Boys are more beautiful than flowers.

14:27, Школа «Гвансон» «Лучше впасть в нищету, голодать или красть. Чем в число блюдолизов презренных попасть. Лучше кости глодать, чем прельститься страстям. За столом у мерзавцев, имеющих власть.» (Омар Хайям) Вонён тихо прошла по полупустым коридорам школы, иногда оглядываясь. Подойдя к своему шкафчику, она, открыв его, увидела то, что хотела бы видеть меньше всего на свете: Красная карточка. Чёрт. Только не это… «Вот и всё, Вонён~щи. Твоя судьба предначертана!», — подумала девушка. Хотя, если так подумать, теперь просто смотреть как унижают бедных учеников нет смысла. Раз она уже подпортила себе репутацию, то терять уже особо нечего. Чан ни капельки не жалеет о том, что защитила единственную школьную подругу. Пусть это и стоит безопасности Чан. Главное, что она поступила по совести. В коридоре было по-прежнему тихо. Вонен эта тишина нервировала. Не ясно, что она за собой несёт. Что ж, чутье её никогда не подводило. — Эй, смотрите! Ей дали красную карточку! — выкрикнул какой-то парень. От его заявления в коридоре стала собираться толпа. Чан вздрогнув от вскрика, захлопнула за дверцу шкафа и резко обернулась. Но и моргнуть она не успела, как её с ног до головы облили ледяной водой. Холод окутал все тело. Невыносимо. Вода, попавшая в нос, мешала нормально дышать, она закашлялась. Чан расширила глаза, в шоке уставившись на сверстников. Она не в первый раз видит жестокость, которую подростки проявляют к жертвам f4, но ощущать это на себе —совершенно другое. Это страшно, и, как оказывается, больно. Очень больно. Неожиданно Вонён потянули за жилетку и потащили в неизвестном для неё направлении. Рядом находилось четверо парней и три девушки. Чан всеми силами вырвалась, но её попытки были тщетны. Собственное бессилие убивало девушку. Сопротивление группе людей, творящих бесчинство — бесполезное занятие, а если ты одна, то сопротивление может только ухудшить все. Чтобы более менее утихомирить шатенку, один парень ударил её со всей силы в нос, отчего то стал кровоточить. На глазах Вонён потихоньку скапливались слезинки. Страх потихоньку парализовал Вонён. Как же хочется домой, к маме и папе. Её привели к школьному стадиону, находящегося недалеко от парка. Заброшенному, безлюдному стадиону. Туда где никто не услышит её, не сможет спасти… В этот стадион Вонён ни разу не ступала, зная, что там обычно происходит. Оказавшись на заброшенном стадионе, Чан Вонён бросили на слегка сыроватую после недавнего дождя землю. Коленки стали побаливать от падения. Здесь присутствовала половина школы. Видимо, все хотели посмотреть шоу. — Решила, что ты тут особенная? — презренно усмехнулся юноша, грубо беря Вонён за подбородок, а тем резко дал ей по лицу ладонью. Вонен же упрямо молчала, но внутри ненависть все глубже распускала свои корни, почти заставляя задыхаться. Внутри все кричало от несправедливости. Парня её спокойствие ещё больше взбесило. Как она смеет вести себя подобным образом?! — Будешь знать, как переходить дорогу F4! — кто-то выкрикнул из толпы учащихся. И тут начался гул. — Чан Вонён — мусор! — воскликнула одна девушка, и все начали хором повторять за ней. А Вонён попыталась хотя бы голову поднять, но тут же прилетел удар в живот. Настолько сильный, что Чан громко всхлипнула. Она из-за всех сил пыталась сдержаться и не зарыдать в голос. Ощущение боли было такое, будто в животе у неё теперь просто месиво. Вонен сплюнула кровь из-за рта. И снова удары по всему телу: рукам, ногам, туловищу, плечам. Боль была невыносимая, а Чан Вонён хотелось закричать или просто исчезнуть из этого мира. Её растоптали. Однако происходящее было ещё цветочками. Ягодки будут после. Тут в стадионе появляется цветочная четвёрка. Они подошли к центру стадиона. Чхве Бомгю улыбнулся этому зрелищу и неторопливыми шагами направился к жертве красной карточки. — Шаг влево, — холодно бросил он тому парню, держащему Вонён за подбородок. Тот так и сделал, — Ну что? Ты ещё не поняла, как здесь всё устроено, куколка? — поинтересовался брюнет, присаживаясь на корточки. Остальные с восторженными возгласами наблюдали неподалёку. Тройка F4 стояли со смешанными чувствами на лице. Сонхун смотрел с безразличием, а Джей и Техён с долей жалости. Обычно девушек не избивали до такой степени, что Вонён. Бомгю взял Чан за плечи и принялся рассматривать её искалеченное лицо. — Отпусти…— злостно прохрипела она, пытаясь высвободиться. — Отпустить? Как прикажешь, — с издевкой шепнул Чхве и резко отпустил Вонён, из-за чего она рухнула на землю, — Вы все можете идти, — повелел он, а затем повернулся к друзьям и добавил, — Вы в том числе. Джей закатил глаза, а Сонхун усмехнулся. Техён кинул последний взгляд на друга и ушёл вместе с другими. Бомгю проводил их взглядом, а потом вновь опустился к Чан Вонён, лежащей на боку. Та скорчилась от боли по всему телу. — Ты можешь попросить у меня прощения тогда я, может быть, тебя прощу. Но насколько правдивы его слова? Разве можно доверять словам монстра? Вонён была в полуобморочном состоянии. Даже говорить было трудно. Во рту ощущался металлический привкус крови. Как же Вонён хотелось умереть в этот момент. Может, смерть это и вправду избавление от всех проблем? — Ни за что… И никогда, ублюдок, — ответ вновь был хрипловатым и тихим, но Бомгю все отлично расслышал. — О’кей, я тебя понял. Что ж, это твой выбор. Только вот, — он резко схватил её за локоть и приподнял к себе, чтобы их лица оказались на одном уровне. — В следующий раз за свой паршивый язык будешь есть клопов, — Напоследок, он похлопал Чан Вонён по плечу и отпустил. Та так и осталась лежать на земле без сознания весь остаток дня. Через два с лишним часа она пришла более менее в себя и попыталась приподняться на локтях. Она даже не думала ни о чём. Просто лежала. В какой-то момент поняла, что хорошо бы было сдохнуть прямо здесь и сейчас. Не будет её — не будет больше проблем. И ей наконец станет хорошо… Чан почувствовала, как медленно немеют конечности, а боль от многочисленных ушибах затихает. Становилось холодно. Ужасно холодно. Могильный холод сковал всё тело, проник под кожу… . Голова болела ужасно, как и все тело. Форма была изорвана и помята. Судорожно вздохнув Чан Вонён приняла положение сидя. Снова упала в грязь. Сердце бешено билось, руки дрожали. А голова разрывалась от мигрени. Казалось бы, сейчас она опять потеряет сознание, но нет. С чудом Вонён встала на ноги и, шатаясь, отправилась в сторону школы, чтобы хоть вещи оттуда забрать. Хотя на данный момент будет лучше просто уйти. Но в таком виде родители что-то да заподозрят. Надо привести себя в порядок где-нибудь, только не в школе. Нет, сил у неё точно не хватит для того, чтобы дойти даже до ближайшего супермаркета. Надо взять вещи из шкафчика и идти домой прямо так. Возможно, ей повезло, и родители всё ещё на работе. Время уже подходило к семи вечера. Конкретно мать Чан всегда возвращалась к этому времени, и лишь иногда задерживалась на работе до девяти. Отец мог вернуться домой достаточно поздно. Вонён доползла до пустой школы, чем дошла. Тихо взяв свой портфель, девушка огляделась. Было очень темно мрачно. Прямо как у неё на душе. Вонён бы спокойно могла уйти, как вдруг заметила камеру. Глаза округлились, и девушка попыталась ускориться. Не успела. Её резко схватили сзади какие-то три парня. Они пришли по указу Чхве Бомгю, это было предельно ясно. Чан кричала, как только могла. Она не могла вырваться, но укусила одного парня за палец, взявщего её за подбородок. — Чан Вонён, красотка какая! Улыбнись же! — хохотать парень, снимая все это на телефон. — Да она и впрямь куколка! Дальше — хуже. Вонён было словно не живая. Одежду, а конкретнее рубашку, разорвали. Слезы лились по окровавленному лицу. Но Вонён ничего не могла сделать. Она чувствовала себя мёртвой. Будто всё, что на данный момент с ней происходит она созерцает со стороны. Она правда хотела сдохнуть, но ещё больше она хотела, что сдохли эти F4. Видимо, Сонхун прав, ожирение — не самая достойная смерть. Вонён желала чего-то хуже. Чтобы этот Чхве Бомгю пережил самую мучительную и долгую смерть. Чтобы он почувствовал то же самое, что и она сейчас. Главное, чтобы все эти люди, что посмели притронуться к.ней поплатились за содеянное наихудшим образом. Мы, F4, ничего не делаем. Люди сами жаждят всего этого, а мы… просто позволяем — Чёрт, эти слова отчасти правда. Получается… эти деяния не лежат на совести цветочной четверки. Не полностью, но частично. «Потерпи немного, Вонён. Скоро ты умрёшь в этой отвратительной школе самой чудовищной смертью, и все это закончится.» Парни могли бы продолжить своё дело, однако кое-кто им помешал: — Достаточно, — прозвучал ледяной голос. Юноши прекратили что-либо делать и обернулись. — Сонхун-щи? Но… Бомгю сказал… — пытался оправдаться парень. — Вы меня не слышали? Идите вон. Всё до единого, — холодно сказал Пак, переводя взгляд на несчастную девушку. Парни кивнули и покинули тёмное помещение. Вонен начала очень громко всхлипывать. Стала плакать навзрыд, придерживая края изорванной рубашки. Руки болезненно дрожали, а сама Вонён уже будто задыхалась. Признаться честно, не знал бы Сонхун ситуации, сочел бы Вонен за сумасшедшую девушку, сбежавшую из психбольницы. По крайней мере, в фильмах психов представляли в таком образе. Сонхун поджал губы и присел рядом с ней. Он снял с себя темно-зеленый пиджак, намереваясь накинуть на её немного оголённые плечи. Вонён схватилась за голову и опять громко закричала, когда Сонхун приблизился. — Не трогай меня…хватит трогать меня, — ужасно надрывным голосом произнесла она. Просто хотелось остаться одной. Сонхун взглянул на неё с сожалением и тяжело вздохнул. Он присел рядышком, не отводя взгляда. Пак понял, что Чан Вонён всё ещё не вышла из истерического состояния. Не зная, что ещё можно сделать, Сонхун прижал её к себе и начал поглаживать по спине. Но Вонён тут же встрепенулась, пытаясь оттолкнуть. — Тихо. Я не сделаю тебе ничего плохого, — прошептал парень, слыша то, как потихоньку затихает Чан. Вонен подняла голову, встречаясь взглядом с глазами Сонхуна. — Спасибо тебе, — сорванным голосом поблагодарила она. Удивтельно, что один из них поступил с ней по-другому. Так они просидели недолго. — Я вызову тебе такси, — встал Пак, а затем поднял Вонён на руки.

***

Кое-как дойдя до крыльца жилища, Вонен открыла дверь и вошла внутрь. По выключенному всюду свету, Чан поняла, что родители ещё не пришли, а значит, у неё есть время обработать раны и переодеться. Сделав все как и планировала, Вонён легла на кровать и укрылась одеялом до самого подбородка. Как же её переполняли злость, отвращение и прочие негативные эмоции. Она этого так не оставит. Чан ещё установит справедливость в этой школе богатых сопляков. Если, конечно, выживет.