В рок-группу требуются музыканты

Посвящается моей юности и всем, всем, всем.

Фронтмена группы «Видели ночь» нашли мертвым под окнами собственного дома после празднования его двадцать седьмого дня рождения. Учительница резко бросила на свой стол тетрадь и начала кричать на класс, заставив меня проснуться. Я огляделся по сторонам, потирая глаза. Одноклассники продолжали заниматься своими делами, не обращая внимания на ругань математички. Кто-то, как я, досыпал бессонную ночь, кто-то пытался писать конспекты, ну, или по крайней мере делал вид, а кто-то сидел в телефоне, скрываясь за учебниками, стоящими на подставках. Был конец мая, конец учебного года десятого класса. За окном пели птицы, шумели автомобили. Дул свежий ветерок, отголоски которого доносились до учеников через распахнутое окно, но никак не помогали в душном классе. Слева от меня послышался тихий смех. Юля, лежа на парте и закрываясь тетрадями и учебниками, боролась с приступом смеха, пока Кирилл сидел рядом, скрывая самодовольную ухмылку ладонью. Иногда, глядя на них, я задумывался о том, как вообще смог попасть в их дуэт, как смог превратить его в трио. Из нас троих самой порядочной считалась Юля. Выросшая в полной и довольно обеспеченной семье она была отличницей. Вы никогда не найдете человека, который шел бы к своей цели с таким же упорством. Ее медные волосы были похожи на тысячи пружин, торчащих из ее головы. В ушах всегда блестели различные сережки. А еще каждый день на ее почти детских руках, вечно исписанных гелевой ручкой, можно было увидеть новую комбинацию колец. Маникюр она делала редко, потому что имела привычку от волнения грызть ногти. Смотря на Юлю, начинаешь думать, что она одна смогла бы вернуть эру хиппи, если бы, конечно, захотела. Не зная ее, вы бы вряд ли назвали ее красивой. Если судить по общепринятым стандартам, она была несуразная: бледная, нос пуговкой, огромные карие глаза, россыпь веснушек по всему телу, светлые короткие ресницы, странный стиль в одежде. Но если вы спросите меня, то я отвечу вам, что никогда не видел девушки прекраснее, чем Юля. Она была красива. Красива, как июньские вечера, как закаты в Сочи, как дикие полевые цветы, как солнце после дождя. Спешу вас заверить, что так считал не только я, но и любой, кто был с ней знаком.       Кирилл — генератор всех самых отвратительных и авантюрных идей. Он живёт моментом и редко задумывается о будущем, потому что не верит в его существование. Помню, однажды мы искали его несколько суток, прежде чем он позвонил нам из соседнего города, в который он уехал посреди ночи на последней электричке. Почему? — спросите вы. А я вам отвечу: «Искал вдохновение.» И он его нашел. В девушке по имени Ева, с которой он познакомился в ночь побега и жил все то время, пока мы искали его. Кстати, не отличаясь привлекательной внешностью, он удивительным образом всегда собирал вокруг себя девушек, которые были от него без ума. И не только девушек. У него не было идеального прямого носа или чистой кожи, зато была харизма… И черные как дым кудри с несколькими седыми волосками, которыми он успел обзавестись к семнадцати годам. Кирилл шутил, что это оттого, что он самый «старый» из нас. На деле же он был старше всего на год, а седина у него появилась на почве стресса и, скорее всего, от чрезмерного курения. Второе, конечно, только мое предположение, потому что дешёвым табаком от него всегда несло за километр, а вот в первом все были уверены. Дядя Кирилла покончил с собой, а через год из-за рака лёгких ушла из жизни Кириллова мать. Только это способно подкосить любого, однако после этого он несколько лет жил с отцом-алкоголиком и мачехой, которая, овдовев, сдала Кирилла в детский дом. Однажды, Кирилл сказал мне, что ненавидит жалость. Он не терпел ее по отношению к себе и никогда не жалел других. Если у вас есть проблема, он приложит все силы, чтобы помочь ее решить, но никогда не будет жалеть вас.       Ещё он любил повторять, что либо станет известным, либо навсегда откажется от своего имени. Да, Кирилл всегда был одержим идеей прославиться. Особенно сильно он хотел прославиться с помощью своей музыки. Песни он писал всегда, однако до определенного момента мы с Юлей были единственными, кто удостаивался чести их увидеть и услышать. На квартирниках, которые то он посещал, то устраивал сам, Кирилл играл чужие песни, чаще всего Цоя. Познакомив вас с моими друзьями я могу рассказать вам чего ради я затеял весь этот рассказ. Если вы задаетесь вопросом, почему я начал свое повествование о нашей группе с этого момента, то я вам отвечу, что именно тогда, на последнем уроке в десятом классе, нами было принято решение. Здесь началась наша эпопея. Однако я также должен познакомить вас с еще одной фигурой, сыгравшей одну из важных ролей в нашей судьбе.       Отвечая на вопрос, почему из всех наших школьных дней, тянущихся по тем меркам бесконечно долго, а сейчас казавшимися яркой вспышкой, я вспомнил именно этот, то я вам скажу, что именно в этот день наша жизнь повернулась на сто восемьдесят градусов, о чем мы тогда даже не подозревали. Именно в тот день в нашу жизнь вошла она. Надя Литвинова. Нет, «вошла» — это неправильное слово, недостаточно правдивое. Вы ошибаетесь, если думаете, что я скажу: «она ворвалась» или «она влетела подобно урагану». Нет, вовсе нет. Надя бесшумно, подобно тени, подкралась к нам и стала частью нашей компании.       Когда она вошла в класс, мы лишь синхронно перевели взгляд на доску, после чего снова вернулись к нашему перешептыванию. Надя не была такой яркой как Юля. На ней была простая черная юбка длиной чуть ниже колена, белая, даже скорее выбеленная, и сияющая химической чистотой рубашка и черные лаковые туфли на невысоком толстом каблуке с ремешками на голенях. Она была высокой, всего на пол головы ниже Кирилла, и немного смуглой. Ее длинные волосы цвета темного шоколада струились и скрывались за плечами. Конечно, тогда все этого не привлекло моего внимания и было не таким поэтичным. Это была простая школьная форма и ухоженные волосы, однако это была лишь неброская огранка, служащая для того, чтобы не отвлекать внимания ее изумрудных глаз. Словно кошка, она медленно обвела ими класс и задержала взгляд на нас. Когда учительница закончила представить ее классу, Надя медленно проплыла к единственному свободному месту на нашем ряду и опустилась рядом с Юлей. Я говорю «проплыла», потому что это действительно было так. Напоминая роскошный крейсер она прошла через весь класс с идеально прямой спиной и тихо опустилась на стул. Пожалуй, этим она отличалась от окружающих ее людей, наших сверстников.       Кирилл бросил на нее взгляд, после чего посмотрел на меня и кивнул на нее, скорчив рожу и изобразив ее спокойное выражение лица, показавшееся ему тогда «слишком надменным». Она, если и заметила это, то не подала виду, глядя прямо перед собой.       Стоило звонку прозвенеть, как Кирилл первый выскочил из кабинета, а я последовал за ним, оставив Юлю сдавать наши работы. Конечно, мы ждали ее в раздевалке, где Кирилл устроил перекур, одолжив у какого-то девятиклассника электронную сигарету. И вот тогда и появилась наша группа… — А у нас, кстати, группа есть, — уверенно сказал Кирилл девятикласснику, выпуская изо рта пар со сладковатым запахом. — Рок-группа. Я посмотрел на него, слегка дернув бровью. Это была его давняя мечта, но на деле на тот момент никакой группы не было. — Могу по-дружески продать парочку билетов, — продолжая гипнотизировать взглядом школьника, продолжал врать парень. Я ущипнул его за локоть, заставив поморщиться. — А зачем мне? — Ну, говорят, мы здорово играем. А тебе считай билеты почти бесплатно достанутся. Девятиклассник вскинул брови, глядя на него. — За сколько? — Пятьсот за штуку. Можешь девчонку взять с собой какую-нибудь. Живая музыка и все дела. Поверь мне, они от этого в восторге. — Не, дорого. — Тебе за триста продам, брат. «Брат» вздохнул и с сомнением посмотрел на горе-продавца. Я молча наблюдал за ними, гадая, выйдет ли что-нибудь из этого. — Когда? — В июне. Точную дату позже скажу. И сделка, к моему удивлению, совершилась. Девятиклассник ушел, оставив шестьсот рублей наличными в кармане Кирилла, а я прислонился к стене и посмотрел на друга. — Ты где группу брать будешь, гений? — первое, что я спросил. Кирилл пожал плечами и ухмыльнулся: — Да найдем где-нибудь. Юле идея не понравилась. Еще больше ей не понравилось, что на нее была возложена обязанность подойти к отцу и выпросить у него гараж для собраний группы. Уж не знаю как, но он согласился. Возможно, на это повлияли его симпатия к нам как к друзьям Юли и желание помочь Кириллу не закончить, как его отец. Так, у нас появился гараж, на уборку которого мы потратили все выходные и вечер понедельника. — Знаете что? — Кирилл вытянул ноги вперед и заложил руки за голову, устраиваясь поудобнее на старом и пыльном диване. — А? — Юля оторвала взгляд от экрана телефона и посмотрела на него. — Я уже слышу шум толпы и чувствую на себе взгляды миллионов, — его губы растянулись в довольной улыбке. Я фыркнул и схватил его за рубашку, глядя на него с выпученными глазами. — Ох! Кирилл, это же вы! Можно ваш автограф?! — взмолился я, желая звучать как можно правдоподобнее. — Конечно, — с напускной надменностью ответил он. — Где расписаться?       Ухмылка играла на его губах, а черные глаза блестели в свете старой грязной лампы. Черные спутанные кудри спадали на лоб, и ему давно стоило бы постричься. Сжимая край его рубашки в сине-черную клетку одной рукой, другой я оттянул ворот футболки и открыл шею. Невольно я улыбался ему в ответ. Иногда это было ужасно сложно не делать. — У меня ничего под рукой нет, но может быть вы могли бы расписаться на мне? — Без вопросов, — Кирилл усмехнулся и потянулся за маркером, лежавшим на полу.       Зажав колпачок губами, парень открыл его и со сосредоточенным лицом принялся выводить что-то на моей шее. Это было щекотно. К концу этого дня мои щеки болели от улыбки, а по телу разливалась приятная усталость. Не сказать, что все мы тогда верили в то, что из этой группы что-то выйдет. Однако Кирилл так активно рекламировал наш «грядущий концерт», что иногда мне действительно начинало казаться, будто все действительно получится. Сейчас мне кажется, что в тот момент, в пыльном гараже, когда Кирилл расписывался черным вонючим маркером на моей шее, я действительно мог слышать овации слушателей и вспышки фотокамер. — Ой, — вдруг сказал Кирилл, растирая мою кожу большим пальцем. Юля выглянула из-за его плеча и вскинула брови. — Что? Я надеюсь, там все прилично. Мне еще домой идти. — Маркер перманентный, придурки, — усмехнулась Юля. Я перевел взгляд на Кирилла. Он зажал рот тыльной стороной ладони, очевидно, пытаясь скрыть улыбку. — Не волнуйся, Моть, все прилично, — едва успел он сказать перед тем, как повалил его на диван, чтобы выхватить маркер. Юля запрыгнула на подлокотник, чтобы не участвовать в нашем бое за право владения маркером. В ходе потасовки мы свалились с дивана на пол, а я заполучил маркер в свои руки и, нависнув над Кириллом, расписался у него на подбородке. Друг выдержал это довольно смиренно, сложив руки на груди и повернув голову чуть в сторону, чтобы мне было удобнее. Юля, сидящая на подлокотнике, как обычно, все документировала, щелкая затвором камеры. Закончив со своим автографом, я слез с Кирилла и подал ему руку, помогая подняться. Мы отряхнулись, а затем наш взгляд пал на Юлю и ее чистую кожу. Переглянувшись с Кириллом, я ухмыльнулся и передал ему маркер. Так, на ближайшие несколько дней на наших шеях, руках и подбородках появились наши инициалы. Разбирая архивные записи недавно, я наткнулся на эти фотографии и одно короткое видео и удивился тому, что с того момента прошла целых десять лет. Каких-то десять лет назад, пролетевших в один миг, мы валились на полу в гараже и рисовали друг на друге перманентным маркером, а теперь все это кажется сном. Во вторник мы решили, что группа, состоящая из одного с половиной солиста и одного гитариста, не может называться рок-группой, поэтому было решено искать других музыкантов. Я и Юля долго думали над тем, куда можно запостить бесплатную рекламу, которая точно дойдет до нужной аудитории. Кирилл долго не думал. Он взял полусухой маркер и на листе А4 начиркал надпись: «ИЩУ МУЗЫКАНТОВ В РОК-ГРУППУ». Снизу был его номер телефона. — Осталось отксерить и повесить по городу. Так мы и сделали. И хотя Юля до последнего сомневалась в этой затее, к нам действительно стали заходить разного рода музыканты. Они звонили и писали, интересовались, не нужны ли нам контрабас и флейта. Но ни то, ни другое нам было не нужно. Мы искали подходящих людей, а не инструменты. Хотя, конечно, игра на инструментах тоже была важна. В пятницу в гараж пришли двое. Высокий, но, в отличие от Кирилла, складный парень, почти богатырь, с темно-русыми волосами и в мокрой от проливного дождя, шумевшего на улице, футболке. Вместе с ним была низкорослая полноватая блондинка с круглым лицом и большими глазами, на плечах которой был кожаный пиджак с чужого плеча. Мы переглянулись между собой, поскольку ни я, ни Юля, ни Кирилл не звали эту парочку к нам на прослушивание. Кирилл встал с дивана и подошел к парню, протянув ему руку для рукопожатия. — Я Федор, а это — Катерина, — представился незнакомец и кивнул на девушку. — И вы?.. — Играем на барабанах. — У нас нет барабанов. Федор осмотрел гараж, после чего кивнул, подтверждая, что барабанов в наличии действительно не было. Как и бас гитары. На тот момент у нас была только старая гитара Кирилла с автографом Цоя — реальным или поддельным никто до сих пор не знает и не узнает, поскольку Кирилл имел привычку привирать в своих рассказах, дабы сделать их интереснее. — Придумаем что-нибудь. И мы придумали. Барабаны были у Феди. Им пришлось ехать через весь город, чтобы притащить музыкальные инструменты в гараж, однако мы смогли прослушать игру новых знакомых. Машина, которую предоставил Федор, их игра, а также совместный перекур помогли нам познакомиться поближе. Таким образом, в нашу группу вошли талантливые барабанщики. Вытянув жребий, решили, что играть на постоянной основе будет Федя. Наверное, вы задаетесь вопросом, почему я так подробно описал Надю, которая на данный момент повествования появилась лишь однажды, и не сказал ничего про Катю и Федю (называть себя так они позволили после первого перекура). Поэтому я считаю своим долгом представить вам этих чудесных людей. На момент нашего знакомства они были студентами местного педа. Федя происходил из династии учителей, но был не в восторге от перспективы всю жизнь посветить этой профессии. Катя же, напротив, мечтала быть учителем с раннего детства. Познакомились эти двое в старшей школе и с тех пор были неразлучны. Хотя, учитывая то, как они похожи внешне, я бы мог сказать, что они скорее брат и сестра, чем пара. О том, что мы ищем музыкантов в группу, они узнали через своего знакомого, играющего на контрабасе. Позже выяснилось, что у Феди и Кирилла есть общий знакомый по квартирникам, что автоматически сделало их близкими друзьями. Однако, возвращаясь к Наде, стоит сказать, что и она рано или поздно должна была появиться в нашем гараже. Так и случилось. Надя пришла в среду со своей гитарой и объявила, что будет играть в нашей группе. Стоит сказать, что за те две недели, которые она провела в нашем классе, Кирилл успел ее здорово невзлюбить. Все в ней казалось слишком искусственным, почти пластиковым. Очень быстро Надя стала любимицей всех учителей, не прилагая к этому, казалось, никаких усилий. Стоя в своей выбеленной рубашке посреди нашего темного гаража, она нелепо выделялась, однако ощущалось это так, что это гараж должен был превратиться в зал столичной филармонии, а не она переодеться. — Здесь не кружок музыки, — усмехнувшись, Кирилл поднялся с дивана, чтобы выпроводить ее. Надя вскинула бровь. — Я знаю. Вы музыкантов ищите, так? — А ты музыкант? — Кир сложил руки на груди, все еще глядя на нее с насмешкой. — Насколько мне известно, да, — холодно ответила девушка, глядя ему в глаза. — Тогда прошу, — парень махнул рукой, предлагая ей пройти. Она оглядела наш гараж и тяжело вздохнула. — У вас же ничего нет. — А тебе это мешает? — поинтересовался Кирилл, падая обратно на диван и складывая ноги у меня на коленях, как прежде. Это был вызов. — Нет. — Надя поставила чехол от гитары на пол и снова огляделась.       В углу гаража стояло старое фортепиано. Его уже несколько лет никто не настраивал, однако Надя уверено села за него на покосившуюся скрипучую табуретку и открыла крышку. Она размяла шею и вздохнула. В следующую секунду ее пальцы забегали по клавишам пианино, наигрывая мелодию, которая по началу показалась мне незнакомой. Однако с каждой секундой я все больше понимал, что Надя играла «Короля и шута» на расстроенном пианино. Я перевел взгляд на Юлю и заметил, что она смотрит на девушку, скрывая ухмылку. О том, что все это было спланировано ими на одном из совместных уроков биологии, я узнал позже, через несколько месяцев. Сказать, что это заставило Кирилла поменять свое мнение, это ничего не сказать. Конечно, тем вечером он этого не показал. — С басом у меня дела обстоят получше, — проговорила Надя, убирая руки от клавиш. Она посмотрела на нас и задержала взгляд на Юле, прежде чем вновь взглянуть на Кирилла. — Я принята? — сдержанно поинтересовалась она так, словно ее мало интересовал ответ. Однако ее руки, сжимавшие черную ткань юбки, выдавали все ее волнение. — Нам нужно все обдумать, — проговорил Кирилл и посмотрел на нас с Юлей. — Я могу помочь с инструментами. Мы приняли решение сразу же, как только она вышла за дверь гаража, и в нашей группе появилась бас гитаристка. Первое собрание нашей безымянной группы состоялось в пятницу. Мы втроем завалились в гараж первыми, чуть позже подошла Надя, а за ней и Катя с Федей, которых задержали в университете. Все заняли свои места: Юля у подлокотника, Надя, как бы случайно, рядом с ней, я посередине, Кирилл на полу, а Катя на коленях у Феди, расположившегося у другого подлокотника. Я оглядел всех собравшихся и подумал о том, что случайная ложь, которую Кирилл придумал, потому что ему не хватало денег на сигареты, незаметно переросла во что-то гораздо большее. Ведь не могли же все эти люди собраться в этом гараже просто так? — Ребят, а какое у нас название? — поинтересовалась Юля. — У нас нет названия? — Надя чуть нахмурилась и посмотрела на Кирилла. Тот пожал плечами. — Да как-то еще не довелось придумать. Федя тихо усмехнулся и покачал головой. Начали спорить. Юля считала, что у названия должен быть глубокий смысл, но ничего не смогла сходу придумать. Надя предложила сделать отсылку на литературу, но вариант «Белые ночи» сразу был отклонен. Катя в шутку посоветовала назваться в честь деревни «Дурное». Я сказал, что название должно быть коротким и в идеале из двух слогов, как у «КИНО», но Федя ответил, что это уже будет повторением. Кирилл слушал молча, обхватив колени руками, и размышлял. В какой-то момент он поднялся с пола и, взяв маркер, написал на кирпичной стене гаража своим кривым почерком: «Видели ночь». Все на несколько секунд замолчали, глядя на надпись. — Здесь есть смысл, отсылка на великое, отсылка на «КИНО» и не слишком длинно, а поскольку это отсылки, считать их за повторение нельзя, — прокомментировал Кирилл. Так, у нас появилось название. Пожалуй, официальной датой создания группы можно считать именно ту пятницу.