Открой рот шире

      «Дисперсионный и факторный анализ – методический бизнес-инструмент, предназначенный для исследования степени влияния одной или нескольких качественных переменных на один зависимый количественный показатель. При этом качественные переменные рассматривают как причины (независимые переменные или факторы), а количественные – как следствия (зависимые переменные). Во время анализа они меняют значения факторов и изучают, как это влияет на величину зависимой переменной...».       – ...А потом Черён просто берет и выливает этот сладкий коктейль ему на голову, представляешь? Наивный Хён думал, что завоевал ее сердце, а на самом деле только насмешил! Все так угарали, ты бы знала!       – Хмм. Ясно.       Свет настольной лампы бьет по глазам, и солидная рыжеволосая девушка с ярким смоки айс и в строгих прямоугольных очках, перелистнув страницу, опускает гибкое основание прибора чуть ниже над книгой. Бумажная волокита по бизнес-аналитике, длящаяся почти весь день, вымотала ее, и, думая о том, что впереди ее ждет еще практическая часть работы, которая без малого займет в лучшем случае половину ночи, она очень старается сосредоточиться на важном материале и поскорее закончить хотя бы с теорией.       «Методы описательной статистики применяются для обработки «сырых» данных. К этим методам относится обобщение и систематизация данных в виде таблиц, отображение результатов в графиках и расчет статистических показателей: например, среднего значения, стандартного отклонения, медианы, моды, минимума и максимума значений...».       – Лиа сказала, что он просто редкостный мудак и бабник и что Черён зря потратила время, пытаясь дать ему шанс. Вечно этой девчонке с парнями не везет: то они бросают ее, то на спор ставят, то вообще над ней в открытую с друзьями смеются.       – Я поняла.       – Мы же с Юной считаем, что Ли просто неразборчива в связях. Иначе как можно в ее возрасте до сих пор быть без отношений? Конечно, в группе глаз положить особо не на кого – все какие-то скучные и невзрачные, но есть еще старшие курсы и там выбор куда интереснее... Эй, ты меня слушаешь вообще?       – Да-да.       Сидящая на маленьком кухонном диванчике напротив Хван юная темноволосая девушка продолжает самозабвенно щебетать, подпиливая ногти и делясь произошедшими с ней за день в университете событиями, и Йеджи, не выдерживая, приспускает с носа очки и с плохо скрываемым раздражением прерывает ее:       – Детка, прости, но мне сейчас правда очень нужно работать – завтра утром сдача итогового отчета за месяц, а у меня конь еще не валялся, я даже не выучила бизнес-план! Твоя фоновая болтовня никак этому не способствует. Давай ты все-таки попробуешь чуть-чуть помолчать и просто посидишь в телефоне?       Они с Шин Рюджин вместе уже почти два года, но старшая все никак не может отучить ту от дурацкой привычки отвлекать ее во время работы, половину которой Хван честно перевела на удаленку, дабы проводить с любимой девочкой больше времени. Чуткая и любвеобильная Рюджин с каждым разом требовала к себе все больше ее внимания, дико скучая по старшей в течение дня, и Йеджи не знала, каким образом может разорваться между обязанностью трудиться ради обеспечения Шин достойной жизнью и должным посвящением ей себя. Младшая часто обижалась на нее из-за этого, порой не разговаривая с Хван по несколько дней и вынуждая ее в итоге просить у нее прощения, заваливая всевозможными подарками и цветами, и, несмотря на необходимость зарабатывания денег, Йеджи действительно чувствовала себя перед ней виноватой.       Ведь ее тепло и забота всегда были для Рюджин важнее.       Вот и сейчас Шин обиженно дует свои очаровательные, по-детски пухлые губки, при одном взгляде на которые рыжеволосого аналитика невольно простреливает развратная мысль, мгновенно отозвавшаяся характерным жаром и шевелением в области паха. Вот уж когда точно не время. Теплый кухонный воздух наполняет специфичный, присущий лишь ее девочке сладко-мускусный аромат, когда Рю начинает возбуждаться и вожделеть, всем своим видом буквально крича «Я хочу тебя!», и Йеджи чувствует, как трещит по швам тщетно выстроенная от нее этим вечером секс-защита.       Защита, которую Шин Рюджин всегда знала, как пробить и получить то, без чего не обходилось ни одно начало и завершение каждого их совместного дня.       В без того узких джинсах становится нестерпимо тесно и горячо, и Йеджи, сжимая бедра, предпринимает последнюю попытку отвлечься от сводящего с ума запаха одетой в одну лишь тоненькую полупрозрачную футболку и шортики партнерши и сосредоточиться на учебном пособии.       – Ты что дома, что на работе – один хрен, – будто назло с досадой ворчит Рюджин, и ее выразительный темно-карий взгляд окончательно тухнет и мрачнеет. Сладкий мускус издевательски разбавляется нотками дикой мяты и горького миндаля, и у Хван все так и плывет перед глазами, как после залпом выпитой бутылки соджу. – Я не вижу тебя целыми днями, а теперь еще и по вечерам вынуждена смотреть, как ты тонешь в своих бумажках. Готова поспорить, скоро ты домой перестанешь на ночь приходить – насколько тебе стали они важнее.       Хван раздраженно хмурится и, стаскивая с носа очки, со стуком опускает их на деревянную кухонную поверхность.       – А может, все потому, что кто-то просто чересчур занят, зарабатывая кое для кого деньги, а у этого кое-кого, наоборот, слишком много свободного времени? – едко парирует она, задетая бесконечным чужим недовольством и претензиями.       Рюджин не успевает ничего понять и отреагировать на дерзкий словесный выпад, как Хван поднимается и одним прыжком оказывается возле нее. Черные облегающие боксеры с джинсами в мгновение ока оказываются спущенными до уровня колен, и Йеджи без всяких прелюдий хватает Шин за подбородок и толкает свой гладкий, массивный, колом стоящий член ей в рот. Выделенный предэякулят пóшло размазывается по губам, и брюнетка, жадно слизывая заветные капельки, расплывается в польщенной улыбке и тотчас принимается уже за свою работу.       Глухой удовлетворенный стон вырывается из ее груди, в то время как Рюджин стремительно и необратимо заводится от подобной инициативы Йеджи сама. Она безумно хотела ее весь вечер и теперь, наконец оторвав рыжеволосую зубрилу от чертовых книг, со знанием дела обхватывает одной рукой мощное основание ее члена и наряду с отсосом принимается активно дрочить его. Йеджи стонет, запрокидывая голову назад и наслаждаясь тесной и влажной полостью любимой омеги, изо рта которой динамично то появляется, то исчезает ее крупный, с трудом сдерживающий подступающий оргазм орган. Рядом с юной и обольстительной Рюджин с ее невинными карими глазками и милейшей девичьей улыбкой ей было трудно держать себя в руках, злостно желая залить ее юное прелестное личико своей спермой, и Хван с упоением регулярно вспоминала каждый их быстрый спонтанный секс, ради которого они без конца уединялись то в туалетах ночных клубов, то в подсобках университетского кампуса, то под лестницами ее бизнес-центра, необузданно-дико трахаясь и пару раз уже привлекая к себе любопытное чужое внимание. Рот и киска Рюджин были всем, о чем гиперсексуальная Йеджи мечтала по факту их ежедневного совместного пробуждения утром в одной постели и по окончании долгого трудового дня, и сейчас, не в силах совладать с неуемным, душащим ее либидо, крушащим к чертям все возможные планки от одного лишь вида молодой и горячей Шин, она решает, что работа, какой бы важной она ни была, и в самом деле может подождать.       Жгучее тянущее чувство усиливается по мере того, как брюнетка действует все настойчивее и агрессивнее, отсасывая Хван и интенсивно стимулируя ее член рукой, и Йеджи, упиваясь представшим ее взору зрелищем, довольно кладет руку на ее затылок.       – Открой рот шире и возьми его весь, – командует она, и Рюджин, преданно глядя на свою девушку снизу вверх, послушно выполняет приказ. – Я хочу, чтобы ты работала только им, без рук.       Пальцы мгновенно исчезают, и Рюджин, плотнее обхватывая основание члена пухлыми губами, буквально насаживает себя на него, давясь и проталкивая массивный половой орган максимально глубоко в рот. Хоть и делающая Хван минет почти каждый день, Рюджин не была приучена к заглоту, но сейчас, ради властно возвышающейся над ней Йеджи и ее заслуженного удовольствия в конце тяжелого рабочего дня, страстная и заведенная, она исправно берет каждый сантиметр ее члена, превозмогая рефлекторный дискомфорт и тошноту.       А также потребность кончить самой от одного лишь этого действа и собственного распутного вида со стороны.       – Ох, да... черт... умница... вот так.       Шин сластолюбиво улыбается сквозь нескромный личный процесс и в дополнение к активной работе ртом начинает томно и эротично постанывать, посылая в паховую область девушки и далее вверх по всему телу приятные волнующие вибрации. Хван берется обеими руками за голову брюнетки и, наматывая длинные шелковистые пряди на кулаки, дополнительно направляет ее сама, принимаясь энергично и беспощадно вдалбливать себя в ее восхитительно упругое, тесное и глубокое горло.       – Ты знаешь, что твой рот способен на более полезные вещи, чем разговоры? – как ни в чем не бывало спрашивает она и с силой фиксирует чужую темноволосую голову между ног. – В этом деле тебе точно нет равных, Рюддон.       – Уффммгх!!!       Шин задерживает дыхание, терпеливо выжидая, когда Йеджи ослабит хватку и вернет ей возможность двигаться, и спустя несколько секунд облегченно вздыхает. Тонкие изящные пальцы расслабленно смещаются к ее шее, и младшая, вынимая эрегированный, налитый кровью член, слизывает протянувшуюся от него до своих губ вязкую ниточку слюны.       – Йеджи... прошу...       – Что такое? – улыбается старшая и успокаивающе гладит брюнетку по мягкой порозовевшей щеке. – Уже устала? Я еще не готова кончить, так что давай, вперед. Займи свой чудесный ротик полезным делом.       Рюджин кивает и возвращается к прерванному занятию, в довершение без того эффектного действия принимаясь усердно массировать мошонку девушки. Она знает, как Йеджи любит игривые вспомогательные прикосновения, и Хван блаженно закатывает от ее касаний глаза, чувствуя, что еще немного – и она зальется в глотку Рюджин до полного изнеможения.       Но ее любимая и единственная, наученная немалым опытом и всяческими экспериментами, не собирается оставаться в этом спонтанном вечернем интеркурсе ни с чем. Она хорошо и качественно поработала, приняв вызов, а значит, тоже заслуживает награду в виде полноценного интимного удовольствия.       – Йеддон... – просит она и дразняще облизывает продолговатую нежно-розовую плоть головки, – я хочу, чтобы ты меня трахнула. Прямо здесь и сейчас.       Рыжеволосая голова опускается, и Йеджи с благоговением ловит в больших любимых шоколадно-кофейных глазах свое отражение.       Как бестактно с ее стороны было забыть в такой личный момент о самой Рюджин, растворившись в ее ласках и готовности в любое время сделать ради нее, Хван, все.       – Ммм... из твоих уст это звучит так заманчиво и справедливо, что я буду последней тварью, если посмею отказать. Вставай.       Одним рывком Йеджи приподнимает свою девушку и, разворачивая ее спиной к себе, толкает обратно на кушетку. Рюджин встает коленями на кожаное сиденье, цепляясь обеими руками за спинку, и Йеджи, стаскивая с нее домашние шорты вместе с намокшим бельем, звонко шлепает ее по красивой оголенной заднице с виднеющимися на ней следами ремня после вчерашних их БДСМ-игр. Шин взвизгивает и предельно прогибается в спине, зная, как ее девушка любит ее в подобной «только-твоя-шлюха» позе. Упругий женственный зад отводится чуть назад, и Хван, удобно зафиксировав чужие бедра на уровне своего паха, игриво шлепает своим членом по горящим от нетерпения ягодицам – дважды по одной и дважды по другой. Даже самый рейтинговый порнофильм отдыхал в сравнении с тем, что они привыкли творить с Шин на этой кухне и в каждом уголке их огромного двухэтажного дома, порой снимая для разнообразия свои развлечения на камеру. Одна ловкая женственная рука ныряет в промежность скулящей и извивающейся под ней, как потаскуха, брюнетки и, увязнув в обильной вязкой влагалищной смазке, предварительно растирает набухшее лоно с клитором для грядущего интимного проникновения. От неожиданной стимуляции Рюджин неловко стукается головой о стену и едва не разрождается бурным сочным оргазмом от одних только умелых пальцев своей возлюбленной, что наравне с членом творили с ней фантастические, немыслимые, поистине уникальные вещи, раз за разом заставляя ее испытывать то, чего прежде она никогда не могла себе и представить.       Унося ее даже не в рай, а на чертовы межгалактические высоты, для полного возвращения с которых ей, вытраханной и вылюбленной почти до потери пульса, порой требовалось несколько дней.       – Ох, ну надо же, какая нетерпеливая, – польщенно бормочет Хван и, убрав пальцы, назидательно засовывает их Шин в рот, аналогично члену заталкивая так глубоко, как только можно. – Так бы и драла тебя, как сучку, целую ночь.       Шин высвобождает полость от чужих наманикюренных фаланг и почти выплевывает ей в ответ:       – Ну так и отдери, в чем проблема?! Или сама только болтать и пялиться можешь? Может, мне другую альфу себе найти, пока ты тут трахаешься со своими книгами?       Йеджи фыркает и посмеивается, убирая мокрые, покрытые чужой слюной пальцы и с чувством долга облизывая их сама. Пряные, солоноватые, терпкие, мятно-мускусные.       С каких это пор Рюджин приноровилась отвечать ей в подобном тоне?       Не иначе как от нее же и набралась. Самодовольная профурсетка.       – Какая дерзкая стала, ты посмотри. Найденная тобой альфа будет жаться, как дворовая шавка, в углу и смотреть на то, как я буду иметь тебя во все щели, а она не сможет к тебе даже притронуться. Уверена, что хочешь проверить?       Кроткая и послушная Шин Рюджин не хочет ничего проверять. Кроткая и послушная Шин Рюджин хочет только ее, Йеджи, и все те вещи, что она день за днем, ночь за ночью привыкла вытворять с ней, слушая ее восторженные стенания и мольбы о большем.       И они обе прекрасно знают, что Шин принадлежит лишь ей. Сегодня, завтра и вообще всегда и даже не только на этом свете.       Несколько сильных назидательных хлопков по заднице срывают с чужих пересохших уст очередной грязно-порочный стон, вынуждая густые липкие выделения предательски потечь по внутренней стороне бедра, и Рюджин обреченно роняет голову, понимая, что, если Хван еще хоть секунду помедлит, она кончит от одного только представления ее в себе.       От одной мысли о том, что совсем скоро будет вновь скулить и стонать, как дешевая шлюха в баре, пока гребаная мегасексуальная Хван будет выебывать ее сексом вдоль и поперек похлеще пьяного озабоченного мужика.       – Онни, прошу... он нужен мне.       – Так нужен, что ты не могла ни на минуту заткнуться, да?       Нарочно провоцирующая ее на грязные разговоры Хван входит в Шин резко и без предупреждений, одним толчком впечатывая ее в хлипкую деревянную спинку кушетки, и худенькая темноволосая омега, брызнув слезами от первоначальных болевых ощущений, протяжно и громко стонет:       – А-А-АХ, ГОСПОДИБОЖЕ! ДА!!!       Внутри Рюджин нестерпимо кайфово, узко, тесно и горячо, и Йеджи не в силах совладать с порывом как можно скорее и жестче отыметь симпатичную темноволосую азиатку на блядской кухне, на которой из-за нее просто никогда нельзя было работать нормально. Грубые, быстрые, неукротимо животные толчки качают хлипкий кожаный диванчик вместе с ней, пока объемный упругий член Хван Йеджи безжалостно вторгается в нее до упора, терзая нежное девичье естество и грозя буквально порвать его изнутри, словно это был самый первый и самый непривычный обеим раз. Острый запах мускуса и миндаля, смешанный теперь с ароматом смолы и кожи, приобретает максимальную концентрацию, в то время как Рюджин стонет, вскрикивает, дрожит и просит большего, ведь ей никогда, ровным счетом никогда не было достаточно ее девушки. Они с Йеджи не занимались любовью – они трахались, предпочитая только жесткий, циничный и грубый секс, возбуждающий и сплачивающий обеих больше, чем все эти жалкие сопливые признания в любви, чем все эти фальшивые романтизированные прелюдии с нежностями и поцелуями, и этот незапланированный сиюминутный заход никоим образом не мог стать для них двоих исключением.       Обе руки Хван дотягиваются и стискивают под футболкой небольшую округлую грудь Рюджин, пока она, разместив для удобства одну ногу на кушетке, с упоением ловит громкие воодушевляющие словесные поощрения темноволосой омеги:       – О да, Йеджи, да... Люблю тебя, детка... Прошу, сильнее... сильнее... глубже! Не жалей меня!!!       Ее высокий мелодичный голос, каждый выдыхаемый им стон и каждое произносимое им слово – райская музыка для ушей Йеджи, и рыжеволосая альфа усиливает напор и ритм, стараясь двигаться так, как это больше всего нравилось ее девочке. Несчастная кушетка скрипит и раскачивается по мере того, как она долбит Шин сзади со всей присущей ее агрессивной собственнической натуре настойчивостью и силой, и Хван не удивится, если тупой гарнитур вот-вот рухнет прямо под ними. Да и хер бы с ним, все равно давно хотели новый покупать. Довести Рюджин до крышесносного оргазма никогда не было для нее проблемой, ведь та часто заводилась от одного лишь взгляда на впечатляющую выпуклость на ее штанах, но Йеджи, как правило, предпочитала не торопиться, дабы позволить ей в полной мере насладиться собой и самим актом стоящего порой целого дня ожиданий соития. Сейчас же, мучимая чувством вины за просиживание пятой точки за чтением рабочей макулатуры и фактическое игнорирование тянущейся к ней Рюджин, девушка хочет как можно скорее искупить ее и довести Шин до заветного края, за который обычно она падала вместе с ней, дабы обоюдно погрузиться и утонуть в бездонном, красочном, предназначенном лишь для них двоих оргазме.       Ее ладони сжимают грудь Шин до упора, массируя ее и играясь с крупными шариками сосков, и пронзенная избыточными контрастными ощущениями брюнетка резко выпрямляется, врезаясь спиной в корпус Йеджи и в слепом эротичном полузабытье шепча:       – Блядь, Йеджи... блядь… Как же хорошо... Давай-давай-давай… Я уже скоро... малыш...       Без слов понимая, что ее девушка вот-вот проявит свою несомненную и безоговорочную любовь к ней во всей красе, Йеджи смещает обе своих руки к нежной тонкой шее Рюджин, на мгновение пережимая ей сонную артерию и тотчас сталкивая измученную длительным воздержанием брюнетку в пропасть острого лесбийского наслаждения. Шин вспыхивает, взрывается, торпедирует сексом и несдержанно кончает на ее член, сжимая его упругими спазмированными стенками и заливая обильными выделениями, и Йеджи предусмотрительно врезается в брюнетку до самого конца, замирая в ней и с трудом выжидая, пока та в полной мере пропустит свирепый шквалистый оргазм через себя. Она отчаянно хочет кончить тоже, но несколько иным методом, а потому, учтиво уступив первенство младшей, спустя пару минут аккуратно выходит из ее лона и просит:       – А теперь давай на колени, Рюддон. Живо.       Дрожащая и вспотевшая Рюджин покорно разворачивается и спускается к ногам Йеджи, повторно принимая крепкий, влажный, пульсирующий в предоргазме орган в свой рот. Хван любила кончать ей именно туда, а потому она исправно заглатывает его, как можно плотнее обхватывая губами и стремительно доводя Йеджи до долгожданной сексуальной разрядки. Она хватается за бедра своей девушки и, держась за них, вбирает ее стояк полностью, для верности утыкаясь кончиком носа в пах Хван и искусно скользя языком по бархатистым, гладко выбритым яичкам. Альфа громко и удовлетворенно стонет, когда обильная вязкая сперма наконец множественными тугими струйками изливается Шин в рот, и брюнетка плотно фиксирует покрытое слюной основание, поглощая и сглатывая каждую каплю щедро выделенного на пике блаженства эякулята.       Обессиленная, но довольная, она отстраняется, вытирая губы тыльной стороной руки и призывно глядя на Хван снизу вверх, и Йеджи, стирая с зауженного женского подбородка маленькую белую капельку своего семени, предусмотрительно отправляет ее в рот Рюджин вслед за всеми остальными.       – Умница. Всегда бы так расслабляться во время работы. Люблю тебя.       Она чмокает уставшую раскрасневшуюся Шин в висок и, одевшись, невозмутимо возвращается на свое рабочее место, намереваясь продолжить напряженную теоретическую работу. В изучаемом ею пособии по бизнес-аналитике оставалось еще как минимум десять страниц, которые она рассчитывала добить за полчаса, а затем при наилучшем раскладе взяться за отработку объемного бизнес-плана на следующий отчетный период, думать о котором Йеджи хочется сейчас меньше всего.       Однако планам юной рыжеволосой труженицы не суждено было осуществиться, потому что у Шин Рюджин были на нее свои собственные, куда более интересные и плодотворные планы.       Незаметно подкравшись к старшей девушке сзади, она ласково целует ее за ухом и, хихикнув, подхватывает со стола раскрытые перед Хван книги.       – Сегодня никакой работы, – хитро шепчет она и кусает ее за маленькую ушную раковину. – Только ты, я и наша большая мягкая кровать. Кто-то обещал драть меня, как сучку, всю ночь, не так ли? Моя попка уже изнывает без твоего члена и ремня и, если о ней не позаботишься ты, мне придется заняться ею самой.       – Что? Ах ты!..       И Йеджи, подскакивая на месте, бросается следом за сбегающей с ее книгами девушкой на второй этаж их общего дома, где уже в спальне младшая ловит ее в свои объятия и тут же закрывает изнутри дверь на ключ. Приятный вечер, плавно перетекающий в ночь и теплое предрассветное утро, продолжается для двоих в более удобной приватной обстановке с кучей сюрпризов, шалостей, удовольствий и тайн.       ...Но это – уже совсем другая история, которой ни одна из них не захочет с нами делиться.