пока другой сжимал под челюстью Кэйи, не давая ему сомкнуть рот. Кэйа хрипел, хныкал, цеплялся за чужие руки, пытаясь найти либо поддержку или же оттолкнуть. Запах Кэйи стал тяжелее, туманее. Дилюк отстранился, смотря зло, хищно. Разглядывая слюну на чужих губах и подбородке, на слезящиеся глаза и тяжело вздымающеюся грудь. Грудь и горло завибрировало в рычании, низком, гулком, полном предупреждения. – Даю пять минут форы, поймаю, пеняй на себя. – отпуская Кэйю, который стоял на ногах лишь чудом, прорычал он. Кэйа моргнул, пару слезинок всё же скатилось, поняв смысл сказанных слов, вздрогнул и кинулся к двери. Несясь в сторону леса, слыша сзади предупреждающее рычание.***
Дилюк шёл по запаху, выслеживал и прислушивался, готовый поймать и утащить обратно, домой, и взять то что давно причиталось. От Кэйи кроме страха, пахло похотью, желанием, он сам того не понимая, согласился на своеобразный ритуал. Когда волк хотел заполучить кого-то в пару, но выбранное существо отказывалось, а волк не собирался отступать, проводился ритуал. Выбранная пара пыталась сбежать, а волк догнать. При случае ловли пары, волк мог получить то что хотел, и никто не мог сказать ему и слово. Если же потенциальной паре удавалось сбежать, то оборотень отступал. И прямо сейчас, Дилюк пытался поймать Кэйю и заявить права. Понимая, что он сделал всё по закону и правилам, никто бы не смог ему что-то сказать, или навесить запрет. Уловив знакомый запах, он побежал. Видя и слыша как лес испугано гудел. Как луна пела одобрительную песню, благословляя его на удачу. Кэйа бежал, чувствуя присутствие Дилюка. В груди всё смешалось, страх, желание, адреналин. Он плутал, пытался запутать следы, бежал не чувствуя ног. Надеясь что его поймают. Прижмут к себе и не отпустят, станут опорой и стеной, защитой. Он услышал чужое рычание. Сердце застряло в горле, бухнулось обратно, в грудь, чтобы застыть. Слыша чужое рычание и ощущая присутствие сильного существа, хищника. Обещающего слишком многое. По лесу, среди дрожащих деревьев, раздаётся крик. Жертва поймана. Кэйю прижали к дереву, из-за чего он больно проезжается по нему спиной. Сильная рука сжимает горло, красные, звериные глаза сверлят его, обещая его разодрать. Уничтожить. Собрать воедино. Его приподнимают вверх по дереву, пока сильная рука сдирает с него штаны, а другая всё ещё держит его за горло. Кэйа снова кричит, чувствуя как его обхватывают, крепко сжимают. Кэйа ударяется затылком об дерево, судорожно дыша и хныча, ощущая как большая рука двигается по его члену, уже вставшему и текущему. Делая больно и хорошо. Хищный рот прижимается к плечу, к горлу, кусая, вылизывая. Большой палец давит под головкой, с ресниц срываются первые слёзы. Кэйа хрипит, отчаянно хнычит, прижатый, раскрытый. Бедра простреливает от боли, от сухого, интенсивного трения, и удовольствия, неправильного но желанного. Он такой маленький, хотя и выше Дилюка, но каждый раз кажется что он намного ниже и меньше. Беспомощный, легко победимый, с которым можно сделать всё что угодно. Из раскрытого рта вырывается вой и мольба. Дилюк придавливает его всего, к дереву, помечая, заявляющий права на него. Горячими ладонями уничтожая его. Полностью скрывая от всего леса, мира. Кэйа скулит, по щекам текут слёзы, а по подбородку слюна. Всё это слизывает Дилюк, откровенно наслаждаясь положение Кэйи, его болью и удовольствием. Внизу, стало влажно, послышалось хлюпанье. Его обхватили крепче, проведя большим пальцем по головке, слегка проходят по ней когтем. Кэйа визжит, цепляется руками за запястье той руки, что мучила его член. Его запястья перехватывают, прижимают к его же груди, проходясь по плоти быстрыми движениями. Дилюк рычал ему в ухо, цеплял зубами все замеченные участки голой кожи. Слизывал слёзы, проводил по губам. Жарко целуя. Кэйа откинул голову, хныча и плача, ощущает как острые клыки прорывают кожу на перекате плеча и шеи. Этого было достаточно чтобы кончить. Повиснуть без костной, рыдающей массой на Дилюке. Который довольно урчал, слизывая кровь, а после целуя Кэйю. Он с удовольствием рассматривал полностью разбитого, заплаконого Кэйю, перемазоного в своей же крови. Кэйа заскулил, сжимал бедра, но не мог остановить, продолжающею двигаться, руку. Благо, сперма и смазка позволяли двигаться ей более плавно. Но чувствительность, держала его на грани с болью. – Нет, пожалуйста. – срывались мольбы. Кэйа перестал пытаться выбраться, бесполезно, да и сил не было. Дилюк целовал его, пачкая его ещё больше. Прижимая его к дереву, слушая его, но не реагируя. Кэйе нужно было немного, чтобы снова кончить. Чтобы начать судорожно дышать, пытаясь прийти в себя.***
Смазанные чем-то пальцы проникали в него, растягивая и подготавливая. Лицо Кэйи было уткнуто в шкуры, он отказывался поднимать голову. Его шея и спина покрылись краской, по бёдрам текло, от того, чем его смазывали и смазкой из текущего члена. Пальцы Дилюка сильнее надавили на простату, вызвав вскрик. Затвердевшие соски тёрлись о шкуры, создавая приятное трение. Кэйа был уверен что колени будут болеть и сильно натёрты. Дилюк же рычал, впихивал как можно больше льняного масла в Кэйю, растягивая его маленькую дырочку. Находясь на грани, он ведь правда хотел всё сделать менее диким, жутким. Но терпение кончилось, оно никогда не было его сильной стороной. Из-за чего отец всегда негодовал. Кэйа был тугим, но растягивать его было довольно легко. Он видел как широкие бедра дрожали. Кэйа сам подавался движениям пальцев, поскуливая. Слух улавливал звук плача. Хотя слезам он не верил, вдыхая запах лютого возбуждения и похоти, он зарычал, Кэйа лишь сильнее потёк и затрясся. Святая невинность. Не будь он оборотнем, способным понимать чужое настроение по запаху, правда бы поверил что Кэйе страшно и больно. От мысли он оскалился, просовывая четвёртый палец. Кэйа завыл, захныкал, вцепился в шкуры, пока из члена вытекало ещё больше смазки. Запах чужого возбуждения стал просто невыносимым. Наконец, Кэйа был готов, добавив ещё масла, он наконец начал входить. Кэйа сорвался на крик, ощущая большой член в себе, который растягивал его до грани. Он не видел, но ощущал, там в лесу, размер Дилюка и тогда он казался большим, но не на столько. Кажется в обхвате он был с его запястье. Дилюк толкнулся, входя всей головкой, Кэйа сжал бёдра. Но резкий шлепок, по внутренней стороне, заставил раздвинуть их. Его трясло, живот сжимался и разжимался, бедра тряслись, по подбородку текла слюна, много слюны, щеки жгли слёзы. Какой же он большой, просто огромный. Дилюк снова двинулся, проникая ещё больше, и ещё. Двигался постепенно, следя за запахом Кэйи, чтобы сладость цветов не перешла в горечь. Тихо рыкнув, Дилюк вышел, добавив ещё масла. Его стало настолько много, что из Кэйи оно просто выливалось, он снова смазал свой член. Он вошёл, понимая что двигаться стало легче. Кэйа захныкал, ноги стали разьежаться, он начал судорожно вздыхать. Давление на простату было просто нереальное. Дилюк снова толкнулся, входя наполовину, делая глубокий вздох и рыча, двигался в Кэйе. Мелкими толчками входя в него, видя как с каждым толчком из Кэйи выливается масло. Создавая ещё более похабную картину. Он ухмыльнулся, слыша несвязанный бред, переходящий в скуление. Блядь блядь блядь блядь блядь блядь блядь блядь блядь блядь блядь блядь блядь блядь блядь – крутилось в голове Кэйи, он и ощущал себя также. Текущей блядью, которая хочет член. Член Дилюка, просто огромного размера. Член Кэйи всё больше тёк, и дёргался, выплёскивая смазку. Дилюк почти вошёл в Кэйю, ощущая как хорошо он его обхватывает. Как сладко пах, дрожал и хотел ещё. Пару финальных толчков и он оказался в Кэйе, полностью. Который завыл, весь трясся, начал рыдать ещё громче. Дилюк моргнул, и в догадке, потянулся вниз, к паху Кэйи, ощущая, как из него текла сперма. Из горла вырвался рык и смешок. Он смотрел как Кэйа кончал и дрожал, от интенсивности оргазма. Долго, и почти мучительно. Это продолжалось ещё долго, несколько минут. За которые Дилюк даже не пытался двигаться, ожидая пока Кэйа успокоится. Вслушиваясь в судорожное дыхание и потерянное хныканье. Кэйа наконец успокоился, устало лёжа, его ноги расходились, он почти начал соскальзывать с члена, но Дилюк крепко держал его за бёдра. В этот момент он наконец двинулся, выйдя наполовину он снова вошёл. Кэйа хныкнул, но выразиться по другому не смог. Он слишком устал, третий оргазм за ночь его выбил из сил. Он просто принимал Дилюка, расслабленный, но чувствительный. Дилюк двигался ритмично, жёстко. Но не бешено, хотя хотелось. На каждом толчке, Кэйи тяжело выдыхал, скулил. Его всё ещё пробивала дрожь. Со временем, он начал ощущать тяжесть в животе. И совсем скоро он снова возбудился. Не так ярко, но всё ещё тяжело. Дилюк двигался всё быстрее, пытаясь достигнуть оргазма как можно быстрее. Он понимал что Кэйа снова возбудился, и знал что он сильно вымотан. Он зацеловывал спину Кэйи, ласково тёрся носом о плечо, говорил ласковую чушь, пока жёстко двигался в нём. Вырывая новые слёзы и хныканье. Кэйа мотал головой, его пробирало жаркое тепло. Живот снова начал сокращаться. В паху тянуло. Дилюк рычал, срывался на рваные движения. Пытался говорить что-то ласковое, но быстро забывался. Он ощущал по движениям что Дилюк скоро закончит, но свой оргазм он не чувствовал. Скорее всего ему придётся довести себя рукой. Он уже потянулся к себе, но шокировано взвыл. Чувствуя как его начало распирать, руки Дилюка начали становиться больше, когти стале длиннее. По ощущениям весь Дилюк, стал больше. На стенки давило до ужаса, в нём почти что, прошёлся страх того, что его разорвёт. Который смылся под волной возбуждения, Кэйа снова кончил. Слушая вой Кэйи, он двигался, всё быстрее, понимая что не смог предотвратить превращение. Но смог хотя бы застыть в промежуточной форме, а не превратился в волка. Сделав ещё несколько толчков, он кончил, низко и протяжно рыча.***
Кэйа в интересе и ужасе рассматривал Дилюка, и в особенности его член. Который даже в не возбуждённом состоянии выглядел чудовищно большим. Он реально был с его запястье, если не больше. Кэйа предпочёл забыть, о том, как кончил два раза подряд, от осознания и ощущения огромности этого самого члена в себе. Предпочтя сосредоточиться на проявившихся ушах и хвосте. И на том что Дилюк сильно вытянулся как в росте, так и в ширь. Теперь Кэйа реально казался маленьким и миниатюрным. – Ну, Я обещал же тебе показать промежуточную форму. – нервно сказал Дилюк, видя убийственный взгляд Кэйи. Но Кэйа не успел ничего сказать, лишь вздохнуть, прежде чем его поцеловали. Возмущённо вздохнув, он укусил Дилюка за губу. Из-за чего его хвост начал вилять и биться о шкуры. – Думаю что после этого, Я просто обязан поступить как порядочный волк и представить тебя своему отцу. – ухмыльнулся он. – После такого, Я к порядочным людям и на глаза не выйду. – фыркнул Кэйа. – Ну, а чего ты ожидал от страшного оборотня, которому тебя кинули как подношение. – хмыкнул он, получив оплеуху. Отец будет рад, главное не проболтается о всех тонкостях их встречи. Всё же с отцом Кэйи, он сам хочет разобраться, да и со всем их городком.