Курьер

– Хэй, Клиффорд, ты серьёзно? – возмутился блондинистый парень, крепко прижимая телефон к уху. Он слышал, как друг на том конце трубки завозился. – Да, Люк, прости, – протянул друг, и Люк более чем уверен, что тот сейчас виновато потер шею рукой. Наверное, его альфий тон правильно влиял на поведение и темперамент друга-беты. Ситуация такова: Майки и Люк вместе работают курьерами и, логично, относят заказы заказчикам, но почему-то Майки в этот раз решил взять больничный, и что-то Люку подсказывает, что взял Майки больничный неспроста. Дело в том, что парень Майки – альфа и нет трудности в том, чтобы понять, зачем тот взял больничный. Можно предположить, что у Калума, парня Майки, гон, вот поэтому Майки и взял больничный. А может Майки и вправду заболел? Может же быть и такое, да ведь? Не обязательно же должно всё упираться в их сущности. Люк тоже так думает. Вообще то это немного странно, что Майки скинул заказ со своих плеч на широкие плечи Люка. Это странно, потому что обычно все заказы строго распределены, и нельзя просто так взять и поменяться или скинуть свой заказ на другого человека. Нельзя, потому что каждый человек, заказчик, прежде чем заказать товар, выбирает того, кто должен доставить ему заказ: альфа или бета. Обычно омеги не доставляют заказы, и это понятно, почему. Обычно омеги вообще не работают курьерами, так как эта работа достаточно тяжёлая и, наверное, в какой-то степени непредсказуемая. Непредсказуемая, так как заказчики попадаются разные. Даже для альф это иногда бывает опасно. Но случаев, когда курьер-альфа приходит к заказчику-омеге никогда не было. Это опасно, как для заказчика, так и для курьера. Так что человек, прежде заказать товар, выбирает, кто должен к нему прийти: альфа или бета. И Люк, на самом деле, очень надеется, что заказчик будет либо альфой, либо бетой. Он не хочет встречаться с омегой, так как это опасно. Вообще, у Люка сейчас нет постоянной пары. Он в поиске своей истиной пары, поэтому отношения лишь на одну ночь – не его. К тому же, такие отношения могут закончиться не очень весело. Ему не нужен узел, а потом и щенки от омеги. Нет уж. Поэтому Люк, завершив звонок с другом, пошел собираться. Как ему сказал Майки, завтракать сейчас – не лучшая идея, так как он уже сильно опаздывает. Молодец, Клиффорд, взял скинул на него заказ. Но выручить друга в беде тоже хорошее дело. Так что Люк, так и не позавтракав, собрался и вышел из дома. Накинул только куртку, взял ключи, телефон и деньги и покинул пустую квартиру. До пункта выдачи заказов он дошёл быстро, однако, как и сказал Калум, парень Майки, на улице было ужасно ветрено и снежно. Да, Калум вставил свои пять копеек в их с Майки беседу. Вообще, кажется, Люк как таковой не знаком с Калумом. Он лишь знает, как тот выглядит. Калум крупный, сильный и красивый альфа. Наверное, тот, который нужен Майки. Ну не суть. Майки в этот телефонный разговор опять же пытался напомнить о своих словах нескольки месячной давности. Напомнить о словах, что Люку пора бы уже задуматься над парой. И, на самом деле, он чертовски прав. Люк давно уже не мальчик, и о семье пора бы уже задуматься. Но Люк не из тех, кто быстро выбирает. Конечно, по большей части он полагается на альфий инстинкт. На тот инстинкт, который подтолкнёт его к нужной паре. Он просто надеется, что всю работу за него выполнит сущность альфы. Так проще. Он ведь просто ещё не особо общительный. Да, наверное, для альфы это странно вдвойне. Вообще, он не то, чтобы не общительны, просто замкнутый, кажется. Ну не суть. Итак, получив заказ и не услышав слов о том, кто он по сущности и какой заказ он забирает, Люк покинул пункт выдачи. Это странно, ведь обычно у него всегда спрашивали, кто он, что забирает и к кому именно идёт. В этот раз этого не было. Возможно, просто другая смена, и поэтому, на это не особо обратили внимание. Или просто эти люди не осведомлены о таких правилах. Ну ничего. Люк просто надеется, что его заказчик – альфа. Шёл он не так долго. Нужный дом он нашёл, на удивление, быстро, так как Майки во время скинул координаты. Дойдя до нужного подъезда, Люк остановился. Он только хотел набрать нужную квартиру, как дверь открылась, и навстречу ему вышел мужчина. Он придержал дверь, позволяя Люку войти внутрь, так как завидел у него за спиной большой курьерский портфель. Это здорово облегчало задачу, так как в такие моменты Люк никогда не находил нужных слов, чтобы объяснить, кто он и зачем звонит в определённую квартиру. Люк прошмыгнул внутрь, а потом широкими шагами добрался до нужной квартиры. Он остановился. Кажется, заказчик ожидает товар, но он стоит. Он задумался. Задумался опять над тем, кто ему откроет дверь. Кто окажется за дверьми этой квартиры. Альфа втянул носом запах, исходящий от входной двери, но либо ничего не почуял, либо запах перемещался со всеми остальными запахами этого подъезда, раз Люк не понял, кто тот человек по сущности. Люк пожал плечами и нажал на дверной звонок. Какая-то его часть, точнее сущность альфы, очень надеялась увидеть на пороге квартиры милую омежку. Альфа надеется увидеть милую одинокую девушку. Да, именно это альфе и нужно. Альфе нужна омега. Ему нужна своя пара. Но Люк, как обладатель разума и совести, не хочет этого. Он не хочет видеть омегу на пороге квартиры. Он не хочет, чтобы омега открыла ему дверь. Ему не нужно это. Он, кажется, ещё хочет походить со статусом холостяка. Однако, после третьего звонка в дверь, он понимает, как ошибался, ведь дверь открывается, и на пороге предстаёт... На пороге оказывается омега. Парень-омега, одетый в милую домашнюю одежду. Его волосы кудрявые и закованы в тугие резиночки. Кажется... Люк втянул носом запах и понял, что, во-первых, омега не меченный, но зато рожавший. Люк понял это по еле ощутимому запаху молока. От этого паренька так вкусно пахло молоком. Грудным молоком. Омега, вероятно, имеет сейчас на руках ребёнка. Выглядел омега уставшим, но только завидев альфу, тут же сжался и побледнел. Эштон вообще не ожидал увидеть на пороге квартиры альфу. Он вроде в приложении ясно дал понять, что ожидает курьера-бету, но какого чёрта сейчас перед ним стоит альфа собственной персоной?! Омежьи ореховые глазки тут же забегали из стороны в сторону. Во-первых, у него есть причины для волнения. Он не помеченный – это во-первых, а во-вторых, он ожидает течку. У него скоро будет течка, и поэтому причин для паники становится больше. Зачем, зачем этот альфа приперся только? Он ведь просил бету. Ужас! Что будет? Кажется, оба поняли, что... Это конец, ведь одинокий альфа и почти течной омега – ну не лучшее сочетание. – Вы принесли детское питание?... – дрожащим голосом спросил кудрявый парень, прижимая руки к груди. Люк лишь кивнул и шагнул ближе. Он почти зашёл в квартиру, потому что юный омега позволил ему это сделать. Точнее говоря, он даже не осознавал, что делал. Правильнее будет сказать, что вместо него все действия делал альфа. Им управлял альфа. Альфа вытеснил весь здравый рассудок. Альфа ощущался, как дикий, никем не прирученный волк, что попал в загон. Метался туда-сюда. Рычал. Альфа ощущался, как крупный зверь в маленьком пространстве. Альфа изголодался. А тут предстала такая возможность. Однако Люк всеми силами пытался сдерживать своего внутреннего альфу. Нельзя. Он должен лишь отдать заказ и уйти. Он должен это сделать, чтобы не навредить омеге. Но осознание того, что омега сейчас доступный и почти в течке, подстегивало, так что почему бы и нет..?! Почему бы и не воспользоваться?! Люк лишь снял с плеч портфель и опустил на пол, молясь, чтобы всё это как можно быстрее прошло. Он не хочет задерживаться в этой квартире. К тому же, когда он присел на корточки, то смог разглядеть в просторном зале, что плавно перетекал в коридор, в котором он с омегой сейчас находился, детские игрушки разбросанные по полу. Кажется, ребёнка в доме нет, так как Люк не почувствовал детский запах. Что-то Люку подсказало, что кроме детского питания кудрявый омега заказал ещё и пачку подавителей. И он не ошибся, когда доставая из портфеля пакет-майку, заметил всё содержимое: и детское питание было там, и подавители. Вообще, Люка злит, когда омеги принимают подавители, ведь тем самым они подавляют свою истинную сущность. Но подождите. Будь он омегой, он, наверное, делал бы тоже самое. Омегам вообще не легко, и поэтому это что-то вроде их путёвки в нормальную жизнь, без вечного возбуждения и желания. Так что да, молчал бы он со своей сущностью альфы. Люк выпрямился и вручил пакет в руки омеги. Эштон судорожно прижал заказ к груди. Вроде нужно расходиться, однако Люк не мог просто так уйти. Он не может, ведь этот омежка такой милый. Ему определено нравится этот парень. Ему нравится сам парень, а не тот факт, что он омега. Альфе нравится омега. Не парень. Люк окинул взглядом омегу перед собой. Кудрявый сжался под его взглядом. – П-почему вместо б-беты пришли в-вы? – заикаясь, спросил кудрявый. Ему было интересно – это во-первых, а во-вторых он был возмущён. Но только слегка. – Так вышло, – ответил Люк. Рукой он нащупал дверь позади себя и поспешил её закрыть. Честно говоря, он не понимал, что делал. Это альфа. Всё делал альфа. – Но я же вроде... – парнишка, кажется, поперхнулся воздухом, когда Люк снял обувь и шагнул в его сторону. – Я же вроде ясно дал понять в приложении, что ожидаю бету, – он низко склонил голову, дабы не встречаться взглядом с альфой. – Но пришёл я, – заключил Люк и взяв кудрявого парнишку за подбородок двумя пальцами, поднял его голову, тем самым вынуждая его посмотреть в глаза. Омега вздрогнул, по-прежнему с силой прижимая пакет к своей груди. – Неужели такая милая омега не рада? – спросил он. Он чувствовал, как всё его существо действовало на омегу перед ним. Кажется, ему даже удастся спровоцировать преждевременную течку. Эштон хотел отрицательно помогать головой и сказать, чтобы наглый альфа покинул его квартиру, но... Он не мог противостоять этому. Не мог противостоять прежде всего своему телу. – Пожалуйста, уходите, – еле вымолвил кудрявый омега, уже чувствуя, как альфа оказался максимально близко. Он также почувствовал, как блондин втянул носом его запах так близко. Эштон покрылся мурашками. – Почему же? – спросил Люк. Одна его рука пробежалась по руке омеги и легла на талию, притягивая ближе. – Что-то мне подсказывает, что ты не очень то и против. Эштон приложил одну руку к груди альфы, чтобы оттолкнуть, но не мог. Не тогда, когда ощущал под пальцами как бешено колотящееся сердце, так и твёрдые мышцы. Ощущая перед собой крепкое тело альфы, омега еле слышно застонал. Он не мог. Он не может поддаться как на природные чары и обаятельность этого курьера, так и на свои инстинкты, что горели красным цветом. – Пожалуйста, оставьте меня в покое, – Эштон толкнул альфу в грудь, но Люк уже не мог отпустить этого кудрявого паренька. Не сейчас, когда он понял, что эта омега – его истинная пара. Люк, не взирая на протесты парня, обвил руками его за талию и протянул ближе, чтобы впиться страстным поцелуем в его губы. Эштон мало сопротивлялся, но все же пытался вырваться. Такая наглость, грубость и животная страсть лишь распалили Эштона, и он в попытке выбраться из кольца рук и захвата губ, нечаянно прикусил губу альфы. И это стало отправной точкой в неизбежное. Люк подхватил омегу за бёдра и усадил на себя. Его руки блуждали по спине парня. Он спускался то до ягодиц, спрятанных под тканью домашних штанов, то поднимался к талии и выше. Омега пылко отвечал на поцелуй. Его тонкие пальчики зарылись в светлые волосы курьера, и он слегка потянул голову альфы назад, тем самым разрывая их поцелуй. Поцелуй прервался, а ниточки слюны потянулись от их губ, как паутина. Оба тяжело дышали. Также оба не заметили, как оказались на кухне. Точнее, на кухне оказался Люк, а Эштон был сверху, на нём. Эштон же не заметил того, как оказался усажен на кухонный гарнитур. Альфа и омега смотрели неотрывно друг другу в глаза. Люк видел, как лихорадочно бегали глаза напротив. Кажется, омега фильтровал в своей голове всё, что только что произошло. А произошло многое. Во-первых, вместо обещанной приложением беты курьера приходит курьер альфа и рушит тут всё своим присутствием. Рушит прежде всего ту многовековую стену, что так долго выстраивал сам в себе Эштон. Он делал это для того, чтобы после одного случая в его жизни никогда больше не пересекаться с альфами. С теми людьми, что лишь, кажется, отравляют жизнь таких людей, как он, омег. Но тут... Тут всё оказалось по-другому. По-другому, потому что, кажется, этот альфа, черт его дери, прав. Кажется, они истинные. Эштон нетерпеливо завозился на столешнице кухонного гарнитура, тем самым привлекая к себе внимание альфы. Люк обвил руками омегу за бёдра, а сам уткнулся носом тому в плечо, втягивая такой сладкий запах. Да, он прав, ещё чуть-чуть и омега впадет в течку. Из-за него. Так приятно, на самом деле. Люк провёл носом по нежной шее, вызывая у парня перед ним бурю эмоций. Когда он дошёл носом до задней части шее, то понял, как хотел впиться зубами в эту нежную кожу, чтобы оставить свою метку. Чтобы пометить этого омегу и сделать своим. Однако он, кажется, не может пока этого сделать, так как он не знает имени этого парня. Не то, чтобы это очень важно, но Люку нужно знать. – Хэй, малыш, как тебя зовут? – прохрипел он. – Э-эштон, – запнулся кудрявый. – Меня зовут Эштон. – Эштон, – повторил Люк, словно бы смакуя имя на языке. – Эштон. – повторил он снова, заставляя омегу скулить. – Красивое имя. А я – Люк, будем знакомы, – руки пожимать они друг другу не стали. Не тот случай. Люк оставил на доверительно поставленной шее нежный поцелуй, а потом очень быстро принялся стягивать с хрупкого тела перед собой одежду. Растянутая футболка тут же полетела на пол, а вот со штанами омеги пришлось повозиться, так как Эштон, кажется, начал осознавать, что происходит. Кажется, здравый рассудок снова вернулся к нему, и он понял, что этого делать не нужно. Не нужно вступать в связь с малознакомым человеком. К тому же с альфой. Эштон начал отпираться. Хныкал, толкая Люка в грудь. Однако его глаза были крепко зажмурены, и он, наверное, не хотел смотреть на альфу перед собой, чтобы уж точно не снесло крышу. – Хэй, Эштон, – мягко позвал его Люк. Он дотронулся пальцами до подбородка омеги и зафиксировал в одном положении. Эштон так и не открыл глаза, тычась в подставленную ладонь, как слепой котёнок. –Не нужно меня отвергать. Я чувствую, что мы истинные, ты нет? – этот вопрос заставил Эштона приоткрыть глаза. – Я твой альфа, да? Эштон, кажется, задумался. На самом деле, он тоже чувствовал, что парень перед ним – его альфа. Его внутренняя омега понимала и чувствовала это. Его омега тянулась к сильному альфе. – Альфа, – проскулил Эштон. – Ты мой альфа, а я твой омега, – кудрявый прильнул к Люку. Обвил руками за шею, а ногами за талию. – Мой альфа, мой, мой, мой, – шептал Эштон, словно в бреду. – Только мой. Альфа, пожалуйста... Люку повторять дважды не нужно было, поэтому он, обняв омегу одной рукой за талию, чуть приподнял над столешницей, а второй рукой тут же стянул с него домашние штаны вместе с мокрым нижним бельём. Омега хотел. Омега желал своего альфу. Эштон предстал перед Люком полностью обнажённым, и, наверное, это здорово подстегивало обоих. Эштон тут же потянулся за нужным ему поцелуем. Люк поспешил дать ему то, что он так хочет. Пока они были увлечены ртами друг друга, Люк незаметно спустил брюки с боксерами к лодыжкам. Омега перед ним широко развёл ножки в стороны. Он очень хочет. – Альфа, пожалуйста... – хныкал Эштон, пытаясь как-то контактировать с телом Люка, однако тот словно бы специально уворачивался. – Люк, пожалуйста... Люк заглянул в такие полные желанием глаза Эштона, а его руки притянули парня ближе. Он знал, что омегу подготавливать для себя не нужно было, ведь преждевременная течка давала о себе знать, тем самым облегчая весь процесс. Люк проник внутрь тела Эштона быстро, плавно и как-то даже незаметно. Незаметно для обоих. Внутри омеги оказалось так жарко, узко и одурительно приятно. Люк, кажется, и забыл каково это быть рядом с нежным омегой. Эштон обвил ногами его за талию, сокращая между ними расстояние. А Люк зарылся пальцами в кудрявые волосы своего омеги, делая быстрые толчки. Он чувствовал, как омега в его руках дрожит, всхлипывает и скулит. А ещё стонет. Его омега получает то, что ему нужно. Люк так давно не имел связь с омегой, что даже позабыл, насколько тело омеги бывает узким, пряным и нежным. Также он забыл, что омеги так вкусно пахнут. Например, Эштон пах вишней с шоколадом. И его запах усиливался с подступающей течкой. Наверное, и Эштон сейчас чувствует мятный запах его альфы, что вскружил ему голову. Эштон хватался за руки Люка, закатывая глаза в экстазе. Его рот был приоткрыт, а где-то из глубины его горла вырывались хриплые сладкие стоны. Омега сам насаживался на член альфы, и на самом деле это слегка удивляло Люка. Обычно омеги не такие решительные, деятельные и активные, что ли. Но этот омега, Эштон, был не таким. Конечно да, он был нежным, милым, робким и податливым, но в плане связи нет. Он был пылким и страстным. Люк почувствовал, что момент, когда завяжется узел, настал, и он обнял своего омегу, а носом нашёл заднюю часть шеи. Эштон уже выгнулся в спине, понимая, что альфа сейчас сомкнет зубы у него на загривке и сделает своим. Омежка заскулил, словно в бреду повторяя как имя своего альфы, так и прося о том, чтобы его, наконец, пометили и сделали своим. Эштону нужна принадлежность. Он хочет принадлежать этому альфе. Именно этому и никому другому. Честно говоря, ему надоело ходить не меченным и ловить на себе хищные взгляды других альф. Это ужасное чувство, так как он понимал, что все те альфы, что пожирали его взглядом, лишь хотели его тело и всё, они не хотели быть просто с ним, как с человеком, которого можно любить. Но, наконец, он, кажется, нашёл того человека, который будет его любить и защищать. Люк сперва широко лизнул загривок Эштона, словно бы подготавливая к предстоящему укусу. – Альфа, пожалуйста, пометь меня, пожалуйста, сделай своим, пожалуйста... – хныкал Эштон, царапая короткими ногтями того по спине. – Сейчас, малыш, потрепи чуть-чуть, – успокоил его Люк. Эштон снова нетерпеливо завозился. Однако Люк не кусал его, так как узла ещё не было. Они не сцепились. Люк хотел сделать это одновременно, чтобы усилить момент наслаждения и продлить его. Поэтому он вцепился пальцами в нежную кожу на бёдрах Эштона и принялся ожесточённо вколачиваться в его тело, а омега закричал. Из его глаз брызнули слезы. Так давно у него не было ничего подобного. Люк чувствовал, что они оба не выдерживают. Они чувствовал, что общий оргазм накроет их обоих с головой. Поэтому он убрал кудрявые волосы с загривка омеги и впился зубами в нежную кожу, чувствуя, как они оба, во-первых, кончили, а во-вторых, чувствуя, что узел завязался. Завязался так глубокого и далеко, отчего это даже было больно. Было больно обоим: и Эштону, так как то было много для него; узел, словно бы разрывал его, и Люку, которому было непривычно завязываться с кем-то. Метка на шее кровоточила, и Люк поспешил тут же слизать всю кровь. Омега вздрогнул в его руках, но тут же зашипел, так как крупная судорога спровоцировала движению узла внутри. Больно. – Теперь ты мой, малыш, – Люк разорвал объятия, чтобы взглянуть в глаза напротив. Эштон всхлипывал, но выглядел счастливым. Его глаза были мокрые от слез. – Хэй, малыш, не плачь, мне больно на это смотреть. – Я чувствую себя сейчас так хорошо, – Эштон прижался щекой к протянутой в его сторону ладони. – Я очень рад, что ты пометил меня. – Ты мой омега, и я не хочу, чтобы кто-либо смотрел в твою сторону, – Люк снова крепко обнял Эштона, а Эштон уже видел, какое счастливое будущее ждёт его рядом с этим человеком. *** Сегодня, как и в дни до этого, Люк встал рано, но встал он рано, потому что услышал, как его сынишка заплакал. Бенни сейчас только несколько месяцев и он часто плачет, так как не знает и не может сказать то, что его беспокоит. Поэтому Люк тут же подскочил с кровати и ломанулся в детскую. Говоря о том, что изменилось, стоит сказать, что Люк и Эштон поженились. Теперь они официально муж и муж. Альфа и его омега. Также стоит сказать, что Эштон подарил Люку третье счастье в его жизни. Первое счастье Люка – сам Эштон, второе – Афелия, внебрачный ребенок Эштона и Бенни – третье счастье Люка. Помимо всего прочего, Люк также сменил работу. Сейчас он работает из дома, чтобы всегда быть со своей семьёй и наблюдать за тем, как растут его дети. Также он работает из дома, чтобы больше уделять внимание своему мужу. Люк влетел в детскую, но как оказалось – зря. Эштон уже был там и баюкал Бенни на руках. Мальчишка ни в какую не хотел засыпать и всё кричал и плакал. Кажется, Эштон уже не знал, чем и как успокоить ребёнка. Выглядел Эштон немного уставшим. Он был одет в одни домашние лёгкие штанишки, футболки на нём не было, и это понятно. Вдруг Бенни проголодается?! – Давай я, – подал голос Люк, тем самым напугав Эштона, отчего он вздрогнул и тут же обернулся. – Малыш, прости, я не хотел тебя пугать, – Люк подошёл ближе к мужу и оставил у того на лбу успокаивающий поцелуй. Эштон передал ребёнка в руки мужу. Только Бенни попал в руки отца, то тут же успокоился. Конечно, он не сразу закрыл глаза, но стал тише. Вообще, Бенни внешне был похож на обоих родителей. У него были светлые кудрявые волосы и голубые, даже прозрачные, глаза. Бенни милый и смышлёный ребёнок. Когда сын, наконец, заснул, Люк аккуратно положил его в кроватку и накрыл пледом, а затем повернулся к мужу. Эштон, почему то, выглядел смущеным. – Хэй, малыш, ты чего? – спросил Люк, обвивая руками того за талию. – Почему то Бенни всегда успокаивается в твоём присутствии, – заметил Эштон. – Да? – хмыкнул Люк, так словно это его удивило, хотя он знал, что это так. Сколько бы Эштон не возился с малышом, но только с появлением в поле зрения отца, он становился тише. – Да, – заключил Эштон, кивая. – Мне кажется, он меня вообще не любит, – и он сник. – Хэй, малыш, не смей думать так, ясно? – достаточно строго произнёс Люк, поднимая голову Эштона за подбородок. – Ты его папа, и он любит тебя, просто немного капризный. Это бывает. – Думаешь? – бровки омеги были нахмурены, а губа прикушена. – Я знаю это, – закивал Люк. – А теперь пойдём обратно в постель, – и он подняв мужа на руки, понёс его в их спальню. Афелия, как и Бенни, уже спала, так что у них есть пару часов друг на друга. Люк мягко опустил Эштона на кровать, а сам навис сверху. Эштон немного захихикал, прикрывая лицо ладонями, чтобы скрыться от нападка поцелуев со стороны Люка. Однако Люку было нужно и не это. Он быстро развернул омегу животом вниз, а к себе спиной и тут же провёл языком по метке на шее. Эштон выгнулся дугой, тихо простонав. Укус давно затянулся, но остался небольшой шрамик, напоминая о том, кому Эштон принадлежит. Люк обвил Эштона за талию, его бёдра нашли упругие ягодицы мужа и принялись потираться. Пока он делал неспешные движения, его язык вырисовывал незамысловатые рисунки у того на шее. Эштон стонал, скулил. Такие действия со стороны Люка распаляли его. Метка стала для него самым чувствительным местом, и Люк это знал.