Light

      — Поторопись и иди в постель.       От слов Тайпа по спине Тарна пробегает дрожь. Приятная дрожь, определенно приятная дрожь. Он смотрит, как Тайп уходит в их комнату, и снова утыкается лицом в цветок.       Боже, он так слаб для извинений Тайпа. Извинения Тайпа + романтические увертюры, и Тарн практически гарантированно превратится в лужицу кашицы на полу.       Какая-то часть его мозга все еще настаивает на том, что им нужно больше говорить. Тайп и раньше испытывал стресс — экзамены, семейная драма, собеседования при приеме на работу, — но прошло много времени с тех пор, как он подвергался стрессу, который заставлял его вот так срываться. Стресс, который заставил его отстраниться от Тарна.       В животе Тарна все еще тлеет уголек, ощущение, что он должен делать больше, чтобы помочь Тайпу. Смотреть, как страдает тот, кого он любит, — самая страшная боль. Хуже, чем любая взбучка, которую Тайп мог бы устроить.       Но роза, поцелуи и обещание в глазах Тайпа легко стирают все воспоминания о его раздражительности.       Тарн немного дуется на себя. Боже, он такой уступчивый.       Ну что ж. Он не изменил бы этого ни за что на свете.       Тарн пробирается на кухню за стаканом с водой, чтобы роза могла продержаться немного дольше. Если он поставит ее где-нибудь на видное место, возможно, она будет напоминать Тайпу, что нужно чаще быть милым! Затем он расправляет мышцы спины и улыбается.       Пора узнать, что его парень припас для продолжения своих извинений.       Тайп сидит в боксерах на кровати и с чем-то возится. Тарн останавливается и прислоняется к дверному косяку, чтобы просто посмотреть на него, пока Тайп не закатывает глаза и не делает жест «иди сюда».       — Стоит еще и смотрит, как извращенец, — ворчит он.       — Ты знал, что это произойдет, когда снимал одежду, — возражает Тарн, наклоняясь для поцелуя. Потом еще для одного. Что бы Тайп ни планировал, это на мгновение откладывается, когда он толкает его на кровать, и они теряют долгие секунды, просто целуясь.       Поцелуи с Тайпом всегда были безупречны. То, как он так сладко раскрывается для языка Тарна, то, как он обвивает руками его шею, то, как он звучит, ощущается на вкус и двигается — Тарн возбуждается еще до того, как осознает это, всего лишь от поцелуя. Он придвигается ближе для более глубокого поцелуя, заглушая тихие звуки, которые издает Тайп, а затем скользит рукой вниз, чтобы дотянуться до пояса боксеров возлюбленного.       — Ага, щас.       Тайп садится так быстро, что у Тарна кружится голова. Облом. Однако Тайп ведет себя очень мило, с надутым упрямством, когда он толкает Тарна обратно на кровать, положив руку ему на грудь, и перекидывает ногу, чтобы оседлать его. Тарн пересматривает свои позиции. Облом — это хорошо, он может жить с этим.       — Я сказал, что не хочу, чтобы ты убегал, — говорит Тайп и показывает то, с чем он возился. Тарн смотрит на это, и в его голове становится пусто.       Это черные галстуки, которые он использовал на Тайпе всего несколько дней назад. У его мужчины до сих пор на запястьях остались едва заметные розовые отметины от них, и Тарн видел, как он время от времени нежно прикасался к ним, с мягким выражением на лице. Но прямо сейчас Тайпу определенно не предлагает Тарну снова связать его. Что означает…       На самом деле они никогда этого не делали. Один или два раза Тайп заставлял его замирать — когда он опускался на колени в душе и просил не двигать бедрами, а затем отсасывал так грязно, что у Тарна мутнело в голове даже от одного воспоминания об этом — но его никогда не связывали. За все годы отношений они отпустили несколько шуток по этому поводу, но они никогда не воплощали их.       На мгновение Тарн думает, что, может быть, Тайп хочет быть сверху? За прошедшие годы они несколько раз возвращались к этому вопросу, но оба были вполне довольны своими позициями. Так что Тайп просто хочет… связать Тарн… или привязать его к кровати?       Тайп все еще сидит, примостившись у него на коленях, ожидая, когда Тарн закончит обработку. Его щеки слегка порозовели, и через секунду Тарн понимает, что это из-за того, что он положил руки на золотистые бедра, поглаживая пальцами твердые мышцы прямо под кромкой боксеров. Хех, даже подсознательно он щупает Тайпа именно так, как ему нравится.       Это означает, что он должен доверять любимому человеку в том, что он будет делать это так, как ему нравится.       Тарн немного приподнимает бедра, просто чтобы заставить Тайпа еще больше покраснеть от ощущения полутвердого члена, упирающегося в его задницу, а затем протягивает руки и с ухмылкой поднимает бровь в сторону своего парня.       — Тогда останови меня от побега.       Тайп привязывает каждое запястье к столбикам изголовья кровати, а затем наклоняется для еще нескольких поцелуев. Тарн считает, что пока все идет довольно хорошо — полные колени теплого Тайпа, жаждущего поцелуев, на самом деле могут быть его представлением о рае.       А затем Тайп слезает с кровати, сбрасывает боксеры и забирается обратно. Тарн мгновенно дергает обездвиженными руками, показывая, как сильно он хочет прикоснуться к нему и не может.       Тайп одаривает его своей лучшей злобно-невинной улыбкой и похлопывает по груди. Черт возьми, его бедра прямо там. Тарн может видеть, как напрягается его пресс и нежно-розовый член, а затем Тайп откидывает бедра назад, и Тарн может видеть все…       Он чуть не вывихивает плечо, когда Тайп вводит в себя первый палец. Тарн видит, как он слегка вздрагивает всем телом, как это всегда бывает, когда Тарн его растягивает. Он хочет прижать его к кровати и вылизывать до тех пор, пока Тайп не станет настолько нуждающимся, что сможет взять его, не испытывая ничего, кроме слюны и отчаяния. Он хочет…       — Тарн, прекрати двигаться, — скулит его парень. Тарн понимает, что протирается о золотистые бедра, как будто он может каким-то образом ускорить процесс. Тайпа делает пару быстрых вдохов и добавляет второй палец, а Тарн стискивает зубы и отказывается отводить взгляд.       — Давай, малыш. Черт, как хорошо ты выглядишь, давай, приготовься ко мне, приготовься к моему члену…       — Ты говоришь, как в дерьмовом порно, — фыркает Тайп, но его член прижат к животу, а бедра напряжены, когда он дразнит своего парня только кончиком безымянного пальца, кружащимся вокруг дырочки.       — Если бы это было порно, я бы уже был внутри тебя, — выдавливает Тарн сквозь зубы. Тайп размазывает по себе смазку — капает и на штаны своего парня, потому что он такой злобный маленький засранец — и Тарн откидывает голову на подушку, когда одна из маленьких ручек возлюбленного вытаскивает его член и поглаживает его.       — Ай’Тарн, ты уже так возбудился? — взгляд, которым Тайп одаривает его, полон самодовольства. Тарну хочется снова его отшлепать. — Посмотри, как у тебя встало на меня.       — Тебе не обязательно меня связывать, — Тарн скулит. У него никогда не было ни капли гордости, когда дело доходило до желания трахнуть Тайпа, почему сейчас должно быть по-другому. — Я никуда не уйду, я никогда тебя не покину, пожалуйста, пожалуйста, отпусти меня, я хочу прикоснуться к тебе…       Тайп делает вид, что рассматривает данное предложение, все время поглаживая Тарна вверх и вниз. Его член истекает так равномерно, что он может видеть, как блестит естественная смазка на пальцах Тайпа.       Изголовье кровати ударяется о стену. Тайп ухмыляется ему.       — Если ты не хочешь покупать новую кровать, поторопись, — говорит ему Тарн, на что Тайп смеется — по–настоящему счастливым радостным смехом — и встает на колени, чтобы засунуть член Тарна себе между ягодиц. Он все еще дразнится, позволяя Тарну так нежно тереться о его дырочку, просто цепляясь за его вход и начиная скользить внутрь, прежде чем Тайп приподнимается. Тарн издает такой грудной стон, что он отзывается эхом в комнате.       — Тайп, Тайп, давай, детка, позволь мне трахнуть тебя, я сделаю тебе хорошо.       — Мммм, я сам себе сделаю хорошо, — говорит Тайп, а затем скользит вниз на один гребаный дюйм, так что головка члена проскальзывает внутрь. Тайп держится на дрожащих бедрах, его руки упираются в грудь своего парня, он просто мягко покачивается на самом кончике члена. Это безумие. Тарн буквально сходит с ума.       — Тайп, пожалуйста, пожалуйста, дай мне тебя поцеловать, — умоляет он. Тайп краснеет — черт возьми, он такой милый — а затем наклоняется, чтобы прижать их губы друг к другу. Тарн крепко целует его, чувствуя, как раскрывается возлюбленный, прижимаясь к нему носом…       Тарн вскидывает бедра так сильно, как только может, и стонет, когда его член наконец оказывается внутри этого тугого жара. Тайп ругается, падая ему на грудь, хватая ртом воздух, а Тарн продолжает сильно раскачиваться, погружаясь все глубже.       — Тарн, ты засранец! Такой, блять, нетерпеливый!       — Но теперь я действительно не могу сбежать, да? — Тарн ухмыляется, а Тайп бьет его кулаком в грудь, затем садится. Он пытается вести себя спокойно, хотя на самом деле он весь потный, тяжело дышащий, его глаза затуманены, когда он раскачивается на члене своего парня, сначала нежно, но затем вкладывает всю силу своих бедер. Тарн может только отчаянно стонать, дергать за галстуки и снова умолять.       — Ах, блять, Тайп, давай, да, вот так, хороший мальчик, — он уже чувствует это, постоянно растущий жар в яйцах и животе. Тайп тяжело выдыхает каждый раз, когда опускается и трахает себя на члене Тарна. Он собирается кончить. Он будет скакать на на своем парне, пока не кончит, и Тарну приходится прикусить язык, чтобы самому не прийти к этой мысли.       — Тарн… Тарн… Тарн… — Тайп дрожит, увеличивая амплитуду движений. Это так чертовски горячо, что Тарн не может дышать, он может только смотреть, как Тайп разваливается на куски прямо на нем, а его член извергает сперму на них обоих. Затем он тут же припадает к груди Тарна, на что тот стискивает зубы и издает отчаянный стон, поворачивая голову, чтобы начать отчаянно покрывать мягкие волосы поцелуями. Его член зажат в тугом сжимающем жаре, но Тайп не двигается.       — Тайп, Тайп, ты сделал это, я в ловушке, я никогда тебя не оставлю, пожалуйста, блять, пожалуйста, двигайся, — Тарн не думает, что он когда-либо так умолял раньше, но это пытка. Тайп, наконец, шевелится, поднимает голову и оглядывает Тарна с ошеломленно-довольным выражением лица. Затем он двигает руками, и Тарн чуть не кричит, потому что ему нужно, чтобы Тайп пошевелил бедрами, но секунду спустя давление как-то странно ослабевает, а еще через секунду он понимает, что его запястья свободны.       — Хммм, мой, — удовлетворенно бормочет Тайп. Тарн тратит секунду, чтобы быстро поцеловать его, прежде чем приподнять его задницу обеими руками и врезаться в него.       Тайп принимает это так хорошо, с каждым толчком из него вырывается тихий стон, его лицо все еще уткнуто в шею Тарна. Тарн так возбужден, что продержался не больше минуты, вонзаясь в податливое тело возлюбленного, пока не кончил так сильно, что перед глазами заплясали звезды.       Он всем телом опускается обратно на кровать, слишком выпавший из этого мира, чтобы пошевелиться. Тайп, кажется, совсем не в себе, поэтому Тарн осторожно освобождается — блять, он уничтожил своего парня, — а затем прижимает своего мальчика к себе, пока их дыхание не успокаивается и он снова не почувствует себя способным к человеческой речи.       — Я хочу таких извинений каждый раз, когда ты злишься, — шутит Тарн, и тут же получает укус в плечо за свои слова. Тайп издает сопящий звук рядом с ним.       — Ты засранец, я должен был оставить тебя связанным с синими яйцами!       — Ах, тебе слишком нравятся мои яйца, чтобы так с ними поступать, — философски замечает Тарн. Он поглаживает рукой вверх-вниз потную спину возлюбленного и пытается подобрать следующие слова. — Ай’Тайп…       Тайп фыркает и скатывается с него. Тарн беспокоится, что он уже все испортил, но его парень вместо этого сворачивается калачиком рядом с ним, со вздохом вытягивая ноги.       — Продолжай, просто скажи это.       Тарн целует его в лоб, а затем в нос. Глаза Тайпа все еще закрыты, когда он поднимает голову, и Тарн смотрит на его умиротворенное лицо, как будто он уснул.       — Как бы мне ни понравились извинения… Я бы не задумываясь поменял их, только бы у тебя было меньше стресса.       Тайп тихо вздыхает. Его вздох звучит так… так устало. Тарн знает, насколько силен его любимый, знает, что все их друзья считают его непобедимым… но даже самый сильный человек рано или поздно устает. То, что тебе время от времени нужна помощь, не делает тебя слабым. Ему просто действительно нужно, чтобы Тайп понял это.       — Мне просто нужно… пройти через это, — шепчет Тайп. Его глаза все еще закрыты. — Прости, я знаю, что груб, я знаю, что засранец, я…       — Тайп, Тайп, все в порядке, — Тарн прижимает его к себе. Их тела тесно прижаты друг к другу, все еще липкие от пота и спермы, но Тарн все еще не чувствует себя достаточно близко. — Я имею в виду, да, немного, но… Я просто хочу знать, как помочь.       — Просто… будь рядом, — говорит Тайп, а затем издает разочарованный звук. Тарн гладит его, молча говоря, что будет ждать столько, сколько ему нужно, чтобы подобрать нужные слова. Наступает долгое молчание, прежде чем Тайп заговаривает снова.       — Когда я устаю, когда я так устаю, когда этот ублюдок давит на меня… — Тайп, кажется, скрежещет зубами от этой мысли, а Тарн что-то тихо бормочет, поглаживая ладонями его тело. — Я должен стать жестче, чтобы пройти через это. Жестким, сосредоточенным и ни на что не отвлекающимся…       — Тайп, тебе не обязательно это делать…       — Не имеет значения, обязательно или нет, — шипит Тайп, всегда безжалостно практичный. — Я должен, чтобы пережить это. Все в порядке, таков иногда мир работы. Ничто не длится вечно. Но когда мне приходится становится жестоким, ты всегда тянешься ко мне, пытаешься помочь мне… это смягчает меня, — его голос переходит в шепот, и Тарну приходится наклониться поближе, чтобы расслышать. — Нахождение рядом с тобой смягчает меня.       Тарн чувствует, как его сердце подпрыгивает от счастья. Всякий раз, когда Тайп признает подобные вещи, ему хочется громко крикнуть на весь мир: Тайп любит меня!       — Хватит мысленно нахваливать себя, задница, — бормочет Тайп, тыча его в живот. Тарн ухмыляется, уткнувшись ему в волосы, и откидывает угол одеяла, чтобы укрыть их обоих. Как только они укладываются, Тайп шмыгает носом и продолжает говорить.       — Я знаю, что ты пытаешься помочь, но мне нужно… если ты хочешь мне помочь, мне нужно, чтобы ты не вмешивался в мою работу. Мне нужно, чтобы ты был здесь. Мысль о том, что ты здесь, ждешь меня, это как свет в конце туннеля.       На последних словах его голос срывается. Тарн сжимает его еще крепче.       Он понимает. Вроде бы. То, как работает Тайп, то, как он полон противоречий, эмоций и решимости… что ж, именно это придает ему магический огонь в глазах Тарна, что делает его таким же прекрасным, как любой небесный фонарь. И если Тайп говорит, что ему нужно, чтобы Тарн был светом, тем, кто приведет его домой после того, как все закончится, то это все, что нужно понять Тарну.       — Я всегда здесь, чтобы помочь тебе, — бормочет он. Тайп издает тихий звук в ответ, поэтому Тарн прижимает его к себе. Чувство беспомощности в животе постепенно проходит. Если Тайпу нужно, чтобы он был здесь, то он будет.       Навсегда.