Последняя квартира

Я откинул руку в сторону и ощутил холодное прикосновение. Я приоткрыл горячие веки и посмотрел в сторону: рядом со мной лежал мальчишка. Точнее парнишка. Он был бледный, а его мёртвый взгляд был направлен вверх, и я тоже невольно посмотрел на серый потолок. Я не помню кто это и что мы с ним делали, но видимо я снова задушил человека.   Моя голова гудела от выпитого алкоголя, а во рот как будто слоны насрали. Мне хотелось блевать, что я, собственно, и сделал на пол, широко раздвинув ноги.   В моей комнате был бардак: вещи раскиданы, пустые бутылку из-под алкоголя, верёвки, лужи крови и прочих жидкостей.   Я начал анализировать, что произошло... И вспомнил только то, как пообещав ему заплатить за минет привёл к себе домой. Мы выпили. Но потом я избил его и задушил шнурком от ботинка. Этот ботинок лежал возле кровати.   Я сделал глоток коньяка и нагнулся над ним. Имя его я не помню. Вроде Стивен или как-то так. Его мягкая кожа так и манила поцеловать, а губы были холодные, но это был приятный холод. Манящий. Мне хотелось снова и снова целовать его, трогать за торс и бедра. Он был раздет, поэтому мне не пришлось раздевать, хотя очень хотелось растянуть это удовольствие. Хотя кто мне мешает?   Я поднял его на руки. Совсем худенький и маленький мальчик. Даже моя овчарка весит больше. Кстати, где она? В комнате нет. А, вот. Она спала возле входной двери, положив морду на мои кроссовки. Верная и добрая. Только она меня ждёт в холодной квартире.   Я занёс мальчишку в ванную и положил на кафельный пол. Прежде чем его одеть я решил хорошенько вымыть, привести в порядок. Сначала я его искупал, побрил, сделал лёгкий макияж, чтобы скрыть следы на шее и синяки на лице, а потом отнес обратно на кровать.   Во что бы тебя одеть... Я вспомнил о мальчике, которого недавно видел в парке. На нём были шорты и свитер. Мне захотел одеть его точно также. Подходящие вещи нашлись в моём гардеробе, но они были немного велики, однако это не помешало в конечном итоге выглядеть ему прекрасно. Я никогда раньше не видел столько красивого мальчишку.   «Ты красивый,» — сказал я и погладил по голове, приглаживая чёрные волосы.  Я посадил его на кресло перед телевизором и включил первую попавшуюся передачу. Но меня больше интересовал он, а не тупые новости, поэтому большую часть времени я любовался им.   За диалогом часы пролетели незаметно. Я не заметил, как наступил обед. Кто я такой, если не приготовлю обед для своего любимого? В холодильнике нашёл пару яиц и помидоры. Вскоре на столе стояла яичница с чаем. Но видимо Стивен такое не любит, раз уж ни разу не прикоснулся к еде. В следующий раз приготовлю то, что ты любишь. Или найду того, кто будет ценить мои поступки.   Я схватил его за волосы и заглянул в пустые глаза. Они были прекрасны как у куколки. Мне захотелось их сохранить.   Я взял нож и задумался: действительно ли я хочу портить такое прекрасное тело для каких-то глаз?   Я не стал этого делать. Мне захотелось оставить его лицо таким, какое оно есть. Хотелось сохранить его красоту как можно дольше. Я знаю, что через несколько недель он будет выглядеть отвратно, но хотя бы в моей памяти останется прекрасным.   Я поцеловал его в губы и обнял за талию, прижимая крепко к себе.   — Давай потанцуем.   И мы начали кружить по комнате. Но у него плохо получалось, поэтому мне постоянно приходило его поддерживать и направлять. В ходе этих танцев у меня произошла эрекция и я решил заняться с ним сексом. Я снова положил его на кровать и нежно, без резких движений начал постепенно снимать одежду. В голове всплыли воспоминания о том мальчике из парка, и я ощутил, что вот-вот кончу, поэтому поскорее снял ненужный хлам, откидывая в сторону.   Хотя я уже видел его голым, но моё сердце колотилось так бешено, словно я впервые увидел обнаженного мужчину. Я нервно, больше не имея терпения ждать, приспустил свои трусы и стоило мне сделать несколько движений рукой как излился на бледный животик. Тяжело дыша, я слизал свою сперму и поцеловал его в губы, выливая жидкость, которая стекла по подбородку. Из-за трупного окоченения я не могу нормально взаимодействовать с ним, а уж тем более открывать рот, поэтому наш поцелуй был больше похож на посасывание губ.   — Стивен, я люблю тебя...  Я сам не понимаю почему это сказал. Никому до этого я такое не говорил. Неужели я наконец-то влюбился?   Я лёг рядом с ним и крепко обнял, прижимая лицо к своей груди, где бешено колотилось сердце. Впервые я ощутил себя живым. Во мне есть эмоции. Хорошие эмоции. Значит я всё-таки человек?   Но эта эйфория прошла через две недели, когда я привёл домой ещё одного парнишку. Значит я не умею любить. Значит я не человек. Но может именно он станет для меня тем самым. Любимым и единственным, но до тех пор, пока в нём не начнут копошиться черви.