синие блики и ветер в лицо

      Тренировочные гоночные трассы освещает весеннее солнце. На трибунах пусто, разве что компания подростков ошивается на самых верних местах. Холодный ветер шатает траву из стороны в сторону, создавая умиротворенную, насколько это возможно, атмосферу в этом месте.       Рейз и Кир финишируют почти одновременно — Курсед обгоняет на жалкие несколько секунд — резко вдавив педаль в пол. Вокруг поднимается пыль, а парни синхронно и устало откидываются на мягкие спинки кресел. Кровь все ещё кипит от легкого и высокой скорости. К ним подбегает Джузо, и они уставшими выходят из своих машин.       — Спасибо, Рейз, это было хорошо, — жмет руку в перчатке Кир и получает усмешку друга.       — В следующий раз я сделаю тебя, — грозится Кирилл, пихая Курседа в плечо.       — Может прям сейчас? Или зассал? — кривится в усмешке Кир.       — А давай.       — Стоять, — недовольно протягивает Максим и скрещивает руки на груди, смеряя парней недовольным взглядом.       — А что случилось? — растерянно чешет затылок Рейз.       — Сейчас Миша пригонит, с другом своим каким-то, их нужно встретить, — Миша Кожевников для своих или Кусакабе для народа — не последнее лицо в уличных гонках. Паренек жил и гонял в Москве, а сейчас решил прилететь погостить у давних друзей, с которыми познакомился ещё несколько лет назад на каком-то из заездов.       — У него есть друзья? — выгибает бровь Кир. Мишу парень любил и очень уважал, но никогда не упускал возможности по-дружески подъебать.       — Сам только сегодня узнал, — пожимает плечами Джузо.       — Ну похуй. Это же Миша. Мы его всегда рады видеть, — пожимает плечами Рейз и кидает Киру бутылку воды с заднего сиденья.       Ребята идут к трибунам.       — Дорогие мои, всем привет! — Миша идет в своей обычной одежде — длинный черный лонг и широченные штаны с кучей карманов. Совсем не скажешь, что этот человек гоняет на тачках под двести километров в час. За ним идёт паренек, на две головы ниже Кира, как отмечает он сам. Он плетется с усталым шагом, черная челка прикрывает лицо, но даже это не позволяет спрятать бледную кожу и тонкую шею.       — Миша! — Максим прыгает на него, стискивая его в объятиях. Кусакабе улыбается и прижимает к себе парня, оставляя на виске короткий поцелуй.       — Фу блять я нахуй никак не привыкну к этой теме, — Рейз корчится, пока Кир делает вид, что блюёт. Миша и Джузо вместе совсем недавно — но за их спиной месяцы общения в интернете, множество часов в дискорде и самый яркий приезд Максима в Москву.       Киру по сути своей — похуй на всех и на всё, хоть движется хоть нет, поэтому отношения друзей его не забртчт и не колышут никак. На новость он ответил банальным и избитым «чтоб хуй стоял и деньги были» и больше не углублялся. Ненависти и неприязни не было никогда, но раз есть возможность подъебать, то грех ее упустить.       — Я тоже рад вас видеть, — Миша отпускает Максима и подходит к друзьям. Жмет руку Киру и Рейзу. — Это Акума. Сережа. Друг мой.       — Вот тут кстати я прихуел. Малой, ты как вообще общаешься с ним? Это ж круглосуточный выебатель мозгов, — с деланным сочувствием интересуется Кир.       — Тоже гоняешь? — любопытствует Рейз.       — Да, — сдержанно отвечает Серёжа. Между Мишей, Максимом и Рейзом завязывается беседа, в которой Кир старательно пытается принять участие, но его взгляд то и дело цепляется за друга друга.       Сережа красивый.       Отрицать факты Кир не любит, поэтому капитулируется и позволяет себе залипать на бледную шею, тонкие пальцы, темные волосы и, как оказалось, зеленые глаза. Скорее всего паренек не отличается неверотными мускулами и мышечной массой, но узнать, к сожалению Киру не позволяет белый широкий лонгслив, сто процентов подогнанный Мишей, и широкие брюки.       Акума на самом деле не особо разговорчивый, но его взгляд также скользил по Курседу, пока тот пытался отвечать друзьям.       — Кир, ты идёшь? — трогает за плечо парня Максим и машет перед его глазами рукой.       — Куда?       — Мы хотим съездить поесть. Ты с нами?       — А, нет, спасибо, я ещё покатаюсь.       — Сереж? — интересуется Миша.       — Спасибо, я не голоден, — прошелестел Акумов. Остальные понимающе кивнули и направились к раздевалкам, попутно обсуждая очередного общего знакомого.       — Может, погоянем? Ты на своей тачке? — разрезает молчание Кир и переводит взгляд на парня, который, кажется, ушел далеко и глубоко в свои мысли.       — Да, на своей. Ну, пошли.       Машина у Акумы и правда хорошая. Заниженная, с аккуратным и красивым салоном. Курседу, разумеется, и своя очень нравилась, он очень любил ее, но особое наслаждение доставляло парню осматривать чужие автомобили и изучать их. Тут и салон чистый, кажется совсем новый, яркая подсветка на потолке и на полу, приборная панель в ярких наклейках, а с зеркала свисает игрушечный кот.       — Клевая тачка, — поджимает губы Кир.       — Спасибо, — Сережа слегка улыбается и опускает глаза в пол. — Садись, доедем до стадиона. — сука. Руки парня обхватывают кожаный руль и круто выкручивают его. Кир забывает как водить машину, забывает, что хотел посмотреть на нее в действии. Сейчас руки Акумы чертовски правильно лежат на руле и ведут машину. Таким чертовкам как этот парень определенно нельзя водить, это нужно запретить законом.       Сука.       Кир через силу пересаживается к себе и выруливает на старт. Сережа стоит чуть поодаль, глядя на Курседа из окна. Пристально наблюдает, и, когда видит кивок, одновременно стартуют. Педаль вжимается в пол настолько сильно, что на спидометре Кира уже почти двести, тело откидывается на кресло, а волосы даже чуть-чуть развеваются. Курсед ловко дрифтует на поворотах, умело выкручивает руль и ровно въезжает во все изгибы трассы. Сейчас нет Сережи, едущего рядом, сейчас есть только эта машина, трасса, огромная скорость и адреналин.       Финишируют одновременно, громко и с визгом. Оба тяжело дышат, откинув головы назад. Эмоции от заезда с Рейзом — ничто, по сравнению с тем, что только что испытал Курсед. Поговорить успеют, сейчас хочется банально слово научиться дышать. Сережа, шатаясь, выходит первым, а за ним подтягивается Кир.       — Ты молодец, — смеется Акумов. — Не думал, что ты настолько хорош.       — Спасибо. Я вообще ещё во многом хорош, — Курседов усмехается. — Ты тоже молодец. Твой первый раз на этой трассе и все так чётко, я восхищен, — на эти слова Сережа смущается и задумчиво чешет затылок.       — Съездим в мак? Все равно нечего делать, — предлагает Матвеев, когда они уже направляются в сторону раздевалки.       — Да, почему нет.       — Хорошо. Подожди только, я переоденусь.       Кир выходит через несколько минут. Вместо спортивной формы на нем типичная для него черная смесь из тканей, цепей и ремней. Сережа про себя подмечает, что вы обычной жизни они очень даже похожи. Хотя бы стилем. ***       Парни вели непринужденную беседу в маке, открыто смеясь над шутками друг друга. Их диалог прерывает вибрация телефона Кира.       — Але, Макс, привет, че надо? — выслушивает Кир. — Да, я с ним. А че надо то? — ещё раз кивает. — Напиши мне списком, и адрес тоже. Давай, подгоним, — он переводит взгляд на парня. — Наверное.       — Что-то случилось? — интересуется Акума, когда Кир сбрасывает звонок и откладывает телефон       — Ебанутые они у нас. Е-ба-ну-ты-е, — тянет Курсед и откидывается на спинку стула, скрещивая руки на затылке.       — Что уже случилось?       — Они сняли хату. Зовут нас. Думают, что пять нефоров в одном доме — заебись какая хорошая идея. Хотя говорят отдохнем. Поедешь? — с надеждой смотрит Кир.       — Миша там?       — Ну где ему ещё быть то. Раз его ненаглядный там, то и Кусакабе тоже где-то тоже. Там.       — Значит у меня особо нет выбора, — и снова улыбается, снова так, что у Кира все тормоза слетают, и он откровенно пялится на Сережу начинает.       Парни выходят из заведения и плетутся к машине Акумова. Было принято решение ехать на ней, так как у Кира было, где оставить тачку, в отличие от Сережи, а гнать ее на стадион — такая себе идея, да и сам он не был против погонять по Питеру. В магазин забегают ненадолго, покупают продукты по списку Максима, газировки и чипсов, которые обожают Рейз и Кир.       — Можно я открою окно? — спрашивает Курсед, когда они въезжают в поселок. До дома ещё ехать и ехать, поэтому можно дать себе насладиться прохладным весенним ветерком. Сережа пожимает плечами и сам нажимает на кнопку. Кир вытаскивает ладонь на улицу, разрезая ею холодный ветер. Он развевает волосы парней, на что они улыбаются от лёгкой щекотки.       На входе на участок их встречает Максим, который улыбается ярко-ярко, сращу пакет забирает и убегает на задний двор. Красивая гирлянда светит над столом, который стоит во дворе. Рейз и Миша следят за мясом, периодически с чего-то посмеиваясь. Сережа такой картине улыбается, переводит взгляд на Кира и ловит чужой, изучающий и теплый.       Он от этих глубоких глаз плавится и растекается лужицей. На Курседа хочется сначала наорать за такие взгляды, а потом извиняться, долго-долго. Сережа таким мыслям своим поражается, но виду не подает, лишь отводит взгляд и идёт помогать Максиму.       Вечер проходитв спокойной и приятной атмосфере. Парень быстро вливается, смеется, шутит и подкалывает. Отдельно ловит волну с Киром, который за несколько часов, проведенных вместе некоторые фишки характера Акумова просек и умело этим пользовался. Ужин оказывается крайне вкусным, за что Рейза и Мишу осыпают благодарнастями добрыми словами. Чуть позже Лина выносит из дома бутылку алкоголя и вечер словно обретает второе дыхание. Двор ещё раз наполняется громким смехом, который растворяется в холодном вечернем воздухе. Солнце начинает садится, из-за чего небо окрашиваются в приятные глазу оттенки розового и оранжевого.       После того, как на улице сидеть становится невыносимо даже после разогревающих напитков, пьяные ребята плетутся в дом. Миша подхватывает упившегося Максима за талию и тащит по ступенькам крыльца, тихонько ругаясь матом про себя. Сережа уже следует за ними, но его запястье перехватывает почти трезвый Кир.       — Что-то случилось? — взволнованно спрашивает парень, удивленно хлопая глазами.       — Все хорошо. Не хочешь покататься тут? Погоняем. Ну, я погоняю, ты посидишь.       — Пойдём! — Серёжа, на удивление, радуется и следует за Киром, который такому ответу только рад.       Акумов прыгает на переднее сиденье и прибавляет музыку в салоне. Какой-то русский рэп, парень не конца улавливает сути, просто растворяется в скорости и аромате чужого парфюма, который так приятно щекочет нос. Сереже до чертиков и зуда под лонгом приятно рядом с Киром находится. Рядом с ним в безопасности себя чувствуешь, хоть и тачка под сотку едет, легко и спокойно, до невозможности. Акумов откидывает голову на спинку и смотрит на Кира. Челка от движения спадает с глаз, в которых читается интерес и, кажется, доверия.       Он расслаблен и почти не заинтересован в дороге. Сильно Кир не гонит, прекрасно знает, чем это может закончиться для Акумова, который подшофе — очарователен.       Для Кира — шок, что совершенно незнакомый человек пустил его за руль своей тачки. Для Курседа машина — храм, в который вход посторонним строго запрещен. За рулем здесь были только, неудивительно, Максим, когда спасал Кира от неудачной дозы, и Кирилл, когда на его тачке какие-то суки намеренно сдули колесо перед важным заездом.       Останавливается машина только тогда, когда парни оказываются в пустом поле. Солнце село, небо отдает ночной синевой, а в воздухе витает запах цветущей сирени. Полная луна ярко освещает поле и все находящееся на нем. Сережа нажимает на кнопку на панели и крыша машины начинает медленно отъезжать.       — Ого, — все что он может сейчас сказать Кир глядя на яркое звёздное небо. Он прямо сейчас сидит в машине с парнем, с которым он знаком день, но тот выглядит и ведет себя чертовски прекрасно, что у Курседа в животе все сжимается и переворачивается.       — Так красиво, — шепчет Акумов, глядя в ночной небосвод.       — Да, — тянет Кир и поворачивает голову на рядом сидящего парня. Тот взгляд чужой замечает и поворачивает голову в сторону Курседова. Тот поджимает губы и в слабой улыбке. Это — не усмешка и не ухмылка. Это настоящая, хоть и немного кривая, но улыбка, от которой у Сережи внутри все теплеет и греет.       — Ты тоже очень красивый, — вдруг шепчет Кир и густо смущается. Акумрв от такого опешивает мгновенно и глаза округляет.       — Спасибо. Ты тоже, — мямлит парень.       — Это конечно такая глупость, — начинает Кир вновь переводя взгляд на небо. — Я ведь знаком с тобой меньше дня, но я чувствую себя с тобой так пиздато, прям ахуеть. Я мало с кем могу себя так время проводить, как-бы серьёзно. И ещё ты красивый, падла, просто пиздец. У тебя крутое чувство юмора. Хоть смеёшься ты так, будто дверь скрипит, но это насрать. И вообще, мне кажется, что я как-то впидорасился в тебя чуть-чуть. — Кир взгляд с неба переводит на Сережу, который улыбается тепло.       — Ого. Спасибо большое, Кир. — тихое «Кир» приятно ласкает слух Курседа, и он слегка улыбается. — Мне кажется, что я в тебя тоже, э, впидорасился? — Сережа прыскает первый, после чего подхватывает смех и Кир. — А ты ржешь как лягушка, — говорит Акумов, когда они успокаиваются.       Парень выдыхает, когда чувствует, как Кир переплетает кончики своих и чужих пальцев. Губы сами растягиваются в улыбке, а тепло растекается по венам, словно горячий чай, согревающий тело. Акумов медленно придвигается к Киру, сокращая расстояние между ними.       Они сплетаются в легком поцелуе, почти не касаясь друг друга, позволяя электрическим искорками переходить лишь через пальцы. Кир слегка оттягивает губу Сережи, кусает, на что тот шипит и сильнее к себя притягивает. Курсед смеется и в волосы зарывается в чужие, чувствуя на своей шее чужую ладонь. Отстраняются тяжело дыша и с трепещущим чувством в груди.       — И че делать будем? — спрашивает Акумов, подпирая ладонью подбородок.       — Сейчас — кататься, — отвечает Кир, вновь положив руки на руль и заведя машину.       — А потом? — приближается к чужому лицу Сережа и смотрит хитро и деловито.       — А потом ты станешь моим парнем? — лукаво задает вопрос Кир и тоже тепло глядит в ответ.       — Стану.       — Ну вот и все, — и снова приникает к желанным покусанным губам, которые от холода и поцелуев раскраснелись уже, но Акумова их состояние ебет в самую последнюю очередь, если ебет вообще, хотя куда там, особенно когда тебя невероятно трепетно, тепло и сладко целует самый волшебный парень в мире.