Игра в преследование

Это был летний день, когда проливной дождь, казалось, разрывал небо на части и пронзал землю своей яростью. Регион Флоденс, расположенный в южной части королевства, был печально известен своим невыносимым количеством осадков в летнее время. Благодаря этому, промокнуть под дождем стало привычным для Сирила, который с детства и до совершеннолетия рос во Флоденсе, несмотря на его благородное происхождение и многочисленных слуг, что держали над ним зонтики. - Сирил! Сэр! Слуга, догонявший его, закричал во всю глотку, пытаясь перекричать шум от проливного дождя. - Сирил, идти дальше слишком опасно. - Я знаю, веди себя тихо, чтобы не спугнуть добычу. Вдалеке яростно раскачивался тростник, почти ломаясь под безжалостным ветром. Сирил охотился в лесу Никорнис, в месте, которое местные жители называли Болотным лесом из-за его сложного названия и обширного болота, которое оно содержало. Границы болота были четкими, но в сезон дождей они размывались, и неверный шаг мог привести к летальному исходу. Животные никогда не приближались к болоту. Сирил взглянул на слугу и, не колеблясь, развернулся. Трудно было сказать, дождь или пот стекал по его щекам и шее. Плащ, который он надел для защиты от воды, уже не служил своей цели. Длинная ткань, промокшая насквозь, плотно прилегала к его телу вместе с рубашкой. Вода просочилась в жесткие, хорошо прошитые подошвы ботинок. Ему казалось, что он шел босиком по воде. - Я должен вернуться. - Хорошо. Это мудрое решение. Когда Сирил признал поражение, слуга за его спиной громко возликовал. Сирил вытер промокшую винтовку одной рукой и поднял голову. Небо потемнело настолько, что трудно было поверить, что уже полдень. Тяжелые тучи нависли над лесом и его окрестностями. Капли дождя, падающие с пугающей силой безжалостно закрывали обзор. С самого утра небо было хмурым. Сирил надеялся на то, что они успеет поймать хотя бы одного оленя до появления дождя, но ожидания не оправдались, дождь начался раньше и охота обернулось катастрофой. Они упорно пытались поохотиться и вернуться с добычей. Было смешно насколько сильно они потерпели неудачу. Несмотря на горький привкус разочарования, Сирил спокойно отступил. Он передал винтовку в руки сопровождавшего его слуги, и направился обратно по их собственным следам. Обширное королевство, расположенное в центральной части континента, могло похвастаться огромным изобилием природы, что вызывало зависть у других стран. Регион Флоденс особенно славился своими прекрасными пейзажами. Здесь были густые березовые леса, цветочные поля, которые весной наполняли равнины одним цветом, и охотничьи угодья, в которых обитали всевозможные редкие животные - вся красота собранная в одном прекрасном месте. Поэтому многие дворяне имели здесь по несколько вилл. Однако здешний болотный лес не мог похвастаться живописными пейзажами. Посреди леса находилось огромное болото, а территория вокруг него была усеяна жуткими деревьями, которые, казалось, принадлежали особняку с привидениями. Длинные, похожие на паучьи лапы ветви таили в себе влажную тьму, распространяющийся в разные места подобно плесени. Возможно, это было связано с глубиной бездонного болота, но, если кто-то исчезал поблизости, легко возникали зловещие предположения, что этого человека убили, а тело бросили в болото. Даже местные жители избегали леса из-за рассказов о неупокоенных душах убитых людей, бродящих по окрестностям. Когда наступало дождливое лето, это место становилось еще более мрачным и давящим. - До чего же неприятный лес. Было бы занимательно узнать о психическом состоянии человека, решившим приехать в подобное место для отдыха. Когда они приблизились к опушке леса их глазам предстал более аккуратный вид, преобразившийся под воздействием человеческой деятельности. Миновав небольшие кусты, которые явно не могли произрастать в подобной местности, а были завезены из другого места, в конце узкой тропы их глазам предстала вилла семьи Данст, не менее впечатляющая, чем любой другой величественный особняк. На входе в виллу, дворецкий поспешно подошел и взял мокрый плащ. Пол был залит водой. - Где мой брат? - Он в своей спальне. Как мне приготовить дичь? - К сожалению, я вернулся с пустыми руками. Дворецкий, обративший внимание на слугу, на случай если охота окажется удачной и нужно будет приготовить дичь, кивнул на слова Сирила, словно подобный исход был вполне естественен. Это немного задело гордость Сирила, несмотря на его признание, что охота прошла неудачно. - Я проголодался после всех стараний. Приготовьте что-нибудь сытное. - Конечно. Сирил взял полотенце из рук горничной, стоявшей неподалеку, и вытерев волосы, поднялся по лестнице. Он постучал в дверь самой дальней комнаты на втором этаже, и как ожидалось, ответа не последовало. Тем не менее у него выработалась привычка стучать настойчиво, потому что если он просто откроет дверь в комнату, не получив ответа, то может получить пощечину от человека, находящегося внутри. - Я вхожу, брат. Сирил мысленно досчитал до десяти, прежде чем открыть дверь и войти внутрь. В более ясные дни он считал до пятнадцати. Хорошая погода часто портила его брату настроение, поэтому он давал ему немного больше времени, чтобы приспособиться. Общение с человеком, который никогда не объяснял своих симпатий и антипатий, а лишь действовал по капризу, по крайней мере улучшило способность Сирила быстро ориентироваться в различных ситуациях. В комнате было темнее, чем в коридоре. Хотя окно выходило на юг, свет словно никогда не проникал внутрь. Однако сегодня из-за дождя шторы были задернуты, и в комнате было немного светлее, чем обычно. Несмотря на общее запустение комнаты, в которой почти ничего не было, картина, висевшая на стене, была изысканной. Сирил никогда не мог понять, зачем вешать картину с изображением леса, который можно было увидеть из окна. По словам матери Сирила, Анжелики, это была комната, которая могла “вызвать депрессию просто находясь в ней”, или “комната, подходящая для душевнобольных”. Услышав её слова, Сирил пришёл в ярость, но в глубине души он согласился со мнением матери. “Если вы собираетесь спрятаться в углу подобной комнаты, какой смысл проделывать весь путь сюда, чтобы восстановить силы?” Войдя внутрь комнаты, он увидел мужчину, читающего книгу на кровати, при одном светильнике. Сирил слегка приподнял уголки рта. - Брат. Ирен, владелец виллы, зная о появлении Сирила, даже взгляда не отвёл от книги. С самого детства Ирен никогда не относился к Сирилу с дружелюбием. Временами капризный и нежный, большую часть времени Ирен становился раздраженным только взглянув на лицо Сирила. Сирил в какой-то мере понимал отношение брата к нему. По закону королевства наследником является старший сын, но в юности Ирен был настолько болезненным, что не было уверенности в завтрашнем дне для него. Даже после того как прошла болезнь, его здоровье ухудшилось настолько, что верховая езда на лошади была невозможна. Поэтому, Сирил, второй сын семьи Данст, занял его место. Кому бы понравилось, что его законное место в семье отнято? Учитывая отношения между ними, можно сказать, что Ирен, обычно избегавший общество людей, был по-своему близок с Сирилом. Он называл его по имени, большую часть времени хорошо отвечал, несмотря на то, что в трех или четырех случаях из десяти игнорировал Сирила, позволял ему оставаться рядом, когда болел, и даже не прогонял, когда засыпал. Конечно, слуги, видевшие как Ирен дал Сирилу пощечину, или облил его водой, никогда не согласились бы с ним. И когда Ирен демонстративно игнорировал его, Сирил следовал за ним, улыбаясь как ни в чем не бывало. Слуги возносили хвалу Сирилу, как самому доброму младшему брату в мире или жалели его, но на самом деле они невежественны и не знают ничего. Глаза Сирила быстро пробежались по Ирену. Если бы взгляд мог оставлять следы, то растрепанные волосы Ирена, бледная стройная шея, не скрытая ночной рубашкой, и светло аметистового цвета губы были бы запятнаны желанием. Желание, испытываемое Сирилом, было не тем, что должен чувствовать младший брат к старшему. Постыдное и грязное чувство, необходимое в сокрытии. Однако, Сирил не прятал свою жажду и шёл вперед, открыто демонстрируя её. Ирен вздрогнул, словно желая убежать, но выхода не было. - Вместо чтения, когда ты плохо себя чувствуешь, лучше отдохни. Сирил забрал книгу из рук Ирена. - Верни её. Ирен попытался выхватить книгу, но Сирил был быстрее. Ирен угрожающе смотрел на него. - Не ходи в подобном виде. Это мерзко. Ирен бросил привычный едкий комментарий. Его взгляд остановился на каплях воды, падающих с волос Сирила на плечи. Промокшая рубашка прилипла к телу, очерчивая каждый изгиб. Сирилу было двадцать лет. Три месяца назад у него был день рождения, и он достиг совершеннолетия, но по возрасту он все еще считался юношей. Однако, благодаря тому, что он с детства любил купаться в озере,кататься верхом на лошадях и часто посещал охотничьи угодья, его тело было невероятно крупным и крепким, поэтому с трудом верилось, что Сирилу только двадцать лет. - Вода продолжает капать. Раздосадованный Ирен взял одеяло со своих колен и швырнул в Сирила. Одеяло отлетело в сторону от него, но Сирил ловко поймал его. - Вытрись как следует. Сирил на мгновение заколебался, сжимая в руках одеяло. Каким бы богатым не был род Данст, казалось постыдным использовать дорогое меховое одеяло для того, чтобы вытереть воду. К тому же одеяло из меха чернобурой лисицы, из которого шили дорогие пальто и шарфы. Взгляд Сирила упал на хрупкое запястье Ирена, когда он приподнял тяжелое одеяло. Почувствовав его взгляд, Ирен скривил лицо. - Не смотри. - Почему? Тебя это утомляет? - Потому что у тебя неприятные глаза. - Что не так с моими глазами? - И надень что-нибудь из одежды. Не выставляй своё тело напоказ так вульгарно… Ирен сжал губы, когда впился взглядом в крепкое тело Сирила. Несмотря на их полную несхожесть как братьев, их объединяло одно - открытое демонстрирование своих чувств. Ирену было неприятно видеть как Сирил щеголяет своим сильным, здоровым телосложением, которого у него никогда не было, и Ирен не скрывал своего негодования. - Ладно, ладно. я перестану смотреть. Сирил отвёл взгляд, прекрасно понимая, что за промедление его прогонят из комнаты. Он укрылся одеялом, пододвинул стул и сел рядом с Иреном. Ирен начал ругать его. - Что ты делал, бродя по окрестностям в такой день? Когда ты последовал за мной на виллу, я предупредил тебя вести себя прилично. - Да, ты говорил. - Когда другой человек говорит, ты должен слушать. Прежде чем ты окажешься запертым здесь, без возможности сделать шаг наружу. Слова казались одновременно забавными и жалкими. Эта вилла была приданным покойной матери Ирен, Беатрис. После её смерти вилла перешла Ирен, став одним из немногих активов, принадлежащих ему. Каждое лето граф Данст устраивал в своём поместье охотничьи соревнования, на которые съезжались дворяне, в то время как другие только и мечтали получить на них приглашение. Но Ирен никогда на соревнованиях не появлялся. Начиная с четырнадцати лет, Ирен проводил лето на вилле в Болотистом лесу. Вилла, где было намного прохладнее, чем в поместье, могла бы стать освежающим убежищем для здорового человека, но не была комфортным местом для болезненного Ирена. Но как только наступало лето, он бесследно исчезал здесь, и до осени не присылал ни одного письма. Сирилу было любопытно знать насколько замечательным было это место, но оно являлось не только унылым, но и раздражающим. Сопровождающая Ирена тьма, окутала каждый угол особняка. - Каждый раз, когда ты выходишь, в доме царит хаос. Не поднимай шум и просто веди себя прилично. - Прости, я только хотел поймать для тебя оленя или что-нибудь еще. - Не нужно. Охота - это варварство. Сирил теребил одеяло, данное ему Иреном. Его старший брат никогда не любил охоту. Поскольку Сирил увлекся этим занятием, Ирену оно стало ненавистно. Однако сделать меховое одеяло из шкуры животного тоже было жестоко….Это одеяло, которое, по мнению Ирена, было куплено в магазине, на самом деле сделано из меха зверя, пойманного Сирилом. Сирил пристально вглядывался в лицо Ирена, словно не скрывающее его сокровенных мыслей. Другие дворяне с подросткового возраста вращались в светских кругах. Все они были подобно змеям, всегда пытаясь найти двойной смысл даже в очевидных на первый взгляд вещах. Однако мир невинного Ирена был настолько узок, что он не мог увидеть скрытую истину. Конечно, всю жизнь избегая людей, Ирен не имел причин для заинтересованности в светской жизни. Возможно, он продолжал бы жить, беря то, что хочет, и изгоняя ненавистное, попутно мучая бедных слуг. Вместо того, чтобы указать на факт, о котором Ирену не следовало бы знать, Сирил положил промокшее одеяло. Ирен недовольно взглянул на одеяло и продолжил ворчать. - И лес Никорнис опасен. Не ходи туда, когда идёт дождь. - Спасибо, что беспокоишься обо мне. Ирен был единственным человеком, правильно произносившим полное имя Болотистого леса - лес Никорнис. То, как он произносил это длинное название звучало очаровательно. Сирил хотел кое-что сказать, но знал, что получит затрещину, поэтому промолчал. Сегодня Ирен казался особенно чувствительным. Боясь, что у него возникнут странные мысли, если Сирил продолжит наблюдать за Иреном, Сирил без причины оглядел комнату. - Брат, ты ел? - Заткнись. - Значит не ел. - Не ворчи. Завтрак, принесенный слугой, остался нетронутым в стороне на столе, хотя наступило время обеденное. У Ирена были проблемы с пищеварением, и еда приготовленная для него, состояла из миски овсянки, и, похоже, он съел лишь ложку своего завтрака. - Ты должен хорошо питаться, чтобы не упасть в обморок, когда придут гости. - Прекрати, Сирил Данст. Ирен реагировал всё более раздраженно. И всё же его голос оставался нежным, более мягким, чем стук дождя по окну. - Как идут приготовления к приёму гостей? Возможно, из-за усталости, Ирен крепко сжал свои губы. Ирен бежал от своих обязательств и прав. Сирил не собирался осуждать брата. Слабый и хрупкий Ирен, изо всех сил пытавшийся защитить себя, не должен был нести столь тяжелое бремя. Ирен, ни разу не пригласивший гостей за свои двадцать шесть лет, впервые разослал несколько приглашений, анонсируя званый обед на вилле. “Богемным художникам из простого народа.” Единственные расходы Ирена были на покупки книг и поддержку художников, поскольку он редко тратил деньги на что-либо другое. Художники почти десять лет ни разу не видевшие своего благодетеля в глаза, с готовностью прислали согласия на приглашение. Сирил последовал за Иреном на виллу под предлогом помощи. А так как приглашение было отправлено от имени графа Данста, к гостям нельзя было отнестись небрежно, даже если они из простолюдин. При обычных обстоятельствах отец Сирила, Эрик, не позволил бы ему покидать поместье в столь напряженное время. Однако, поскольку Сирил повредил плечо и нуждался в восстановлении сил, его отец неохотно согласился. Конечно, травма плеча давно зажила. О необходимости восстановления сил заявил врач, которого подкупил Сирил. - Брат. Кровать угрожающе заскрипела под весом Сирила, и Ирен окутала большая тень. Взгляд Сирила упал на Ирена, как липкая болотная вода, скрытая листьями. - Что? Когда Сирил прикоснулся своей рукой до щеки Ирена, тот вздрогнул от неожиданности, но Сирил не обратил на это внимание. Его длинные, прямые пальцы ласкали бледную кожу. Казалось, что гладкая и тонкая кожа порвётся при малейшем давлении, что вызывало в Сириле неведомый неистовый порыв. - Убери свою руку. Каждый раз, когда Ирен становился раздраженным, Сирил представлял себе травоядное животное, истекающее кровью из-за стрелы в задней лапе, при попытке бегства. Отчаянно уязвимое, борющиеся до конца, с осознанием своего затруднительного положения. Если бы Сирил захотел, он мог бы в любой момент поймать своего старшего брата, прижать к земле и сожрать. - У тебя плохой цвет лица, брат. Взгляд Сирила был направлен в глаза Ирена. В сумерках бледные радужки имели слабый оттенок серого, но при попадании в них света, светились ясным, как небо, цветом. Этот красивый оттенок, похожий на драгоценный камень, казался слишком бесценным, чтобы принадлежать человеку, обреченному на смерть через столетие, но в тоже время он казался еще прекраснее, потому что принадлежал смертному существу. Ирен угрожающе смотрел на Сирила, продолжающим наблюдать за ним. - Я сказал, убери руку. - Я умоюсь и вернусь, так что будет лучше, если ты прекратишь читать и как следует отдохнешь. Больше похоже на принуждение, чем на предложение. Сирил положил руку на плечо Ирена и сильно надавил. Хрупкое тело не выдержало принуждение и опустилось навзничь. Сирил слегка коснулся губами лба Ирена, который был вынужден лечь. Температура его тела была ниже, чем температура тела Сирила, только вернувшегося с улицы и промокшего под дожём. - Ты такой холодный. Сирил прикоснулся к телу Ирена. Он схватил тонкую руку, словно состоящую из костей и кожи, и накрыл своими горячими ладонями тонкую грудь и плоский живот. Тепло его больших ладоней передавалось сквозь тонкую ткань. В испуге глаза Ирена расширились, и он застыл в смятении. - Хочешь я уложу тебя спать, если ты не можешь заснуть? С резким звуком лицо Сирила повернулось в сторону. Ударили Сирила, но рука Ирена, ударившего его, покраснела настолько, что выглядела жалко. - Мне жаль. Почувствовав, что он переборщил, Сирил немедленно извинился. В то же время он рассматривал лицо Ирена. Оно было бледным и лишенным красок, только глаза окрашены в красный цвет и мерцали, от сдерживаемых слёз. Это было лицо человека, которого только что сильно дразнили. Сирил хотел откинуть толстое одеяло, прикрывающее нижнюю часть тела Ирена, и проверить его реакцию, но… страх, что дальнейшее давление может привести к злости Ирена, и, возможно, обмороку, остановил его. В конце концов болезненное состояние Ирена иногда превосходило воображение здорового человека. С трудом подавив желание, Сирил убрал свою руку и поднялся. Ирен стиснув зубы, повернулся и зарылся в одеяло. “У тебя эрекция?” Чтобы подавить свое желание задать вопрос вслух, Сирил напрягся изо всех сил. Еще труднее было отвести свой взгляд от Ирена. Светлые волосы, отросшие достаточно, чтобы прикрывать затылок, плавно спадали вниз. Обнаженный затылок, не скрытый одеждой, казался еще белее, когда на него падал слабый свет. Сирил жаждал пососать те места на теле Ирена, что виднелись из свободной рубашки. Сглотнув, Сирил отвернулся. Укротив желание снять с Ирена штаны и проверить реакцию его тела, Сирил вышел из комнаты. Нобель стоял напротив входа в комнату. Сирил поспешно напустил на себя непроницаемый вид, размышляя, не отразились ли его истинные чувства на лице. Он был не из тех, кто легко выражает свои эмоции на лице, но осторожность никогда не была излишней. - Тебя звал Ирен? - Нет, я должен Вам кое-что сообщить. Сирил кивнул, и пошел в свою комнату, Нобель последовал за ним. Нобель был личным врачом Ирена, нанятым семьей Данст. Если быть точнее, он являлся врачом, нанятым лично Сирилом. Благодаря щедрой оплате, Нобель стал человеком Сирила, и поэтому он мог услышать от Нобеля довольно подробный отчёт о состоянии Ирена и другие вещи. Нобель сидел с прямой спиной с противоположной стороны от Сирила, который полулежал на софе. - С Ирен всё в порядке? Что-то произошло? - Сэр Джил прислал письмо. - Мой дядя? Сирил резко поднявшийся с софы, дотронулся до своего лба. Джил был младшим братом Анжелики, матери Сирила, и его крёстным отцом. Для Ирена он был дядей на словах, не по крови. Еще пару лет назад Джил проявлял заботу об Ирене, но с прошлого года их отношения внезапно ухудшились. Всякий раз, когда они встречались, они становились более враждебными друг к другу. И Ирен считал, что отдалиться друг от друга вполне неплохо, но теперь Джил зашел так далеко, что прислал письмо. - Ты знаешь о чём было письмо? - Ирен сжёг его, поэтому я не уверен в деталях. Сирил нахмурился. Он хотел выступить посредником между Иреном и дядей, но ему нужно было знать причину конфликта. Ни Ирен, ни дядя ничего ему не рассказали. Сирил думал, хотя бы раз тайно украсть письмо, но для того, чтобы вскрыть печать и вернуть письмо без следа вскрытия, требовался определенный навык, которого было довольно трудно достичь в этом месте. - Хорошо, я понял, ты можешь идти. Когда Сирил взмахнул рукой, Нобель поклонился и вышел из комнаты. Оставшись в одиночестве, Сирил сел на софу и подпёр рукой лоб. “Так или иначе я должен это сделать.” Есть предел для вещей, которых ты откладываешь на потом день за днём. Сирил закрыл глаза, размышляя о множестве запутанных дел, стоящих перед ним.