Секреты и Маски | Secrets and Masks

ТW: графические изображения насилия 31 марта «Говорят, когда умираешь, вся жизнь проносится перед глазами». Ты делаешь последний вдох, сердце перестаёт биться. Что потом? Свет? Туннель? И, выйдя с другой стороны, прежде чем экран потухнет, ты увидишь, как перед глазами проносится вся твоя жизнь? Гермиона догадывалась, что это должно было послужить утешением, как отсроченный приговор, который передаётся из поколения в поколение для менее болезненного ухода близких. Однако после всего, что она видела и делала во время войны, это было больше похоже на наказание, чем на милосердие. Однажды она спросила Гарри о том, что произошло в тот раз в лесу и что он видел перед тем, как воскрешающий камень вернул его к жизни. Он только рассмеялся и сказал: «Ты никогда не поверишь, если я тебе расскажу». После этого она только сильнее захотела узнать это. Гермиона Грейнджер и не знает? Ответ Гарри был настолько размытым, что вызывал больше вопросов, чем ответов. Но она так и не нашла времени спросить об этом снова, будучи сконцентрированной на других вопросах в разгар войны. Теперь она корила себя за это. Если подумать, девушке показалось забавным, что её жизнь закончилась именно так. В то время как её мать и отец ничего не знали о волшебниках и магии, они были очень горды, когда она получила письмо о зачислении в Хогвартс. Часть её улыбнулась, вспомнив, как на следующий день они отвели её в местную библиотеку и просмотрели все книги, в которых упоминались ведьмы, магия или заклинания. Так они провели все выходные за чтением, готовясь, насколько это было возможно, к её новой жизни. Почти всё, что они читали, оказалось чушью: в основном это были сказки, придуманные старыми религиозными дураками и магглами, которые ничего не знали о мире, о котором писали. Единственное, в чём, как оказалось, они были правы – это суды над ведьмами. Девушке было интересно, что бы подумали её родители, если бы увидели её сейчас: привязанной к столбу, со связанными за спиной руками, которую вот-вот сожгут заживо, как одну из ведьм в старых учебниках. Но пламя не причиняло ей столько боли, как пламя из её ночных кошмаров, не обжигало так, как в видении Волдеморта. Странно, неужели всё это время боль из кошмаров была ненастоящей? Или, возможно, боль была настолько сильной, что она привыкла к ней? Нет, нет, так не должно быть. Она знала, что там был огонь. Она почувствовала, как поднялась температура. Она слышала, как Нарцисса извергла пламя, а затем... Раздался крик. Череда истошных, мучительных голосов, сливались воедино, образуя всепоглощающую волну боли. Но это были не её выкрики. Они совсем не походили на её голос. Девушка предположила, что шок мог вызвать такую диссоциацию: обычная реакция мозга на травму. Возможно, в то время как вспыхнуло пламя, она покинула своё тело и её разум отключился, чтобы осмыслить происходящее. Или, может быть, её нервные окончания были полностью разрушены и её тело просто больше не чувствовало боли? Но если бы это было правдой, она бы, по крайней мере, почувствовала пламя, не так ли? Наступил бы миг, по крайней мере секунда невообразимой агонии, прежде чем она перестала бы воспринимать окружающий мир. Она была уверена в этом. Что-то пошло не так. Гермиона знала это. Прошло всего мгновение, прежде чем девушка открыла глаза. Она увидела сразу несколько вещей, которые сбивали с толку, каждая – больше предыдущей. Первое, за что зацепился взгляд, была Беллатриса. Она ожидала увидеть, как та смеётся или демонстрирует злобный оскал, наблюдая, как с лица Гермионы слезает кожа, но та не улыбалась. Она вообще не смотрела на Гермиону. Она смотрела куда-то влево с выражением ужаса и ярости на лице. Следующим она заметила Барти Крауча-младшего, который так же сердито орал на объект слева от Гермионы. Затем она увидела Тео и Блейза, стоявших бок о бок. У Блейза было такое же выражение лица, как у Беллатрисы, в то время как Тео – за неимением лучшего слова – ликовал, улыбаясь до ушей и подняв руки вверх, как будто смотрел матч по квиддичу и его любимая команда только что забила гол. Они тоже смотрели налево. Гермиона никогда по-настоящему не была в центре внимания и не стремилась к этому, но она думала, что, по крайней мере, во время её казни все взгляды будут прикованы к ней. Только когда её взгляд упал на Малфоя, к ней начало приходить осознание. Потому что, когда он опустил руку, отдав приказ Нарциссе, дракон в точности исполнил его указание. Она выдохнула из себя настоящую стену огня, которая поглощала всех и вся на своём пути. Однако целью была не Гермиона. Девушка вообще сомневалась, была ли она когда-либо её целью. Вместо того чтобы сжечь её, Нарцисса в последнюю секунду повернула пасть и уничтожила Пожирателей смерти, стоявших слева от Малфоя. Лишь мгновение она наблюдала за людьми в Чёрных масках, корчащимися от боли, которая предназначалась ей, прежде чем всё вокруг перевернулось. Все начали действовать так быстро, что было трудно уследить за всеми сразу. Когда Крауч-младший отдал приказ, оставшиеся в живых выхватили свои волшебные палочки. Стоило ПСам сделать выпад в сторону, как Малфой резко взмахнул рукой в воздухе и указал в их направлении. Нарцисса метнулась следом, уже открыв пасть и разжигая пламя. Всё, что произошло в первые несколько ударов сердца Гермионы, было вполне логичным объяснением. Предсказуемо, учитывая обстоятельства. Но когда Беллатриса посмотрела на Гермиону с невообразимой яростью и подняла палочку, произошло то, чего Гермиона не могла предсказать. Когда с палочки Беллатрисы сорвалось проклятие и тёмно-зелёный свет устремился к ней, кто-то аппарировал прямо перед Гермионой и отразил проклятие. Человек, вставший перед ней, оказался не тем, кого она ожидала увидеть. Не Малфой заблокировал непростительное проклятие. И даже не Блейз. Им был Тео. Аппарировав перед ней, он отразил его, перенаправив так, что оно унесло жизнь Пожирателя, а не её собственную. И хотя это простое действие спасло Гермионе жизнь, оно с таким же успехом могло стать смертным приговором для остальных. И подняв глаза, Гермиона увидела это по выражению лица Беллатрисы: «Они все в этом замешаны. Они все предатели, — слова буквально были написаны у неё на лице. — Они все в этом замешаны. Все они». Теперь помимо Беллатрисы это было ясно каждому Пожирателю смерти. И если действиями Малфой никак это не подтверждал, то Тео, чёрт возьми, доказал это самым очевидным образом. — Убейте всех их! — взвизгнула Беллатриса. — Всех до единого! Не проявляйте милосердия! Я хочу получить их головы! — её слова были боевым кличем, так с помощью рога призывали мужчин на войну. Как только она их произнесла, начался настоящий ад. Когда Беллатриса исчезла в чёрном облаке аппарации, оставшиеся в живых Пожиратели пошли в атаку. Малфой начал обезглавливать всех в пределах досягаемости. Блейз бросился на Крауча. А Нарцисса растерзала и сожгла всех, до кого смогла дотянуться. Тео молниеносно развернулся и обрушил режущее заклятие на верёвку, которыми Гермиона была привязана к столбу. — Тада-а-ам! — Он ухмыльнулся, когда верёвки соскользнули на пол, и слегка поклонился. — А теперь... — он полез в карман и вытащил запасную палочку. Палочку Гермионы. — Это вам, мадам. — Спасибо, — тяжело дыша, сказала Гермиона и взяла палочку. — Ты в хорошем настроении, учитывая обстоятельства. — Хорошее что? Хорошее, блять, настроение? Ты смеёшься? — спросил Тео, бросая проклятие через плечо Гермионы, чтобы обезглавить несчастного Пожирателя, который пытался их преследовать. — Мерлин, Малфой только что разрешил мне убить каждого на этой улице. Для меня, милая, Рождество наступило раньше срока. Когда Гермиона аппарировала слева от Малфоя и принялась сражаться бок о бок с ним, он лишь взглянул на неё краем глаза и ухмыльнулся, не прекращая бросать проклятия и убивать с большей ловкостью и изяществом, чем кто-либо, кого она знала. Они идеально дополняли друг друга, сражаясь спина к спине и в равной степени защищая друг друга, бросая свои смертельные проклятия. Время от времени их руки, в которых не было палочек, соприкасались. И каждый раз Гермиона чувствовала электрический разряд, непреодолимое желание просто взять его за руку. Они стали командой. Всё говорило об этом: как они двигались рядом друг с другом и как сражались. Если бы она действительно взяла его за руку, это помогло бы укрепить связь. Показало бы ему, что она ценит то, на что он пошёл ради неё, чем рисковал, и что она будет рядом с ним до самого конца, что бы ни произошло. У них не было времени поговорить о случившемся: слишком много всего происходило рядом. Не будь они окружены людьми, пытавшимися их убить, она бы пошла на многое. Девушка спросила бы его, почему он спас её, почему он решил сохранить ей жизнь, даже если это означало риск для его семьи. Дала бы ему пощёчину и сказала, что следовало просто убить её. Конечно, было бы проще прикончить её. Ему и его семье удалось бы выиграть время для побега, но он этого не сделал, хотя это был самый разумный вариант. Она бы накричала на него, что с его стороны было безрассудно спасать её, а после поцеловала бы его за то, что он всё равно это сделал. Она хотела впиться ногтями в его спину за то, что он был таким твердолобым, а потом заставить его трахнуть её. Гермиона хотела услышать, как он прорычит ей на ухо, что это того стоило, что она стоила этого, когда она достигнет пика и прижмётся к нему. Она хотела, чтобы Драко помог ей почувствовать себя живой, тогда как она давно должна была быть мертва. Да, она бы пошла на многое, не окажись они в таком затруднительном положении. Буквально на всё. — Та-а-ак, — протянул Тео, материализовавшись между ними. — Теперь, когда Малфой сдал нас всех с потрохами, дабы ему не пришлось лишиться своей привлекательности, — он сделал паузу, чтобы метнуть мощную бомбарду, которая проделала дыру в чьей-то груди, — какой у нас план? Слева от них появился Пожиратель, и, после того как Малфой отрубил ему голову, он уставился на Тео. — Не делай вид, что ты, блять, не в восторге от такого расклада. — О, не пойми меня неправильно, приятель, я рад, что всё так обернулось. Просто не осознавал, что пизда Грейнджер настолько волшебна, что ради неё стоит продать нас всех. Впрочем, с каждым днём узнаёшь что-то новое, не так ли? — засмеялся Тео и злобно ухмыльнулся, но, когда посмотрел на пол, его глаза расширились. — Мило. И взрывоопасно. — Он использовал заклинание левитации, чтобы поднять неиспользованную маггловскую гранату. — Скажи мне, Грейнджер, если я вытащу эту штучку... Гермиона коротко взглянула на него, прежде чем снова переключиться на своего противника. — Да, она взорвётся! Так что когда сорвёшь чеку, не медли! Именно это Тео и сделал. Не успели слова слететь с губ Гермионы, как он выдернул чеку из гранаты и бросил её через плечо. Он радовался как дитя, когда взрывом убило трёх человек в Чёрных масках — У нас хватит сил убить всех здесь, — сказала Гермиона, сделав короткую паузу, чтобы разрубить Пожирателя смерти пополам. — Но я думаю, что Беллатриса отправилась к Волдеморту. Вероятно, подкрепление уже в пути. Температура снова значительно возросла, когда Нарцисса выпустила ещё одну стену огня. Гермиона почти не слышала собственного голоса из-за криков тех, кому не очень-то повезло угодить в пламя. — Тогда нам нужно возвращаться в Поместье, — настойчиво проговорил Малфой. — Если Беллатриса с Волдемортом, то скоро он направит остальных в Мэнор. Нужно забрать Асторию. При упоминании её имени Блейз взглянул в сторону Малфоя. Лучше момента было не сыскать: он отвлёкся ровно тогда, когда Крауч отправил мощное режущее заклинание Сектумсемпра, и, хотя оно не попало Блейзу прямиком в голову, оно задело его плечо с такой силой, что он перевернулся в воздухе и с глухим шлепком приземлился на землю. Когда Блейз не поднялся, Тео и Малфой пошли в атаку. Они обрушивали на Крауча-младшего проклятие за проклятием. Они были безжалостны. Их злости не было предела. Они были как-никогда опасны, смертельно опасны, но Крауч был трусом и аппарировал прежде, чем его успело задеть. Гермиона подбежала к Блейзу и опустилась рядом с ним на колени. У него всё ещё был пульс, и, пока она проверяла его рану, Нарцисса нависла над ней и уничтожала любого, кто пытался приблизиться. Левое плечо и шею Блейза пересекали глубокие неровные линии, которые тянулись вверх и покрывали почти всю левую сторону его лица. Даже с помощью самых сильных целебных зелий у него остались бы шрамы на всю оставшуюся жизнь, но он бы выжил. Гермиона была уверена в этом. Когда Крауч ушёл и осталась только горстка Чёрных масок, Малфой и Тео подбежали к Гермионе и Блейзу. — С ним всё в порядке?! — нетерпеливо спросил Малфой. — Он... — Тео не мог вымолвить ни слова. Его голос звучал так, словно его вот-вот вырвет. — Как он, Грейнджер? Гермиона наложила на самые серьёзные раны обезболивающие чары, а затем ещё одно заклинание, чтобы замедлить кровотечение. — Ему нужна медицинская помощь. — Она сделала паузу, чтобы наложить исцеляющие чары на самый глубокий порез. — Я могу замедлить кровотечение с помощью магии, но все необходимые припасы находятся в убежище. Мы не можем терять время, нам нужно доставить его туда, и как можно скорее. Малфой кивнул в знак согласия: — Я отправлюсь в Мэнор. — Нет, — перебила Гермиона. — Травмы Блейза слишком серьёзны. Он выкарабкается, однако если мы попытаемся аппарировать его в таком состоянии, то есть риск, что его расщепит. Малфой метнул Аваду влево и убил Чёрную Маску, которая попыталась приблизиться к ним. — И что же ты предлагаешь?! — прорычал он, раздражённо проводя рукой по волосам. Чёрных Масок осталось не так уж много. Шестнадцать, возможно, пятнадцать. Ну, в общем, тринадцать, после того как Тео перевернул машину, которая сбила ещё двоих. Гермиона посмотрела на Малфоя. — Нажми тревожную кнопку, — сказала она, переводя взгляд на руку Блейза, накладывая ещё одно заклинание на его плечо, для того чтобы убедиться, что всё сработало и он не истечёт кровью. — Дай эльфам знать, что мы уже в пути. Малфой кивнул и сделал, как просила Гермиона. Блейз, казалось бы, на какое-то время успокоился, и Гермиона с Малфоем опять принялись за Чёрных Масок. — Вы с Нарциссой доставите Блейза в убежище. Мы с Тео заберём Асторию, Роми и Квинзел и встретимся с вами уже там. Девушка почувствовала его взгляд, попутно обезглавливая очередную Чёрную Маску. Осталось всего двенадцать человек. Тео обрушил витрину магазина и раздавил ещё одного. Одиннадцать. — Ты же знаешь, что это лучший вариант, — сказала Гермиона. — Мы не можем аппарировать Блейза в его состоянии. Нарцисса — единственный способ вытащить его, и ты нужен ей рядом. — Она бросила Аваду влево. — Она взлетит, и ты сможешь прикончить любого, кто попытается последовать за тобой в безопасное место. Десять. — Почему бы тебе не пойти с ней? — грубо спросил Малфой, сотворив собственное зелёное заклятие. — Ты более чем способна расправится с любым преследователем. Девять. — Нет, это должен быть ты, — ответила Гермиона. — Я не так хорошо летаю, как ты. Меня от этого тошнит, и я едва могу уследить за происходящим. Я могу кого-то пропустить, и тогда они узнают, где убежище. Это должен быть ты. Ты должен пойти с Нарциссой и Блейзом, а я пойду с Тео, чтобы забрать Асторию и эльфов. Это лучший вариант. Ты тоже знаешь, что так будет правильно. Девушка была права. В Мэноре было опаснее, чем доставить Блейза в убежище, к тому же Гермиона была наилучшим кандидатом. Она обязана пойти, даже если Малфою это не нравится. Она должна. Внезапно его холодная рука обхватила её запястье и притянула её к себе. Когда она посмотрела на него, то обнаружила, что его глаза были кристально голубыми. — Грейнджер, я... — Он запнулся и провёл языком по внутренней стороне щеки, как будто не знал, что сказать. Она узнала этот взгляд, она видела его раньше. И, даже не произнося этого вслух, Гермиона поняла, о чём он пытался попросить. — Не волнуйся, я вернусь, — закончила за него Гермиона. — Я вернусь к тебе. Его губы изогнулись в лёгкой ухмылке. — Постарайся, чтобы так и произошло. А потом, наплевав на всё, Малфой притянул её за затылок и поцеловал. Это длилось всего секунду, большего они не могли себе позволить, однако этот поцелуй заменил тысячу слов. То, как он удерживал её за затылок, говорило ей о том, что он никогда не хотел отпускать её. Он не хотел отпускать её сейчас, даже если так было нужно. То, как он прильнул к её губам, когда она начала отстраняться, как притянул её, просто чтобы урвать ещё одну секунду, показало, что ему хотелось, чтобы у них было больше времени, что он ещё не готов отпустить её. Точно так же, как и она сама была не готова отпустить его. И этот поцелуй, настолько страстный, насколько же и безумный, на глазах у Пожирателей смерти, смотрящих на него как на лидера и желающих её смерти, говорил о том, что она принадлежит ему. Она его во что бы то ни стало. Она его до тех пор, пока они живы. Он сказал ей всё, что ей нужно было знать, не произнеся ни единого слова. После того как они оторвались друг от друга, Гермиона и Тео прикрыли Малфоя, пока он поднимал Блейза на спину Нарциссы. Он бросил на Гермиону последний долгий взгляд, устраиваясь на драконе, и Тео с Гермионой прикрыли его, когда Нарцисса взлетела. Они были на земле достаточно долго, чтобы увидеть, как он исчезает в облаках, и, убедившись, что за ним никто не следит, приготовились к собственному побегу. Однако перед самой аппарацией в поместье Малфоев, случилось нечто необъяснимое. Явился Волдеморт. Он материализовался на мощёной улице из клубов чёрного дыма в своей тёмной мантии. Бледная и измождённая кожа – он был так похож на самого Верховного жнеца, что это поражало. Сам факт того, что он явился на поле боя, был странным. Казалось, он никогда не покидал своей башни из слоновой кости, предпочитая оставаться за стенами Йоркского собора и позволять своим холёным псам делать всю работу за него. Не только его внезапное появление на поле боя показалось Гермионе странным. Странным было то, что когда разъярённый взгляд Волдеморта остановился на ней, казалось, что он проникает ей в душу. Волдеморт никогда не смотрел на неё таким образом. Те несколько раз, когда его взгляд останавливался на ней, он был полон отвращения, как будто она была не более чем грязным бродячим псом на его пути. Но за ту короткую секунду до того, как она взяла Тео за руку и они исчезли, глаза Волдеморта заполнил приступ, затем отрицание и, наконец, гнев. А затем его лицо исчезло, и на его месте появился Малфой-мэнор. Не теряя времени, Гермиона и Тео, почувствовав землю под ногами, бросились бежать в сторону поместья. Роми и Квинзел уже были на кухне, оба с тканевыми мешками в руках, которые они наполняли припасами. Ужас охватил Гермиону, когда она увидела, что Астории нет. — Где она?! — спросила Гермиона. Роми моргнул и замер с бутылочкой бодроперцового зелья в руке. — Мисс в одной из гостиных, она хотела кое-что взять для мастера Малфоя... Гермионе не нужна была другая информация: она точно знала, в какой комнате находится Астория. Виски. Кроме колец, которые он носил на шее, эти бутылки виски были единственным напоминанием Малфоя об отце. Если Астория и собиралась что-то взять для него, то только это. Гермиона схватила три зелья с кухонного столика, прежде чем снова удалиться. — Собери всё, что сможешь! — крикнула она через плечо, пересекая кухню. — Мы уходим через минуту! Тео остался с эльфами и помог им сложить всё в их маленькие мешки. У Гермионы перехватило дыхание, когда она распахнула двери в гостиную. Она чуть не расплакалась от счастья, увидев Асторию. Она выглядела намного лучше, чем в последние несколько дней. На ней были розовые шлёпанцы, шёлковая ночная рубашка и халат в тон, и, хотя черты её лица всё ещё выражали измождённость и бледноту, а на лице и волосах не было Чар Гламура, она уже вставала с постели. Гермиона молилась, чтобы у неё хватило сил аппарировать и не расщепиться к чёртовой матери. Астория, слегка пошатываясь и держась за стену, чтобы не упасть, пересекла комнату с бутылкой виски в руке и заключила Гермиону в объятия. — Сколько у нас времени? — спросила она. — Они уже в пути, — прошептала Гермиона, так же крепко сжимая блондинку. — Нам нужно идти прямо сейчас. Астория проглотила ещё два зелья, которые Гермиона принесла с кухни, и одно крововосполняющее зелье просто на всякий случай. Когда бутылки опустели, Гермиона протянула руку, чтобы Астория взялась за неё. — Ты готова? Астория уверенно кивнула, но, взяв Гермиону за руку, крепко зажмурилась, словно готовясь к худшему. Гермиона тоже закрыла глаза и сжала волшебную палочку. Она попыталась аппарировать, но ничего не произошло. Она попробовала ещё раз, однако по-прежнему ничего. Она чувствовала, как магия наполняет её, но ощущала сопротивление, будто та не подчинялась ей. Когда она открыла глаза, Астория смотрела на неё с растерянно. Аппарационный купол. Единственное объяснение. Это могло означать одно - Гермионе в спину прилетело мощное заклинание, достаточно сильное, чтобы вырвать её руку из рук Астории. Её отбросило через всю комнату и она врезалась в дубовый комод. — Гермиона! — закричала Астория. Гермиона почти не чувствовала собственного тела, но усилием воли она обрела дар речи: — Беги... беги к Тео! — голова кружилась, и она была уверена, что при падении сломала бедро. Спина онемела и взмокла одновременно. — Уходи! — закричала она. — Уходи! — О, — промурлыкал мужской голос, — я так не думаю, красавица. Когда Гермиона с трудом выбралась из-под обломков, она с ужасом увидела, как Яксли схватил Асторию за предплечье и потащил прочь. Гермиона попыталась встать, но Яксли бросил в её сторону ещё одно проклятие, и следующее, что она осознала, это то, что она снова оказалась на полу. Заклинание, которое использовал Яксли, видимо, как-то повлияло на притяжение: изменило его, увеличив в десять раз. Девушке показалось, что она не только опрокинута на пол, она как будто-то пригвождена к нему. Гермиона пыталась сопротивляться, но была не в состоянии даже пошевелиться. Она не могла ничего сделать, кроме как смотреть, как Яксли тащит Асторию по комнате, словно она была не более чем маленькой тряпичной куклой. Астория и сама ничего не могла поделать. Девушка колотила кулаками Яксли и кричала, чтобы он отпустил её. Уперевшись пятками в пол, она попыталась вырваться из его хватки, но это было бесполезно. Яксли был слишком силён, а Астория – слишком слаба. Но она всё ещё держала бутылку в руках. Если бы проклятие крови Астории не ослабило бы её, Яксли бы, возможно, потерял сознание, когда она ударила его бутылкой виски по затылку, однако в её нынешнем состоянии всё, что он сделал, это слегка дёрнул головой влево и разозлился. — Как ты смеешь! — взревел он, разворачиваясь, чтобы плюнуть Астории в лицо. Хотя Астория вздрогнула, когда он плюнул ей в лицо, она всё ещё пыталась сопротивляться. Она попыталась снова ударить его бутылкой, но Яксли перехватил её запястье, прежде чем она успела нанести удар. В ярости он швырнул Асторию в стену, отчего винтажная бутылка выскользнула у неё из рук и разбилась, ударившись об пол. Доски усеялись осколками стекла. Запах виски обдал ноздри Гермионы. Когда Астория соскользнула по стене и упала на пол, Яксли забрался на неё сверху. Он оседлал её, обхватив её бёдра своими, а затем обхватил обеими руками её горло. — Как ты смеешь! Тёмный Лорд дал тебе всё! — Яксли начал сжимать её горло. Астория отчаянно сопротивлялась, пытаясь оттолкнуть его от себя. — Он простил тебя, когда твоя сестра предала нас! Он дал тебе всё! Всё, что пожелает твоё сердце, и ты всё равно предала его! Сжав шею Астории, он оторвал её от пола на дюйм или два, прежде чем вновь обрушить на холодный паркет. От удара голова Астории гулко отскочила от половиц, а Гермиона по-прежнему никак не могла ей помочь. — Если бы это зависело от меня, я бы тебя не убивал! Ты не заслужила смерти! Слишком лёгкое наказание! — закричал Яксли. — Если бы это зависело от меня, ты бы жила в кукольном домике Крауча! Гермиона слышала, как Астория задыхается. Она видела, как вздулись вены на тыльной стороне предплечий Яксли, когда он крепче сжал её шею. — Если бы это зависело от меня, ты была бы одной из куколок Крауча и он бы отдал тебя мне! Лицо Яксли покраснело от усилий, которые он прилагал. Чудом было то, что Астория вообще ещё двигалась. А она всё ещё двигалась. Всё ещё сопротивлялась изо всех сил, которые у неё были. Может быть, это был выброс адреналина, а может, просто слепая удача, но в один момент, в который Гермиона не поверила бы, если бы не видела собственными глазами, Астория провела своими идеально наманикюренными ногтями по лицу Яксли, приложив такую силу, что он взвыл от боли и выпустил её. Он ухватился за лицо, из ран тут же хлынула кровь, и Астория, не теряя времени, воспользовалась этим. Она начала вслепую шарить рукой за головой. Немного повозившись, её дрожащая рука вскоре нащупала то, что искала. Она подняла с пола горлышко разбитой бутылки из-под виски и вонзила розочку прямо в шею Яксли. Он дёрнулся, отчего бутылка выскользнула и из раны хлынул фонтан крови. Астория, должно быть, задела что-то жизненно важное. Она вытащила стекло и повторила свои действия вновь. А потом девушка нанесла удар в третий раз. И в четвёртый. С каждым ударом она прилагала всё больше и больше усилий. Яксли судорожно глотал воздух и содрогался каждый раз, когда Астория наносила ему удар. С каждым разом его глаза становились всё шире и шире, но он смотрел на Асторию так, словно на самом деле не видел её, словно вообще не знал, кто она такая. Возможно, это правда – всё про жизнь. Возможно, она действительно проносится перед глазами, когда ты умираешь. Может быть, это было то, что видел Яксли, когда Астория вонзила осколок стекла ему в шею, может быть, каждый новый удар вызывал новые воспоминания, как перемотка старой плёнки. Вдруг он сперва увидел свою молодость. Удар. После, возможно, вспомнил своё пребывание в Хогвартсе. Удар. Затем – первые годы служения Волдеморту. Удар. Затем годы после смерти Волдеморта, когда ему не было места в этом мире. Удар. И приход Волдеморта к власти. Удар. Начало войны. А с последним ударом, он вернулся в настоящее? Этот последний удар разбитым горлышком заставил Асторию снова появиться в поле его зрения? Было ли последнее, что он увидел, – её прекрасное лицо, залитое его кровью? Яксли закашлялся и попытался прикрыть рану рукой, но кровь струилась слишком быстро. Она потекла по его шее и залила женщину, лежавшую под ним. Кровь залила её платье, волосы, покрывала каждый дюйм её лица, пока Гермиона не смогла разглядеть среди этого месива только тёмно-карие глаза своей подруги. Яксли продержался ещё мгновение или два, прежде чем его глаза закрылись и он обмяк. Когда его сердце остановилось, то же самое произошло и с его магией. Притяжение исчезло, и как только Гермиона смогла двигаться, она вскочила на ноги и подбежала к Астории. Она заставила блондинку встать и поддержала её, положив руки на плечи. — Тори? — осторожно прошептала Гермиона. — Ты в порядке? Астория тяжело дышала. Она явно была в состоянии шока. Она дрожала, а её широко раскрытые глаза смотрели на труп Яксли, на то, что она сделала, но физически она была в порядке. Гермиона обхватила лицо Астории ладонями и нежно встряхнула её: — Всё в порядке, — прошептала она. — Ты в безопасности. Испуганный взгляд Астории переместился на Гермиону, и она слабо кивнула. — Всё будет хорошо, — добавила Гермиона. — Мы собираемся убраться отсюда. Ты ведь веришь мне, правда? И снова Астория смогла только кивнуть. Гермиона никогда раньше не видела, чтобы Астория теряла дар речи. Даже когда болезнь брала над ней верх, ей всегда было что сказать, в её глазах всегда горел огонёк, и она всегда была готова поделиться какой-нибудь сплетней, когда кто-нибудь приходил её навестить. Но видеть её такой... Гермиона всё осознала. Она уже видела такое же выражение в её глазах, когда однажды смотрела на своё отражение сразу после того, как впервые лишила жизни человека. Астория раньше никого не убивала. Да, она приложила руку к десяткам казней, но сама никогда не участвовала в них. Она никогда не видела, как в чьих-то глазах гаснет свет, потому что она гасила его своей рукой. И хотя Яксли, безусловно, заслуживал этого, было ясно, что Астория не совсем понимала, как к этому относиться. — Всё в порядке, — прошептала Гермиона. — Ты сделала то, что должна была сделать. Всё в порядке... С другой стороны двери раздался громкий хлопок. Гермиона услышала мужской крик. Она услышала шаги. Затем ещё один громкий хлопок. И леденящий кровь крик, раздавшийся сразу после. Гермиона повернулась к двери и подняла палочку. Свободной рукой она обхватила Асторию за талию и заставила её встать позади. Ещё один хлопок. Вскрик. Гермиона почувствовала, как Астория у неё за спиной пошевелилась. Она повернула голову так, чтобы увидеть, как Астория наклонилась и подняла с пола пропитанную кровью бутылку. Она крепко сжала её горлышко и кивнула Гермионе. Та повернулась к двери. Ещё один хлопок, на этот раз с другой стороны коридора. Снова шаги. Несколько пар шагов, быстро приближающихся и становящихся громче. Гермиона напряглась. На кончике её палочки вспыхнула смертоносная зелёная искра. Она открыла рот, заклятие вертелось на кончике её языка. Когда двери распахнулись, с другой стороны стояли трое. Роми бросился в атаку первым. Его наволочка была забрызгана кровью, а один глаз посинел и распух до такой степени, что еле открывался. Квинзел тоже была немного в синяках, но больше всех досталось Тео. Хотя сам он выглядел относительно невредимым, он был весь в крови, как будто окунулся в ванну, буквально наполненную кровью тех, чьи глотки он перерезал. Его волосы были мокрыми. Его одежда пропиталась кровью. Её было так много, что Гермиона не могла понять, есть ли на нём синяки или нет. Всё, что она могла видеть, – это кровь. Увидев Асторию, Роми ворвался в комнату со слезами на глазах. — С Миссис всё в порядке?! — закричал крошечный эльф, обнимая Асторию за ноги и всхлипывая в её халат. — Роми так волновался! Он не знал, где Миссис, но слышал, как она кричала! — чем больше Роми говорил, тем безумнее он становился, заикаясь и всхлипывая, пока слова не стали почти бессвязными. — Он мог слышать её, но тут на кухню ворвались другие Пожиратели смерти и Роми не смог добраться до мисс! Он хотел помочь! Он хотел помочь... но он не смог добраться до Миссис! Астория наклонилась и обняла Роми за плечи. — Ш-ш-ш, всё в порядке, — прошептала она, видя отчаяние на его лице, которое явно было ей нужно, чтобы снова обрести дар речи. — Ну-ну, всё в порядке. Я в порядке. Я в порядке. Выражение лица Тео изменилось, когда он уставился на Асторию. — Тори, — в ужасе начал он. — Ты что... — Я в порядке, — быстро ответила она, глядя на Тео поверх головы Роми. — Я в порядке. Это не моя кровь. Тео молча кивнул, но, когда его взгляд переместился влево и он увидел тело Яксли, на его лице появилась хмурая гримаса. — А потом Пожиратели смерти были повсюду! — продолжил Роми, рыдая в шею Астории. — М-м-мистер Нотт убил многих из них, повсюду была кровь... на кухне полный бардак, но они продолжали прибывать, и мы слышали крики Миссис! Роми сделает всё, чтобы уберечь Мисс! Он просто-просто хочет, чтобы Мисс была в безопасности! Он думал, что подвёл её, он думал, что она... — Ш-ш-ш, — успокаивала Астория. — Всё в порядке. Я в безопасности. Тебе не о чем беспокоиться. Из коридора донёсся скрип. Тео резко обернулся, и тёмный дверной проём озарился зелёным светом, которого было вполне достаточно, чтобы Гермиона увидела Пожирателя смерти, которого только что убил Тео, и другие тела, лежащие в коридоре. — Всё это прекрасно, и мы знаем, как сильно ты любишь Асторию, Роми, — сказал Тео, пересекая комнату и грубо оттаскивая рыдающего эльфа от своей подруги. — Другие уже в пути. Нам нужно уходить отсюда. Роми кивнул в знак согласия, но всхлипывать не перестал. Он также не отпустил Асторию полностью, одной из своих маленьких ручек крепко сжимая подол её розового халата. — Хорошо, Грейнджер, — сказал Тео, поворачиваясь к Гермионе. — Предполагается, что ты будешь руководить этой операцией. Каков наш план? Гермиона посмотрела на Асторию: — Если мы сможем провести тебя через защиту от аппарации, как думаешь, у тебя хватит сил аппарировать? Астория, задыхаясь, рассмеялась: — А у нас разве есть другой вариант? Нет. И вот, не теряя больше времени, они бросились врассыпную. Квинзел и Гермиона побежали первыми, затем Астория, затем Роми, затем Тео. У их строя был свой смысл: они поместили самую уязвимую в центр, чтобы те, кто находился по сторонам, могли защитить её в случае необходимости. Безусловно, это было необходимо. За время их подготовки поместье уже кишело Пожирателями смерти. Дом был полон ими. Они, блять, буквально были повсюду. Если бы Квинзел не была так хорошо знакома с Поместьем, они бы ни за что не смогли выбраться. Они миновали десятки тел Пожирателей смерти, пока Квинзел вела их, и Гермиона внезапно поняла, почему Тео был перепачкан таким количеством крови. Было легко определить, что это дело его рук, поскольку у большинства трупов, мимо которых они проходили, либо не было голов, либо в центре груди зияли огромные дыры. Это было похоже на пробежку по дому с привидениями. Стены были полностью залиты кровью. В коридорах пахло смертью, а органы и разорванная плоть были разбросаны по всему этажу. Пару раз они чуть не поскользнулись. Пока они бежали по коридорам, над их головами проносились проклятия всех цветов радуги. Осколки от взрывов разлетелась во все стороны. В этом хаосе было уничтожено бесчисленное количество портретов. История семьи Малфоев, тянущаяся из поколения в поколение, просто исчезла за несколько коротких минут. И когда они вышли на улицу, ситуация не улучшилась. Хотя Гермиона видела, где заканчиваются защитные чары, видела, как атмосфера слегка подрагивает и блестит там, где магия соприкасается с холодным воздухом, всё это казалось таким далёким. Позади Гермионы слышалось прерывистое дыхание Астории. Она видела, что блондинка всё больше и больше отстаёт, пока они бежали по саду, изо всех сил стараясь не отставать, в попытках отдышаться. Когда они были на полпути через сады, Астория споткнулась. Тео развернулся и начал сыпать проклятиями, уничтожая приближающихся Пожирателей смерти. Роми стоял рядом с ним, и, когда он щёлкнул пальцами, земля содрогнулась и из-под неё вырвались гигантские корни с шипами. Корни яростно рассекали воздух, словно жили своей жизнью. Они обвились вокруг ног некоторых Пожирателей и потянули их к полу. Некоторые лишились ног, которые отсекло огромными шипами, но большинство из них просто кричали, когда их утягивало под землю, задыхаясь и царапая ногтями траву, как будто их тащили прямо в ад. Тео и Роми удалось устранить ещё десять Чёрных масок, но их становилось всё больше. За ними по-прежнему гнались, а до места аппарации ещё было далеко. Гермиона схватила Асторию за запястье и рывком подняла её на ноги. Когда она снова бросилась бежать, она удерживала её запястье. Она не позволила бы Астории отстать. Она должна была вытащить её. Она должна была спасти её. Она обещала Малфою, что сделает это. Она, чёрт возьми, несла бы Асторию на спине, если бы пришлось. Точка аппарации была всё ближе. Гермиона почувствовала какое-то сопротивление со стороны Астории. Она всё ещё бежала за ней, но немного замедлилась, почти заставив Гермиону остановиться. — Тео! Роми! Давайте же! — позвала Астория. — Оставьте их! Мы почти на месте! Когда хватка на запястье ослабла, Гермиона поняла, что Тео и Роми снова начали бежать за ними. Проклятия начали проноситься мимо их голов всё чаще. Лёгкие Гермионы горели. Её ноги болели, умоляя остановиться. Они были почти у цели. Ещё чуть-чуть. Они были почти... Квинзел исчезла первой, её тело закрутило само по себе, прежде чем она исчезла с громким хлопком. И как только Гермиона и Астория пересекли защитную линию, Гермиона крепче сжала запястье Астории и сделала то же самое. Когда они с глухим стуком приземлились на влажную траву возле фермерского дома, Гермиона повернулась налево. Астория была там, целая и невредимая. Они сделали это. Они справились. Несмотря ни на что, они сделали это. Ведьмы, не сговариваясь, потянулись друг к другу. Обе были настолько вне себя от радости, что им удалось выбраться оттуда, что им нужно было обнять друг друга, прижаться ближе, чтобы убедиться, что это реально, что это происходит на самом деле. Астория тяжело дышала, но она дышала. Она смеялась, у неё перехватывало дыхание, и Гермиона не смогла удержаться, чтобы не сделать то же самое. Гермиона отстранилась и нежно обхватила окровавленное лицо Астории руками. — Ты в порядке? Астория кивнула. Слёзы радости потекли по её лицу и немного смыли кровь Яксли с лица. — Я не могу поверить... Я не могу поверить, что у нас получилось. О боже, Гермиона, у нас получилось! Орден действительно может это сделать, правда же? Они собираются убить Волдеморта... это всё... всё закончится. Когда Астория высказала свои мысли вслух, в отличие от Малфоя, Гермиона начала оглядываться по сторонам. Она внимательно прислушалась, проверяя защитные чары вокруг фермы, чтобы убедиться, что они всё ещё действуют. — Что произошло во время рейда? — спросила Астория. — Ты должна рассказать мне всё. Внимание Гермионы привлекла маленькая фигура в нескольких метрах позади них. Она была совсем крошечной, чуть больше мяча для регби. — Держу пари, Беллатриса была в ярости, когда узнала, что мы были предателями. Какое-то время Гермиона не могла понять, что это такое. Это был не камень, он казался слишком мягким, слишком розовым. Похоже на... — О, и ещё! Вы должны рассказать мне, как он выглядел, когда услышал эту новость! Я бы с удовольствием посмотрела на его лицо! — Астория, — тихо перебила её Гермиона. Её голос был слабым, надрывным, когда она уставилась на то, что лежало на траве. — Я бы заплатила хорошие деньги, чтобы увидеть выражение лица Крауча! В такое время, как это, я бы хотела быть легиллиментом. — Астория. — О, я очень надеюсь, что Волдеморт найдёт способ привлечь Крауча. Как ты думаешь, он это сделает? Я очень, очень надеюсь, что он это сделает. Я надеюсь, что он свяжет его и изобьёт. Я надеюсь, что он сломает ему рёбра, как это случилось с Дафной. Это было бы очень кстати, тебе не кажется? — Астория! — Что?! — спросила она, приподняв брови и скривив губы. — Что там? Астория выглядела почти рассерженной. Её раздражало, когда Гермиона портила ей настроение, но она не могла видеть, на что та смотрит. Она стояла спиной к тому месту. Гермиона положила руку на её плечо и очень мягко, очень бережно развернула блондинку, зная, что когда она увидит то, на что смотрит Гермиона, это разобьёт ей сердце. Гермиона молилась, чтобы сердце Астории было не таким хрупким, как её тело. Потому что в нескольких футах от того места, где стояли ведьмы, на траве лежала голова Роми, но его тела не было. Судя по ровному разрезу, в него попало режущее проклятие. Должно быть, оно попало в него как раз перед тем, как они миновали защитный купол, и отрезало голову прямо от его маленького тельца. Астория подбежала к тому, что осталось от Роми, и опустилась на четвереньки рядом с ним. И тут она закричала. Она кричала и рыдала. Она плакала так, словно её душа раскололась надвое. Она кричала так, словно кто-то вонзил ей кинжал в самое сердце. А Гермиона не знала, что делать. Она не знала, как утешить Асторию, потому что от такого горя не было лекарства, волшебного заклинания или взмаха палочки, которые помогли бы унять эту боль. Роми был мёртв, как и Тео... Он не добрался до точки аппарации.