Нормальные люди

      Валентино вскакивает в сидячее положение и раскрывает рот, буквально всасывая в себя воздух, будто он только что вынырнул из-под воды. На самом деле ему только кажется, что он сел, а вообще-то он уже проснулся в сидячей позе, крупно вздрогнув. И он и правда находится в ванной, и тут и правда очень-очень мокро по какой-то непонятной причине.       По ещё одной непонятной причине в комнате нет света, но кромешная тьма не стоит. Луна из крохотного окна светит так ярко, что мрак в комнате не чёрный, а тёмно-синий. Вал вяло оглядывается, поводив головой из стороны в сторону и заодно наконец ощущая холодный бортик ванны под своим затылком. Хочется подняться и встать, но тело не слушается, от попытки его только пробивает спазмом, который сбивается в уши и внутри начинает ужасно громко звенеть, будто по гигантскому колоколу в его голове мощно стукнули.       Он и правда стукнулся. И свернувшаяся жидкость, в полумраке комнаты кажущаяся чёрной смолой, тоже была его.       Что же случилось? У него точно нет передоза. Он точно не пробил себе голову, иначе ведь был бы мёртв, так? Валентино понятия не имеет. Он понятия не имеет, почему пол такой мокрый, почему тело не двигается и где он вообще находится. Сколько часов он пролежал здесь?       В моменте Валентино выглядит совершенно по-идиотски, потому что он сам полнейший идиот с большими глазами. Он физически ощущает, как тяжело ему сейчас даются вообще какие-либо мыслительные процессы, он продолжает осматривать комнату, желая найти то, не знает что. А, точно. Телефон. Где-то здесь он наверняка должен быть, так?       До Валентино не доходит, что если он под кайфом доковылял до ванной и разъебался на скользком кафеле, то вряд ли он принёс с собой что-то ещё. Ему просто хочется найти грёбаный телефон, посмотреть время, освежить в памяти, какой сейчас вообще год, набрать Воксу… Валентино вспоминает о его существовании и в тот момент его сознание уносит в какие-то неведомые дали.       А Вокс звонил ему, пока Вал был в отключке? А он вообще ещё жив? Они всё ещё встречаются? Мозг от этих вопросов завертелся как тарелка на палочке, в комнате и так темно, но Валентино чувствует, как у него бонусом потемнело в глазах. Ему не хочется признаваться самому себе, но он и правда ударился и расквасил себе башку, и если он сможет подняться, не умерев при этом — может вместо больницы сразу поехать за лотерейным билетом.       Тело снова встряхивает, когда эхо полупустой комнаты как кувалдой ударяет его идиотской мелодией звонка. Ага, значит, он всё-таки где-то здесь. Валентино везёт, потому что дуракам везёт. Осталось навести глазами на светящийся экран и… Добраться до него. Лежит где-то у стены расплывчатым ярким пятном, орёт непонятную мелодию, выбранную каким-то идиотом без вкуса (точно не тем, который сейчас лежит с разбитой головой в своей крови), в общем — так и манит.       Валентино подаётся вперёд, ибо всё-таки понимает, что встать на ноги у него не получится, но надеется, что сможет хотя бы доползти. Только вот от чего-то его заносит вперёд, то ли рука соскользнула, то ли он просто не может удерживать себя ровно, но скорость встречи лица с полом была незавидно быстрой. Теперь у него лицо такое же, как и затылок: в крови и помятое. Дышать становится сложно, ибо солёная густоватая жидкость льётся по носоглотке, Валентино сплёвывает это всё и пытается дышать ртом, задыхается и откашливается. Накатывает тошнота и голова снова кружится, а мелодия всё поёт и поёт. Валентино хочет бросить в неё чем-нибудь, но бросать нечего, да и звуку не будет больно от того, что в него прилетает предмет. Валентино об этом тоже благополучно забыл.       Он опять сдвигается, теперь ползя ещё ближе к полу, чтобы следующее падение, если ему опять не повезёт, не заставило сломать ещё что-то. Валентино, вообще-то, нельзя портить личико, оно ему ещё нужно для… Для чего? Разве он всё ещё этим занимается? Он не помнит. А был ли вообще этот Вокс или он его просто выдумал в каком-то трипе? Что ж, тогда это лучшее, что могла выдать его богатая фантазия. Лучше бы ему быть настоящим, потому что Валентино очень хочет, чтобы его вынесли из этой комнаты и чтобы это был не абы кто.       Путь из точки А в точку Б занимает минут пять, и за это время мелодия прекращается и снова поёт несколько раз, относительно терпеливо дожидаясь, когда пришибленный во всех смыслах Валентино доползёт до телефона. И всё же он проваливает эту цель, падая где-то в полуметре и вытягивая руку изо всех сил, чтобы всё-таки пододвинуть к себе и ответить на неизвестно какой по счёту звонок. — Где тебя черти носят?       Его голос. Всё-таки настоящий. По крайней мере Валентино на это надеется, не может же он ему мерещиться? Потому что тон голоса в трубке звучит слишком мягко. Раздражённо и устало, но мягко. Вокс держится изо всех сил, чтобы не орать на Валентино, но тот об этом не в курсе.       На него накатывает волна каких-то странных эмоций извне, из-за которых хочется смеяться и плакать. — В… Вокс… Во… Кси… Ха… Ха-ха-ха! — ему нужно время, чтобы отсмеяться и отдышаться, потому что кровь снова течёт не туда, куда нужно. Глазам мокро и больно. Вокс терпеливо ждёт, пока Валентино замолчит и затем выдаст максимально мягким тоном полный надежды вопрос: — Заберёшь меня?       Валентино не помнит, когда, но Вокс обещал забрать его. Откуда — тоже позабылось. Наверное, из этой грёбаной пыточной? Иначе зачем ему давать такое обещание? — Заберу. — Забери… Забери… Ты обещал… — Заберу, конечно, подожди немного… Где ты?       Валентино замолкает, едва ловя дыхание. Он снова приоткрывает обсохшие губы с остатками кровавых следов, слёзы бегут по щекам до подбородка и его это раздражает, но сил не хватает этого понять. Грань почти пересечена. — Где… То… — Ладно… Не молчи, говори со мной, хорошо? Можешь говорить? Я скоро приеду, только не бросай трубку, ясно?       Валентино что-то невнятно мычит в ответ, снова посмеиваясь. Вокс перечисляет что-то. Какие-то названия. Валентино в ответ молчит, потому что они все смешиваются и он ничего не понимает, пока Вокс не произносит что-то знакомое. Он знает это слово, он знает номер дома и он понимает, что находится здесь. Вот в этой конкретной точке, на этой конкретной улице. Как странно. Вокс наверняка не одну объехал, пока искал его, и Валентино будет очень польщён этим, когда в ясном сознании до него это дойдёт. Если дойдёт, конечно. Если Вокс успеет до того, как Валентино задохнётся в своей же крови.       Он не знает, сколько времени прошло, но по ощущениям минимум несколько десятилетий перед тем, как дверь комнаты распахивается. Спасительный свет, увы, не падает — электричества в доме нет как такового. Здесь наоборот становится темнее, Валентино опускается к полу, желая распластаться здесь и поспать ещё, перевернуться бы на спину, но по крайней мере он помнит о своём затылке и понимает, что идея хуёвая. Странно, обычно только за такие он и берётся, но здесь решил поступить как нормальный человек, коим вообще-то не являлся.       Валентино почти ничего не слышит, когда холодные руки подхватывают его и помогают опереться на себя, а прийти в сознание ему помогает резко отказавший переносить в себе хуеву тучу алкоголя желудок, с бунтом выливая всё обратно через рот. Часть попадает Воксу на пиджак, но по непонятным причинам он его не снимает после этого. Валентино кажется, что он уже абсолютно сухой и никаких жидкостей внутри его побитого жизнью организма не осталось, но по непонятным причинам он всё ещё жив. Жив ли? Но он снова может говорить и даже слышать, по крайней мере когда Вокс тащил его до машины — смог. — Вокси… А ты… Любишь меня?       У него всё-таки лопается терпение и он смотрит на разбитую рожу Валентино с самым хмурым выражением лица, что вообще можно было состроить. — Мы в браке, идиот.       Вот оно как, значит. Что ж, это приятно. Валентино усаживают на переднее сидение, и только в машине Вокс стаскивает с плеч испачканный пиджак. Без него он на улицу не выходит. Нормальные люди вряд ли так поступают, но этим двоим посчастливилось быть далеко от нормальных.       Осталось только дожить до завтра.