Бильярдная

Лань Сичэнь не был уверен, что именно чувствует сейчас, когда действие алкоголя закончилось: предвкушение, жажду или удивление собственной решимости добиться Ваньиня теперь, когда оказалось, что его влечение отнюдь не безответно. Впрочем, насколько Ваньинь был прямолинеен и раскован во всём, что касалось постели, настолько же он выглядел неуверенным в те моменты, когда Сичэнь проявлял в нём личную заинтересованность. Юный наследник Цзян будто бы никак не ожидал стать объектом чужой приязни и приходил в замешательство даже от самого простого проявления заботы, но постепенно он оттаивал. И теперь, когда Сичэнь забрал его на свидание, даже охотно сжимал его ладонь в ответ и не стал сопротивляться, когда Сичэнь набросил свой плащ на его плечи. По правде говоря, Сичэнь был очарован. Он, кажется, в мельчайших деталях запомнил, каким Цзян Чэн был у Цзиней, как выглядел с кием в руках и позже, уже стоя перед ним на коленях… И пускай Сичэнь ни о чём не жалел — накануне, когда Цзян Чэн ещё в душе начал клевать носом, а стоило ему оказаться в постели, провалился в сон, Сичэню действительно захотелось дать явно уставшему любовнику отдохнуть, — неутолённое желание продолжало нарастать. И в конце концов, когда они дошли до конца набережной, где сейчас почти не было людей, Сичэнь настойчиво притянул Цзян Чэна ближе, ласково касаясь его губ. Тот, пусть и помедлив, ответил, после чего сжал его рубашку пальцами и требовательно толкнулся в рот языком. — Ну, теперь-то Цзэу-цзюнь готов вернуться ко мне? — он куснул Сичэня за губу. — Или что, хочешь сначала сводить меня в оперу и после читать стихи под луной? Сичэнь не мог не улыбнуться в ответ. — Возможно. Но, если настаиваешь, могу почитать тебе стихи прямо в постели, — он с наслаждением скользнул ладонями на упругие ягодицы и сжал их, притягивая бёдра Ваньиня вплотную к своим. Тот на секунду прикрыл глаза. — Идёт, — Ваньинь усмехнулся, совсем легко потянув его за кончики волос, снова собранных в причёску. — Можно и без стихов. Пусть Ваньинь и не двигался, Сичэнь чувствовал жаркое нетерпение в его голосе и взгляде. Он поцеловал его ещё раз, прежде чем уступить и потянуть обратно к машине гораздо более коротким путём. В квартиру они шагнули, уже поймав друг друга в объятия и целуясь. Горячий, пылкий Ваньинь сводил с ума, и Сичэнь не стал сдерживаться, подталкивая его в гостиную, где опрокинул на диван, берясь сразу же за застёжку брюк. Он уже был готов запустить ладонь под нижнее бельё, где чувствовалась однозначная выпуклость, когда телефон в кармане Ваньиня разразился громкой трелью. — Да чтоб тебя… — раздражённо ругнулся Ваньинь, выуживая мобильный. Он явно собирался сбросить вызов, но помедлил. — Надеюсь, это что-то дико важное, — пробормотал он и принял звонок. — Чего тебе? Сичэнь слышал приглушённое протяжное «а-Чэээн», но не стал особо вслушиваться. Гораздо медленнее и аккуратнее он расстегнул не только пуговицу, но и ширинку джинсов, после чего слегка потянул их вниз. Ваньинь пару раз что-то раздражённо и нетерпеливо угукнул в трубку, при этом всё же охотно приподняв бёдра, а затем перебил собеседника: — Ты, блядь, опять звонишь, чтобы поныть про своего отмороженного? — из трубки послышалось нечто жалостливое и возмущённое в ответ. — Да скажи ты ему уже, что он тебе нравится. Сил слушать нет, как школота, заебал. Сичэнь скрыл усмешку за мягким поцелуем, которым прижался к выступавшей внизу живота косточке. Ваньинь вовсе не походил на того, кто может раздавать советы в том, что касается отношений и чувств, но звонивший явно привык слушать его ругань, потому что следом в трубке послышался очередной монолог. Воспользовавшись моментом, Сичэнь провёл по напряжённому стволу члена, а затем обхватил тот губами прямо через бельё. Ваньинь выдохнул, едва не поперхнувшись воздухом, и бросил на Сичэня полный праведного возмущения взгляд. — Короче, я понял, что ничего нового: трава зелёная, вода мокрая, Лань Ванцзи — прекрасный небожитель и долбится в глаза, не замечая, что ты по нему сохнешь. Теперь Сичэнь удивлённо вскинул брови, но распросить Ваньиня — с пристрастием — можно было позже, поэтому сейчас он оттянул резинку и поймал головку члена губами, настойчиво втягивая её в рот и наслаждаясь солоноватым вкусом. — С… — вздрогнув, сквозь зубы зашипел Ваньинь и придержал за плечо, пытаясь не то сказать его имя, не то просто выругаться, но продолжил иначе: — Слушай, если ты ему не скажешь, я сам скажу, понял? А вот и сделаю, не провоцируй меня. Довольно прикрыв глаза, Сичэнь теперь приспустил бельё Ваньиня ниже и на этот раз подался вперёд, принимая член сразу же глубоко, практически до конца, отчего чужие бёдра ощутимо дрогнули. Ваньинь болезненно сжал его волосы, замирая, будто никак не мог решить, хочет ли податься глубже или всё это прекратить, и это было хорошо, горячо, Сичэнь уже представлял, как может провести языком, дразня. Кем бы ни был звонивший, хорошо бы этот звонок продлился как можно дольше, чтобы можно было и дальше слушать, как Ваньинь пытается сдержать стоны и дрожь, хотя его речь звучала всё менее собранной. — Ну откажет и откажет, зато изводиться перестан..нешь, — Ваньинь сбился на секунду, прочистил горло. — Всё, действуй давай, не до тебя мне, — и нажал отбой, наконец позволив себе шумно выдохнуть, и вновь обвиняюще посмотрел на Сичэня. Тот лишь усмехнулся, крепко придерживая его бёдра, и снова подался вперёд, на этот раз принимая до конца и пуская член Ваньиня прямо в горло. Запрокинув голову на подлокотник дивана, тот застонал, запуская пальцы ему в волосы. — Не говорил, что… сам умеешь, — выдохнул он. — Ты не спрашивал, — хрипло ответил Сичэнь, отстраняясь лишь затем, чтобы дразняще лизнуть головку и вздохнуть. Он уже хотел взять член Ваньиня в рот снова, когда почувствовал вибрацию теперь уже в своём кармане. Отвечать не хотелось ужасно, но, посмотрев на имя звонившего, он сел и всё же принял звонок, прочищая горло. — А-Чжань? — Гэ, — сказал тот, звуча взволнованно, и Сичэнь тотчас нахмурился. Он готов был подняться на ноги, когда Ваньинь поймал его за плечо, удерживая рядом. — Ты в порядке? — Гэ, Вэй Ин хочет поговорить. — Он сказал, о чём? — помедлив, уточнил Сичэнь, чувствуя, как Ваньинь забирается рукой под его рубашку, чувствительно царапнув живот. — М-м, — отрицательно отозвался Ванцзи. — Что, если он снова решил уехать? — О, — медленно начиная понимать ситуацию, Сичэнь перевёл на Ваньиня смеющийся взгляд. — Думаю, дело совсем не в этом. Ваньинь тем временем успел расстегнуть на его рубашке верхние пуговицы и теперь приник губами к шее. — Ну наконец-то поговорят, — едва слышно проворчал он, щекоча дыханием чувствительную кожу. — Гэ? — помолчав, переспросил Ванцзи с явным замешательством. — Ты что-то знаешь? — Я просто недавно… м, говорил с Цзян Ваньинем, — торопливо ответил он, сбившись, когда Цзян Чэн добрался пальцами до его соска, одновременно кусая шею сильнее и наверняка оставляя отметину. — У них планы в городе, так что, — он перевёл сбившееся дыхание, крепко перехватывая запястье руки, лёгшей на пах. — Так что вряд ли он собрался уехать. — Мм, — ответил Ванцзи после короткой паузы. — Просто поговори с ним, диди. Будет лучше, если он узнает о твоих чувствах. Ваньинь только хмыкнул, чувствительно сжимая пальцами его член через брюки, и тогда Сичэнь торопливо добавил: — Диди, мне нужно идти. Всё будет хорошо, не сомневайся в себе. Он всё-таки дождался согласного «Мм», прежде чем отключиться, и тут же жадно привлёк Ваньиня в объятия, целуя, покусывая его губы. Ваньинь едва успел с облегчением застонать, отвечая, когда его телефон зазвонил снова. — Да ты, блядь, издеваешься, — ругнулся он и, приняв вызов, гаркнул: — Разбирайся со своим Ланем сам! Меня тут свой ждёт, — после чего отбросил свой телефон, а потом и мобильный Сичэня, на диван за своей спиной и нетерпеливо потянул мужчину подняться следом за собой. — Хватит, а то мы так опять не потрахаемся, — недовольно отрезал он, уже шагая в сторону лестницы на второй этаж. Сичэнь не мог сдержать смешков от всей этой нелепой ситуации, но когда в спальне Ваньинь опрокинул его на постель, тут же садясь на бёдра, ему мгновенно стало не до смеха. — Так сильно меня хочешь? — выдохнул он, теперь и сам проникая под рубашку Ваньиня пальцами, стискивая его бока. — Сам меня раздразнил, — Ваньинь тихо зашипел, вжимаясь в его бёдра своими. — Теперь не жалуйся. — О, я вовсе не жалуюсь. — Сичэнь тут же жадно подмял его под себя, перекатываясь на постели и перехватывая руки Ваньиня за запястья. — Мне нравится, что ты такой, — сказал он в приоткрытые от неожиданности губы и приподнялся, одним плавным движением стягивая с ягодиц Ваньиня джинсы вместе с бельём. Он удержал его с практически прижатыми к груди коленями, и такой, одновременно почти полностью одетый и так уязвимо выставленный напоказ, тот заводил ещё сильнее. Сичэнь чувственно очертил пальцами его выпиравшие, напряжённые яички и затем провёл по расщелине между ягодиц прямо к торопливо поджавшемуся колечку мышц. — Смазка там, — Ваньинь неопределённо махнул в сторону тумбочки, а затем попытался стянуть мешавшиеся у коленей джинсы, но замешкался, когда Сичэнь, споро смочив пальцы, толкнулся в него сразу двумя. — Быстро… ты от серенад перешёл, — зашипел Ваньинь, сжавшись на секунду от неожиданности. — Что, всё-таки хочешь послушать стихи? — поддел Сичэнь и теперь закинул обе ноги Ваньиня себе на плечо, одновременно плавно проникая пальцами глубже. — Обойдусь, — выдохнул тот, уже нетерпеливо подаваясь навстречу и позабыв о джинсах, так и оставшихся висеть на его лодыжках. Сичэнь с тихим смешком сам потянул их свободной рукой прочь, одновременно наполняя Ваньиня полностью и безошибочно упираясь пальцами в его простату, отчего тот шумно застонал, выгибаясь. Ваньиню в таком положении было сложно сделать хоть что-то, кроме как сжать предплечье Сичэня пальцами, и он жарко потребовал: — Ещё. Отзывчиво толкнувшись пальцами снова, Сичэнь невольно прикрыл глаза, так сильно его вело от желания вставить прямо так и сейчас, даже не заморачиваясь растяжкой. — Ну же, Цзэу-цзюнь, я не стеклянный, — сбивчиво усмехнулся Ваньинь, сжимаясь вокруг его пальцев, горячий и восхитительно узкий. — Давай, выеби меня уже. Обычно Сичэнь предпочитал гораздо более длинную прелюдию. Ему нравилось дразнить и наблюдать за тем, как любовник постепенно теряет голову. Но Ваньинь будил в нём такое сильное желание и влечение, что на этот раз он лишь торопливо расстегнул брюки, высвобождая уже болезненно напряжённый член, и, распределив по нему смазку, настойчиво толкнулся в не успевшее до конца закрыться колечко мышц. Он зашипел, крепко удерживая Ваньиня за бёдра, когда тот выгнулся одновременно от боли и наслаждения. — Д..да, — сдавленно простонал Ваньинь сквозь стиснутые зубы, впиваясь ногтями в предплечье Сичэня через рубашку. И этого было достаточно, чтобы Сичэнь качнулся снова, сбивчиво дыша от того, как сильно Ваньинь сжимался вокруг него и как позволял раскрывать себя членом, даже не дожидаясь когда мышцы в полной мере расслабятся. Это мало кому нравилось, но сейчас, когда Сичэнь чувствовал отчётливую дрожь бёдер и нетерпеливые движения навстречу, сомневаться в чужом удовольствии было невозможно, и он лишь продолжал входить, пока не оказался целиком внутри, а затем сразу же начал двигаться, отпуская себя. Ваньинь почти судорожно выдыхал каждый раз, когда Сичэнь двигался и заполнял его снова, постанывая одновременно болезненно и удовлетворённо. — Вот так… так заебись… — выдохнул он в какой-то момент, комкая пальцами одеяло и запрокидывая голову ещё сильнее, и Сичэнь не мог не прикипеть взглядом к вызывающе открытой шее, до сих пор обрамлённой жестким воротничком рубашки. Они оба всё ещё были почти полностью одеты, и понимание этого неожиданно завело Сичэня ещё больше. Выскользнув из Ваньиня, успевшего только удивлённо охнуть и распахнуть глаза, Сичэнь одним движением развернул его на живот и навалился сверху. В такой позе было легко перехватить Ваньиня за горло совсем как тогда, в бильярдной. И совсем как тогда, Ваньинь отзывчиво прогнулся в пояснице, из-за чего было легко наполнить его снова, сразу срываясь на жёсткие, почти грубые толчки, из-за которых комнату наполнили звуки шлепков. Ваньинь хрипло и сбивчиво дышал, подрагивая под ним, напряжённый как струна, и тогда Сичэнь, не удержавшись, впился зубами ему в плечо, невольно смыкая пальцы плотнее. Замерев на несколько долгих мгновений, Ваньинь в конце концов хрипло и сдавленно выдохнул, кончая и ритмично сжимаясь на члене Сичэня. И этого оказалось достаточно, чтобы, толкнувшись до предела, Сичэнь и сам застонал, изливаясь глубоко внутри. Разжать пальцы он вспомнил лишь когда Ваньинь потянул его за предплечье. Хрипло дыша, Ваньинь уронил голову на постель, утыкаясь лбом в простыни и всё ещё подрагивая. — Нахера… ты в меня-то кончил? — отдышавшись, проворчал он, впрочем, по-прежнему отзывчиво прогибаясь в пояснице и не пытаясь отстраниться. — Твоим единственным ограничением было нанесение перманентного вреда, — напомнил Сичэнь, приподнимаясь. Он не спешил выходить из него, отстранившись лишь для того, чтобы взяться за пуговицы своей рубашки. Расстегнув полностью, он отбросил её на пол около кровати, теперь сосредотачиваясь на своей ци, чтобы не дать члену опасть. — Я не то чтобы совсем против, — хмыкнул Ваньинь, и, заметив, что он делал, с тихим шипением качнул бёдрами. — О, такого я ещё… не думал, что будет так... — Так? — Сичэнь теперь навис над ним, упираясь ладонями в постель, и позволил ци наполнить чужой даньтянь, аккуратно переплетаясь с ци самого Ваньиня. — Так хорошо? Или тебе не нравится? — Х..хорошо, — выдохнул Ваньинь, снова задрожав под ним. — Интенсивно… но хорошо. — Мм, — Сичэнь плавно качнулся, только чтобы выйти до конца и толкнуться снова, чувствуя смазку и сперму между ними. — Тогда продолжим? Или хочешь отдохнуть? — прошептал он Ваньиню в затылок, впрочем, уверенный в ответе. — Нет. Ещё, — хрипло сказал тот, сжимая пальцами простынь, и поддразнил: — Так легко ты не отвертишься. — О, неужели? — хмыкнул Сичэнь и толкнулся снова, влажно входя до конца и одновременно направляя в Ваньиня ещё своей ци. — Если бы я знал, что тебе так сильно понравится, то позвал бы тебя на свидание гораздо раньше. — Может и я, — Ваньинь глухо застонал, уткнувшись лицом в постель и подавшись бёдрами навстречу, — бы раньше позвал тебя в бильярд… — О, в бильярд мы с тобой ещё обязательно сходим, — пообещал Сичэнь и, крепко удержав Ваньиня в руках, перевернулся вместе с ним на бок, продолжая неторопливо брать его, всякий раз сопровождая проникновение движением ци и настойчиво расстегивая пуговицы его рубашки, теперь мешавшей почувствовать на ощупь горячую кожу. — Да? — довольно выдохнул Ваньинь, продолжая подаваться навстречу. — Всё-таки трахнешь меня на столе? — Мм, — Сичэнь нетерпеливо скользнул ладонями по теперь обнажённой груди, прослеживая её пальцами и тут же сжимая до боли. — Такой отзывчивый, — прошептал он Ваньиню на ухо, продолжая мучить чувствительные горошины сосков и одновременно двигаясь гораздо ритмичнее и быстрее. Он чувствовал, как пылает Ваньинь, прижатый к нему, как сильно сбивается его дыхание, и как его собственное ци наполняет чужой даньтянь. На это Ваньинь реагировал особенно отзывчиво, сжимаясь вокруг него и тихо постанывая от новой волны ци. — Ещё… — выдохнул он, накрыв руку Сичэня на своей груди и помог сжать пальцы сильнее. — Кончишь для меня ещё раз? — Сичэнь касался губами его уха, крепко сжав Ваньиня в своих объятьях. Одной рукой он снова перехватил его за горло, не переставая другой оставлять чувствительные щипки и шлепки на успевшей покраснеть от грубой ласки груди. — Д…да-а… — простонал Ваньинь, уже снова поплывший от удовольствия, подмахивая ему бедрами и пачкая смазкой и без того забрызганные спермой живот и рубашку. — Молодец, — Сичэнь не стал сдерживаться и укусил его мочку, одновременно скользя ладонью к паху и крепко обхватывая основание члена вместе с яичками. — Можешь кончать, пока не устанешь, а-Чэн, — шепнул он ему гораздо более интимно. — Я никуда не денусь. Почему-то именно это толкнуло Ваньиня за край, и он, шумно выдохнув, содрогнулся в руках Сичэня, вновь кончая. Жадно ускорившись, Сичэнь и сам вскоре излился в податливое тело снова. Он тут же прижался губами к расслабленно подставленной шее, ласково целуя её и надёжно удерживая Ваньиня в своих руках. — Ты как? — прошептал он позже, когда Ваньинь шевельнулся. — Мм, — только и ответил тот, а затем прочистил горло. — Хорошо. Хотя я отчётливо помню, как Цзэу-цзюнь говорил о пощёчинах. Сичэнь невольно рассмеялся, обнимая Ваньиня крепче. — Уже хочешь ещё? — он оставил на шее чувствительный укус-поцелуй, а после отстранился, чтобы наконец-то нормально раздеть их обоих. — Как же тебя удовлетворяли те, кто не были сильными культиваторами? — поддел он, уже торопливо стягивая свои брюки. Не медля, он настойчиво развёл ноги любовника, устраиваясь между ними, и тут же прикипел взглядом к влажному от вытекавшей спермы приоткрытому колечку мышц. — Да никак, — фыркнул Ваньинь в ответ, уже замерев в предвкушении, хоть сам так быстро и не успел возбудиться снова. — Но на безрыбье, знаешь… — Определённо стоило позвать тебя на свидание раньше, — качнул головой Сичэнь и тут же направил себя, неторопливо наполняя мокрого и растянутого Ваньиня снова, крепче придерживая его задрожавшие от интенсивной стимуляции бёдра. — Но Саньду Шэншоу держался так неприступно. Я был уверен, что он не заинтересован, — добавил он с новым плавным толчком. — Никогда бы не подумал, что ты… мм.. вообще интересуешься такими вещами. — Ваньинь шумно выдохнул, запрокидывая голову, когда Сичэнь вошёл до конца, и уже тише прошептал: — Тем более со мной. Проследив ладонью крепкое бедро, вместе со следующим толчком Сичэнь подался вперёд, обнимая Ваньиня, сейчас такого восхитительно потерянного в удовольствии. — Почему? — спросил он, не переставая двигаться и запуская пальцы в его волосы, чтобы болезненно сжать их, одновременно удерживая голову Ваньиня так, что тот практически прижимался губами к его уху. — Почему тебя так удивляет, что я увлёкся тобой? — Всегда-ах… всегда есть, — Ваньинь буквально растаял в его руках, охотно выгибаясь в крепкой хватке так, как направлял его Сичэнь, — кто-то получше. Сичэнь не знал, что ожидал услышать, но от этих слов что-то в груди болезненно сжалось, и он перехватил Ваньиня сильнее, находя его губы своими. — Для меня это ты, — сказал он и коротко поцеловал, продолжая двигаться в таком же неспешном, тягучем темпе, от которого Ваньинь отзывчиво постанывал, гибкий и податливый в его руках. — Тебе действительно сложно в это поверить? Ваньинь ничего не сказал, только кивнул, крепко сжав его плечи и зажмурившись. — А-Чэн, — ласково прошептал Сичэнь, теперь снова начиная двигаться жёстче, вынуждая его запрокинуть голову, выгибаясь, — давай попробуем узнать друг друга. Я хочу заботиться о тебе, любить тебя, чтобы ты так же сладко стонал подо мной, — сказал он и болезненно укусил нежную кожу шеи, от чего Ваньинь и правда застонал, обнимая его, и Сичэнь отзывчиво толкнулся грубее, перехватывая ногу Ваньиня под коленом. — Хочу видеть, как ты просыпаешься рядом отдохнувшим, встречать тебя после работы, чтобы забрать к себе. Тебе бы это понравилось? — выдохнул он ему на ухо. — Д..да, — потерявшись в удовольствии, простонал Ваньинь, болезненно царапая его плечи и спину. — Да… — Мм, — довольно выдохнул Сичэнь, приподнимаясь и теперь наполняя его ритмично и настойчиво, с оттяжкой. Ваньинь всё ещё выгибался, слегка запрокинув голову, и, поддавшись желаниям их обоих, Сичэнь одновременно насадил его на себя до предела, отвешивая ощутимую пощёчину и тут же с силой перехватывая пальцами за подбородок. — Так тебе нравится? — спросил он. — Да, — снова выдохнул Ваньинь, приоткрыв глаза, в которых вспыхнул азарт, а затем усмехнулся. — Сильнее. — О, это придётся заслужить, — улыбнувшись, Сичэнь подался в него снова, теперь не сдерживаясь и намеренно выбирая такой угол, чтобы снова и снова попадать по простате. — Если будешь и дальше так послушно себя вести, мне останется только ласково дотрахать тебя и уложить спать. — Сам… нх… напросился. Ваньинь дёрнулся, но Сичэнь всё ещё был глубоко в нём, и тогда Цзыдянь, заискрившись, ожил на его запястье. Призвав Лебин, Сичэнь жестко прижал руку Ваньиня к постели, блокируя искры его духовного оружия и, одновременно со следующим толчком, позволил своей ци хлынуть гораздо сильнее, чем до этого, прокатываясь по чужим меридианам и невольно сбивая концентрацию. — Это было бы слишком просто, — качнул головой он, наслаждаясь тем, как отзывчиво Ваньинь выгнулся на постели, но всё же отвесил ему ещё одну пощёчину, теперь достаточно сильную, чтобы голова мотнулась вслед за ударом. — Попробуешь ещё раз, милый? — предложил он, не сдерживая усмешки. Ваньинь тронул языком явно саднившую губу и перевёл на Сичэня совершенно шальной взгляд. Цзыдянь снова заискрил, но теперь, когда ци и концентрация Ваньиня были ни к чёрту, в этом не было явной угрозы. И тогда, видимо, понимая это, он прибегнул к более примитивному приёму: придав себе скорости цингуном и обхватив талию Сичэня ногами, он всем своим весом рванулся перевернуть их, чтобы оказаться сверху. Сичэнь удержал равновесие, но покачнулся в достаточной мере, чтобы Ваньинь вывернулся из захвата, соскальзывая с его члена и теперь отползая на постели назад. Пришлось перехватить его под колено, снова притягивая обратно, но Ваньинь явно не собирался сдаваться легко и оттолкнул его ногой, приподнимаясь на постели и выпуская Цзыдянь. — Ну-ка, повтори, — почти прорычал он. — В чём дело? — Сичэнь сам не знал, что его так заведёт искреннее сопротивление и возмущение Ваньиня, но теперь перехватил Лебин удобнее, подначиная того ещё больше. — Мой котёнок хочет поиграть? — «Котёнок» тебе сейчас ноги переломает, — искрящаяся плеть взметнулась в его руке, походя сбив на пол лампу с прикроватной тумбочки, чего они оба почти не заметили, а затем схлестнулась с Лебин, которую Сичэнь выставил вперёд, одновременно подаваясь к Ваньиню и опрокидывая его на постель лицом вниз. — Такой горячий и сильный, — сказал он, до боли стискивая его волосы в кулаке и удерживая на месте, — темпераментный. — Ваньинь, шипя, продолжал пытаться вывернуться, но Сичэнь лишь с силой раздвинул его колени и толкнулся между мокрых от спермы ягодиц. — В любви ты тоже такой? — прошептал он ему на ухо, сразу же начиная двигаться. — Откуда я знаю, — сквозь стиснутые зубы выдохнул Ваньинь в одеяло, невольно застонав, но не прекратил попыток освободиться. Сичэнь не стал больше церемониться и перехватил его за запястье, заламывая руку с Цзыдянем за спину так сильно, что Ваньинь тихо вскрикнул, невольно замирая. — Значит, придётся проверить. — Приподнявшись, Сичэнь упёрся ему в спину, крепко прижимая к постели и удерживая вывернутую руку, а затем взял быстрый темп, вбиваясь резкими толчками. Он чувствовал, как Ваньинь прогибается в пояснице, открываясь удовольствию, и от этого его вело ещё сильнее. Жадно наполняя его снова и снова, Сичэнь с наслаждением вслушивался в болезненные стоны, сопровождавшиеся дрожью. Свободной рукой Ваньинь цеплялся за покрывало, стискивая его так сильно, что белели костяшки пальцев, и Сичэнь брал его ещё настойчивее, пока не придавил уже не сопротивляющегося Ваньиня всем весом к постели, снова перехватывая за горло, как тому, кажется, нравилось сильнее всего. — Кончишь для меня? — хрипло выдохнул ему на ухо Сичэнь и, дождавшись судорожного кивка, сжал пальцы сильнее, одновременно кусая Ваньиня за плечо. Тот содрогнулся всем телом, беззвучно хватая воздух и застывая в руках Сичэня, напряжённый и дрожащий, а затем разом обмяк, кажется, совершенно обессилев. Сичэню и самому нужно было немного. Едва почувствовав удовольствие любовника, он вжался в него, кончая, а потом, разомкнув пальцы, прижался лбом к горячему плечу и шумно выдохнул, позволяя себе больше ни о чём не думать. *** Цзян Чэн приходил в себя медленно, всё ещё чувствуя приятный вес Сичэня, навалившегося на него сверху и по-прежнему находившегося внутри. Это было чертовски приятно, хотя он подозревал, что ощущение вытекающей спермы наверняка понравится ему гораздо меньше. И всё же сейчас думать об этом не хотелось, и он нашёл руку Сичэня, бездумно переплетая с ним пальцы и замирая снова. Мысленно Цзян Чэн расслабленно перебирал свои сегодняшние ощущения и в итоге тихо счастливо вздохнул, после чего Сичэнь мягко прижался губами к его загривку. — Как ты? — хрипло спросил он, ласково потираясь губами. — Устал, — несколько удивлённо хмыкнул Цзян Чэн. Обычно никому из партнёров не удавалось его так заездить, если только они не брались за жёсткие практики, тогда как с Сичэнем они всё ещё не зашли дальше пощёчин и лёгкого удушения. Хотя после сегодняшнего, возможно, стоило ещё добавить драку в постели. — Я наберу ванну, — после недолгого молчания сказал Сичэнь и аккуратно приподнялся, выскальзывая из него. Сразу же пришло неприятное ощущение влаги и пустоты, и Цзян Чэн поморщился, сводя ноги, но даже эти неудобства не могли пересилить измождение и удовольствие в теле от такого интенсивного и жаркого секса, что ему уже хотелось повторить, как только он будет в силах для этого. Тихо усмехнувшись своим мыслям, Цзян Чэн всё же слегка приподнялся, вытягиваясь на одеяле удобнее и прислушиваясь к тому, как Сичэнь в ванной включает воду и, кажется, обтирается. Спать на удивление не хотелось, возможно, из-за того, что они обменивались ци, и даже раньше, чем Сичэнь вернулся за ним, Цзян Чэн осторожно приподнялся, в очередной раз поморщившись, когда почувствовал сперму между ягодиц. Со вздохом он прошёл в ванную, где остановился в проёме и усмехнулся, когда Сичэнь вскинул на него удивлённый взгляд. — Я устал, но ходить ещё могу, — хмыкнул он. Сичэнь улыбнулся и, поймав его за руку, потянул ближе, после чего вдруг снова подхватил на руки и вместе с Цзян Чэном, выдохнувшим и сжавшим его плечо от неожиданности, шагнул в уже успевшую наполовину наполниться ванну. — Доверься мне, — только с улыбкой сказал он, опускаясь и устраивая Цзян Чэна в тёплой воде между своих ног. — Сам-то как? — расслабленно вздохнул Цзян Чэн, откинувшись спиной на его грудь. Он был рад, что слишком устал, чтобы после всего произошедшего чувствовать неловкость. — Хорошо, — отозвался Сичэнь, садясь так, чтобы Цзян Чэну было удобно положить голову ему на плечо, и ласкающе провёл ладонью по груди, после чего тихо добавил: — Я собирался с духом подойти несколько лет и всё равно не ожидал, что с тобой будет так… хорошо. Он прижался губами к его виску и замер, лишь продолжая поглаживать Цзян Чэна ладонью, теперь спустившись ей к животу. — Ничего себе, — удивлённо поднял брови Цзян Чэн, даже забыв выругаться. — Почему так долго? — Я же говорил: ты выглядел незаинтересованным, — ответил Сичэнь, не прерывая ласки. — Тогда, у Цзиней, я просто выпил больше, чем следовало, и поэтому… решился. Ты был незаконно сексуальным. Я просто не смог удержаться, — добавил он, немного помолчав, кажется, смущённый своей несдержанностью. — Разве кто-то может устоять перед Цзэу-цзюнем? — Цзян Чэн закатил глаза, чувствуя, как краснеет даже от такого завуалированного признания. Он хотел отшутиться, но Сичэнь вдруг качнул головой и прижался носом к его скуле. — Ты можешь, — тихо, но отчётливо сказал он. — С тобой я никогда не чувствовал себя «Цзэу-цзюнем», которому готовы улыбаться за один лишь титул. А как Лань Хуань я… гораздо менее привлекателен. — Если бы я знал, что Лань Хуань умеет шутить и так резво трахаться, то сам бы позвал тебя куда-нибудь, — хмыкнул Цзян Чэн, хоть и знал, что врёт. Ему бы не хватило смелости даже тогда. Улыбнувшись, Сичэнь мягко погладил его бедро. — Значит… я прошёл проверку? — спросил он, по-прежнему касаясь носом его щеки. — Ты согласен быть моим парнем? — Хм-м, — задумчиво протянул Цзян Чэн, хотя его губы так и норовили растянуться в улыбке. — Предварительно, да. Но я бы проверил ещё пару раз, когда проснёмся. Сичэнь засмеялся, притягивая его к себе крепче. — Сколько хочешь. Я даже согласен ради этого опоздать на работу, — кивнул он, и только тогда Цзян Чэн вспомнил, что завтра ему вообще-то нужно было быть в офисе. — Блядь, я же из-за тебя так и не поработал нихера, — проворчал он, мстительно куснув Сичэня за плечо и разворачиваясь к нему лицом. — Придётся навёрстывать. — …работу? Или предлагаешь потом устроить насыщенные выходные? — удивлённо вскинул брови Сичэнь, по-прежнему улыбаясь. — Вообще-то работу, но мы тоже можем наверстать. Например, вчерашний вечер, когда ты меня усыпил, — прищурившись сказал Цзян Чэн, уже обнимая Сичэня за шею и потянувшись ближе. — Я не любитель настолько длительных прелюдий. — Мм, — отозвался Сичэнь, останавливаясь взглядом на его губах. Касания мужчины тут же стали настойчивее, хотя тот вряд ли осознавал это, и Цзян Чэн почувствовал, как крепко чужие пальцы сжали его ягодицу. И хотя ещё пять минут назад он был готов устроиться в уютных объятиях любовника и уснуть, его член заинтересованно дёрнулся, а дыхание перехватило от предвкушения. — Сейчас? — Сичэнь смотрел на него явно потяжелевшим взглядом. Чувство, что он настолько желанен, пьянило даже сильнее, чем крепкий виски, и Цзян Чэн, больше не сомневаясь, запустил пальцы в густые влажные волосы, дразняще сжимая их, и сам потянулся за поцелуем, остановившись в последний момент. — Сейчас, — улыбнувшись, ответил он, наслаждаясь тем, как расширились зрачки Сичэня от одного этого слова, а затем мужчина жадно подался вперёд, не обращая внимания на боль, и Цзян Чэн отпустил себя, сдаваясь своим желаниям и настойчивой ласке мужчины, который, кажется, и в правду собирался остаться в его жизни надолго.