Провал победителя

      Маршрутки. Ощущали ли вы когда-нибудь настоящий вайб находясь в них? Вот и я не ощущал, а только стойкое ощущение резвившейся социофобии конкретно в момент нахождения там. Рассказываю вкратце. После тренировки мне нужно было ехать на работу. Договорившись с Каталевским встретиться позже и все обсудить, что это за рыцарский поступок, я убежал. Дальнейший разговор с нашим тренером по поводу покупки билетов продолжил он. А я находился в таком состоянии, вам даже не передать. За меня с детства никто никогда не платил, кроме матери, и то она брала всегда только базовые вещи, которые просто необходимы ребенку. А тут совершенно незнакомый человек решил закрыть всю сумму, а будем честны, это далеко не малые деньги. Для себя же я, конечно, решил, что отдам ему все до копейки, и буду век ему должен. Но его окончательная фраза отголоском теплоты разливалась по телу.       «Это ведь твоя мечта».       Спортсменом я желал быть еще с детства. Мне очень нравился спорт. И где-то в глубине души я даже готов был расстаться со всеми вредными привычками ради такого дела. Просто как будто не было мотивации. Но сама мысль о том, что в меня верят, просто доводила меня до трясущихся рук. За всю мою жизнь никто в меня никогда не верил. Не считая Ромы, конечно, но там тоже такое, чисто братское. А тут человек, который совершенно ко мне не относится. Что он знал обо мне? Что у меня есть братья, курю, занимаюсь волейболом, и плюю на правила с высокой колокольни. Всё. Большая часть моей жизни всегда проходила вне огласки, поэтому я был наверняка уверен, что он знает только эти факты обо мне.       Что касается внутреннего, там не знал никто вообще, даже я сам, потому что заглядывать в бездну слишком опасно, есть вероятность того, что она засосет и погрузит тебя в хаос.       Что-то я отвлекся. Побежал я значит на работу и на маршрутке было гораздо быстрее, так как из-за собрания я очень сильно задерживался, что совершенно мне было не на руку. Я вам отвечаю, апокалипсис произойдет из-за автобусов. Еле как втиснувшись в набитый, словно селедками в банке, в транспорт, я забился в угол. На следующей остановке автобус на половину опустел и я смог сесть и выдохнуть, но что было дальше – просто пиздец. Сижу себе, залетает девушка с двумя детьми. Одного садит мне на руки, со словами «на подержи», а второго берет себе на руки. - Ты до какой остановки? - До Воскресенской, - удивленно выдаю я. - Ничего страшного, до Голушина проедешь.       Сказать, что я ахуел, ничего не сказать. Тут залетает еще больше людей, снова теснятся, заходит бабушка, начинается суета, что ей не уступают место. Кондуктор орет благим матом какой-то тетке «давай», та дерзит в ответ по типу «те, давайТЕ, не с девкой разговариваете», у них начинается перебранка, мне уже пора выходить, яжмать орет типа «сиди, ничего страшного прогуляешься». Давно я так не стрессовал. И знаете, что я сделал? Правильно, проехал до Голушина, просто потому что не смог скинуть ребенка. Он же не виноват, что мать овца. С горем пополам прибежал на работу опоздав на три минуты. Диму я предупредил заранее, но все равно было как-то некомфортно. - Ты чего такой замученный? – с интересом рассмотрел вспотевшего и запыхавшегося меня управленец. - Да так, понял, что ненавижу маршрутки, - и людей, но это говорить я уже не стал.       Короче, день выдался слишком сумбурным, я и сам такого не ожидал. И вот еще немного времени, и я стою за барной стойкой и смешиваю напитки. Сегодня была пятница. До конца моего наказания оставалось совсем немного дней, но от этого я почему-то начал ощущать какое-то разочарование. Практически за месяц я привык к Каталевскому по утрам. Он всегда был как с иголочки, всегда с укладкой, у него даже септум всегда висел ровненько, даже не тренировках. Короче, он был реально идеален во всем, а я уже даже смирился с этим, что раздражение только на имя президента не вызывалось, как бы мне не хотелось. А после сегодняшнего случая, так вообще, как будто было бы грехом его хаить. Нет, на самом то деле меня бы ничего не остановило в этом вопросе, но все равно не красиво как-то что ли.       Людей сегодня было просто дохерища. Пришлось даже выйти в смену еще одному бармену, чтобы быстрее отпускать клиентов, ибо сам я никак не справлялся. Ближе к середине ночи перепитые дебилы начали заводить потасовку, мол кто-то там у кого-то там увел девушку. Нет девушки – нет проблемы. Вообще, в принципе, нет отношений – нет проблем. Понятно, что физиология просит своего, но для этого существуют одноразовые перепихоны. А вы что думали, мы тут в ангелов играем? У каждого свои потребности. Вышибалы на справлялись, поэтому пришлось идти на подмогу мне, и разводить одну компанию неадекватных. Заглянув в глаза одному челу, я понял, что разговаривать с ним сегодня бесполезно. А может и вообще, поэтому просто вздохнув, выкинул его из заведения, объяснив пацанам, чтобы не пускали типа. Слишком суетная смена выдалась. Ближе к утру, когда народ либо уже убрался, либо нажрался, я пошел в зал, убрать стаканы со столов, которые одиноко стояли по бокам танцпола. За одним из столиков я обнаружил сидящего черноволосого с другом. Они сидели в самом дальнем углу, поэтому заметить их было просто невозможно с того ракурса, где находился я ранее. Разговор у них был какой-то серьезный, если оценивать их лица. Особенно для поздней ночи. Решив сделать вид, что Каталевского не существует я просто вернулся за барную стойку.       Протирая стаканы я снова вспомнил чувака, которого сегодня выгонял из клуба и меня начало тошнить. Май 2022 года.       Наркотическая ломка проживается в несколько этапов:       Моральный. На утро ты ощущаешь просто неимоверное раздражение, агрессивность. У более склонных к паранойе людей развивается чувство преследования, возможны панические атаки.       Физический. Рвота, вонючий пот, озноб, бросание то в жар, то в холод, нередко повышение температуры. Этот этап можно сравнить с простудой.       Болевые ощущения. Если человек когда-нибудь получал травму, то он обязательно запомнит это ощущение, когда разрываются суставы, болят не только мышцы, а каждая клетка организма. Во время этого этапа хочется просто разорвать свое тело. И прекрасно, если у человека нет деструктивного расстройства.       Сережа жил в этом состоянии уже чуть больше месяца. Просыпаясь утром он ненавидел свою жизнь и единственной целью было закинуться снова, чтобы мозг не мог думать. Мысли давали с такой силой, что казалось, что пульсирующий мозг сломает кости черепа, и он просто станет вытекать. Оглядев по сторонам, и не найдя никого поблизости, Сережа встал и в полутьме пошел в ванную.       Квартира была в очень плачвном состоянии, хотя самому Сергею так не казалось, ведь половина людей в СНГ живет именно в таких условиях. Деревянный пол с обшарпанной краской, стены с то ли недоклееными, то ли сдернутыми обоями, старый совдеповский диван, точно такая же антресоль и шкафы. Кое где лежали затоптанные грязные ковры. Босыми ногами прошлепав в ванную, где почти не провернуться, он посмотрел в малюсенькое зеркало, оценивая свой внешний вид. Вся шея, часть тела, что была видна была покрыта царапинами, гематомами, ну или просто синяками вперемешку с засосами. Комок блевоты подкатил к горлу и парень согнулся, содрогаясь над унитазам в рвотных позывах. В горле жутко горчило, слезы текли с усиленным рвением, будто вся душа пыталась вырваться наружу. Через некоторое время отдышавшись, Сережа встал с пола и вытерев губы, залез в душ, пытаясь смыть с себя весь позор, все проблемы, всю черную полосу, но ржавая вода, которая стекала в слив так и кричала, что ему от этого всего не отмыться.       Собравшись с силами, парень выйдя из душа нашел какую-то смятую кофту и штаны, натягивая их на худощавое тело. За месяц он сбросил порядком 10 или 15 килограммов, поэтому его лицо сильно осунулось, выделяя мешки под глазами. Взгляд был уставшим. Натянув кепку на голову и маску, чтобы скрыть максимально ужасное состояние, он пошел в школу. Был конец мая, и очень многие уроки уже закончились, оставались только экзамены. Девятиклассников постоянно запугивали, что экзамены будут сложными и они не сдадут их, если не будут готовиться. Сережа не готовился. Последний месяц он в принципе практически и не появлялся в школе. Даже сегодня ему не хотелось идти, но что-то в голове щелкнуло, когда он сидел склонившись над унитазом.       - Ты все еще болеешь? – удивился Рома, заметив друга. – Бро, ты где так простудился?       Рома. Он казался таким далеким и незнакомым. Глаза Сережи снова начала застилать пелена из слез. Он незаметно смахнул и закашлялся. В последнее время он часто кашлял.       - Все окей, ну почти, доктор сказал скоро пройдет, - он врал, нагло врал самому близкому человеку на всем белом свете, а Рома просто хавал это, потому что слишком доверял и даже не подозревал, что жизнь друга могла превратиться за какой-то там месяц в ад.       На тренировки Серый не ходил. Ему было стыдно и физически очень сложно, ведь он постоянно ловил отходняки и тело просто разрывалось.       В школе объявили даты экзаменов. Возможно они были и раньше известны, но в сознании он их услышал впервые. Поставив напоминания в календаре на определенные даты, Сережа посмотрел на новенький айфончик, сверкающий в его руках. Это был подарок-извинение от Андрея, что тот слегка переборщил. На самом деле от того случая сам парень помнил не много. Только начало, а дальше все было как в тумане. После школы Серый пошел в клуб, он там сейчас находился на постоянной основе, не считая хаты Андрея, где просыпался последний месяц, явно не понимая, как там оказался.       Андрей сидел в клубе на своем излюбленном месте, его окружали три девушки. Оценить их красоту Сереже было сложно, обычные, худощавые, с большими глазами и пухлыми губами, одетые как проститутки на трассе. От этой мысли он горько усмехнулся. А чем он отличался от этих шлюх? Его буквально купили на групповуху новым айфоном и псевдоэфедрином.       - Вали за барную стойку, - кинул на него безразличный взгляд мужчина.       Сережа смирился с таким отношением к себе. Покусанные губы в кровь снова начали кровоточить, но кулаки сжать не было сил. Не было сил дать отпор и все изменить. Он всю жизнь никому не был нужен. А так, хотя бы иногда, эфемерное ощущение тепла накрывало его. Хоть он и сидел с девушками, но Сережа знал точно, что ночь проведет он с ним.       Однако, как он не старался, боль, которая пульсировала внутри не проходила. Руки тряслись, поэтому опустившись за барную стойку, руки стали нащупывать знакомую упаковку. А дальше уже привычные движения, упаковка, таблетка, и пустота. А на фоне гнусно смеющихся дам, он падал все ниже и ниже, куда-то за пределы своего сознания.       - Ты что совсем ебнулся? Ты пацана подсадил? – раздался незнакомый голос откуда-то издалека.       - Ему нравится, смотри, улыбается сидит.       - Да он вгашенный. Если кто-то узнает, он же несовершеннолетний, все вместе за решетку полетим.       - Не ссы, все будет ок, хочешь поразвлекаться?       - Иди нахуй со своими играми.       Дверь хлопнула. И снова наступила тишина.