Его Эпсилон

      Этой ночью звёзды были особенно прекрасны.       Земля была интересной планетой. Она была даже более разнообразной, чем давно погибший Кибертрон, плывущий по космосу безмолвной металлической глыбой. Невероятно красивые рассветы и разноцветные закаты радовали взгляд, вызывая сильное любопытство и желание увидеть подобные чудеса снова. Каждый раз, когда он заставал исчезавшее за горизонтом земное светило, именуемое Солнцем, на его губах расцветала лёгкая улыбка, а в искре загорался небольшой огонёк тепла. Это тепло следом пробуждало в его душе желание показать подобное зрелище тем, кем он очень дорожил.       «Ему бы понравилось...» ― промелькнула в процессоре мысль, и он прикрыл оптику, горько вздыхая.       Да. Ему бы точно понравилось. Зная его любовь к различным пейзажам, он был уверен, что его малыш захотел бы нарисовать подобные пейзажи. У него был самый настоящий талант. Талант, передавшийся от его дорогой возлюбленной.       Мегатрон шевельнул пальцами, проделав в сухой пыльной земле небольшие борозды. В искре в очередной раз проснулась вина, начав неприятно зудеть и грызть. Если бы он был быстрее, он бы выжил. Если бы он не отправлял его к эвакуационному шаттлу, а оставил со своими подчинёнными, он бы выжил. Если бы он не повёлся на провокацию Немезиса, он бы выжил.       Если бы, если бы, если бы. Это поганое чувство вины из раза в раз терзало его душу, начиная все свои... "доводы" с этих болезненных слов «если бы». Раньше Мегатрон всячески пытался сопротивляться нападкам собственного процессора, но к нынешнему моменту он начинал проигрывать эту нелёгкую битву. Он подвёл свою возлюбленную, которая отдала свою жизнь, чтобы его сын смог появиться на свет. Он подвёл самого малыша, не сдержал своего обещания защитить его, как подобает настоящему любящему отцу. Он всех их подвёл.       Мегатрон вновь вздохнул. Он так устал терзать себя виной, но не мог этого остановить. Казалось, если он будет напоминать себе о своих ошибках, то сможет справиться лучше. Что в следующий раз, как лидер, сможет поступать правильно. Что больше никто из его команды не погибнет от серво автоботов.       На небе горели звёзды различной степени яркости, слабо освещая рыжую землю. Мегатрон с тоской глядел на них, вспоминая разговор, из-за которого он ушёл с базы.       ― А что это за звезда? ― с любопытством спросил Раф, наблюдая за работой Саундвейва.       Он указал куда-то в середину схемы созвездия, представлявшей из себя точки, соединённые между собой прямыми линиями. Мегатрон наблюдал за ними краем оптики, не особо вслушиваясь в разговор. Ему нравилось смотреть, как его подчинённые взаимодействовали с маленькими людьми. Глядя на то, как они, случайно ввязавшиеся в их войну, воодушевлённо рассказывали о любимых вещах и темах или жаловались на день в школе, он в очередной раз убеждался в том, что не зря продолжает бороться с автоботами.       Они подарили им надежду. То, ради чего они сражаются в этой многовековой войне.       ― Эта? ― переспросил Брейкдаун, обернувшись на голос младшего из троицы подростков. Он пригляделся к схеме и в его оптике проскочила искра догадки. ― А, созвездие Эридан. Та звезда — это его эпсилон.       «Это его эпсилон».       Эта фраза эхом прогремела в его процессоре, отчего его пальцы резко ослабили свою хватку, а датапад рухнул на пол. Экран пошёл трещинами, его свет тут же погас. Мегатрон на миг пошатнулся, словно от удара, но, заметив обеспокоенные взгляды подчинённых, сразу вернул себе самообладание. Он спокойно наклонился, поднял упавший предмет и сдержанно произнёс:       ― Прошу прощения. Выскользнуло из серво, ― он постарался максимально медленно убрать носитель данных в субкарман, чтобы скрыть дрожь в своих пальцах, и повернулся к выходу. ― Мне нужно прогуляться.       Вспомнив что-то, Мегатрон достал из подпространства небольшой предмет. Это была небольшая игрушка в виде киберкошки, похожей на земную рысь, серебристого цвета с чёрными ушами и пятнами. На Кибертроне ткани и мягкие наполнители были редким материалом, доступным лишь высшим кастам. Но, на его удивление, ему удалось выиграть эту игрушку в каком-то состязании. Он точно не помнил, в чём состояла его суть, но впоследствии эта кошка стала подарком его возлюбленной и тогда ещё не появившемуся на свет спарклингу. Малыш очень любил своего плюшевого, как называли это земляне, друга, дав ему незамысловатую кличку.       Тассел. А всё из-за этих забавных кисточек на аудиосенсорах. Мегатрон лишь усмехался на подобную простоту, которой обладали лишь юные искры. По-своему это было даже мило. За это он и любил своего малыша. Яркий свет в его наполненной болью и войной жизни. Маленький маяк надежды для него самого и его подчинённых.       Эпсилон. Его возлюбленная едва успела дать малышу имя, которое они придумали вместе. Тот самый день, который навечно отпечатался в его блоке памяти, стал одновременно радостным и печальным. Мегатрон любил обоих. Очень любил. И отдал бы всё, чтобы заново пережить все те мгновения, которые создал вместе с ними. Отдал бы всё, только бы быть с ними.       Эпсилон. Его малыш Эпси.       Как же так получилось?..       В воздухе воняло жжёным и плавленным металлом и засохшим энергоном, а где-то вдали происходила битва. Истощённый сражением, Мегатрон ссутулился, пытаясь перевести дух, но раздавшийся неподалёку голос заставил его резко выпрямиться и обернуться.       — Ты ничего не забыл, Мегатрон?       Он стиснул денты, хмурясь. Немезис. Лидер автоботов. Его в прошлом лучший друг.       — Что я должен был забыть, Ори..? — сдержанно спросил Мегатрон, но прервался, завидев того, кто находился в крепкой хватке его врага.       О нет.       Эпсилон! Эпсилон у него!       — Папа! — крикнул его сын, пытаясь отцепить чужие пальцы от своих шейных кабелей. — Дядя Ори! Хватит! Прекратите!       —Тихо! — разозлённо гаркнул лидер автоботов. — Моё имя Немезис Прайм! Я больше не жалкий Орион!       Маленький кибертронец испуганно пискнул, всхлипывая. Немезис вновь вернул своё внимание врагу.       — Отзови свою армию, Мегатрон, и я отпущу этого маленького гадёныша, — с противной улыбкой потребовал он, вызвав у истинного Прайма мощную бурю эмоций.       "Маленький гадёныш"... Да как он мог? Он же на полном серьёзе называл этого самого "маленького гадёныша" своим маленьким племянником, малышом Эпсом, а теперь... Неужели всё это было ложью? Всё, чего он хотел, это власти? Что же с ним стало...       С другой стороны, вскипела злость. Как он смеет называть маленького спарклинга гадёнышем? Он же ничего ему не сделал! Эпсилон считал его своим дядей и искренне, как это умеют дети, любил его, с трепетом ожидая каждой встречи с ним. Что уж греха таить, сам Мегатрон любил своего названного брата. Любил его до момента, как его ослепила жажда власти.       — Я сделаю, что ты просишь, но оставь Эпсилона вне этого, — твёрдо ответил Мегатрон, стараясь не выдать своего страха за сына. Да, он отец, но он ещё и лидер армии. — Это наша война, он тут не причём. Отпусти его.       — Отзови своих солдат и отпущу, — настоял Немезис, на его лице вновь возникла эта странная улыбка.       Мегатрон неохотно активировал коммлинк, отдавая свой приказ отступить, вызвав бурное недоумение Старскрима, его заместителя. Он пытался отговорить своего лидера, переубедить не делать этого, но стоило тому произнести: «У него мой сын», он подчинился. Как бы ни было важно защитить космический мост, они не могли рисковать невинной жизнью спарклинга. По крайней мере, Мегатрон не желал ею жертвовать.       — Я сделал, как ты просил, Немезис, — решительно сказал гладиатор. — Отпусти Эпсилона.       Странная улыбка вдруг стала шире, а интуиция родителя вдруг заорала не хуже тревожной сирены. Что он задумал?       — На самом деле... — загадочно начал Немезис, растягивая слова, и бросил хищный взгляд на перепуганного Эпсилона. — Мне тебя жаль, Мегатрон. Весь такой благородный и воинственный лидер десептиконов...       Он скривился в отвращении.       — Оказывается абсолютным слабаком, когда его маленький сыночек в опасности, — ядовито продолжил автобот, всё также держа Эпсилона за глотку. — Знаешь, Мегатрон, по правде говоря, мне не так уж и нужен этот космический мост.       В процессоре промелькнуло пугающее осознание. Он же не собирается?..       — Мне нужно было, чтобы ты увидел это.       Дальше события превратились в одно сплошное быстрое пятно. Немезис выстрелил в запущенный космический мост из своей пушки, нарушая его работу. Полетели разряды электричества и пучки искр, угрожая взрывом.       — Нет! Не делай этого, Немезис! Он всего лишь спарклинг! — отбросив самообладание, в панике закричал Мегатрон, пытаясь приблизиться, но на него тут же оскалилось дуло бластера. — Отпусти его!       В ответ лидер автоботов лишь швырнул бедного спарклинга в бушующую разноцветную воронку. По округе разнёсся надменный злорадный смех психа, праздновавшего свою победу. Мегатрон в ужасе расширил оптику и в ту же секунду, трансформировавшись, бросился к мосту. Но, как бы он ни старался добраться до него, спасти сына от незавидной участи он не смог. Каких-то жалких сантиметров не хватило, чтобы схватить родные крохотные пальцы.       В его аудио навсегда отпечатался его крик, рвущий на части искру отца. А ему под "нос" бросили Тассела, словно издевательски напоминая о его провале.       Оптику неприятно защипало, но Мегатрон сдерживался, чтобы не заплакать прямо здесь и сейчас, глядя на потёртую и потрёпанную игрушку. Он отвратительный отец. Худший, который только мог быть во всей галактике. Он подвёл сына. Не спас его. Не уберёг. А искусственный взгляд Тассела сильно напоминал ему то, как Эпсилон смотрел на него с восторгом и надеждой.       — Пап, смотри, что я нарисовал!       — Вижу, малыш. У тебя отлично получается.       — Я тут случайно нашёл старые холо... Это же мама, да?       — Да, Эпси... Это Артемида. Твоя мать.       — О... Понятно... В общем, я попробовал её нарисовать и... вот.       — Ох, Эпси... Ты молодец, малыш. Она выглядит также, как тогда... Спасибо.       — Я рад, пап. Я скучаю по ней, хоть и не знаю её. Наверное, она была хорошей.       — Я тоже скучаю по ней, Эпсилон. И ты не представляешь, какой великолепной фем она была.       Мегатрон крепко зажмурился, всё же позволив паре слезинок скатиться по его серым щекам. Эта дыра была навечно с ним, её ничем не заполнить. Эта боль останется с ним навсегда, уродливым шрамом отпечатанная на его израненной искре.       Странный шум в кустах неподалёку вырвал Мегатрона из его бездны, заставив его насторожиться. Он убрал Тассела в субкарман, медленно встал на ноги и пошёл на звуки. В кустах снова что-то зашевелилось, но не приближалось, словно оно застряло и не могло выбраться. Гладиатор осторожно раздвинул ветки и листву и удивлённо уставился на существо перед ним. Это была киберкошка, маленькая, размером чуть ниже его колена, видимо, совсем ещё детёныш. Она отчаянно дёргалась, пытаясь выбраться из корней дерева, где застряла её задняя лапа. Едва зверёк завидел его, как тут же взвизгнул, рванулся прочь, но корни крепко держали попавшую в ловушку конечность. Мегатрон проникся к бедному существу жалостью.       — Тише-тише, дружок, — тихо заговорил он, опустившись на одно колено и дружелюбно подняв руки. Серебристо-белый зверёк испуганно замер, прижав чёрные уши к голове. — Я не причиню тебе вреда. Всё хорошо.       Киберкотёнок беспомощно пискнул и припал к земле, в ужасе глядя на кибертронца, мягко разговаривающего с ним.       — Молодец, — похвалил Мегатрон, ласково улыбаясь крошечному по сравнению с ним существу, и медленно подошёл к корням, намереваясь освободить его. — Всё хорошо, я тебе помогу. Вот, смотри.       Он достал из субкармана небольшой кристаллик энергона и протянул котёнку, решив, что тот голоден. Заинтересованно повернув уши на голос, зверёк принюхался к угощению и нерешительно схватил его зубами, принявшись его грызть. Решив, что существо его не боится, Мегатрон осторожно раздвинул корни, освобождая заднюю лапу животного. Котёнок к этому моменту уже догрыз энергон и, слегка подпрыгнув от неожиданности, резко повернулся к кибертронцу. Тот лишь слегка улыбнулся, печально глядя на него.       — Ты свободен, дружок. Иди, — Мегатрон кивнул головой в сторону деревьев. Детёныш не сдвинулся с места, слегка склонив голову набок. Вздохнув, лидер десептиконов повторил: — Ну же. Иди.       Чего Мегатрон никак не ожидал, так это того, что киберкотёнок приблизится к нему и потрётся головой о его ладонь, негромко замурлыкав. Кибертронец нерешительно поднял серво и осторожно погладил спину ластившегося к нему зверька. Мурлыканье усилилось, к нему добавились тонкие звуки, которые земляне описывали как "мяу". Маленькая киберкошка подняла свои большие небесно-голубые окуляры, доверчиво глядя на него. Плечи Мегатрона устало сникли, а он сам вздохнул.       — Похоже, ты никуда не пойдёшь, дружок, — усмехнулся он, на что маленький зверёк снова мяукнул. — Хочешь пойти со мной?       Снова "мяу".       — Будем считать, что да, — улыбнулся гладиатор. В его процессоре вдруг случилось озарение, обрамлённое горечью.       Эпсилон очень мечтал о питомце, даже хотел назвать его так же, как своего плюшевого друга. Мегатрон отчётливо помнил, как пообещал ему достать киберкотёнка, когда тот подрастёт. Теперь же у него был похожий на Тассела зверёк, но не его сын.       — Чтож, — с печальным вздохом сказал он, вставая. — Пойдём со мной, дружок. Что думаешь насчёт имени "Тассел"?       Киберкотёнок протяжно мяукнул и потёрся о ноги лидера десептиконов, будто выражая своё согласие. Мегатрон улыбнулся, наблюдая за очаровательным зверьком, и зашагал в сторону базы. Напоследок бросив взгляд на звёздное небо, он трансформировался, дождался, пока Тассел втиснется внутрь, и взлетел.       «Надеюсь, ты это видишь, мой маленький Эпсилон,» — с тоской подумал он, пока он летел навстречу восходящему солнцу.