Невозможный омега

      Сынмин чертовски дрожит. Руки трясутся хлеще стиральной машинки в самом конце стирки и из-за этого не получается нормально накрасить губы. Уже было столько попыток, он столько стирала их, что они сами стали оттенком тинта.       Нутро омеги дрожало перед этой встречей, ведь знакомить парня с его родителями волнительно. Ничего не подумайте, они адекватные люди, которые очень радостно приняли новость о том, что у него появился любимый альфа. Но каждый из них понимал, что это серьёзный шаг, что тем самым они будут строить будущее вместе, а это самый первый шаг во что-то более серьёзное.       Поправив штаны, Ким в последний раз глянул на себя в зеркало, широко улыбаясь. Он прекрасно понимает, что запах выдаст его с головой. Но что поделать? Он долго к этому шёл. После уверенности, что выглядит он нормально, омега вылетел их квартиры, потому что его альфа уже ждёт внизу, постоянно написывая, также показывая своё волнение.       Кажется, Сынмин так не волновался, когда знакомился с родителями Хвана. Те были просто на седьмом небе от счастья, что их оболтуса (как они сами и выразились), наконец взяли под крыло заботы. Родители и позабыли, что Хёнджин был очень желанным альфой. Омеги крутились под ногами без продыху, не давали даже вздохнуть. Но всё-таки его взгляд упал на такого милого парня, что в этот момент невинно хлопал глазками, ведь совершенно заблудился, пока шёл на встречу. Это была любовь с первого взгляда, пока непонятно кто первый, но всё завертелось быстро.       Спустившись вниз, Ким увидел белый автомобиль и парня в нём, который сильно сжимал руль, и кусал губы, после зализывая ранки. Сынмин выдохнул, ведь понимал, что если он не сделает вид, что всё хорошо, расплачутся они оба. Тогда будут вынуждены написать, что не приедут. Родители расстроятся. Открыв дверь, омега сел в машину и в нос врезалась беспокойная мелисса, которая заполнила салон.       — Привет, — младший снял напряжённую руку своего возлюбленного с руля и потянул на себя, целуя костяшки.       Хван же отмер, расплылся в нервной улыбке, когда увидел родные карие глаза. Он наклонился ближе к Сынмину и быстро поцеловал в губы. После этого красный оттенок залил его щёки, а сам альфа снова прикусил губу, отрывая кожу от них. Ким же хмыкнул, повернул возлюбленного к себе, и поддался вперёд. Язык прошёлся по нижней губе, которая пострадала в этой борьбе больше всего. Глаза Джина распахнулись и он раскрыл губы для поцелуя. Только вот омеге хотелось зализать раны беспокойства, окутать своим запахом и привести своего жениха в чувства. Запах мяты успокаивал, поэтому Мин выпустил больше своих феромон, чтобы парень был в комфортной для себя среде.       Пройдясь по нижней губе, он зализал несколько кровоточащих ранок. Вкус металла остался на кончике языка, которую сразу перебил вкус смешавшихся мелиссы и мяты, оседающий в лёгких. Отстранившись от губ, омега прижался своим лбом ко лбу возлюбленного и выдохнул.       — Привет, прелесть, — кажется, что старший пришёл в себя и даже отпустил руль из своей железной хватки, — спасибо за то, что ты есть.       Ким тяжело выдохнул и поднял ладонь к щеке альфы. Тот, как маленький котёнок прильнул к ней, и расплылся в улыбке. Большой палец поглаживал побритую кожу, а глаза смотрели в чужие. Им обоим повезло иметь таких прекрасных партнёров. Они долго выстраивали эти отношения, они оба готовы к тому, чтобы вступить в новую жизнь.       — Ты знаешь, как сильно я тебя люблю? — Хван делает глубокий вдох и не может не расслабиться, феромон его омеги действует успокоительно на метающегося внутри альфу, который боится.       Боится, что родители Сынмина не дадут благословение на этот долгожданный для альфы брак. Он полюбил всем сердцем. Только этот омега имел власть над его животной сущностью. Которая билась, словно в клетке без него, постоянно порываясь что-то сделать. Приехать, написать, зацеловать. Хотелось находиться рядом двадцать четыре часа в сутки. Но омега упрямо говорил, что пока ему нужно свободное пространство, и место, где он мог отдохнуть от мира. Альфа покорно терпел, но скучающе скулил, когда его жених отказывался приезжать или видеться. Когда омега принял его и его предложение руки, и сердца, вой был, кажется, слышен не только Хвану. Но и Сынмину, который нежно хихикал, смотря, как в глазах партнёра появлялись сердечки.       Альфа привязался к омеге, они стали родственными душами, поэтому каждый чувствовал друг друга на каком-то необъяснимом уровне. И все эти переживания, которые скопились в обоих, вылилось в два икс размере, потому что они были парные.       — Не переживай сильно, — Сынмин берёт ладонь Хёнджина и обхватывает её сильнее, — они были рады, что ты наконец приедешь. Я уверен, что отец сейчас носится по всему дому от переживания.       — Я так долго этого ждал, я не могу не нервничать. Наконец мой омега по настоящему станет моим, — голос был твёрдый, но нежный одновременно, потому что с Кимом не получалось по другому, он просто не мог. Другие эмоции отходили на задний план, уступая вселенской любви и нежности.       — Поверь, никакие родители меня не остановят, чтобы остаться с тобой, — младший смотрел прямо в глаза, тем самым смущая, и вызывая стадо мурашек по спине, — мой альфа.       Захотелось выть. Поэтому Хван тихо простонал и уронил голову на руль. Сынмин хихикнул в ладошку. Это было фаталити. Когда он его так называл, то волк внутри просто млел от счастья, как щенок, которого всё-таки приласкали. Он был готов отдать всё, лишь бы его омега повторял это снова, и снова, и снова.       — Сынмина, — старший простонал и не убирал лоб с искусственной кожи, — ты же знаешь, как реагирует альфа на это, так зачем дразнить и потворствовать ему?       — Потому что я знаю, что мой альфа сильный и стоически вытерпит этот ужин с родителями, — ещё один тяжёлый стон раздался по всей машине, — только мой альфа выдержит это и успокоится, а пока, я буду поддерживать его во всём.       Хван выдохнул и поднял свой взгляд на раскосые глаза, которые хитро блестели. Его омега знал, как довести до смущения. Тем более, когда чувствовал, что альфа уже в его руках и никуда не денется. Очень хотелось поцеловать, остаться дома, затащить в постель и нежно обниматься (а может и целоваться), пока они оба не уснут. Но нужно перебороть всё это и официально заявить, что он не отпустит его уже никогда.       Это его омега, который может его смущать, вызывать бабочки в животе, заставлять скулить от любви, знать, как довести до точки невозврата, когда разлюбить будет просто невозможно. Невозможный омега.