Всё разрушенно

Собрание глав со старейшинами давно кончилось, многие уже спали, видя седьмой сон, а кое-кто мешал своими уж слишком громкими звуками спать другим. Но эти двое не были никем из перечисленных. Мужчины сбежали из здания сразу-же, как все уснули, они не были любителями привлекать к себе внимание, так что предпочитали наслаждаться друг-другом в более уединенных местах. Одно из их облюбованных мест в Облачных глубинах – это стоящая не так далеко от цзиньши беседка, хорошо спрятанная большими деревьями, росшими полукругом, тем самым они прикрывали её со стороны Гусу, но открывали к красивому водопаду источников. Лань Сичень упоминал, что в ней иногда встречались их с Лань Чжанем родители, когда их мать ещё не заперли. А теперь встречается со своим возлюбленным уже он, и эти отношения тоже скрыты от повсюду смотрящих глаз орденов. Они с первых дней понимали, что им нельзя быть вместе, две главы сильнейших кланов не могут быть вместе, это не ситуация Лань Ванцзы и Вэй Ина, они-то могут сбежать, они не так важны кланам, точнее к кому-либо ордену причастен только Ванцзы, а вот Лань Хуань и Цзян Чэн – главы. Им нужны наследники, но, к сожалению, они оба мужчины. Встречаются они уже долго, с учебы Цзян Ваньиня в Гусу, уже тогда юноши влюбились друг в друга, а из-за прямолинейности главы Цзян парой стали быстро. Уже тогда они обсуждали тему будущего, но тогда они надеялись на детей, хотя бы в клане Лань от Лань Чжаня, ну и Цзян Чэн мог бы взять ребенка Вэй Усяня на свое опекунство, но сейчас и эти надежды обрушились. Счастливыми им уже не стать, они могут только тихо сидеть вместе, наслаждаясь последними месяцами любви, ведь тема их невест стоит в орденах остро. — Вы уже здесь, глава Цзян, — тихо сказал Лань Хуань, усаживаясь на скамье с ним. Он мягко улыбался, предвкушая хороший вечер, и нет, он не думает об интиме, Сичэнь просто хочет провести с возлюбленным, хоть пару часов наедине, хоть пару часов не скрывая смотреть на него, хоть пару часов целовать его в излюбленные места, разминать постоянно напряженные плечи, играть ему что-то расслабляющие. Цзян Чэн молчал, будучи напряженным донельзя, он крутил Цзыдянь на пальце, а брови его не расходились из положения "домика", так яро выдавая его злость. — нам нужно расстаться, — вдруг говорит он. В этот момент рушится всё: и последние надежды Лань Хуаня, и тот самый их личный рай, и весь его внутренний мир, вся жизнь Сичэня, рука об руку идущая с любовью к Ваньиню – всё падает на глазах главы Лань. Сердце его сейчас, как будто вытащили и растоптали, разорвали на мелкие куски, а душу тоже вырвали и изнасиловали, когда он не мог ничего сделать, сейчас он может только сидеть на скамье, устремив взгляд на Цзян Чэна, а душу его всё избивали, всё топтали. Глаза наполнились слезами, и он быстро отвернулся от возлюбленного. — почему..? Я могу спросить? Утром ты... Ты всё ещё улыбался мне, что случилось, Цзян Ваньинь, зачем ты говоришь такое? — говорил он, запинаясь, всхлипывая. Каждое слово сопровождалось судорожными вздохами, конечно, Лань Хуань уже чуть ли не бился в истерике. — потому что разлюбил тебя, я долго об этом думал, Лань Сичэнь. Моему клану нужны наследники, как бы моя любовь не была сильна в прошлом, детей она мне не сделает. Тебе тоже нужны, полюби, какую-нибудь даму, я не переживу если ты останешься один. Ты всё ещё мой ближайший друг, — Цзян Чэн отвечал ему будничным тоном, хотя внутри него бушевал шторм. Конечно, он не разлюбил его, ну невозможно разлюбить после отношений в длину двадцать лет. Цзян Ваньинь всё ещё любит, но он уже долго думает об этом, об их кланах, они не смогут без глав, как и не смогут без наследников. — сколько..? Сколько ты уже не любишь меня? Мужчина прикусил губу, отворачиваясь, ему тоже хотелось впасть в истерику, но не сейчас, сейчас нельзя, напьется он потом. — три месяца. — опять вранье. Самыми больными словами из всей этой пущи мук были: «ближайший друг», до этого Цзян Чэн всегда говорил: «любимый человек» или «возлюбленный», но всё, этого больше не будет. Не будет переглядок, улыбок, поцелуев, слов, ничего... это конец, всё, их жизни разойдутся, как в море корабли и они станут незнакомцами, знающими всё друг о друге. Лань Сичэнь будет знать, что Цзян Чэн на самом деле очень дорожит Вэй Усянем, что он устал от роли главы, что зависть это чувство, что он испытывает всю жизнь, что когда-то любил мужчину, а Цзян Чэн будет знать, что Лань Сичэнь на самом деле не любит половину правил Гусу, что он вообще нарушал их, что его уже достал Цижэнь, что он тоже любил и любит мужчину. Эти слова и мысли такие больные, но осознание ещё тяжелее. Говорить больше не хотелось, Лань Сичэнь встал и ушел в сторону цзиньши. Цзян Чэн остался один, наблюдая за уходящем Хуанем, ему хотелось броситься в след, обнять и сказать, что он наврал, что он всё ещё любит, но он не мог. Тело его не слушалось, и он скатился со скамьи на холодный деревянный пол, глухо ударяясь коленями. Удерживать слезы более было выше его сил.