Самый благоприятный день

— А-цзе, — говорит А-Чэн, обхватывая её ладони своими. — Ты рада? Радость — слишком блёклое слово. Разве может оно передать ощущение удивительного тепла, пузырьками разносящегося по телу? Цзян Яньли улыбается брату. Он обеспокоенно хмурится, но черты его лица сложно разглядеть сквозь слезы в глазах и тончайшую вуаль. — Очень рада, А-Чэн. У него дрожат пальцы. — Уверена, что хочешь за него замуж? Она медлит. Он так изменился, её маленький братик, — изменился резко и неожиданно, в те дни, когда им казалось, что вот-вот разразится война. Стал жёстче — всегда настороже, и всегда такой уставший. Постоянно о чём-то тревожится. Яньли поднимает голову и заглядывает ему в глаза. — Уверена. В её словах — обещание. А-Чэн кивает и, будто решившись на что-то, прижимает её пальцы к губам. — Хорошо. Я пойду к родителям. Будь счастлива, сестра. Она провожает его взглядом и вздыхает, поправляя рукава. А-Чэн всегда о чём-то тревожится и ни с кем не делится тревогами. Цзян Яньли непременно пригласит его в гости, как только освоится в новом доме. Быть может, смена окружения пойдёт ему на пользу.

~

Свадьбу отмечают с размахом, подобающим радостному событию, которое свяжет два великих ордена. Возможно, праздничный пир проходит даже чересчур оживлённо — ведь это первое большое торжество с тех пор, как пять сильнейших орденов заключили мир. Слишком долго копилось в воздухе напряжение, и теперь, когда открытого противостояния удалось избежать, нахлынувшее облегчение кружило людям головы. Цзян Яньли нужно передохнуть. К счастью, ей удаётся найти уголок потише, откуда она с улыбкой наблюдает за мерцанием красных фонариков и чередой лучащихся от счастья лиц. Она хихикает в рукав, заметив вертящегося между гостями мужа, — и смеётся в голос, когда понимает, что её потеряли. Первым её находит А-Сянь, в кои-то веки без Лань Ванцзи, на котором он теперь постоянно виснет. Со слезами в голосе он осыпает её поздравлениями, а после начинает сплетничать: — Шицзе, — жалуется он. — Я так стараюсь! Так прилично себя веду! А Цзян Чэн уже напился, и мне пришлось тащить его в наши комнаты! Все Цзини видели! Эти шуточные стоны — напускные. Цзян Яньли обменивается с ним взглядом. Он тоже заметил, как изменился А-Чэн, и внимательно наблюдает за ним. Прежде тот никогда не позволял себе такую несдержанность. — Он плакал, — добавляет А-Сянь уже мягче. — Я спросил, что случилось, но он ответил, это от радости. И: «Просто я скучаю по А-Лину». Ты знаешь, кто такой А-Лин? Наконец-то разглядев её в толпе, Лань Хуань направляется к ним, сияя нежной улыбкой. Красные рукава его изысканных одежд плывут по воздуху, и Цзян Яньли поджимает губы, не в силах не улыбнуться в ответ, пусть её сердце и заходится от беспокойства за брата. — Имя мне незнакомо, но, должно быть, этот человек очень дорог А-Чэну. Однажды мы обязательно всё выясним, А-Сянь. У нас полно времени. И встаёт навстречу мужу.