А это тебя не касается, Господин умник

Виртангель Нобиль-младший — прекрасный кандидат в отношения и идеальную супружескую жизнь. По меркам эльфов, между прочим, даже молод… В общем, живи себе, работай и радуйся, от тебя все и так без ума. Но его сердце принадлежит Ромке Лапшину, от которого дыхание учащается, пульс бьёт рекорды и появляется желание жить. Вирт отбрасывается на спинку стула и беззвучно и нервно смеётся. Его реакция на Лапшина прекрасна для любителей романтики, но когда ощущаешь такое сам, хочется заклеить рот тем, кто говорит, что это мило. Что мило? Безнадёжная влюблённость? Да, не то что безответная — даже надежды нет. Если Ромка прикусит губу, улыбаясь привычно дерзкой ухмылочкой, Вирту снесёт крышу так, что даже лучшие сыщики Троллинбурга её не найдут. Он ищет Лапшина в толпе, прячась под деревом у Думгрота. И клянётся, что больше этого не сделает, но каждый раз возвращается снова. Вирт кусает губы, представляя, что это делает Ромка, тяжело дышит и старается максимально отдалить от себя подобные мысли. Разумеется, не получается. Вирту хорошо рядом с ним. Мила знает, поэтому всегда тащит друга в контору. Он-то не против, особенно когда они берут с собой Шалопая, но Вирту всё более неловко. Он без проблем кормит голодных учеников, непринуждённо разговаривает с ними, наслаждается обществом… Но всё равно не может себя убедить, что между ним и Ромой просто дружба. Вирт прикрывает глаза и снова кусает губы: легонько, нежно, чтобы не до крови, иначе точно возникнут вопросы, а потом проводит поочерёдно языком. Кусает — нижнюю. Кусает — верхнюю. — Завораживает. Конечно. Лапшин — стучаться не в его стиле. — Кхм, — Вирт пытается смотреть с упрёком, но получается стыд. — Не думал, что эльфы тоже таким занимаются. Надо будет написать об этом реферат, — усмехнулся Ромка. — Великий отшиватель Вирт о ком-то фантазирует. А кстати, о ком? Нет, Нобиль уже совсем не удивляется наглости Лапшина. Наоборот — ему она безумно нравится. Возможно, даже заводит… Лёгкая усмешка ложится на идеальные губы: — Тебя это не касается, Господин умник. Ромка закатывает глаза: — Зануда. — Ты вообще зачем заходил? — уточнил Вирт. — Тебя увидеть, — пожал плечами Ромка. Вирт вскидывает бровь, а в сердце бушует торнадо. А что? Это прозвучало невероятно промурашивающе. — М. Чай будешь? Ромка отрицательно качает головой. — Я… Не думаю, что всё ещё подхожу тебе как помощник. Не в том смысле, что я не уверен в своих силах… Вирт внимательно слушает. — Я просто боюсь, что не сдержусь, — говорит Лапшин, после чего почти вылетает из конторы. В последний момент Вирт прижимает его к двери и переворачивает табличку стороной «Закрыто» на улицу. Его губы касаются легко и осторожно, будто боится спугнуть. Он опытен и не спешит, но для Ромки это сродни пытки. Они прижимаются друг к другу всё ближе, изучая тела друг друга. — У тебя пушистые волосы, — улыбается сквозь поцелуй Вирт. — А у тебя железное терпение, — шепчет Ромка, сходя с ума от желания. Это взаимно. Дома у Вирта уютно, но до оценки интерьера дела не было: под шутку Лапшина «Так ты, оказывается, не в конторе живёшь?» Нобиль едва не влетел с ним в спальню.

***

— Ты и вправду меня любишь? — уточняет Ромка, проводя по торсу Вирта. — Кто знает, — на дне глаз эльфа пляшут огоньки лукавства. — Возможно, мне просто не хочется терять такого ценного работника.