Джиншик учился в выпускном классе, что значит вечные подготовки к экзаменам почти каждый день. Он, будучи отличником, не пропускал ни одну из них, понимая, как это важно, и опасаясь упустить важные моменты, которые, по словам учителей, могли "выстрелить" на экзамене. Хам предпочёл бы пропустить урок, чем подготовку, хотя за неявки и там и там ученикам одинаково влетало по первое число. Что же касается самостоятельной подготовки, на неё Джиншик тратил не так много своего времени, как бы хотелось тратить. Ему и так хватало миллион заданий после проведённой в школе половины дня.
Оставив все свои силы в школе давно, ещё на физкультуре, которая была первым уроком, он приполз домой в состоянии немого шока. Белоснежные кроссовки полетели в сторону, рюкзак настигла та же участь, поскольку в нём не было телефона или еды, а значит не так жалко.
— Кто додумался физру первым уроком поставить? Зачем она вообще существует? — Джиншик, чуть ли не рыдая от усталости, падает на диван прямо в школьной форме.
Быстрое осознание заставило всё-таки подняться и переодеться в более удобную и подходящую одежду для дома. Не хотелось и дальше лежать в этой неудобной форме, сковывающей движения. Немного растянутая чёрная футболка с непонятным на ней принтом и английскими надписями, до сих пор Джиншиком не расшифрованные, как бы он ни пытался, и в меру широкие чёрные штаны с огромными специально для вида потёртыми карманами раскрывали его совсем с другой стороны. Это в школе он старался выглядеть опрятно, как и все, чтобы лишний раз не выделяться, контролируя все детали до мелочей и бегая чуть ли не на каждой перемене к зеркалу, как мы уже знаем. Дома же он мог позволить себе расслабиться, всё равно он был один: родители всегда были очень заняты.
В свободное от домашней работы и попыток подработать время Джиншик любил проводить, ставя на фон какие-нибудь спокойные, душевные песни. Он не был фанатом шумной музыки, предпочитая ей всевозможные баллады, лирика которых трогала его сердце и согревала одинокую душу. Всё, чего так ему не хватает, умещалось в один трёхминутный трек. Особенно хорошо совмещать это с книгой, появившейся у его семьи будто из ниоткуда, так как никто не мог предположить, не то что сказать, где она была куплена и кем, или может быть, кем подарена. Из-за своего возраста книга имела уже отошедший куда-то в сторону корешок и немного пожелтевшие странички, не спешившие открывать только им известные тайны.
Однако эту самую книгу в пятьсот страниц он никак не мог осилить, останавливаясь последнее время всё на одной и той же злополучной странице. Хам был очень строг к тому, что нужно читать и обязательно понимать прочитанное, и эта избирательность сыграла с ним злую шутку.
Что такого в том, чтобы прочесть и забыть? Джиншику уже самому порядком надоело водить глазами по до жути знакомым словам, уже заученным наизусть, но безрезультатно начинать всё сначала. Желание разобраться в этом произведении, со стороны кажущемся бессмысленным, не давало покоя. Он уже пытался найти хоть какую-то информацию в интернете, но книга, по всей видимости, не пользовалась широкой популярностью среди книжного фандома, потому что многие заядлые книжные черви говорили, что впервые слышат название, если Хам Джиншик спрашивал у них напрямую в личных сообщениях, после того как выкатывал бесконечные извинения за беспокойство. Кажется, ему никогда не докопаться до разгадки.
Он убеждается в этом уже, наверное, сотый раз, когда видит входящий звонок. Даже сейчас кто-то препятствует его мозговому штурму. Очень странно, ему мало кто звонит, да и сам Джиншик не любит это дело. Гораздо же легче написать в мессенджере и при этом не испытывать неловкости, также, что немаловажно, можно просто выйти из сети, если не знаешь, что ответить, и притвориться, что недоступен. Ещё можно заблокировать неприятных личностей, от которых кроме грубого слова ничего больше не услышишь, и при этом не видеть собеседника в лицо. В случае со звонком, если ты уже его принял, такого не выйдет. Почему наш гений тогда не указал свой, например, юзернейм из какой-нибудь социальной сети, так и остаётся загадкой.
И тут он вспоминает то, о чём прилично так переживал всю первую половину дня. Надо же, как быстро можно забыть подобного рода вещи. Зачем он вообще тогда тратит свои нервы на все загоны, если они почти сразу же испаряются, оставшись в памяти какой-то мимолётной проблемой, высосанной из пальца.
Пока Хам находился в раздумьях, абонент решил напомнить о себе вторым вызовом. Неужели кто-то клюнул на его объявление? Лучше бы это был телефонный мошенник, ну правда. Тогда он точно ответит ему и специально будет задерживать его, делая вид, что полностью соглашается на все условия, как будто прямо сейчас уже бежит кидать ему миллион вон, чтобы он за это время не обманул какую-нибудь милую доверчивую старушку, и без того страдающую от одиночества. Тем не менее палец уже зажал зелёную кнопку на дисплее не очень нового смартфона, который ещё лет пять назад называли древним, и который пора бы уже сменить. Между прочим Джиншик работает над этим, он накопил почти четверть суммы.
— Здравствуйте, я по объявлению. Вы же можете подтянуть меня по математике? Простите, если названиваю.. — Забывший отключить громкую связь Хам Джиншик чуть не оглох от такого заявления, так ещё и слова были протараторены так быстро, будто заучивались как стихотворение, видимо, с целью не забыть. Он пока не мог понять или предположить, какому примерно человеку принадлежал голос, поскольку совсем растерялся. Однако он всё же принадлежал парню, что нетрудно было вычислить, даже если всё произошло так быстро. Что ему ответить? "Здравствуйте, это была первоапрельская шутейка, на самом деле, я ничего не могу вам предложить"? Но виду наш Хам не подал, держась серьёзным, насколько это вообще возможно.
— Добрый вечер, да, это я разместил его, и всё в порядке, вы не названиваете! — Слова вылетели также, как и у того парня, похоже, теперь он понимал его. Серьёзностью здесь и не пахнет.
— Отлично, тогда может встретимся и обговорим дальнейший план? Вы не против завтра после всех уроков возле объявлений? — Теперь незнакомый голос звучал спокойно и уверенно, наверное, теперь он придумывал на ходу. Джиншик смел предположить, что этот товарищ не на много младше него и не ровесник, так как старше он быть не мог, если Джиншику выпускаться скоро, а всю параллель он более-менее знал.
— Договорились, обсудим тогда уже на месте.
Затем последовали быстро произнесённые обоими собеседниками прощания и пожелания спокойной ночи, этикет никто не отменял, хотя и разговор сам имел приближённый к деловому стиль. Всё-таки они будут видеться только на занятиях, если, конечно, не случиться что-нибудь сверхъестественное.
Придёться теперь принять то, что отмахнуться уже нельзя, не стоит исключать и того, что можно было просто послать того человека по ту сторону провода, однако он этого не сделал. О нет, это не в его характере, Хам Джиншик не такой.
***
Быстротечно пробежала мимо ночь, такая незаметная и короткая, к сожалению для Хама, который отрубился ещё до её наступления и пропустил все прелести в виде полной луны, заслонённой облаками. И снова она принесла новый день, и снова она передала драгоценное время утру, которое, в свою очередь, сделает то же с вечером и так далее..
Как же быстро летит время, с этим невозможно не согласиться. Любой бы отдал всё самое ценное за то, чтобы хоть ненадолго остановить его, чтобы растянуть дорогие и приятные ему моменты. И только безумец пожелает остаться в таких мгновениях навсегда, с целью не знать ни горя, ни слёз. Вот и проснувшийся посреди ночи Хам Джиншик догадавшись, что совсем скоро настанет утро, кого только не просил продлить тёмное время суток хоть на часок. Но никто не услышал его просьбу, никто не откликнулся, потому что никому не под силу изменить что-то в масштабах целой вселенной.
Противная монотонная мелодия будильника на шесть утра, которую Джиншик всё бесконечно обещает поменять, потому что невыносимо слышать одно и то же каждый божий день, заставляет его владельца подскочить от неожиданности. Ещё бы немного громкости и внезапности, и он бы точно упал с кровати и расшиб бы себе и без того болящие после физкультуры ноги. Ну вот на кой чёрт учителю приспичило гонять его класс по десять кругов вокруг площадки? Тут любой бы не выдержал, даже самые заядлые спортсмены класса в бессилии лежали на траве, отказываясь вставать, после такой "тренировки", как её назвал учитель.
Ковыляя до ванной комнаты и фыркая из-за своего положения, он бросил быстрый взгляд на прихожую, а точнее на мирно висящие там вещи родителей. Они стараются всё делать для него. С его стороны важно показать свою гордость, любовь и признательность, а этого ему не занимать.
Хам заполнил себя сытными бутербродами с лимонным чаем и, самое главное, добротно собрался, описание чего будет ну ооочень долгим, ведь он только через целый час стоял во всей красе у зеркала, поправляя свои тёмные волосы, мягкие, как зефирки. Только подгоревшие.
Наконец вся утренняя, уже весьма поднадоевшая рутина закончилась, и Джиншик бегом почти летит в школу, опять коря себя за то, что опаздывает.
В то же время к воротам школы подъезжает большая машина солидной марки, которую знает уже почти вся школа, в основном это те личности, любящие пораспускать слухи.
— Вот кому хорошо, — уже жалуется с утра Хам Джиншик, с купленной недавно свежей булкой в руке, завидевший это чудо техники. Так надоело каждый божий день добираться до школы на своих двух, а кому-то повезло больше.
— По кайфу ему, — выдаёт выглядывающий из окна того самого чуда Пак Сэын: ему запрещают есть в машине.
Эти двое тогда и не догадывались, что у каждого есть свой повод для зависти, иногда беспочвенной, а также свои проблемы, которые ни в коем случае нельзя обесценивать, даже если они кажутся ничем по сравнению с другими, ведь все они скрыты глубоко-глубоко под хрупким замком в виде закрывшегося от всех сердца. Далеко не все могут получить такую роскошь, как доверие ценного человека, чтобы познать глубины тайн целиком и полностью. И наконец понять.
Нельзя не упомянуть то впечатление, что произвёл этот человек на Пака. Пройдясь по нему оценивающим взглядом, он приметил уложенную причёску, очень ему подходящую, безумно красивые черты лица и с виду такие наивные, но таящие в себе нечто загадочное глаза. Наглым образом в голове напрашивалось: Может он какой-нибудь айдол, актёр, модель? Такую внешность бы точно не упустили, по крайней мере, Сэын не упустил бы.
И тут на лице незнакомого появилась лёгкая улыбка, такая светлая и притягивающая к себе, что не хотелось отрывать взгляд, а всё смотреть и смотреть.. Блестящие от восторга глаза смотрелись ещё очаровательнее на фоне утреннего солнышка, решившего порадовать сегодня жителей Сеула. И оно было как нельзя кстати: небесное тело слишком хорошо подходило этому человеку, словно он был его олицетворением. Лучи тихонько затаились в тёмных, наверняка мягких волосах, также как и глаза очаровательно блестящих, и не спешили выбираться наружу, будучи вполне довольны такому же яркому как и они сами, пристанищу. Они не грубо врезались как в какую-то преграду, а проникали так, словно они с этим человеком одно целое. Складывалось такое впечатление, что всё на своих местах.
Причина этой неожиданной радости была не так важна, это явление с утра пораньше уже согрело сердце молодого парня, наблюдающего за сим действом уже из подъехавшей машины, и приободрило его. Ещё больше заинтересованный взгляд опустился на доеденную булочку, от которой осталась лишь яркая упаковка с изображениями всевозможных хлебобулочных изделий, и которая была бережно сложена и убрана в громоздкий рюкзак. Теперь понятно, почему этот парень выглядел таким слегка ликующим. Счастье в мелочах?
Сэын понял, что засматривается, только когда водитель прилично громко прочистил горло, осведомляя о том, что вообще-то они уже приехали, и парню нужно поторопиться на первый урок, который начнётся через 10 минут, согласно расписанию, которое отец раздал некоторым сотрудникам для надёжности.
Тем временем солнце в человечьем обличии, ничего не подозревая, зашло в школу и через минуту было уже за партой. Оно не видело того заинтересованного взгляда, что был направлен на него без всякого на это разрешения.
***
Занятия, к несчастью Джиншика, пролетели незаметно. И это не из-за того, что он охотник до знаний, дело-то в назначенной после них встрече. Не то чтобы он сильно боялся, он даже и не думал о ней сначала, однако осознание чего-то нового, наверное обязанностей, ответственности и необходимости регулярного общения с неизвестным человеком пришло только на последнем уроке, впрочем как и всегда.
Звонок оглушительным звуком пронёсся по всем кабинетам, оповещая некоторых о конце их учебного дня. Слова учителя о том, что звонок не для них, были проигнорированы: большинство продолжали тихонько собирать свои вещи, складывали в разноцветные пеналы принадлежности и незаметно бросали учебники в открытые заранее рюкзаки. Только Джиншик никуда не торопился, его же сейчас никто не ждёт у объявлений, да?
Пара минут, сопровождающиеся недовольством преподавателя, наставлениями: "Вы так ничего не сдадите", и выпускники свободны. Теперь у них есть немного отдыха, хотя фактически и нет из-за большой нагрузки на учеников в начале семестра.
Даже если не сидишь за стопкой учебников, чувство неизвестности из-за предстоящих выпускных экзаменов ни на секунду не покидает, а наводит страх или даже ужас: от них зависит будущее.
Было бы кстати оказаться сейчас где-нибудь в новом, загадочном или экзотическом месте, например в Таиланде, который он так хотел посетить с детства, но ноги сами несут в уже хорошо знакомое всем место.
Так как место было довольно открытое, а ещё из-за того, что Хам был в очках, он завидел ещё издали того самого, что звонил ему вчера. Очень высокий рост бросился в глаза сразу и вызвал сомнения: Это точно он?
Лицо он смог разглядеть только тогда, когда подошёл поближе ещё на несколько метров, зато не упустил никаких интересных деталей. Многие люди сравнивают свою внешность и внешность других с животными, даже придумали несколько типажей. Он же такое не понимал, но сейчас, когда он посмотрел на этого паренька, он определённо хотел назвать его мышонком: миловидная внешность, так необычно сочетающаяся с невозмутимым выражением лица, да и вообще черты лица у него такие, мышиные и достаточно красивые, чего таить. Первое впечатление очень важно, кое-кто уже убедился в этом для себя ещё до этой встречи.
— Это я тебе вчера звонил, да? — Джиншик даже ещё не успел подойти, и как он это понял? Ах да, они были совсем одни в этом пустынном месте: младшеклассники ушли ещё пару часов назад, и некому было обитать здесь.
— Я. — ответил наконец подошедший Хам. Стоящий прямо перед ним парень всё же выглядел младше него. Всё парень и парень.. Они уже должны быть знакомы, могли бы и по телефону это сделать, было бы не так неловко, как сейчас. — Я Хам Джиншик с выпускного класса, как мне обращаться к тебе?
— Пак Сэын! Получается, я на год младше, мне ещё два года здесь осталось отмучиться. — Явно наигранное страдальческое лицо так удивило Хама, они только познакомились, нет? Он мог позволять себе такое только со своим единственным другом, но никак не с незнакомцами. Хотя, с другой стороны, незнакомый ничего такого не выкинул. Джиншику новые знакомства всегда давались с трудом и зачастую первый шаг делал не он. Как можно просто подойти к рандомному человеку и спросить как его зовут, спросить номер или предложить дружить? Возможно, эта неуверенность из-за возможного отказа, дальнейших отталкивания и избегания повлияла на то, что тот имел узкий круг общения.
Увидев остолбеневшего Хама, который видимо чего-то ждал или просто задумался, дабы избежать неловкого молчания, Пак протянул свою руку для рукопожатия:
— Ого, у тебя такая холодная рука. Замёрз? — Джиншик ещё больше опешил. Ну ничего себе. Он разговаривает с ним так, будто они давние друзья. Или он так сильно любит поболтать, прямо как один товарищ Хама. Тот тоже не затыкается, вечно вставляя свои порой ненужные и неуместные комментарии и рассказывая всё, что только можно, вплоть до того, что он ел, где, как, с кем и сколько. Хотя Джиншику нравилось это всё выслушивать, он никогда в этом не признавался, отмахиваясь от друга, как от назойливой мухи. Вот его бы сейчас сюда, он точно поладит с этим, как его там, Пак Сэыном. И не холодная у него рука, это у Пака она слишком тёплая!
— Я тоже рад познакомиться. — Если бы не лёгкая улыбка, натянутая ради приличия, Сэыну показалось бы, что всё совсем наоборот. Но он и не думает об этом, улыбаясь в ответ и показывая хитроватую ухмылку. Вот теперь он точно как мышонок. Но сейчас не об этом. — Когда и где тебе будет удобно провести первое занятие?
— Да хоть сейчас у меня дома, что скажешь? — Чего-чего? Прямо сейчас? Это последнее, что Джиншик надеялся услышать, он ведь не подготовился даже, но ничего, он довольно хорош в математике, иначе бы не сделал такое предложение.
— Ого, ну хорошо, чем быстрее начнём, тем лучше, твой дом далеко?
— Неподалёку от школы. Тогда пойдём!
Он не соврал. Они молча прошли до конца улицы и повернули на другую, на которой, по словам Пака, находился его дом. Вот только та улица была ну очень длинной, ей будто не было конца и края. Молчать было уже невозможно, Сэын попытался разговорить шедшего немного сзади Хам Джиншика, который витал в облаках и был вполне доволен быть наедине с собой.
— А я тебя утром кажется видел, ты ещё булочку ел. — То, что тот лыбился как самый счастливый человек на свете, он решил не раскрывать.
— А я вот тебя не видел, иначе бы запомнил.
— Я в машине был.
Медленное "ааа", показало, что он понял, а также завершило небольшой разговор. После этого Джиншик уже погрузился в свой мобильник, проверяя чаты и домашнее задание на завтра. Как ни странно, задали не так много, ну хоть какое-то счастье.
Не прошло и сто лет, как Сэын с Джиншиком подходят к большому и построенному со вкусом дому. Вау, беседка во дворе, балкон или лоджия на втором этаже, видневшиеся вдали, и даже небольшие установленные возле входа фонари выглядели дорого, над их дизайном и отделкой, наверное, работало множество профессионалов своего дела. Интерьер внутри тоже не разочаровывал: вся мебель была выполнена в одном стиле, ничего лишнего. Хозяева, по всей видимости, любили чистоту и порядок. Но была одна вещь, что смутила Хама. В доме помимо них была ещё одна женщина, с которой проходящий мимо Сэын кратко поздоровался, очевидно, что ради приличия и выражения банального уважения к старшим. Если бы это была мама Хама, он бы так с ней не обращался. Ну можно же хотя бы спросить как дела и улыбнуться ей. Ладно, всё же это не его дело.
— Красиво у вас, — не мог не сделать комплимент немного даже завидующий Джиншик. Ему всегда хотелось жить со своей семьёй в большом красивом доме, но об этом он мог только мечтать, учитывая своё положение и, собственно, причину, по которой он здесь.
— Спасибо, это всё мама! — хихикнул довольный тем, что Хам сказал что-то сам, без вытягивания из него слов. Наверное стоит говорить неформально и показывать, что ему не нужно слишком подбирать слова, может он станет немного раскрепощённее?
Джиншик от такого ответа ещё больше недоумевал. "Не ты ли пару минут назад сказал своей маме быстрое "здравствуйте" и как ни в чём не бывало пошёл дальше? А сейчас с улыбкой говоришь о ней?"
Затем младший провёл старшего в свою комнату, по виду совсем не сочетающуюся с остальным домом: в ней было много всего, включая огромную кровать, наверное такую удобную; небольшой диванчик с красивыми подушками; компьютерный стол; тумбу и целых два шкафа (и куда ему столько?).
— Нам нужна будет только тетрадь? — Сэын уже стоял наготове, открывая свой оранжевый рюкзачок.
— Пока да.
Вооружившись тонкой тетрадью с пружинкой и таким же пустым пеналом, он пододвинул стул Хаму, а сам сел за компьютерный.
— Для начала я бы хотел знать, где у тебя проблемы. Наверняка есть темы или моменты, которые ты не понимаешь, можешь сегодня разобрать пару из них.
— Если честно, я математику с середины средней школы перестал понимать.. — с некоторой опаской произнёс Пак, будто за это признание его могли наказать.
Да этот парень не перестаёт удивлять. Джиншика вроде как просили только подтянуть, а не объяснять программу нескольких лет?! Спокойно, вдох-выдох.
— Хорошо, что насчёт уравнений? Они точно должны быть на промежуточных, я сам в прошлом учебном году сдавал.
Уравнение показалось младшему довольно лёгким, если попрактиковаться и не путать знаки. И чем он только слушал в школе? Хам очень понятно и доступно объяснил что к чему, не упуская ни одного момента для объяснения, ведь он прекрасно знал, где чаще всего может быть допущена ошибка, сам же их когда-то совершал.
Пак Сэын на удивление оказался способным учеником, было видно его стремление к улучшению и полностью обращённое к его "учителю" внимание. Закрепляя материал, они решили ещё множество подобных уравнений.
— Ура, одно задание я уже могу сделать, ещё пара баллов, и я смогу хотя бы сдать! — Сэын не скрывал своего ликования, и если бы не прервавший его Джиншик, он бы точно подпрыгнул вместе со стулом.
— Мы ведь только один вид уравнений разобрали, тебе может попасться абсолютно любой, может сложный, а может и довольно лёгкий для решения. — Эти слова вернули Пака к реальности, в которой он никак не добивался успеха в точных науках и в которой у него не было никакой мотивации вообще чего-либо достигать. Искренняя улыбка тут же стёрлась под натиском всей тяжести этой ситуации, выставляющей парня каким-то наивным и глупым перед его новым знакомым, а ведь ему с ним ещё дальше видеться.
Они совсем не заметили, как прошло два часа. Кому-то, кажется, уже пора, как бы намекнуть на это? Чёрт, они же не обсудили оплату.
— Так держать, я думаю на сегодня уже хватит, прошло два часа. — Джиншик совсем замялся.
— Ой, конечно. Что насчёт оплаты, — Ого, неужели и намекать не пришлось? Это было бы крайне неудобно. — мои родители готовы заплатить вдвое больше положенного, если будешь учить только меня и делать упор на мне. Как тебе такое? Ты можешь отказаться, конечно! — Что у него за родители такие, инвестирующие столько в сына-двоечника? Вряд ли Хам где-то ещё сможет заработать такую хорошую сумму за пару часов, почему бы и не согласиться? Как только он услышал про деньги, долго думать не стал.
— Я согласен. — Терять ему нечего, вообще эта идея не должна была воплотиться, но подвернулся случай хотя бы ограничиться одним человеком.
Неужели никто и никогда не думал о деньгах? Звучит смешно. Серьёзно, кто может говорить, что они не важны в этом мире? В этом мире, основанном на лжи и неправде, скупости и жадности, двуличии и лицемерии, равнодушии и безразличии. Столько людей, намеревающихся поживиться за счёт неблагополучия других. Это удручает, но сам факт остаётся фактом, который некоторые не в состоянии принять. Ни для кого не секрет, что с помощью денег можно получить буквально всё. Список всех этих благ будет слишком долог и заманчив, чтобы перечислять его составляющее, при этом прогоняя навязчивые мысли о возможных неудачах в будущем, их причинах и дальнейших последствиях.