Сладкий яд

– Ты что никогда не пробовал «Пестрые пчелки»? – Джеймс вытаращился на него из-под очков. Сириус покачал головой. – «Карамельные бомбы»? – подключился удивленный Питер. – Нет. – «Кислые шипучки»? – Не-а, – все еще отрицательно качал головой Сириус. – «Тараканья гроздья»? – Фу, – сказал Джеймс, поправляя очки. – О вкусах не спорят, – ответил ему Петтигрю. – Ты ничего из этого не пробовал?! – Джеймс все никак не мог успокоиться, его очень сильно удивляло, что выходец из знатной и богатой семьи никогда не пробовал самые популярные сладости из Сладкого Королевства. – Я же говорю, нет, – Сириус уже уставал от этого диалога. – В чем проблема? Я тоже ничего из этого не пробовал, – все оглянулись на Римуса. – Да, но мы хотя бы все видели, как ты ешь шоколад. Мне интересно, ну, хоть какие-нибудь сладости были в доме Блэков? – Орехи, мед, виноград. – Это не сладости, – с умным видом сказал Питер. – Мама всегда говорила, что от конфет болят только зубы. Я однажды подслушал, как Беллатрису отчитывали за то, что она съела целую упаковку ирисок, а потом она не открывала рот несколько недель. Думаю, у неё до сих пор проблемы с зубами. – Это невозможно! Сириус только хотел возразить, как ему что-то попало в рот. Оно ударилось об зубы, сильно обожгло язык, по вкусу было сладким, но затем стало кислым и напомнило лимон. – Плюнь, пока язык не прожгло, – приказал Джеймс и Сириус сплюнул конфету на пол, которая начала пениться и пузыриться, издавая шипящий звук. – Что это было? – «Кислотные шипучки», – гордо произнес Поттер. Зрачки Сириуса расширились. – Дай еще. Спустя какое-то время, когда Питер снова поглотил «Мятную жабу», чувствуя, как маленькие жабки скачут у него в животе, и когда Джеймс надул очередной синий пузырь, занявший большую часть комнаты, Римус задался вопросом: хорошая ли это была идея? Глядя на Сириуса, который скакал из угла в угол, бешено улыбался и разносил оставшуюся часть комнаты с помощью заклинаний, Римус пожалел, что не приостановил эту дегустацию сладостей. Питер уже не мог шевелиться, Джеймс наблюдал за пузырем, кочующим по спальне, вот тогда Сириус потянулся за очередным пакетиком с очередной волшебной конфетой. Обычный красный леденец на палочке. Сириус, носившийся как пес за своим хвостом, вдруг остановился. Вся аристократическая бледность Блэков сошла с его лица, насыщая лицо краской. – Сириус, все хорошо? – спросил обеспокоенный Римус. Сириус все еще стоял с леденцом во рту, покрытый красными пятнами уже не только по лицу, но и по рукам и шеи. И даже уши покраснели. – Джеймс, – позвал Римус. Поттер отвлекся от своего ягодного пузыря, вопросительно глядя на Люпина. – Посмотри на него. – Эй, Сириус! Ты меня слышишь? – Джеймс обеспокоено подбежал к Блэку и затряс его, когда тот ничего не ответил и продолжал стоять как столб. – Что же делать? Сириус, очнись! – Что-то мне не хорошо, – произнес Сириус, глаза которого тоже покраснели. Римус толкнул Питера, который сладко подремывал, умиротворенный мятными конфетами. – Что с ним? – спросил Питер, было видно, как в животе у него прыгают жабы. – Наверно, он переел сладкого. Сириус повалился на пол, жмурясь от яркого света спальни. Джеймс повалился за ним следом. – Я так и знал, что эта была плохая идея. – Скажите, что со мной? – трое друзей взволнованно смотрели в его покрасневшие глаза, в которых читалась паника. – Сириус, у тебя болит что-нибудь? – спросил Римус. – Нет, но чешется лицо и шея, и руки, – Блэк взглянул на свои руки, увидев пятна и роспись сыпи, он вскрикнул. – Не надо было ему давать столько сладкого, – Римус снова озвучил свою мысль, которая волновала его с самого начала. – Но, я не знал, что такое случится! Со мной и с Питером все же нормально? Прости меня, Сириус, я не специально, – произнес Джеймс чуть ли не плача. Неожиданно глаза Сириус стали слезиться, и он ничего не мог произнести. – Если ему нельзя сладкое то, что с ним произойдет? – Может у него просто простуда? Джеймс потянулся ко лбу Сириуса, но тот не переставал чесать свои руки и лицо. – Я знаю, есть такая болезнь сахарный диабет, – сказал Римус. – Сахарный, что? – Сахарный диабет. – Что это такое? – Я только слышал, что если человек болеющий сахарным диабетом съест сладкое, он может умереть. Все погрузились в тишину. Блэк остановился чесаться и попытался взглянуть на Римуса из-за слезящихся щелок вместо глаз. – О, нет, мы убили наследника рода Блэков, – ахнул Питер. – Отставить, – приказал Поттер. – Римус, расскажи еще про сахарный диабет, от него есть лекарство? Римус взглянул на Сириуса, тот даже кажется побледнел, но на теле все еще оставалась многочисленная сыпь, ярко-розовые пятна выглядели болезненными, а глаза красными и припухшими. – Я не знаю, но мы можем сходить к школьной целительнице мадам Помфри. – К кому? – в унисон спросили Петтигрю и Поттер. – Пойдемте, у нас мало времени. Римус встал, а за ним все остальные. По комнате как перекати-поле кружил пузырь от жвачки «Друбблс». И Римус на всякий случай кинул в карман мантии конфету, которую Сириус пробовал в последний раз. Было уже поздно. Они долго бродили по коридору замка, скрываясь то от старост-патрульных, то от кошки Филча, все еще путаясь в поворотах и этажах. – Римус, ты точно знаешь, где находится больничный кабинет? – Больничное крыло, да. Мне нужно представить карту, – Римус закрыл глаза. – Карту? Какую карту? – спросил Питер. – Я мысленно рисую карту замка, представляя маршрут со всеми выступами и кабинетами. Джеймс задумался, уставившись на друга, а Сириус смирился со своей участью, чувствуя себя на последнем издыхание. – Сюда, – и все последовали за Римусом, осторожно введя Сириуса. Его пятна все еще не проходили и сильно раздражались, хотелось их стереть с кожи до крови, но Поттер каждый раз услужливо лупил друга по рукам. – А сахарный диабет заразный? – вдруг подал голос Блэк. Все остановились. – Ради Мерлина, – Питер отскочил от Сириуса, как от прокаженного, – посмотрите у меня есть такие же пятна?! Мне кажется, я тоже начинаю чесаться, – и он в панике начал расчесывать свою кожу поверх мантии. – Питер, прекрати, – сказал Джеймс слегка неуверенно, но от друга не отошел. Поттер почесал свою шею. – Насколько я знаю, что нет. Обычно с ним рождаются. – То есть, я мог умереть в любой момент? – спросил Сириус. – Оставьте меня здесь, вдруг вы и правда заразитесь. Я уже смирился. Джеймс набросился и крепко обняла Блэка. – Я тебя не брошу, брат! Питер, перешагивая через себя, тоже подошел и постучал Сириуса по плечу. – Нам нужно к мадам Помфри, наверняка, есть какое-то лекарство, надо поспешить. Наконец они нашли больничное крыло и добрались до мадам Помфри. Сириус хотел открыть дверь, но остановился. – Спасибо вам за всё, вы были хорошими друзьями. Теперь я готов. – Готов к чему? – К смерти. – Но… – Я смирился, Римус, – детская рука с красными пятнами потянулась к двери, но снова остановился. – Нет, я не могу, я не хочу умирать! И Сириус начал истерить, Джеймс попытался его успокоить, не давая при этом трогать шею и лицо. Неожиданно двери открылись и показалась женщин. – Римус, что-то случилось? – спросил теплый, обеспокоенный голос. Её голубые глаза внимательно обвели Римуса на наличие повреждений – в сердце растеклось тепло, прям когда мама дует тебе на содранную коленку. А затем до её слуха дошел истеричный плач Сириуса. – Что происходит? – Наш друг умирает, – истерия перенеслась и на Питера. – У него сахарный диабет, я не знал! Это я его убил! Я заставил его есть эти конфеты! – подключился Джеймс. – Вы должны проверить Сириуса, ему не очень хорошо. Мы считаем, что это сахарный диабет. – Мистер Блэк, пройдемте, мне нужно осмотреть вас. И Джеймс с Сириусом шагнули в дверной проем, но мадам Помфри остановила его. – Вам лучше всем вернуться в общежитие, уже поздно. – Мы не уйдем, пока не узнаем, что с нашим другом! Может это последний раз, когда мы его видим, – ответил Джеймс, на что Питер всхлипнул. – Мадам Помфри, пожалуйста, разрешите нам остаться в коридоре, – стал упрашивать Римус. – Хорошо, ждите здесь, только очень тихо. И чтобы никто не узнал, что ученики после отбоя гуляют по замку. Римус прислонился к стене, ожидая, когда снова откроется дверь и выйдет мадам Помфри. Джеймсу тоже хотелось бы иметь такое каменное спокойствие, как у друга, и прилечь к стене замка. Но вместо этого он мерил коридор своими шагами. Питер, который от природы был нервным, трясся всем телом, причитая себе под нос, что они все же погубили наследника семейства Блэков. Двери открылись и появилась медсестра. Джеймс тут же подскочил к мадам Помфри. – Это сахарный диабет? – Нет. – Он будет жить? – Конечно, мистер Поттер, это просто аллергическая реакция. – Аллергическая реакция? – Да, вы говорили, что ели конфеты. Вспомните, какую мистер Блэк пробовал в последний раз. Джеймс и Питер заговорили одновременно. – «Мятные жабы». – «Друбблс». Они нахмуренно переглянулись. – Нет, Пити, сначала он попробовал шипучку, потом мышек, твоих жаб, а затем «Друбблс». – Все не так, – стал спорить с ним Петтигрю, – ты забыл мы еще пробовали «Сахарные перья». Поэтому правильнее будет так: шипучка, мышки, сахарные перья… – Вот, – Римус достал из кармана красный леденец, пока друзья продолжали спорить, – у Сириуса аллергия на простой леденец? Мадам Помфри приняла леденец и стала рассматривать его. – Это непростой леденец, юноши. Вам кто-то его принес из Сладкого Королевства? Три головы синхронно кивнули. Женщина тяжко вздохнула. – Это леденец со вкусом крови. В следующий раз будете внимательнее, когда выбираете сладости. – Спасибо, мадам Помфри. – Что будет с Сириусом? – спросил Джеймс. – Он в порядке, я дала ему выпить рябиновую настойку, пятна должны скоро пройти. Мистер Блэк, серьезно испугался, что может умереть. – К нему можно? – Ненадолго. Друзья вошли вслед за медсестрой. Сириус уже вставал с койки и надевал на себя мантию. – Сириус, брат, – Джеймс кинулся его обнимать. – Я чувствую себя намного лучше. Можно мне не оставаться здесь на ночь? Мадам Помфри подумала, затем сказала: – В самом деле, вам здесь делать нечего. Если вас больше ничего не беспокоит, то можете идти. – Спасибо, Поппи, – Сириус подмигнул ведьме. – Только я должна доложить вашим родителям, что вы посещали больничное крыло и получили от меня медикаменты. – Что? – Сириус уставился на неё. – А можно как-нибудь этого избежать? – Извините, Мистер Блэка, так как вы не достигли определенного возврата, по школьному уставу… – Но если моя мать узнает, что я ел сладкое, тогда я точно буду мертв. Друзья сочувственно взглянули на Сириуса, снова в который раз за вечер чувствуя свою вину: ведь это они заставили Сириуса пробовать запрещенные ему сладости. – Я могу доложить декану вашего факультета, а там она сама разберется, – все-таки сжалилась мадам Помфри. – Спасибо! – Сириус яростно пожал руку ведьмы. – Я никогда не забуду, что ты сделала для меня, Поппи! – Спасибо, мадам Помфри, – поблагодарил Джеймс Поттер, подталкивая Блэка к выходу, – Спокойной ночи. – До свидания, – Питер кивнул головой, тоже направляясь в сторону выхода. – Все хорошо, Римус? – тихо спросила медсестра и легонько погладила его по голове. – Да, спасибо Вам большое, – Римус улыбнулся. – Береги себя и спокойной ночи. – Спокойной ночи. В коридоре ждали друзья, и они направились в свое общежитие. – Так и что она вам сказала? – спросил Сириус с широко раскрытыми и больше не слезившимися глазами, рассматривая свои руки, на которых несколько минут назад были ужасные красные пятна и зуд. – Что у тебя аллергия на леденец со вкусом крови. – Может он предназначен для вампиров? – Все-таки миссис Блэк была права, что не давала тебе сладости, – сказал Питер. Сириус зло нахмурился и глянул на Петтигрю. – Нет, – грубо ответил Сириус. – Мы успели все попробовать? – уже у Поттера спросил он. – Остались «Берти Боттс». – Только, пожалуйста, без леденцов со вкусом крови, – произнес Римус, и друзья весело рассмеялись. Вернувшись в спальню чудом без происшествий, по комнате все еще перекатывался синий пузырь. Сириус и Джеймс вернулись к конфетам, а Питер уставший бросился на кровать. – И долго он будет летать по комнате? – поинтересовался Римус, перед тем как зайти в ванную комнату. – Ага, – ухмыльнулся Джеймс. – Вот эта должна быть либо со вкусом груши, либо ушной серы. – На счет три? – спросил Сириус. Римус ушел ванную, услышав громкий хохот Джеймса и звуки отвращения Сириуса.