Dances of death

Налитые свинцом тучи сгущались. К вечеру они и вовсе укрыли весь город тяжёлым тёмным полотном. Однако для конца апреля погода теплая. Правда, ветер периодическими и сильными вихрями поднимал пыль и заставлял кружиться прошлогодние листья. Так же, как и листву, он трепал волосы Пятого. До начала смены у парня есть 5 часов. Сегодня их отпустили с третьей пары пораньше. Чертовски хочется спать. Подремать успеет в автобусе, а потом дома выспится. Ещё к завтрашнему дню презентацию сделать надо, но этим можно заняться в аптеке. На крайний случай закончит на первой или второй паре. *** Быстро темнеет. Солнце так и не показалось из-за туч. И, кажется, уже не появится до утра. Люди время от времени плавной цепочкой заходили в аптеку. Пятый даже кофе не успел заварить и ноут из рюкзака достать. А время идёт. Всё скорее на город опускаются сумерки. И с каждым часом всё меньше людей заходит в аптеку. Клаус пока не появлялся. Стрелка наручных часов Пятого перевалила за полночь. Пятому тяжело объяснить, почему он с таким нетерпением смотрит на входную дверь и ждёт Клауса. Возможно, привык к его компании. Или слишком скучно. А может, накопились новости, мысли и темы для обсуждения. Перестав пялиться на дверь, Пять направился в зону отдыха. Там есть пару холодильников для лекарств, которые должны храниться в прохладе. И в одном из них выделена полочка для еды работников. Пора бы перекусить. Подогрев контейнер с взятым из дома супом, Пятый удобно расположил на стуле за кассой. Он подсоединяет наушники к компьютеру, а после включает подкаст. Взяв контейнер в руку, а в другую ложку, Пять глядит в окно. Кажется, ветер поднялся. Кустики слегка покачиваются. Да и небо всё такое же темное и тяжелое. Очень хочется дождя. Погода как бы дразнит. Вот угрожает чёрными тучами, а дождя так и не даёт. Пятый потихоньку доедает суп. Осталось только немного бульона. Плотно закрыв крышку, Пять закидывает контейнер в портфель. Возвращаясь за кассу, видит подходящего к аптеке Клауса. Улыбка поползла до самых ушей. Как только парень зашёл в помещение, Пять, встречая, радостно размахивает ладошкой. – Привет, малыш! – Клаус упёр руки в кассовую стойку. А после парни поприветствовали друг друга хлопком в ладошки. – Как ты? – спрашивает Пять, прикрывая крышку ноута. – В норме. Вот, вкусняшек тебе принёс, – Клаус радостно улыбается. А после стаскивает с одного плеча портфель. Недолго там копается и достаёт плитку шоколадки. – Держи, – протягивает через кассу. – Это чтобы не засыпал. Пятый, скромно улыбаясь, принимает подарок. Дальше Клаус снова просунул руку в портфель. И уже теперь выудил оттуда баночку энергетика. У Пятого буквально глазки радостью загорелись. – Вот чтоб точно не уснул. Твой любимый, – у Клауса такая счастливая улыбка. – Спасибо, – отвечает Пять. Ощутив холод от банки, он решает открыть сразу. Как хорошо, не придётся держать в холодильнике, дожидаясь охлаждения. Пятый справляется с открывашкой быстро и ловко. Сперва он, протянув, предлагает Клаусу. Однако, когда получил отказ, сделал первый глоток. – Надолго остаёшься? Стульчик дать? – Пять оставил баночку где-то за кассой. – Не надо. Я постаю, – улыбнувшись, сказал Клаус. – А я тогда продолжу делать презентации, – Пятый опустился на свой стул, а потом открыл ноутбук. *** Клаус стоит, оперевшись о прилавок. Это та сторона, где красуются корзинки с батончиками и остальными аптечными сладостями. В руках он крутит один из батончиков, решая, стоит ли его покупать. Подбородок Клауса грустно опущен на руку и, кажется, ему скучно. В аптеке гудят холодильники, а вместе с ними звук, с которым Пятый стучит по клавиатуре. Однако парни не сидели в тишине. Салливан уже рассказал все истории, что у него накопились за сегодняшний день. А теперь задаёт тысячу и один вопрос. С короткой периодичностью. Пятый на вопрос поднимает взгляд, отвечает, а потом снова возвращается к презентации. Клаус равнодушно закидывает протеиновый батончик в корзинку. Однако, поймав осуждающий взгляд фармацевта, поправил и аккуратно положил к другим батончикам. А затем, развернувшись, пошагал к ближнему застеклённому шкафу. Тот был с мазями, кремами, всякими лечебными и ухаживающими средствами. В общем, всё из той коллекции. Взгляд парня зацепила мазь от боли в суставах. На небольшой бирюзовой коробочке надпись: «Диклофенак». Это и вызвало у того усмешку. – Пятый, а название вот этого, – Клаус ткнул в стекло, пытаясь показать нужное, – От какого слово придумано? – Какое? – Пять приподнялся. – Ну, вот эта мазь диклофенак называется, – Клаус как будто пытался скрыть усмешку. Пятый недовольно закатил глаза и опустился на место. После короткого цока он заговорил. – Все названия лекарств пишутся на латыни. Так что, то название не имеет никакого отношения к тому, о чём ты подумал, – закончив, Пять опустил глаза в ноут. – Ну тут английские буквы, – Клаус задумался. – Я же знаю, как пишутся латинские. – Это транслитерация,* детка, – Пятый ухмыляясь, взглянул на парня. – Секунду. Загуглю, что это значит, – он ещё больше введён в ступор. И через какое-то время Клаус выдал: А, понятно. – Ты такой умный дядя, – продолжил тот, изменяя голос. – Ты кайфуешь с наших разговоров? – подхватил его Пятый, хихикая. – Да-да, расскажи ещё что-нибудь умное, – Клаус продолжает дурачиться. – Ну, иногда врачи пишут на латыни. Поэтому люди, не имеющие отношение к медицине, не понимают их. – Мне казалось, их всегда заставляют быстро писать, – парень пошагал поближе к Пятому. – Во время учёбы, я имею в виду. И вот из-за этой спешки врачи привыкли коряво писать. – Да, это тоже. *** Ближе к концу ночи презентация Пятого была закончена. Клаус всё-таки расположился на своём любимом месте, сидя на стуле. Сложил руки, как в школе, на край прилавка. И, опустив голову на них, он направил заинтересованный, следящий взгляд на Пятого. Клаус такой любопытный. Ему интересен каждый жест, каждое действие Пятого. Интересно рассматривать слайды, которые он сейчас листает, проверяя на ошибки. – Вот если мне за это пятёрку не поставят... – угрожает Пятый. – Буквально обязаны. Даже не просто пять, а с плюсом. Пятый, выключив ноут, закрывает его. А теперь рассматривает Клауса, что удобно улёгся на столе. – У тебя такие волосы классные. – Ухты! Спасибо, – улыбаясь, Клаус заправил выбивающуюся прядь за ухо. – Как ты добиваешься таких кудряшек? Мне для подужки интересно. – А.. Я просто перед тем, как помыть голову, расчёсываюсь и потом ничего не делаю. Они вот так сами высыхают и кудрявятся. А если после душа расчесать волосы, то будешь одуванчиком. Пятый издал короткий звук «угу». – Про подругу мог и не уточнять, а то я знаю, что тебе нравятся кудрявые парни, – Клаус ухмыльнулся. – Вот ты хитрый. Пять отвел взгляд, а щёчки его слегка порозовели. – Если хочешь, можешь потискать волосы. Клаус сперва оторвал голову, а после чуть наклонился к Пятому. Пять протянул руку и, коснувшись кудрявой макушки пальцами, сделал чесательные движения. – Такие мягкие. Вымолвив, он легко оттянул одну из прядей и отпустил. Кудряшка, подёргиваясь, приняла свою прежнюю форму. Пятый касался Клауса с нежностью и таким волнительным трепетом. В груди на миг запорхали бабочки. Последний раз скромно потискав кудряшки, Пять отстранился. – А выходи сюда, в зал. Удобнее будет. Пятый недолго подумал, прежде чем пойти к дверце, отделяющей посетительский зал от рабочего. Клаус тоже пошёл навстречу. И они встретились в правой части от кассового аппарата. Клаус так редко видит Пятого вот так. Оказавшись лицом к лицу, парню нравится осознавать, что Пять ниже ростом. Салливан, конечно, не смотрит на него сверху вниз, как какой-нибудь шкаф. Разница у них примерно на сантиметров десять. Пятый сделал один маленький шажок, чтобы оказаться ещё ближе к парню. И теперь он, не стесняясь, тянется двумя руками, запуская пальцы в кудряшки. Пока Пять буквально лохматил волосы Клауса, тот наблюдал за его милой мордочкой. За такой радостной улыбкой парень мог бы следить вечно. А эти сверкающие счастьем глаза хочется крепко запечатлеть в памяти. Ночью уж точно пригодится. И теперь, вытащив руки из карманов, Салливан нежно опускает их на юношескую талию. Пока Пять не успел ничего предпринять, притягивает к себе. А затем перемещает руки на чужую спину, обвивая в объятия. В ответ чувствует ладошки Пятого, которые так же обнимают. Секундное счастье. Как странно, Пятый даже не отталкивается от неожиданных обнимашек. Но теперь он тихо произносит около ушка. – Клаус, что ты делаешь? – Просто обнимашки, – вымолвил в ответ тот. – Если кто-нибудь войдёт? Знаете, бывает момент интимнее интима? Вот это как раз он. Парни почти не дышат, каждый слушая пульс из соседней грудной клетки. Первым начал отстраняться Пятый. И Клаус отпустил его. Стеснительно Пять взглянул в нежный взгляд Клауса. И, шустро отведя глаза, он пошагал в свою рабочую зону. Пятый был по-настоящему смущён. Он с трудом сможет объяснить себе, почему эти объятия были такими приятными. Приятными и комфортными. Но и ещё тяжелее выяснить, почему сердце так колотится, щёки покраснели, а ладошки вспотели. – Скоро домой собираться будем, – отозвался Пятый, не решаясь взглянуть на парня. Собрал ноутбук, на котором работал с презентацией сегодня, и скрылся в зоне отдыха. Вскоре он вернулся, и его как раз отпустило. Пульс почти пришёл в норму, и Пять продолжил вести с Клаусом светские беседы. Транслитерация – когда мы англ. слово пишем на русском, например, скул (только в контексте фф слово на латыни написано англ. буквами)