Сборник рандомных зарисовок.

Старая Империя рухнула, и Секани, его мать, да и другие жители поселения были потеряны, хоть они и знали больше о том, что происходило, так как их комиссар Лололошка был Главой Сияния, да и отец самого Секани, Лионель так же состоял в этом повстанческом движении, и в первое время это могло объяснить некую отстраненность, которая возникла в семье. Но он так же понимал, что тут было что-то еще, он все же не был слепым, и не был таким оптимистом как его мать, когда он услышал слухи о той Ванессе, которая пару раз приезжала в поселение, он видел, каким взглядом Лионель смотрел на нее, когда ста свидетелем их взаимодействий, и то вывело его из себя. Он подозревал, что все может пойти именно по такому сценарию, но то, о чем говорил его отец, нет, Лионель. Он уже не мог спокойно называть этого человека своим отцом. Новость о том, что Лионель хотел жить в городе и заниматься ремонтом в квартирах не была такой уж и ошеломляющей, его мать пару раз упоминала об этом, когда рассказывала ему о том, чем бы они хотели заниматься, если бы не имели обязательные распределения алгоритма. Ему еще повезло, что его алгоритм нравился ему. Но то, что Лионель сказал дальше, заставило в какой-то степени его возненавидеть Лионеля, как человека, и отчасти Секани чувствует себя ужасно за то, что испытывает такие чувства, но ничего не может с собой поделать. Новость о том, что Лионель не сможет работать в поселении, поселила в нем странное чувство того, что он уже догадывается в том, что произойдет дальше, но он все еще надеялся на то, что ошибается. Слова Лионеля все еще отдаются в его голове. «Точнее, я хотел бы попросить вас, чтобы вы разрешили мне переехать в город. Мы с Ванессой решили жить вместе.» «Мы с Ванессой решили жить вместе» Секани был взбешен тем фактом, что Лионель изменял его матери, что у него даже не хватило смелости сообщить о том, что он нашел себе другую женщину. Что он просто хотел уйти, с большей вероятностью, просто поставив их перед этим фактом. «У моего поколения, скорее всего уже нет шансов быть такими счастливыми… Какими будут мои дети или даже скорее внуки.» И именно тогда Секани пытался подавить то горькое чувство, которое охватило его. Он уже знал о том, какой была Империя, он понимает то, через что проходили его родители и другие жители поселения. И вывод напрашивался сам, он не считает его, Секани, своим ребенком? Он не считает их с мамой своей семьей? Он так просто решил уйти к другой женщине, и бросить их? И почему он говорит об этом так спокойно? Он хочет объявить об отношениях с этой Ванессой на вечеринке, которую они устраивают? И почему их комиссар воспринимает так спокойно? Неужели ему плевать на то, что по сути Лионель уходит из семьи? Или же он просто считает, что не ему нужно вмешиваться в эти семейные разборки? Парень остался в смешанных чувствах, и ушел до того, как его могли заметить. Он прямо сейчас хотел найти свою мать, и просто побыть с ней, чувство предательства все еще неприятно отдавалось в груди, но он должен быть сильным ради своей матери, так как ему нужно сообщить ей эту новость раньше, чем Лионель, если он вообще, хоть что-то захочет сказать, или же он просто решит, молча покинуть их, как он и делал пару раз, хоть потом и выяснилось, что причина была в том, что они были с повстанческим движением, но это не оправдывает его. Он мог бы хотя бы сообщить матери о том, что он пропадет на пару деньков, она бы не выдала его, как и другие жители поселения, они всегда стоят за своих, по крайней мере, они всегда были более близкими, чем другие жители поселений, если он действительно мог верить словам жителей других поселений, с которыми он встречался. Когда он увидел свою мать, которую он искал, то он просто подошел к ней и обнял так крепко, как только мог. Она только мягко улыбнулась ему, и сердце сына заныло от любви к своей матери, и злостью на Лионеля за то, что он довольно часто заставлял ее грустить, и довольно скоро совсем разобьет ей сердце. Как он мог просто и без всяких объяснений, которых они заслуживали, закрутить роман с другой женщиной? Почему он пошел сразу к комиссару, вместо того, чтобы сначала подойти к ним, и сказать о том, что он собирался уйти и почему? Хоть Секани и не был близок к комиссару, но он знал, что тот всегда добр к ним, и практически всегда одобрит то, что они хотели бы. За эту черту они и любили своего комиссара. — Тебя что-то беспокоит, сынок? — мягким, понимающим тоном поинтересовалась его мать, и он кивнул, но не сказал ни слова, не совсем уверенный в том, как начать этот разговор. Он не хотел видеть слез матери, и он был уверен, что этот ублюдок Лионель не заслуживает их, но он так же знал, что она действительно любила этого неблагодарного ублюдка. Но этот разговор должен произойти, чтобы его дорогая матушка знала о том, каким подлецом был этот Лионель, чтобы для нее не стало неприятным сюрпризом, когда он либо исчезнет, либо же все же признается во всем, перед тем как уйти из их жизни.