Отец

Вильям Мориарти Я была его дочерью. Как он говорил «маленькая девочка». Я ему запомнилась маленькой девочкой. А он всегда был самым звонким и громким «папа» на свете. Лорд Преступности, Лиам, Маленький Уилл, просто Уилл, Папа. Как бы его не звали, последнее прозвище всегда грело его грешное сердце. Жила в приличной семье, даже если за спиной они были те ещё нарушители спокойствия. Кто «они»? Мои два дяди, отец ну и иногда другие люди по типу Себастьяна, Бонд или же раньше Ирэн. Но самые близкие конечно же были первые трое. Все остальные были так зваными лучшими друзьями семьи. Можно сказать, что девочка вырастет избалованной как другие аристократы, ведь она считалась из знатного рода и тому подобное. Но в таком случае я, будучи совсем маленькой, могла бы показать вам язык! Я росла как ‘обычные дети’. Или как их зовут дети обычных людей, то есть не аристократов. Мне никогда ничего в голову не вбивали. Я брала пример с старших. Если они не смотрят на одежду или материальное благополучие людей, значит так и нужно, да? Поэтому моё детство было довольно весёлым… *** Я помню этот день смутно, но помню. Мне было всего четыре года. На несчастье своему отцу я была активным ребёнком, даже слишком. Поэтому я постоянно где-то бегала да прыгала. Если не в особняке то на улице, но в таком случае о мной всегда был кто-то. По какой-то странной причине, это всегда был Альберт. Хоть он и смотрел за мной глаз да глаз, но всегда со мной что-то происходило. Я иду с опущенной головой. А левой руке Альберта моя пара обуви, правая рука изредка хлопает меня по лопаткам, якобы гоня домой. Что тогда случилось, что я была босой, я помню плохо. Если не ошибаюсь то обувь была мала, и ужасно натирала мне. - Сильно болит? - спрашивает Альберт, кивая на мои ноги. Я молчу, лишь молча киваю. Мало того что колени не успевают даже корочкой взяться после моей беготни и падений, так ещё и мозоли. - Отец будет несказанно рад такой новости, - говорит мужчина тихо посмеиваясь про себя. Но после так же спокойно продолжает, - может я тебя… Не успевает тот договорить, как я принимаюсь убегать от него. Наверное в тот момент я думала что он меня может съесть или что-то в этом роде? Хотя я всегда убегала от него когда меня хотели взять на руки. Точнее на публике. - А говорила что болит… Помню я тогда я побежала к двери моего так званого дома, но сзади услышала звонкий смех моего дяди. Я хромала буквально на обе ноги. Потом меня догнал Альберт, как джентльмен открыл мне двери, и я вновь побежала. Точнее попыталась бежать. Господи, как я тогда ползла по лестнице на второй этаж… Это же позор для ребёнка из такой то семьи. Хотя меня в тот момент моя фамилия волновала меньше всего. Я оказалась около двери в которой часто засиживались мои дяди и отец. Попыталась открыть, пока фигура Альберта не стала возвышаться позади меня. Он догнал и нашёл меня. - Леди не должна сама двери открывать, - сказал он, открывая мне двери. Он всегда был таким, к слову. Я кратко киваю ему в знак благодарности, и захожу в комнату. Там мой папа и мой дядя Лу. Они пьют чай, значит и я смогу утолить свою жажду. - Папа! И Лу здесь! - с такими словами я ярко улыбаюсь двоим. Вильям улыбается мне и ставит чашку на низкий столик между креслами и диваном. Льюис лишь кивает мне в знак приветствия. Что ж, ему никогда не нравилось когда я его называла Лу (но как можно понять, мне не было до этого никакого дела). В следующий момент я уже сижу на коленях у Вильяма и пью чай из его чашки. А тот лишь слушает как Альберт рассказывает о том, что моя обувь мне не подходит. - А ещё я босая домой шла, - сказала я, как будто дополняя картину. Это я сказала так, между прочим. *** Можно сказать что мои дяди активно участвовать в моем воспитании. Ну и Вильям этому только благодарен. Он мог на них положиться. Если он отсутствует он знает что либо Льюис либо Альберт займутся мной. Они знают что ребёнка нужно покормить да одеть. Хотя они не могли сделать одного. Уложить меня спать. Неважно сколько времени я проводила с отцом, перед сном я всегда его требовала. Именно тогда я была готова его принять любым, лишь бы он был со мной рядом когда я засыпаю. Раздражён, веселый, усталый или грустный - мне было всё равно. Мне нужен он. *** Меня держит на руках Льюис. Я обнимаю того за шею, пока он нарезает уже двенадцатый круг по моей комнате. Ранее меня пытался уложить спать Альберт, но у него уже сдали нервы, так что теперь это на плечах Льюиса. Когда я была совсем маленькой, может примерно год, меня можно было обвести вокруг пальца, но уже нет. Раньше я могла бы подумать что меня держит мой папа, хотя на деле это был мой дядя. Сейчас нет - и это ужасно (не для меня конечно). - Давай… разве ты не хочешь спать, девочка? - шепчет Льюис, потирая мою спину. Я лишь тычусь носом ему в плече и сонно мычу, что можно принято за ответ: я устала настолько, что не хочу даже отвечать. На деле, я ужасно хочу спать. Мало того что я совсем выбилась из режима больше чем на час, так ещё и дождь за окном сильно влияет на меня. Он выходит из комнаты и спускается вниз. Что ж, тогда он решил, что если обойдёт весь первый этаж, то я, возможно, усну. Он ходит медленно, почти элегантно. Где-то останавливается качает меня вправо влево, потом вновь идёт. Вновь остановился, погладил спину, возможно, убрал прядку волос за ухо. Входная дверь открывается. Я тут же отлипаю от его плеча, а он держит меня одной рукой. Льюис кладёт руку мне на голову, заставляя меня вновь положить голову ему на плече, а сам идёт в сторону коридора. - Не спите? - Не спим… Слышу я краткий разговор папы и дяди. Затем отец подходит к нам двоим, хотя скорее ко мне. Заправляет прядку волос за моё ухо и смотрит в мои сонные глаза. - Папа, ты воняешь, - говорю я отворачиваясь от него. Льюис немного меняет положение рук так, чтобы я могла прижать голову к его груди. Вильям сначала посмотрел на своего брата, затем на меня. Он понял к чему я клоню, ну и совсем не обижается. Мне никогда не нравился запах сигарет. - Мне тоже не нравится этот запах. Вильям снял с себя только пиджак, и вместо него накинул халат. И угадайте, что? Он тоже нахаживает круги по комнате, перед тем как уложить меня в постель. Хоть он и устал пока был где-то вне дома, он найдёт на меня силы. - А ты будешь дома когда я проснусь? - Нет. А ты что-то хочешь? - Тебя никогда нет утром. Ты такой скучный… - Да? А что ещё расскажешь? - У тебя странный халат. Вильям вздыхает. Он знает, что мои слова в какой-то степени правда. Может для меня его халат выглядит странным, но он не скучный. Он занимается многими интересными делами про которые я не знаю. Он кладёт меня на кровать, поправляет мою ночную сорочку, укрывает одеялом. Да, заботится о детях он умел. - Но утром будут Альберт и Льюис… - Лу угрюмый утром. Альберт тоже… Он замолкает, а после тихо усмехается моим слова. Целует в висок, а после остаётся на небольшие время со мной пока я не усну. *** Для меня отец иногда был странным. Иногда он обсуждал что-то странное, каких-то людей, или о каких-то планах. Всегда был таким спокойным и сдержанным, но всегда ласков ко мне. Я определенно занимала особое место в его сердце. Только мне позволялось сделать пару глотков из его чашки, только я могла сидеть у него на коленях или дразнить его. Только я могла кривлять его. *** Я сижу на диване, мой отец тоже, но мы сидим на разных диванах. В этой же комнате Себастьян и Бонд. Он что-то им говорит, что я совсем не понимаю. Да я даже и не запомнила ничего из его слов. Но поняла что вот вот будет кульминация его объяснений. Он уснул. Просто так взял и уснул. Половина тела лежит, другая сидит. Максимально странная поза для сна. Если бы кто-то из нас пил бы чай, точно подавился. Пока те двое стояли с почти невозмутимым выражением лица, я пыталась сдержать свой детский смех. Ситуация настолько глупая, что прорывает на смешок. Я всегда брала пример с папы. Будь то его отношение к людям или рандомные его действия. Я всегда всех кривляла… Это раз не стал исключением. Я сделала тоже самое что и отец. Тоже приняла такую же позу как и он, и закрыла очи. Я не видела лиц тех двоих, но уверена что они тоже пытались не засмеяться. Не помню, что было дальше. Но помню, что после этого я в конечном итоге тоже заснула. Меня будил Альберт, а моего папу Льюис. *** Но потом он исчез. Я не помню что тогда случилось, но он пропал из моей жизни. Помню как он обнимал меня за ночь до этих событий. Как поцеловал меня в висок, как он это делал всегда. И его грустную улыбку. Совсем не помню что тогда было. Но потом обо мне заботились исключительно мои дяди. Первое время я конечно требовала отца, но мне лишь говорили что он занят. Чем? Они не знают, что мне ответить. Как я засыпала на груди Льюиса, хотя в тот момент я ждала отца. Была бы я старше на тот момент я бы догадалась до всего сама. Но мне тогда должно было стукнуть всего лишь пять. *** Семилетняя девочка лежит в кровати. Она в ночной рубашке но одеяло не обваливает её крохотное тело. В комнату заходит высокая мужская фигура. Фигура ходит тихо, почти бесшумно. Садится на край кровати, и принимается смотреть на девочку. Мужская рука убирает прядку волос с глаз юной леди. По отцовски целует в висок, затем накрывает одеялом тело девочки. Затем вновь принимается одаривать её маленькими ласками. Хотя та уже просыпается. И… тянет ладонь к лицу человека? Странно. - Лу, - уверенно произносит она ощупывая волосы. - Альберт… - уже совсем не уверенно бормочет она, гладя большим пальцем щеку. Шрама нет, значит это вовсе не Лу. Видимо у девочки за последние три года уже появилась привычка определять кто к ней зашёл утром по физическим факторам. Что-то по типу шрама на щеке или длины волос. Но тогда кто к ней зашёл? Длина волос примерно такая же как у Льюиса, но шрама на щеке нет, как у Альберта… - Я тебя разбудил? Позор мне… Девочка открывает глаза. Пару раз взмахивает ресницами, дыбы зрение прояснилось. Она не может понять кто это. Вроде лицо знакомое, а вроде и нет. Напоминает отца… Она садится в постели, смотря на незнакомца с таким угрюмым видом. Могла бы она матерится, она бы бормотала маты. - Папа? - спрашивает она, с приподнятой бровью. - Как ты пришла к этому? - Ты… пахнешь сигаретами… Вильям рассмеялся на ответ девочки и молча пригласил её в свои отцовские объятья. *** «Я бы всё равно вернулся бы к тебе.»