Секреты и Маски | Secrets and Masks

24 декабря Кап. Кап. Кап. Драко присвистнул, когда вошёл в помещение. Здесь была кромешная тьма. Он вытянул шею, вглядываясь в темноту в поисках фигуры, которую он ожидал увидеть. В руке он сжимал фонарь, пламя которого было зачарованным, оттого неестественно ярким, и излучало гораздо больше света. Видит Салазар, Драко должен был это сделать. Он уверенно держал палочку, направляя магию на левитацию трупа коровы позади себя. Из раны на её горле стекала кровь и время от времени капала на бетонный пол. Кап. Кап. Кап. Он снова присвистнул, поднося тело ближе к себе, надеясь заполнить пространство запахом крови, соблазнить зверя, запертого внутри. Низкий гул прорезал жуткую тишину. Драко почувствовал вибрацию – звук, отдающийся эхом в его груди. Он почувствовал жар ещё до того, как его дракон показался из темноты. Сгорбившись, она кралась из кромешной тьмы, почти ползла к нему. Как только Малфой увидел её, ему стало легче дышать. Тошнотворная боль в животе, которую он испытывал с момента их расставания, исчезла. Он ненавидел тот факт, что Нарциссу держали здесь. Ненавидел то, что Волдеморт настоял, чтобы ценное оружие было заперто на их операционной базе, пока не восстановится. Тёмный Лорд хотел присмотреть за ней, убедиться, что она получила самую эффективную медицинскую помощь. Чтобы она выздоровела как можно быстрее. Хозяин не мог надолго выводить из строя своё самое смертоносное оружие. Орден был от неё в ужасе, и это должно, чёрт возьми, продолжаться. Дракон Малфоя был никем иным, как наводящим страх, буквально ожившим кошмаром для каждого. Для многих она была личным крылатым демоном, появлявшимся на поле боя и жаждущим воплей. Один её вид превращал самых храбрых мужчин в лужу отчаяния. Её рёв заставлял самых доблестных солдат Ордена пасть на колени. Она была величественна. Могущественна. И она принадлежала Драко. Мать отдала ему крошечное драконье яйцо перед своей смертью, и Драко был уверен, что Волдеморт забрал бы дракониху себе, знай он, насколько смертоносной она станет. Он был убеждён, что хозяин выхватил бы яйцо в ту же секунду прямо из его бледных пальцев, если бы представил разрушения, которые можно создать при помощи этого существа. На самом деле у Лорда было бесчисленное количество возможностей отобрать её у Драко с момента её рождения. Но этому не суждено было случиться. Скандинавский огненный дракон выбирал только одного всадника. Они на всю жизнь связывались с одной волшебницей или волшебником и никогда не склоняли голову перед кем-либо другим. Они удостоили бы другого человека радостью полёта на своих спинах только с разрешения хозяина. Их решения были окончательными. Второго шанса не было ни у кого. И не было никаких исключений. Конечно, Волдеморт хотел подчинить Нарциссу себе. Сумасшедший ублюдок пытался сблизиться с ней с того момента, как она вылупилась. Он пытался кормить её с рук и даже научить крошечное существо дышать огнём. Результатом таких встреч стали подожжённые края одеяний Лорда. В конце концов, она не хотела иметь ничего общего с этим тёмным волшебником. Она хотела подчиняться только Малфою. По сей день, где бы он ни был, она следовала за ним. Его дракониха была безжалостной собственницей. Драко принадлежал ей так же, как и она принадлежала ему. Да, он знал, что ей нужно здесь находиться. Знал, что её лечат лучшие целители Волдеморта. Но она была не в поместье = не дома. И разлука была удушающей. Подземелья под собором были слишком малы для такого грандиозного зверя, как она. Эта бетонная клетка больше походила на тюрьму. Ей нужно быть на открытом воздухе, чтобы иметь возможность расправить крылья и высоко поднять голову. Нарциссе здесь не место. Поместье – её дом, как и Малфой, и то, что осталось от его маленькой, хотя и крайне неблагополучной семьи. — Привет, красавица, — прошептал Драко, когда дракониха остановилась прямо перед ним. Её ноздри раздулись, когда она вдохнула аромат своего ужина. Рубиновые глаза наблюдали за движением руки волшебника по чешуйчатой морде. Она ждала разрешения съесть труп, который находился на расстоянии вытянутой лапы от неё. — Я скучал по тебе, — мягко сказал он. Из её горла раздалось глубокое мурлыканье, и она уткнулась своей большой головой в ладонь Драко. Это означало, что она рада их воссоединению. Он щёлкнул пальцами, и тело коровы плюхнулось на пол. Дракониха отодвинулась от ладони Малфоя, медленно приближаясь к своей еде, и он воспользовался этим, чтобы пройтись вдоль её тела. — Давай, — сказал он, указывая подбородком на корову. — Не обращай на меня внимания. Как только Нарцисса начала свою трапезу, Драко начал осматривать раны. Как бы он ни доверял целителям, как бы ни был уверен в том, что Волдеморт не позволит погибнуть их самому смертоносному оружию, ему нужны были доказательства. Он провёл пальцами по неровным ранам на её рёбрах и плече. Раны натягивались, а затем расслаблялись от каждого вдоха и выдоха. Они заживали хорошо, гораздо быстрее, чем он ожидал. Глубокая открытая рана на её плече, которая, казалось, задела что-то жизненно важное, теперь была просто шрамом. Свежие чёрные чешуйки быстро росли вокруг оголённой кожи, чтобы защитить её. Броня быстро восстанавливалась. Травма получена в результате рейда – лёгкого задания по разгрому базы сопротивления, которая, как известно, связана с Поттером. Предполагалось, что это будет простая миссия с очень небольшим количеством людей и почти без потерь. Как же они ошибались... База была отлично вооружена и прекрасно подготовлена. Все гражданские лица – заложники, на захвате и допросе которых настоял Волдеморт, – уже были в безопасности, когда они пришли. Артиллеристы уже держали их на прицеле; множество солдат, волшебников и магглов были выстроены в идеальные ряды, а оружие – обнажено и заряжено. Волдеморт был уверен, что кто-то предупредил Орден о готовящемся нападении. Конечно, даже предприняв всё возможное, они не могли полностью подготовиться к следующему нападению. Осада уже началась, когда Малфой прилетел на драконе. Большинство солдат Ордена были уже мертвы или при смерти. Единственной проблемой были три металлических танка у входа – их последняя линия обороны. Хотя их снаряды уже летели в сторону Малфоя и его дракона, они не представляли угрозы – Нарцисса мгновенно уничтожила их. Толстый маггловский металл легко плавился под её огнём. Его дракониха изогнула своё тело в воздухе, готовая спалить входную дверь, чтобы позволить Пожирателям смерти проникнуть внутрь и захватить заложников. Она открыла рот, когда та показалась в поле зрения, а чешуя на её спине стала горячее, когда она готовилась изрыгнуть огонь. Но за мгновение до того, как она выпустила пламя, перед ней возник четвёртый танк. Малфой понял, что большая машина была скрыта магией, намного позже, чем следовало. Всего несколько тонких слоёв, которые он бы заметил, если бы следил более внимательно. И его дракон поплатился за невежество хозяина. Малфой мог поклясться, что сердце застыло в его груди, когда снаряд вылетел из танка и показался в воздухе. Кусок металла размером с метлу вылетел из дула, когда он и дракон были всего в тридцати футах от него. Слишком близко, чтобы уклониться, и слишком быстро, чтобы Драко мог создать щит. Они целились в Малфоя. Лидеры давным-давно проинструктировали их, что если печально известные Маски Демонов когда-либо появятся на поле боя, то они автоматически становятся главными целями. Конечно, его дракониха увернулась как раз вовремя, чтобы защитить его. Но это означало, что она приняла удар на себя. Пронзительный крик боли, который она издала, был таким мучительным, что Малфой был уверен: Нарцисса умирает. Он был убеждён, что они оба будут падать с такой скоростью, что его тело просто разорвёт при ударе о землю. Однако оказалось, что, когда драконам больно, они становятся очень злыми и очень выносливыми. Она разорвала металлическую коробку и нападавших когтями, прежде чем эти ублюдки успели перезарядить своё оружие. Малфой не мог не улыбнуться под маской, не мог сдержать чувства удовлетворения, когда их последние крики разрезали воздух. Расплата действительно была жестокой. — Мне жаль, что тебе приходится сидеть здесь взаперти, — прошептал он, проводя пальцами по ране. — Ты скоро вернёшься домой, я обещаю. Дракониха не ответила, слишком занятая отрыванием кусочков плоти от костей, чтобы уделить ему или своим заживающим ранам какое-либо внимание. Малфой ненавидел то, что не мог побыть с ней подольше. Его бесило то, что визит к драконихе должен быть таким коротким в пользу других обязанностей. Список дел на сегодня был слишком длинным, и дела в этом списке были мрачнее, чем следовало бы в это праздничное время года. Задание первое: Накормить дракона. Задание второе: Пытки и допросы захваченных солдат. Необходимо добыть информацию о местонахождении Поттера. Задание третье: Вернуться в поместье и проникнуть в голову Грейнджер... Грейнджер. Даже простое упоминание её имени заставляло его кровь закипать. Несмотря на то, что она была у него в плену, Малфой винил её в том, что случилось с его драконом. Маггловские танки стали быстрее, их пули стали опаснее с начала войны. Он был готов поклясться всеми галлеонами в своём хранилище, что Грейнджер имеет к этому отношение. Драко мог представить её сейчас: скрюченная над столом, со сбитыми в колтуны волосами, настолько увлечённая делом, что не заметила, как высунула язык. Он мог представить, как волшебница суетится над планами сражений: вокруг неё беспорядочно разбросаны куски пергамента, пока она разрабатывает новые способы помешать злому, безмозглому зверю, который превратил их драгоценных солдат в пепел. Орден стал безжалостным в своих атаках с тех пор, как Грейнджер захватили. С момента её исчезновения каждый день предпринимались попытки совершить налёт на одну из баз Тёмного Лорда. Не то чтобы это как-то помогало – их налёты всегда заканчивались неудачей. Это всегда приводило к тому, что тела их солдат были свалены в кучу и обезглавлены, часто сожжены до неузнаваемости. По мнению Малфоя, Орден стал неаккуратным в своих атаках, дезорганизованным. Их трюк со скрытым магией танком был удачей, а всё остальное, что они пробовали за последние несколько недель, было самым настоящим провалом. То, что из их рук вырвали их главного стратега и самого смертоносного солдата, явно подорвало уверенность Ордена в себе. Они становились беспечными, отчаянными из-за отсутствия Грейнджер. Как и предсказывал Малфой, Орден начал разваливаться без неё. Поттер, вероятно, снова закатил истерику на базе, требуя, чтобы все доступные офицеры были задействованы в её поисках. Драко знал, что сделал всё правильно, захватив её в тот день. Был уверен, что она прекрасно подойдёт на роль пешки, которая заставит Орден пасть. Да, Грейнджер была гораздо полезнее для режима Волдеморта живой, чем мёртвой. Хоть было и весьма заманчиво воображать, какими способами он может лишить её жизни. Иногда самыми яркими моментами дня были фантазии о том, как мучительно приятно было бы обхватить пальцами её горло и сжать. Сжимать до тех пор, пока свет в её глазах не потухнет. В другие дни Малфой думал, что было бы приятнее сначала немного помучить ведьму. Пусть это длится как можно дольше. Смотреть в её красивые карие глаза, заставить её корчиться и молить о смерти, прежде чем исполнить её желание. Список желаемых способов убийства мог продолжаться долго. На самом деле он добавлял один новый ежедневно, иногда – дважды в день: в зависимости от того, как сильно она брыкалась, дабы не принимать подавляющее магию зелье. Да, Орден сделает всё, чтобы обеспечить её безопасное возвращение. Буквально всё. Малфой думал, что они отдали бы что угодно, возможно, бросили бы и то, что осталось от семейства Уизли, лишь бы вернуть Грейнджер. Если Поттер был лицом сопротивления, то Грейнджер была основой, и без неё они разваливались. Как же идеально.

***

— Давай, милая, — голос Нотта звучал тихо, он почти шептал. Испуганная девушка застыла на стуле, к которому была привязана. Грубая верёвка впилась в кожу, когда она отпрянула от парня. Он присел перед ней на корточки и положил руки на её дрожащие бёдра. — Просто скажи нам, где Поттер, и всё это закончится. Обещаю. Она захныкала, качая головой, когда её тело пронзила дрожь. — Я... Я не могу... Я не знаю, г-где он... Клянусь... Я... Я никогда его не видела. Нотт провёл языком по внутренней стороне щеки, раздражённо сузив глаза. — Это не тот ответ, который мы ждали. Бар, в котором сегодня днём проходил допрос, был разрушен войной. Он находился в одном из пустынных районов города, где никого не осталось, и мародёры уже давно разграбили и разрушили заведение. Все окна были разбиты, пол был устлан осколками, а вся мебель – сожжена, сломана или перевёрнута. Атмосфера, когда-то наполненная радостью и пьяным смехом, испарилась, сменившись отчётливым запахом смерти. Каменные стены, украшенные алыми пятнами и засохшей кровью (не без стараний Нотта), только усиливали крики заложников. Вопли боли отскакивают от стен, пока воздух не наполнится ими, как непрерывной мелодией. Постоянный, нескончаемый цикл страданий. Запах был... чёрт... это можно было описать только как разложение. Смесь крови, пота и солёного привкуса слёз повисла в воздухе, мерзкая и ни с чем не сравнимая. Ситуацию ухудшало то, что деревянный пол был пропитан кровью. Конечно, всё это было частью техники допроса Нотта. Выбрать самое ужасное, вызывающее страх место для пыток, задать настроение, дать жертве почувствовать вкус того, что должно произойти. Он хотел, чтобы у них скрутило желудки от одного только вида разбрызганной по полу крови. Хотел видеть, как трясутся губы пленников при виде выложенного в ряд оружия, ждущего своей очереди в процессе извлечения информации. Любым способом, каким бы болезненным он не оказался. Он хотел, чтобы они были напуганы до смерти ещё до того, как он прикоснётся к ним пальцем. Только когда они будут кричать, молить о пощаде, он начнёт своё представление. Нотт встал с корточек и потянулся через стол, чтобы достать длинный серебряный кинжал. — А теперь давай попробуем ещё раз, хорошо? Тусклый свет над головой придаёт лицу Теодора зловещие очертания, подчёркивая впадины под глазами и острый подбородок. Из-за них он выглядит ещё более сумасшедшим, более опасным. И, конечно, более угрожающим. Он прижал холодное лезвие к голому, пропитанному кровью плечу девушки, провёл им по груди и обошёл вокруг, чтобы встать за её стулом. — Давай не будем играть в эти игры, милая. Я знаю, ты в курсе, где Поттер, — сказал он, наклоняясь и прижимаясь грудью к её спине. Его губы скользнули по щеке испуганной девушки. Другая его рука обвилась вокруг её тела, ладонь скользнула по бедру, удерживая на месте. — Теперь, будь хорошей девочкой и скажи мне, где он прячется. В этот момент Драко прислонился к разбитому музыкальному автомату, скрестив руки на груди. Кто бы мог подумать, что Теодор Нотт окажется столь талантливым в жестоком искусстве пыток? Он беспокоился о нём в начале войны. Беспокоился, что его друг, тихий слизеринец с мышино-каштановыми кудрями и нежными глазами, не справится с порученными ему задачами. Нотт всегда был тихоней в Хогвартсе: всегда держал голову опущенной, смотрел в пол, старался быть незамеченным. Его отец заставил его получить тёмную метку всего через девять месяцев после Драко. Малфой только и делал, что беспокоился о нём в последующие месяцы. Он беспокоился, что его самый старый друг сломается под давлением, будет кричать, плакать и откажется причинять другим боль. Очевидно, беспокойство Малфоя было беспочвенным. Теперь Тео был совсем другим. От маленького мальчика, который трясся при одном упоминании дементора, больше ничего не осталось. Нотт теперь был сильным, могущественным. Он стал увереннее, приспособился к этому опасному образу жизни гораздо более безболезненно, чем Малфой мог себе представить. С самого начала Теодор сопротивлялся: что-то сдерживало его и мешало принять свои самые тёмные стороны. Мешало ему раскрыть свой потенциал в качестве кровожадной Золотой Маски. Но однажды он перестал сопротивляться. Как по щелчку пальцев, он уничтожил эту часть себя и стал тем безжалостным ублюдком, которым был сегодня. Теперь его методы пыток и допросов стали легендарными среди Пожирателей смерти. Девушка-заложница, Мелани, закричала, когда Нотт откинул её волосы назад, обнажая горло и прижимая к нему лезвие. — Оставь её в покое! — заключённый мужчина закричал. Малфой не мог вспомнить его имени. Он дёрнулся в своём кресле, борясь с оковами, в то время как его партнёрша умоляла сохранить ей жизнь. — Мы уже говорили вам, что не знаем, где Поттер! Мы не были с ним на одной базе! Тим? Так его звали? — Ну, видишь ли, приятель, дело в том, — сказал Тео, и хитрая улыбка появилась на его лице. Он сильнее надавил на лезвие, и тонкая струйка крови просочилась из небольшого надреза, который он сделал на горле Мелани, — что я тебе не верю. Или Том? — Что, чёрт возьми, с тобой не так?! Мы рассказали вам всё, что знаем! Клянусь! Или всё-таки Тим... Тим... Хоторн? — Просто отпусти её! Ты можешь делать со мной всё, что захочешь! Только, пожалуйста, отпусти её! Том Торн! Так его звали! Он был капитаном команды Когтеврана по Квиддичу! — О, ради Салазара, мы можем просто попробовать малфоевский метод и покончить с этим? — сказал Блейз. Он сел на один из оставшихся табуретов в баре, прислонившись к стене позади себя и рассеянно вертя палочку между пальцами. — Мы ничего не добьёмся таким образом. — Я только начал, — ответил Тео, одарив Забини садистской ухмылкой. — Не волнуйся, я получу необходимую нам информацию. Просто дай мне сначала немного повеселиться. — Ты уже повеселился, — холодно сказал Забини. — Ты занимаешься этим уже два часа и не получил результатов, о которых просил Тёмный Лорд. Возможно, ты теряешь хватку, Тео? Теодор резко выпрямился, словно его огрели кнутом. Его улыбка исчезла, губы сжались в тонкую линию, а лицо скривилось в яростной гримасе. — Я?! Теряю хватку?! — Нотт кричал, тыча лезвием себе в грудь и активно жестикулируя, пока говорил. — Ты что, блять, смеёшься?! Губы Блейза изогнулись в ухмылке. Он пожал плечами, небрежно скрестив ноги, позволяя Нотту обдумать его слова. Забини всегда был спокоен, всегда утончён, полон достоинства и ангельского терпения, несмотря на список своих грехов, ежедневно пополняемый им. Блейз был умён и чертовски сообразителен. Его острый и извращённый ум всегда мог придумать самые мерзкие и ужасные наказания. Как и у Нотта, у него было отличное воображение, когда дело доходило до пыток, но он никогда не поднимал нож, никогда даже не прикасался к своим жертвам. Нет, Забини почти никогда не трогал своих заложников, ему это было не нужно. Он предпочитал психологические пытки физическим. Предпочитал мучить разум заложников, а не пачкать одежду их кровью. Блейз точно знал, как проникнуть кому-то под кожу. Точно знал, куда воткнуть метафорический нож, чтобы причинить наибольшую боль и вывести из равновесия свою жертву, используя только свой острый язык. Он часто заставлял их корчиться, отчаянно пытаясь разорвать грудь, чтобы получить отсрочку от последовавших за этим душевных пыток. Во многих отношениях Нотт и Забини были как Инь и Янь. Неукротимая ярость Нотта идеально сочеталась со спокойствием Блейза. Вспыльчивость Тео и его готовность наложить смертельное проклятие, если кто-нибудь посмеет лишь неодобрительно поднять бровь, остужал Забини, благодаря его способности оставаться собранным, видеть общую картину и знать, что терпение принесёт плоды. Они были противоположностями, но прекрасно дополняли друг друга. Ну, когда они хорошо играли вместе, то есть. — Как ты мог подумать, что я теряю хватку?! — Нотт огрызнулся, его голос стал громче, что свидетельствовало о том, что терпение парня на исходе. — Посмотри на состояние этих двоих! Они рыдают из-за меня! Блейз приподнял бровь. Его ухмылка стала шире, но он промолчал. Он пытался забраться Нотту под кожу, разозлить его до такой степени, чтобы тот сорвался. Вероятно, хотел, чтобы тот в ярости убил заложников и досрочно прекратил их допрос. Блейз хотел вернуться домой, к своей жене. И его план возымел желаемый эффект. Ноздри Нотта раздулись от ярости. Он сделал глубокий вдох, его глаза вспыхнули, прежде чем он развернулся и сильным рывком метнул клинок прямо в череп Торна. К счастью для когтевранца, он умер почти мгновенно. Зачарованный клинок вошёл в его кость как в масло от силы Нотта. Удар пришёлся между глаз и попал прямо в мозг, смерть наступила прежде, чем он даже подумал закричать. Его кровь брызнула на стену, дополняя алую корку. Глаза бедняги на секунду расширились, кровь потекла по носу. Он поперхнулся, но звук застрял у него в горле, прежде чем его голова безвольно упала на плечи. Затем наступила тишина. Мелани несколько мгновений сидела, застыв от ужаса, глядя на безжизненное тело своего партнёра. А потом девушка закричала. Каждый вопль достигал нового децибела, когда она билась в своих оковах. Трио позволило ей кричать некоторое время – им хотелось, чтоб вены девушки наполнились ужасом. Короткий антракт, прежде чем Нотт возобновит представление. В тот момент, когда Тео хищно шагнул к ней, Мелани начала рассказывать секреты, как будто ей в горло влили сыворотку правды. — Орден всё ещё ищет Грейнджер! — воскликнула девушка. — Они планируют рейд на вашу базу в Ньюкасле в следующем месяце или около того! Нотт продолжал медленно приближаться к ней. Битое стекло хрустело под ботинками, а уголки его губ приподнимались. — Они решили, что вы держите её там! — продолжила она, и с каждым шагом Нотта голос её становился всё более отчаянным. Он вытащил лезвие из черепа Тома, в результате чего ещё больше его крови брызнуло на стены и пол. Теодор повернулся к ней, держа перед собой кинжал, с которого капала кровь. — Они знают, что она всё ещё жива! — она взвизгнула, когда он прижал лезвие к её груди и кончик задел кожу. — Пожалуйста! Я расскажу тебе всё, что ты захочешь знать! — закричала девушка. Слёзы текли по её лицу и смешивались с кровью на щеках. — Только, пожалуйста, не убивай меня! Нотт убрал клинок и повернулся лицом к Малфою и Забини. Он бы не смог выглядеть более самодовольным, даже если бы попытался. Он практически сиял, когда прижал одну руку к груди и отвесил глубокий театральный поклон. — Тадa-а-ам! И вот, как это делается, дамы и господа! Малфой не мог не захлопать в ладоши, не мог не подыграть нелепым театральным замашкам своего лучшего друга, даже если он был весь в крови своей жертвы. — Молодец, Нотт. Захватывающее шоу. Драматичный маленький ублюдок всегда добивался результатов. Сочетание шоу и жизненно важной информации – наблюдать за его работой было действительно приятно. Тео ухмыльнулся Блейзу, когда тот выпрямился. — Ты доволен, что во мне всё ещё есть это, Забини? — Да-да, я просто невероятно рад, — саркастически сказал Забини с торжествующей улыбкой на лице, направляясь к задней части бара. — Я сожалею, что когда-либо подвергал сомнению твои методы, Теодор. — Я? Теряю хватку?! — Тео плюнул, скорчив недовольное лицо, и направился обратно к Мелани, готовый извлечь остальную информацию. — Если кто-то и теряет хватку, так это ты! Малфой приподнял бровь. — Прошу прощения? — Ты слышал меня, — холодно сказал Нотт, когда Блейз вернулся с покрытой пылью бутылкой бурбона. — Как долго ты пытаешься добраться до воспоминаний Грейнджер? Две недели и всё, чего ты добился, это дурацкая детская вечеринка по случаю дня рождения? Блейз сделал большой глоток алкоголя. Тихий стон вырвался из его горла, когда он проглотил жидкость, прежде чем передать бутылку в жадные пальцы Тео. Предложение мира. Они никогда не ссорились подолгу, всегда оставляя все обиды где-то на дне бутылки из-под скотча или виски. Тео осушил половину того, что оставалось в бутылке, прежде чем передать её Малфою. — Она живёт в поместье, её кормят и дают свободно гулять по территории и исследовать её. Честно, приятель, я думаю, ты становишься мягче. — Гермиона в поместье Малфоев?! — Мелани ахнула, но тут же съёжилась, когда трое мужчин резко повернулись и уставились на неё. Она больше ничего не сказала. Предпочла съёжиться в своём кресле, как невидимка. — Тёмного Лорда не волнуют воспоминания Грейнджер. Мы знаем, что в конце концов мы поймаем одного из тех, кто знает, где находится Поттер, — сказал Малфой, прежде чем сделать глоток бурбона. Жидкость обожгла горло. — Они скажут нам, где Поттер и остальные крысы, и мы уничтожим их раз и навсегда. Даже если мы не поймаем никого, мы всегда можем использовать её, чтобы выманить Поттера из укрытия. Вы знаете, что он любит спасать девушек в беде. — Так зачем вообще копаться в её воспоминаниях? — спросил Блейз, когда Малфой вернул ему бутылку. — Выходит, мы могли бы просто спрятать Грейнджер где-нибудь в подземелье, пока Тёмный Лорд не захочет использовать её в качестве разменной монеты. Малфой убрал волосы с лица, прежде чем ответить: — Поиски в её воспоминаниях – это просто предлог, чтобы проникнуть в её голову. Я делаю это только потому, что Тёмный Лорд убеждён, что в наших рядах есть шпион. Блейз замер, бутылка была всего в нескольких дюймах от его губ, когда он посмотрел на Драко. — Шпион? Малфой кивнул. — У нас есть змея-изгой, джентльмены. Змея-изгой, которая выскользнула из ямы, чтобы передать секреты нашему врагу. Тео скорчил гримасу: — Что заставляет тебя думать, что среди нас предатель? — Было слишком много случаев, когда секретные миссии перехватывались на протяжении многих лет, и он считает, что среди рядовых есть предатель, который сливает секреты Ордену. Учитывая высокий статус, мы оба считаем, что Грейнджер может быть той, кому все факты сливались. — Кто же настолько глуп, чтобы предать Тёмного Лорда? Малфой пожал плечами. — Кто-то из близкого круга. — О-о-о, это значит, что мы все входим в круг подозреваемых? — Тео рассмеялся. — Ты собираешься допрашивать нас, Малфой? Малфой не смог сдержаться и фыркнул. — Вы все слишком хорошо блокируете разум, это бесполезно. Нет, Тёмный Лорд думает, что я найду ответ в голове Грейнджер, сколько бы времени это не заняло. — И это всё? — Тео спросил. — Так вот, почему ты тратишь время на попытки разобраться в её воспоминаниях? Чтоб добраться до каких-то тайных встреч, которые возможно существуют, а возможно и нет? — Нет, это просто второстепенное задание. Предлог, чтобы залезть ей в голову. У Тёмного Лорда есть более зловещие планы в отношении грязнокровки. — Например? — спросил Блейз, заинтригованно приподняв брови. — Нотт, — сказал Малфой, переводя взгляд на Тео. — На протяжении многих лет ты видел Грейнджер на поле боя, не так ли? Он коротко кивнул в ответ. — И несмотря на то, что она грязнокровка, что ты можешь сказать? Его карие глаза подозрительно сузились. — Честно? — он спросил, как будто это мог быть какой-то трюк. — Да, честно. Что ты думал о её навыках на поле боя? Тео провёл языком по внутренней стороне щеки, казалось, тщательно обдумывая свой ответ. Он наконец заговорил: — Она была невероятной. Мне повезло, что я смог унести оттуда ноги. Малфой ухмыльнулся. — Она клала Чёрных Масок одну за другой, так, будто они ничего из себя не представляют, и это просто очередное препятствие на её пути. Я никогда не встречал никого более искусного в убийствах, за исключением... ну... тебя, Малфой, — он нерешительно продолжил: — Если бы она сражалась за нас, я думаю, мы бы выиграли эту войну много лет назад. — Грейнджер – основа Ордена и всегда ей была, — сказал Малфой, протягивая руку к бутылке. Забини неохотно отдал её. — Она их главный стратег и их самый смертоносный генерал. Они разваливаются без неё, бегают вокруг, как испуганные маленькие дети без своей мамочки. — Да, мы это знаем, — сказал Блейз. — Поттер сделает всё, чтобы вернуть её, и они, скорее, умрут, чем позволят кому-либо причинить ей вред. — Ну-у? — протянул Тео, совершенно запутавшийся. — Итак, — усмехнулся Драко, проводя языком по верхним зубам и улыбаясь, — как думаешь, они справятся, если одна из них, всемогущая Золотая Девочка, пойдёт против них? Нотт и Забини не ответили. Драко, казалось, даже видел, как вращаются шестерёнки в их головах, пока они обдумывали его слова. Через несколько секунд их глаза расширились и до них наконец дошло, что за извращённый план у Волдеморта. Когда они оба улыбнулись, Драко продолжил: — Как думаете, как быстро они упадут на колени, если явятся на поле боя с намерением спасти свою потерянную девицу, но обнаружат, что теперь она сражается за нас?